Я совсем ещё юный майор заместитель командира полка. Учитывая то, что семьи нет, что живу в общежитии один, питаюсь в офицерской столовой и спешить мне никуда не надо, то остальным заместителям командира полка можно вздохнуть, спокойно проводя выходные вместе с детьми и женами.
Я совсем не в обиде. Меня это вполне устраивает. В субботу парково-хозяйственный день. Я ответственный за состояние парка боевых машин, заместитель командира части подполковник Рудской за казарму. После обеда он уходит домой, а я остаюсь до отбоя с личным составом.
Каждое воскресенье в соединении –спортивный праздник ( бегут все солдаты три километра),кто занимает призовые места награждаются увольнением в город. В основном это одни и те же так, как хорошо бегать дано не каждому. Руководит всем лично командир дивизии. Выстраиваются полки батальон за батальоном и бегут, бегут…
И так оно всё рутинно повторяется каждую неделю. Все уже знают заранее, что в общем зачёте первым прибежит разведывательный батальон, а за ними связисты…Первое место сержант Петров так как он мастер спорта, второе старший сержант Сидоров …
Как это уже приелось и надоело! Тем более, что в нашем полку нас двое таких счастливых, постоянно участвующих в спортивных праздниках - я и подполковник Попов Вячеслав Петрович начальник ПВО. По глупости, да по молодости своей задал я вопрос начальнику политического отдела мол: «Нельзя ли что-нибудь придумать товарищ полковник интереснее этого спортивного праздника? А то всё одно и то же каждую неделю!»
А мне в ответ другой вопрос: «А пробовали Вы, товарищ майор настроить, заинтересовать свой личный состав, чтобы они первыми прибежали?»-Ну, что тут сказать? Всё и так ясно!
Вышел на середину строя Вячеслав Петрович. Ставит задачу «Наш полк по-батальонно бежит сразу же за батальоном связи и разведывательным батальоном. Интервал между частями и подразделениями – одна минута. Кто займёт призовые места… И вдруг слышу как два солдата шепотом переговариваются: «Зачем спешить? Я первым никогда не был и не буду! Я уж лучше как-нибудь в конце!
И так мне стало обидно, что я сразу понял как их всех заинтересовать! Вышел на середину строя и объяснил им, что так, мол, и так! Что решили мы их всех заинтересовать. Что первые трое идут в увольнение! А последние десять…
( Обращаю внимание, что последние будут обязательно) А последние десять идут во второй гарнизонный караул косить траву! Разговоры смолкли. Появилась на лицах заинтересованность. (Многие уже представляли себя с косой в руках, но особого удовольствия от этого явно не получили)
Очень ловко со старта ушел разведывательный батальон, батальон связи…
Наступил наш черёд. Чувствовалось некоторое напряжение в лицах. Тишина. Командир дивизии с начальником политотдела удивленно переглянулись. «На старт! Внимание…Марш!»
Такого рывка никто не ожидал и вот те, кто ещё минуту назад не верил в свои силы, вдруг обгоняют один за другим вчерашних призёров. Далеко позади батальон связи, разведывательный батальон. Первое место у нашего полка! Мы самые спортивные! Ура!
Вот, что значит заинтересованность! Первыми оказались далеко не Петров и Сидоров - мастера спорта, а совершенно другие . Если раньше победе радовались только трое, то теперь радовался весь полк, за исключением десяти человек, собирающихся во второй гарнизонный караул косить траву.
Остаётся только пожелать им успехов в будущих стартах!
По часовой стрелке
Стоит жара. Солнце печёт неимоверно. Духота невозможная. На носу проверка за летний период. Полным ходом готовится боевая техника. Ожидается комиссия из Москвы. Броня накалилась до такого состояния, что без перчаток можно получить ожог. Тем служба и славится, что трудности на каждом шагу. Но тем армия и славится что героически их преодолевает.
Подполковник Кравченко Михаил Михайлович жизнерадостный человек, с удовлетворением окинул окружающий его муравейник из снующих тут и там бойцов. Чудесный организатор, никто лучше его не мог заинтересовать подчиненных на решение любых задач. Всё продуманно до мелочей. Только он мог найти именно ту «изюминку», которую другим было не под силу.
