В первом и втором классах я учился в 82-й школе на улице Газовая. Жили мы тогда на Качалова, 77 в четырёхкомнатной сталинке на четыре семьи. Занимали дальнюю по коридору комнату в 9 кв.м. Но бабушка нашла обмен, и в конце сентября 1970 года мы переехали на улицу Баумана, 1 – это Ивановский монастырь (Нагановский двор). Второй этаж, кухня на четыре семьи, зато комната была в 25 кв.м. Все удобства на улице, но правда печь была на газу.
Переезд состоялся в выходные дни, а в понедельник мама повела меня в новую школу – №6 на улице Рахматуллина. Была мысль отдать меня в Первую школу, на Булаке, но все соседи в один голос заявили: «И мы, и наши дети – все учились в Шестой школе, надо только туда!» Выбор сделан, мы пошли.
Два слова о моей прежней учёбе. 82-я школа – это большая современная 10-летка, со множеством просторных классов, с двумя спортзалами и большой пришкольной территорией. А моими интересами были улица, футбол, хоккей, постоянные драки в школе и в парке ДК Кирова. Если кого-то обижали, то звали меня на помощь, и я избивал обидчика, даже из старших классов. Учился я плохо, в основном тройки. Точно уже не помню, но видимо, по причине того, что не делал домашние задания, крутился на уроках.
В новой школе нам объяснили, что надо идти на второй этаж к завучу. Мы прошли по длинному узкому коридору мимо учительской и в конце коридора повернули направо. Там было два кабинета: на левой двери висела табличка «Директор», на правой - «Завуч». В кабинете завуча нас встретила небольшого роста худенькая женщина средних лет, теперь уже не помню, как её звали. Она стала задавать маме вопросы, что-то записывать. Потом задумалась, тихо сама себя спросила: «В какой же класс определить?» – и громко обратилась к маме:
- А как он учился? Какие оценки были во втором классе?
Видимо, уже в то время классы разделялись на сильные и слабые.
Но дело не в этом. Именно в этот момент произошло то, что (я в этом уверен) резко повернуло всю мою жизнь. Моя мама произнесла следующее:
- Учится он хорошо, и поведение у него хорошее.
- Замечательно! Тогда он будет учиться в 3В классе, пусть идёт на третий этаж в кабинет 36.
Я сжался, как ёжик, как высушенный гриб. Душа ушла не в пятки, это состояние мне хорошо знакомо, а в сердце. Нельзя сказать, что у меня в голове промелькнули мысли и какие-то решения, типа: «Ой! Мама ради меня вынуждена была соврать. Она утаила, что я учусь плохо, что поведение самое плохое в классе. Как же мне быть? Теперь ради мамы, чтобы её не подвести, я буду стараться хорошо учиться и вести себя». Нет, этого ничего не было. Всё произошло мгновенно: и стыд за себя и маму, и решение оправдать её слова, и чувство долга перед этой новой школой. Я сжался, и всё это пришло мне в сознание одновременно и мгновенно.
Когда мы шли обратно по узкому коридору к лестничному пролёту, сжатость моя понемногу прошла, и когда на площадке второго этажа я посмотрел на себя в огромное старинное зеркало, то понял: теперь я должен очень многое этой новой школе.
Мама убежала на работу, оставив меня на втором этаже. Прозвенел звонок на большую перемену, учащиеся ломанулись вниз на первый этаж. Я медленно поднялся на этаж выше, подошёл к своему новому классу, но дверь была заперта. Вернулся на второй этаж, встал у окна и стал наблюдать, как мои сверстники в школьном дворе весело играли в футбол. Стояли последние деньки бабьего лета. Откуда-то пришла шальная мысль: «Вот было бы здорово, если бы в классе был хотя бы один знакомый!» Но это было фантастично, ведь в этих краях у меня не было ни одного знакомого мальчишки.
И вдруг – от удивления я даже прилип лбом к окну – среди игравших я узнал своего близкого друга по пионерлагерю «Спартак» - Алибайчика! Мы целыми днями с ним проводили на футбольном и волейбольном поле, спали на соседних кроватях, сидели в столовке за одним столом. «Вот будет чудо, если я попаду с ним в один класс!»
В это время из учительской вышла полная симпатичная женщина, посмотрела на меня внимательно и спросила:
- Это ты новый ученик 3В класса?
- Да, я.
- Я Раиса Степановна, твоя учительница. Сейчас у нас будет урок математики, пойдём в класс.
Мы поднялись на третий этаж, прошли через зал и по коридору к классу. Раиса Степановна открыла большим старинным ключом дверь и показала мне на четвёртую парту в среднем ряду.
- Вот твоё место. Будешь сидеть с Вовой Карповым.
Я сел за парту. Прозвенел звонок, и в класс стали быстро собираться мои новые одноклассники. Вы понимаете, что все мои мысли были поглощены одним: зайдёт в этот класс Алибайчик или нет? И он зашёл! Чудо свершилось, я был на седьмом небе. Я даже забыл о своём долге перед этой школой. Но... ненадолго.
Буквально через несколько дней, после перемены мы заходили в класс, и меня толкнул пухленький мальчик. Это был Скворец, но тогда я ещё не со всеми был знаком. Меня это по старой моей привычке сильно оскорбило, а Вадим, видимо, привык, что ему все уступали дорогу, даже и не придал этому значения. Я мгновенно, недолго думая, набросился на него с кулаками. От неожиданности он попятился к выходу, но у самых дверей упал.
К приходу Раисы Степановны он уже медленно встал и побрёл к своей парте. Никто из одноклассников не выдал произошедшего. А на меня, вместо чувства победы, навалился огромный камень. Именно в этот момент родился другой человек, который, как мне кажется, исполнил свой долг перед школой и оправдал поступок своей мамы.