Берёзовые поленья горели в камине. Напротив мирно пляшущего пламени стояло кресло-качалка, рядом с которым был столик с журналами и вазочкой.
В кресле восседал Андрей Иванович Курочкин, пожилой учитель истории.
Он не работал уже лет 15, но всегда знал, что он - учитель, и держал марку сельского интеллигента. Даже вечером, сяду у камина, он был одет в любимый костюм песочного цвета, льняную рубаху и туфли.
Соседка Варя ушла с полчаса тому назад. Она убирала у Андрея Ивановича с тех пор, как умерла жена Люба.
Варю он когда-то учил, ставил двойки нещадно, а вот теперь, на старости лет, относится к ней, как к дочери.
Кроме Андрея Ивановича, в доме обитал ещё котёнок Тимофей. К хозяину он благоговел, охотно отзывался на свою кличку, а пока на него никто не обращал внимания, он ловил тени, которые отбрасывали языки огня.
В комнате пахло свежим сосновым полом и теплом камина. Андрей Иванович у себя дома выглядел как аристократ в ссылке. Слишком не вязался облик высокого, седого, подтянутого старика с простой обстановкой и внутренним убранством его жилища.
Повыше камина, на стене висела фотография жены Любы в молодости. Глядя на неё, память уносила его в те времена, когда они оба были юны и счастливы друг с другом.
Стоило Андрею Ивановичу прикрыть глаза, чтобы задержать набухающие слёзы, он тут же оказывался в пойме реки: весна, нежно-зелёные берёзки выплывали из предрассветного тумана...
Люда искрилась от молодости и красоты, как роса на весенней траве. Идеальная гладь реки, ни души рядом. и он с веслом на лодочке и стихами Есенина.
Через год у них родился первенец - Василий. Андрей Иванович до сих пор помнил всё до мелочей. Как в канун Рождества, замерзая и пританцовывая возле родильного дома, он молился всем богам подряд и смотрел на окна, где рожала его жена. Этой ночью он пообещал Богам, что будет любить ей вечно. Так и случилось. Её уже нет, а он любит её и хранит память о том, что было.
Потом бессонные ночи, Василий рос горластым малышом. Сейчас он понимал, что это счастье - валиться с ног от усталости, обнимая и баюкая крошечное создание, которое смотрит на всё окружающее широко открытыми от удивления глазами. Работа для Андрея Ивановича значила много. Ученики были все разные: хулиганистые, весёлые, робкие, слабенькие, отличники и двоечники, задиры и рубахи-парни. Для него они были все хороши, потому что он не забывал ни на минуту, что перед ним дети.
Посвящая их в тайны прошлого, Андрей Иванович давал им корни.
Каждый урок был спектаклем - с бряцаньем шпор мушкетёров, взятием Бастилии, открытием Америки, путешествием во льдах, строительством пирамид, покорением космоса.
Особенно большую радость Андрей Иванович испытывал, когда возмужавшие и повзрослевшие ученики посещали его по прошествии многих лет после выпуска. Здесь он мог видеть плоды своей работы. Юные души крепли, созревали и превращались в замечательных людей. Но для него они оставались детьми, и он с жадностью ловил каждую знакомую чёрточку в изменившихся учениках.
К примеру, Андрей Востряков, увлёкшись историей Великой Отечественной войны, решил на практике провести блокаду Ленинграда. Ленинградом стал запертый снаружи погреб, где четверо "жителей" провели двое суток. Детей искали всей деревней, пока Галочка не проговорилась.
Дима, начитавшись Жюль Верна про капитана Немо, решил из подручных средств смастерить подводную лодку. Получилось. Дюралевая лодка дяди Олега ушла под воду вместе с капитанами. Слава богу, Данила, деревенский дурачок, в это время там рыбачил. Он-то и спас "офицеров подводного флота".
Больше всего досталось коту Ваське, когда всем классом его решили отправить в космос и смастерили огромную рогатку из засохшего куста рябины. Девочки сделали из фольги шлем с антеннами, а мальчики привязали к Ваське крылья от авиамодели.
Когда Андрей Иванович ушёл на пенсию, у него было много забот по уходу за тяжело болеющей женой.
Однажды её не стало. Мир для него превратился в скорбящий ад.
Сперва он сторонился людей, пробовал пить, но алкоголь не давал облегчения душе.
Вскоре Валера Одинцов, его бывший ученик, привёз ему рой пчёл с Алтая. Андрей Иванович сперва упирался. Затем полюбил это занятие пасечника.
Для его души наступило облегчение на третий год. Получилось что-то вроде кооператива: было два помощника и он. Помощники работали за часть мёда. Андрей Иванович работал для пчёл.
Зимой он рисовал и очень много читал. Земляки начали к нему относиться, как к святому. Для каждого его дом был открыт, готов был дать совет или побеседовать, после чего хотелось жить. Люди его любили, и он отвечал им тем же.
Часто летом, после обеда, на лугу возле пасеки, разобравшись со всеми пчелиными заботами, Андрей Иванович, взяв соломинку и жестикулируя ей, как указкой, начинал рассказывать пчёлам о трудном и тернистом пути человечества со своими комментариями. Пчёлы чувствовали обращение Андрея Ивановича к ним. Понимали они его или нет - неизвестно, но он свято верил в собеседника в виде улья.
Чаще всего здесь, на лугу, он и встречал закат, поочерёдно разговаривал то с пчёлами, то с Василием, погибшим в Афганистане, то с Любой, иногда - с Богом.
Наговорившись, сидел на корточках, впитывая красоту для своих зимних рисунков.
...Снег давал отдохновение его душе. Сквозь узоры на стёклах, вглядываясь в чистоту и девственность природы, Андрей Иванович творит свои шедевры - то карандашом, то маслом, иногда цветными мелками. Картины он раздаривал односельчанам. Зима для него была временем творческой отдачи.
...Это случилось в момент, когда солнце лизнуло горизонт на Востоке.
Угли в камине уже тлели невыразительным багрянцем. Котёнок, свернувшись на коленях у Андрея Ивановича, давно мирно сопел. Вазочка, подаренная на день свадьбы, из тончайшего фарфора, - выскользнув из ослабевшей руки, разбилась.
Слеза заблудилась в морщинках. Большое, доброе сердце остановилось и излило всю любовь и невысказанность в мир.
Остаётся только догадываться, что душа Учителя, которая никогда не хотела стареть, рванулась навстречу новому и неизвестному.
Жизнь - это великое таинство. Я не берусь её анализировать. Ей можно только восхищаться.