Весной, во время очередных учений, по тревоге вышли в район сосредоточения. Каждый батальон занял своё место. На обустройство городков: установку палаток, шлагбаумов, организацию внутренней службы были даны одни сутки. После этого строевой смотр расположений, а дальше всё по плану занятия, занятия, занятия…
Что тут говорить! Заранее было ясно, что лучшего расположения, чем второго мотострелкового батальона, которым командовал Кравченко в части быть просто не могло.
Но больше всего удивили всех дорожные знаки, которые, согласно требований, стояли перед шлагбаумом. Они мало чем отличались от остальных, но была «изюминка» - знаки стояли внутри свежевыкрашенных в белоснежный цвет покрышек на ровненьких аккуратненьких стойках в красно-белую полоску. Командир полка крепко пожал руку Михаилу Михайловичу: «Молодец! Другого я и не ожидал!». Окинул остальных комбатов суровым взглядом и произнёс лаконично: « К утру! У всех!»- кивнув головой в сторону знаков.
Но прошёл день, второй, а приказ не был выполнен. Были найдены покрышки, покрашены в белый цвет, изготовлены стойки для знаков, сами знаки радовали глаз ярким цветом. Но единственная проблема, которая мешала выполнить приказ – отсутствие отверстий в покрышках.. Каждый день, подводя итоги, командир полка интересовался у комбатов по поводу выполнения приказа. И каждый раз слышал один и тот же отрицательный ответ. Кравченко сидел и скромно улыбался.
Закончилось всё тем, что он всё-таки согласился раскрыть секрет, остальным командирам батальонов за отдельную плату( в виде одного литра водки, который, кстати сказать был совместно ими же и уничтожен). «Весь секрет в том»- сказал Михаил Михайлович: « что эти колёса я нашёл уже с дырками!»
Работа на технике кипела. Все трудились не покладая рук! «Успеем!» - подумал подполковник Кравченко : «Вот если бы еще немножко красочки бы достать, да подкрасить – было бы совсем здорово!»
На складе Бронетанкового имущества прохладно. Стены толстые, кирпичные и такой жары как на улице нет. Поинтересовался по поводу краски у начальника склада прапорщика Голотвина. «Какая? Защитная? Есть такая! Получил на дивизионном складе вчера ещё! Подсунули гадость какую-то! На вид вроде качественная, блестящая, но густоватая, а вот с растворителем проблема. Всем пробовали и ацетоном и бензином – всё равно сворачивается. Видимо, какой- то свой растворитель для неё нужен. Она у них, в дивизии два года пролежала, ничего с ней сделать не смогли – вот мне и подсунули. «Купился» я на их «доброту», боюсь теперь на глаза зампотеху попасть. Я бы с удовольствием отдал – у него спросите! Может и даст добро!».
Волка ноги кормят – пословица правильная. Много выразительных слов по поводу краски и добросовестности начальника склада было услышано из уст зампотеха. Для эксперимента литра краски вполне достаточно.
Действительно краска оказалась какой-то непонятной сворачивалась моментально и от ацетона и от бензина. «Интересно, какая у неё основа?» думал Михаил Михайлович, медленно мешая краску по часовой стрелке правой рукой. В левой руке он держал кружку, из которой капля за каплей капал бензин прямо в краску и растворялся в ней. Это навело на мысль: « А что если не спеша маленькими порциями? Вдруг получится?»
И получилось! Зампотех слово сдержал, отдал всю бочку! Столько краски хватит не только для одного батальона! Вот уже одна рота покрашена – боевые машины сверкают на солнышке, словно, только что с завода! Эх, красотища! Подготовкой и разведением Кравченко занялся лично. Потому, что краска эта не такая уж простая и кому попало не доверишь! В один миг можно всё испортить!
Вот и лучший друг – командир третьего батальона подполковник Теличко тут как тут: «Миша ну не жмись, поделись красочкой! В полк только завтра подвезут, а время терять не хочется!» И так и сяк уговаривает.
« Да мне, для тебя- лучшего друга, Витя ничего не жалко! Только сразу предупреждаю - краска особая! Надо медленно…медленно, небольшими порциями подливать бензин и быстро мешать. Но только по часовой стрелке! Ты понял, Витя?»
«Да, ладно Миша! Хорош разыгрывать»- улыбнулся Теличко, ( Он отлично знал весёлый нрав Михаила Михайловича и его тягу к различным розыгрышам).
«Хочешь, верь Витя, хочешь не верь, а больше чем четверть ведра я тебе пока дать не могу! Вот разведешь, начнешь красить – тогда тебе налью даже флягу».
Выражение лица серьёзное ощущение такое, что не шутит. «Не забудь –только по часовой стрелке! Витя я тебя предупредил!»
Подполковник Теличко дошёл до стоянки техники своего батальона, передал ведро с краской в руки капитану Леонтьеву со словами: «Разведи бензином, и начинайте красить с комбатовской машины!»- потом вдруг добавил: « Мешай только по часовой стрелке!» И оба рассмеялись над такой шуткой.
Леонтьев плеснул в ведро бензина, и… Краска моментально свернулась в клубок. «А может, чем другим разводить надо было?» «Может бензин некачественный?»
Виктор Владимирович Теличко возвращался к стоянке второго батальона, неся в руке пустое ведро. Он ещё издалека увидел, что- то жарко обсуждающих между собой и жестикулирущих руками фигуры зампотеха полка и Миши Кравченко. Шаг постепенно замедлился. «Как сказать, что краска свернулась?».
Фигуру приближающегося друга, Кравченко увидел издалека! «Вон и Витёк бредёт! Я попрошу, только не рассмейтесь! Ну, сделайте серьёзнее лицо,я вас умоляю! А то всё сорвёте!»-сказал зампотеху, придав своей физиономии вполне серьёзный вид.
Оправдываться не пришлось…
-Ну, что я Вам Виктор Владимирович говорил? Свернулась? А я предупреждал, что мешать надо по часовой стрелке, а не против?» «Вот, товарищ подполковник,» повернулся он к зампотеху: «говоришь, говоришь, а они не слушают и народное добро – на ветер!» «А ещё друг называется!»
Взглянув косо в сторону стоящего в стороне зампотеха Виктор Владимирович буркнул
- Миша! Ну ладно скажи, в чём прикол? Почему она свернулась? Может её чем другим надо разводить?
-Смотри сюда. Пока я добрый! Показываю и рассказываю в последний раз!
Кравченко поставил перед собой ведро со слегка налитой в него краской. Взял в руки рейку.
- Правой рукой мешаем по часовой стрелке! Видите? Повторяю . По часовой и только по часовой стрелке! Медленно, маленькими порциями добавляем бензин… Видите – всё развелось!
Действительно краска стала жидкой и готовой для покраски.
-Давайте Виктор Владимирович ведро! Мне для друзей ничего не жалко.
Налил до половины краски и напомнил - только по часовой стрелке, а то свернётся!
Повернулся к зампотеху полка и продолжил:
- Товарищ подполковник! А почему Вы думаете…
Виктор Владимирович нёс ведро. Всю дорогу мучила мысль: «Не понятно? Почему именно по часовой?... Но ведь не свернулась же! А у нас свернулась...
Он ещё подходил к стоянке батальона, а за забором уже стояли прибежавшие сюда зампотех и лучший друг Миша Кравченко.
-Леонтьев! Слушай внимательно! А то опять краску угробишь! Мешать надо только по часовой стрелке!
Ты понял? Или не понял! Всё приступаем… По часовой! Только по часовой! Ты что творишь ? Я же сказал по часовой!»
Он даже не подозревал, что за забором два офицера катались по траве, не сдерживая заразительного смеха.
Как сдать итоговую проверку
Попробуйте убедить меня, что Вам никогда не приходилось сдавать проверку. Что не знаете этого щемящего душу чувства своей, пока ещё, ни кем не определённой вины, а иногда и страха перед предстоящим мероприятием! И я, - обязательно, не по-ве-рю!
Каждый знает, что это такое – итоговая проверка! Когда изо дня на день « давят на мозги»! И всё чаще и чаще задают вопросы: « Чем это Вы всё время занимались, что…? Почему до сих пор здесь…? Кто это здесь поставил…? А где Вы-то всё это время были…?
И, наконец, однажды, вымотав себя и своих подчиненных окончательно. Вдруг, сядешь, задумаешься и поймёшь что:
-избежать проверки нельзя;
- проверка неизбежна и мимо никак не пройдёт;
- проверяющий приедет обязательно. Выявит недостатки, как бы ты их не пытался устранить или скрыть (Ничего в этом удивительного нет. Это его работа, для этого и создан, чтобы их находить! Будь уверен! А если не найдёт, то придумает что-нибудь и сделает «переполюсовку»!
«Переполюсовка» это, когда из положительного результата, неожиданно получается отрицательный.
Например: «У Вас противопожарный щит есть? Очень « хорошо»! А вот стоит он у Вас не на том месте - «плохо». Недостаток уже не исправить. На новое место за такой короткий срок не переставить.
Но одновременно с этим понимаешь и то, что проверяющий этот приедет и уедет, жить он здесь не останется точно!
Проанализировав, все плюсы и минусы предстоящей проверки начинаешь понимать, что минусов гораздо больше. Единственно положительно то, что «Вечных проверок», как и «Вечных проверяющих» быть не может!
Конец ноября, снега нет. День холодный пасмурный. Под ногами хлябает и чавкает: снег – не снег, грязь – не грязь. Уже не осень, но и зимой назвать трудно. Вот он - долгожданный день проверки техники и вооружения соединения комиссией нашего военного округа.
Танки учебно-боевой группы построены в линию машин с небольшими промежутками. Перед каждой боевой машиной на стеллаже уложен инструмент, формуляр и дефектные ведомости, в которые скрупулезно будут записываться все недостатки, выявленные «проверяющим» в ходе проверки. Самое интересное, что те недостатки, которые хотя и найдены, но устранены в ходе проверки в учёт не берутся и на оценку не влияют. По логике выходит – самая главная задача, чтобы не были найдены недостатки, которые нельзя устранить за короткое время.
А вот и комиссия-все офицеры Бронетанковой службы округа, во главе с полковником Митриенко. У меня с ним своеобразные отношения последние два года. (Затаилась на меня обида. Может, с его точки зрения, – было на что).
Два года тому - в июле месяце пришёл приказ об отправке меня и моего друга, тоже заместителя командира полка подполковника Горелова Виктора Михайловича, в распоряжение командующего округом для оказания помощи в проведении учений одной из дивизий на окружном учебном центре.
Для организации «Нейтральной эвакоспасательной службы» в период форсирования водной преграды от различных воинских частей была выделена техника и закрепленный за ней личный состав. Спасательную службу с плавающим гусеничным тягачом, двумя катерами с водолазами возглавил Горелов, а мне в эвакуационную службу попали два танковых тягача с такелажным оборудованием. Ответственным за организацию наших служб был назначен полковник Митриенко.
Каждое утро в 8.30, после завтрака к месту нашего построения подкатывался Уазик, из него радостно выпрыгивал полковник Митриенко. Поприветствовав личный состав и поинтересовавшись состоянием дел у меня и Виктора Михайловича, ставил задачу на предстоящий день: «Тренируйтесь пока на суше! До этапа преодоления водной преграды остаётся пять дней!» Весело хлопнув дверцей Уазика, уезжал по своим срочным делам. И так всё происходило изо дня на день! С единственной разницей, что после фразы: « остаётся…» количество дней катастрофически сокращалось… Улыбка полковника становилась шире, загар темнее. Создавалось впечатление, что все его срочные дела делались где-то на пляже Египта.
Прикомандированный личный состав оказался на удивление понятливым и расторопным. Но с техникой, с первого же дня, появились проблемы: топлива в баках машин не было, аккумуляторные батареи разряжены до предела, баллоны со сжатым воздухом для запуска двигателей пусты. На наши просьбы по поводу решения проблем слышался один и тот же ответ: «Успеем! Всему своё время!»
И вот время настало, когда до форсирования водной преграды осталось два дня. Физиономии у нас с Виктором Михайловичем от переживаний слегка посерели. Личный состав, тоже был слегка озадачен тем, что техника не готова.
«Вот начнётся форсирование, а мы не готовы! Не дай бог какое-нибудь «Ч.П.»! И спросят с меня, почему я подполковник Горелов – начальник спасательной службы до сих пор ещё живой, а люди пострадали? И никто не вспомнит нашего старшего и ответственного полковника!»- всё больше и больше распылялся Виктор Михайлович, судорожно вдыхая сигаретный дым. « А вот приехал бы кто-нибудь из начальства, лучше всего сейчас! Да и спросил! Всё сразу бы нашлось и топливо, и компрессор для закачки баллонов!» - закончил он, затушив окурок сапогом.
Мимо нас в трехстах метрах по трассе проскочила машина военной автомобильной инспекции с мигалкой и включенной сиреной. За ней три чёрные волги и пять машин УАЗ. Пролетели как ветер и скрылись за поворотом. « А могли бы, и заехать!» - с сожалением буркнул Горелов.
Так уж устроен наш организм, что в критических ситуациях головой мозг начинает судорожно работать, чтобы найти правильное решение. И, как правило, его находит.
Из-за поворота показался автомобиль полковника Митриенко, наверняка встретившего по дороге к нам колонну машин московской комиссии.
Я ещё подходил к машине, когда мысли в голове перестали судорожно скакать, решение нашлось само собой. Сделав виноватое выражение лица, вместо доклада произнёс: «Товарищ полковник! Виноват! Я Вас случайно, но основательно подвёл!»
Улыбка полковника растворилась и исчезла. Настороженно-испуганый взгляд серых глаз прыгнул от меня к Горелову и вернулся назад. «Тут были, какие - то генералы с московской комиссии, мимо проезжали и заехали. Спросили кто мы такие, почему техника здесь стоит, какая наша задача и готовы ли мы к форсированию водной преграды.
Я им доложил, что мы «Нейтральная эвакоспасательная служба Командующего округом», что личный состав готов, а вот техника пока не готова и всё рассказал и про топливо и про аккумуляторы и про компрессор…»
Загар на лице полковника стал постепенно бледнеть, а когда я закончил своё повествование тем, что они всё записали в блокнот и спросили, кто возглавляет нас и я торжественно ответил: «заместитель начальника бронетанковой службы округа полковник Митриенко!» его уже передо мною не было. УАЗик с бешеной скоростью пылил по дороге, в дальние дали, за аккумуляторами и топливом.
К вечеру всё было готово. Гореловские катера, опробовав свои движки, покачивались на волнах реки. Буксирные троса уложены змейкой на берегу. Перед танковыми тягачами лежали тяжелые полиспасты (специальные устройства) для эвакуации затопленной техники.
Всё прошло удачно, даже грамоты получили от Командующего округом. Поработать, конечно, пришлось. Это и не удивительно на таких масштабных учениях, но никто не пострадал. Кто-то из солдат сболтнул полковнику Митриенко, что комиссии не было. Вот с тех пор у меня с ним и начались эти своеобразные отношения с хитрыми улыбками, взаимными дружескими рукопожатиями. Это чем-то напоминала игру «Кто кого обманет!».
По приезду в наше соединение Митриенко уделял технике и вооружению нашего полка более пристальное внимание, чем технике остальных частей, чтобы хоть как то меня урезонить, а мне постоянно приходилось изворачиваться.
Вот и на этот раз, издали, увидев меня, он хитро улыбнулся, кивнул и помахал мне рукой. Вытянул вверх два пальца, показав тем, на какую оценку за технику мне стоит рассчитывать. В ответ ему я тоже ехидно улыбнулся, подняв вверх руку с четырьмя пальцами. Мы друг друга поняли хорошо.
« Обратите внимание, товарищ подполковник, вон на того невысокого усатого майора, который с Митриенко разговаривает? Он у них в этой команде самый шустрый! Вчера у соседей технику проверял. Сколько проверил – столько и двоек! Ваш «дружок» сам проверять будет, или его пришлёт?» - поинтересовался мой начальник бронетанковой службы майор Чурин.
Танки учебно-боевой группы, во всех полках примерно одинаковы, и недостатки на них конечно есть. Техника боевой группы стоит на хранении с загруженными боеприпасами на случай боевых действий (с нее даже пылинки сдувают). А на этих,- то стрельба, то вождение и днём и ночью.
Пока комиссия совещается, и определяется с проверяющими (кого к кому отправить) объявили десятиминутный перерыв. Кто пыль с машин стирает, кто работу световых приборов проверяет. Соседи с удивлением наблюдают за мной и Чуриным.
Отворачиваю левый передний колпачок габаритного фонаря, вынимаю лампочку. Отдаю её механику-водителю. Он кладёт её в левый карман комбинезона. Быстро вытаскиваю предохранители из щитка механика – водителя и щитка командира. Всё раскладываем по карманам солдата. Вынимаю шплинты из отверстий болтов и гаек…. Тем же самым занимается Чурин. Офицеры и солдаты соседних машин смотрят на наши действия с огромным удивлением и непониманием происходящего. Всё, слава Богу – успели!
Я доложил подошедшему полковнику Митриенко о готовности техники к проверке. Он дружески пожал мне руку и, ухмыльнувшись, сказал: «Сам я проверять не буду! А вот наш лучший специалист майор Пономаренко проверит, и я думаю, Вы получите достойную оценку, ту, которую заслужили»- кивнув в сторону того самого усатого майора.
Приступили к осмотру танков.
«Лампочка не горит в левом габаритном фонаре? Согласен! Записывайте! Записали?» А вот и механик докладывает, что недостаток устранен! Проверили? Устранён? Отразите в дефектной ведомости! Отразили? Следующий, какой недостаток? Записывайте,… Устранили?... Отметьте…
( У всех уже технику проверили, а у нас процесс продолжается.… Но время истекло - выдвигаемся вместе с проверяющим на доклад.)
В классе «материальной части техники и вооружения» собрались для подведения итогов проверки офицеры проверяемых частей и члены комиссии. Мы были последними из входящих.
Взгляд полковника Митриенко самопроизвольно скользнул на дефектные ведомости, зажатые в руке проверяющего. Они пестрели записями о выявленных недостатках. Сколько радости и счастья читалось в глазах полковника! Какое- то наивное, детское предвкушение счастья! Проверяющие один за другим выходили на середину класса и зачитывали выявленные недостатки и неисправности: «Танк номер двести десять в процессе проверки выявлено восемь недостатков: баллоны системы воздушного запуска двигателя просрочены, нарушена пломбировка, сношены зубцы бендекса стартера, течь из трубопроводов системы смазки… Танк двести одиннадцатый – шесть недостатков… Общая оценка за состояние техники и вооружения учебно-боевой группы «Сорок седьмого полка» с учётом выявленных недостатков - «Удовлетворительно».
Двадцатый мотострелковый полк. Танк номер триста десять. В ходе проверки выявлено семь недостатков: «Течь смазки из вертикальных валиков механизма газораспределения... Я невольно всматриваюсь в полковника Митриенко. Брови нахмурены. Губы плотно сомкнуты. Челюсти сжаты. Взгляд направлен в пол. Сама суровость! С каждым очередным выявленным недостатком, произнесенным проверяющим утвердительно-разочарованный кивок головы. «И что же он там, в полу увидел?» - подумалось мне. Ничего интересного на том месте, куда был, устремлен его взгляд, я не увидел. Поневоле вернулся к его глазам – они по-детски озорно и радостно смеялись. У меня на душе стало теплее…
Наступило «время позора» и нашего полка. Уверенным, почти строевым шагом проверяющий вышел на середину класса и с металлом в голосе как Левитан произнёс: «Тринадцатый мотострелковый полк. Танк номер пятьсот одиннадцать - в ходе проверки выявлено…небольшая пауза и: « Тридцать два недостатка.… Тридцать два.… Два.…Два.…Два… Эхом отдалось от стен пораженного и удивленного класса. Создалось такое ощущение, что землетрясение соединилось вместе с наводнением и вот, это всё - вместе взятое, выплеснулось ни где-нибудь, а именно в этом классе и именно сейчас. Нависла тишина. Каждый в уме прокручивал картину Гибели Помпеи. «Ну, допустим, пять или, на худой конец, десять недостатков! А тут тридцать два! Да за такое могут.…Да за такое могут и самого полковника Дмитриенко спросить: «Как он допустил? И куда он смотрел, когда здесь такое?»
Откуда-то изнутри полковника вырвалась наружу и проскрипела фраза: «Я такого не ожидал. Всегда Вас считал одним из толковых и знающих специалистов! А Вы…(Следует отметить, что лексика произносимых выражений весьма расширила запас русского языка, некоторые слова появились на свет впервые) Но всё закончилось: и грозовые раскаты, и обещания грядущего конца света, и громы, и молнии буднично и обычно - вопросом ко мне: «Ну и что Вы теперь будете делать? Что Вы предлагаете?».
На что мне пришлось ответить: « Разрешите дослушать до конца перечень всех недостатков! Дослушаем, а уже после этого сделаем вывод о результатах проверки».
В глазах полковника Митриенко читался немой ответ: «Ну, что ты ерепенишься, мальчишка? И так всё ясно! Светит тебе «двояк» за технику и большие неприятности по службе! Единственный выход – бухнуться на колени и головой об пол! Мол, виноват! Простите! Дайте время на устранения недостатков! Глядишь, простим и на «троечку» вытянем!»
А вслух, без особой радости и инициативы предполагая, что вопрос об оценке, практически уже решён, буркнул: «Время есть, отчего не послушать?» « Продолжайте товарищ, майор!» - обратился он к проверяющему.
«Танк номер пятьсот двенадцать - в ходе проверки выявлено…» небольшая пауза и: «тридцать четыре.… Четыре… четыре…»- эхом разнеслось по классу. Первое – нет лампочки в створчатом фонаре освещения щитка приборов механика-водителя…
«Стоп!» - лицо полковника то багровело, то синело - не предвещая ничего хорошего. « А на остальных машинах? И на этих двух так же более тридцати недостатков?»- обратился он к майору.
«Так точно! И недостатки все идентичные, одинаковые!» - уточнил проверяющий.
Вы видели когда-нибудь картину великого русского мариниста Айвазовского Ивана Константиновича «Девятый вал»? Если видели, то хорошо меня поймете! Что я тогда чувствовал? Примерно, то же самое, что и судёнышко на картине великого художника в последние секунды своей жизни. Я упорно стоял, слушая рёв неукротимой стихии, ожидал наступления штиля.
Из размышлений о смысле жизни и глупости человеческой вывел вопрос явно обращенный ко мне. «И что Вы теперь думаете: о выявленных недостатках, об оценке за состояние техники и вооружения вашего полка, о себе?» Эти вопросы чем-то напоминали наивные детские: «Почему вода мокрая, арбуз полосатый, кирпич квадратный?»
По мере ответов лицо полковника меняло и цвет, и выражение: возмущенное на удивленное и озадаченное, с багрово-красного на серо-зелёное…
«По поводу недостатков – совсем ничего не думаю, так как их в настоящее время просто нет! Они устранены за время контрольного осмотра и проведения проверки. Что может подтвердить проверяющий».
Согласно требований приказа Министра Обороны: «Все недостатки и недочеты, выявленные в ходе проверки, и устраненные силами штатных экипажей за время Контрольного осмотра образца техники и вооружения при выставлении итоговой оценки во внимание не берутся и не учитываются». Так что их, можно сказать, просто нет. По поводу оценки полку – учитывая то, что недостатки всё же были,
можно поставить твёрдую отметку - « Четыре»… «Четыре.… Четыре.…Четыре…» - подхватило эхо.
(В голове полковника наверняка вертелась судорожная мысль о перепроверке, а там, если скрупулезно покопаться, можно найти недостатки, которые уже не устранить за столь короткое время.… Но воплотить её в жизнь, было не суждено.)
«Если, Вы не доверяете своему лучшему специалисту по проверке техники, тогда, конечно, можно её перепроверить, но это будет походить на предвзятое отношение к подчиненным и явным нарушением требований приказа Министра Обороны».
Всё! Полковнику Митриенко обратной дороги не было! Пришлось согласиться с оценкой «Хорошо».
На следующий день, перед уездом в штаб округа полковник крепко пожал мне руку и хитро прищурившись, улыбнулся дружески: «До скорых встреч!»
К сожалению, судьба повернула по-своему. Уже через месяц я оказался в длительной командировке на берегу тёплого, ласкового моря. Больше мы с ним никогда не виделись. А если бы увиделись, я бы с огромным удовольствием его обнял, крепко пожал его руку, сказал огромное спасибо и пожелал: «Радости, счастья и крепкого здоровья!»