Рассказ. Епископ.
— Дядь Коль! А почему твоего приятеля Епископом зовут? Он ведь и не похож нисколько...
Молодой человек придирчиво разглядывал сутулую фигуру проходящего мимо пенсионера. Раскланялись в приветствии, когда тот поравнялся с ними, и переведя взгляд на собеседника своего, ждал ответа.
— Кхе-кхе...—покряхтел Николай Иванович, щурясь в улыбке,— Много ль ты епископов-то повидал? Не похож ему... Ну, не похож. А ему и не обязательно! Эт-т ему в наследство досталось.
Старик хрипло засмеялся, всё так же придирчиво разглядывая подошву кирзача. Обтянутую штопанным носком свободную ступню примостил поверх обутой ноги и старался не свалиться ненароком с чурбака, оставленного у калитки вместо табурета.
— Ну как, в наследство? Расскажи, дед, не жмись.
Денис сам улыбнулся, предчувствуя интересную байку, и ему не терпелось, хотя и торопиться особо некуда. День только начался. Немногочисленные деревенские — кто парами, кто поодиночке тянулись от магазинчика по домам. К обеду подвозили ещё аппетитно пахучий свежий хлеб, и все старались успеть прикупить булку-другую.
— Чего ж не расскажу, расскажу... Сам знаешь, Виктором его звать, по батюшке, значит, Михалыч. Отец евоный, стал-быть, Михаил Архипович... царство небесное...А вот уже дед Виктора — Архип Епифанович! Ни много ни мало, да.
Раньше-то причудливо нарекали, по-церковному всё... Одного деда, например, Меркурием звали, уж не знаю, в честь чего. Ну, вот, значит...
Я хоть и молодой был ишшо, да помню деда Архипа хорошо, всем миром ведь хоронили. Знаменит был у нас, эт-т факт!... Активист, партийный... Да правдоруб!
Вот как-то очередное собрание было... Ну, слыхал, небось, раньше-то чуть что, так собрание... И вот что-то там в докладе начальства Архипу не понравилось. Стал он вопросами сыпать, да начальство в неловкость вгонять. Понятное дело, им тоже приятного мало, слово за слово, того и гляди, конфликт сейчас будет! А то! Долго ли...
Но тут парторг вмешался. Хоть и сам молод, но при авторитете, как же. Человек был явно не дурак, при своём месте, да и нрава весёлого, вот люди и уважали, прислушивались. И говорит он, значит, деду-то Архипу. Что это Вы, мол, Архип Епифанович, демагогию разводите? А сам имя-отчество чуть не по слогам проговаривает — не привычно, стал-быть, тяжеловато. Да через слово если — язык в узел свяжется, того-гляди. Во-от... Ну, и ляпнул смеху ради, дескать: ишь ты, проповедь тут устроил... Архиепископ!
Дед Коля расплылся в улыбке, вспоминая, да глаза даже заслезились по-хорошему так. Потирая заскорузлым кулаком глаза и похохатывая, продолжал:
— Все смеялись! Что ты! Гогот стоял в клубе знатный! И сам Архип не удержался, хоть и хмурился, а лыбу не спрячешь... Вот с того разу и пошло: Архиепископ. Так ведь проще! Чем всё пока выговоришь... А со временем понизили в звании, так сказать, сократили старика до епископа!
Тут и Денис рассмеялся от души, так шутка удачно пришлась.
— Ну вот, так и повелось, от отца к сыну, да далее к внуку прозвище и пошло-поехало, – улыбался пенсионер, глядя в след еле различимой уже фигурке ковыляющего приятеля. В школе ещё, по-первости, обижался Витёк, куда деваться... Дразнят! Как же. А потом свыкся, свои ведь все люди, что ж обидного тут... Память!
Старик устремлённым в небо перстом зафиксировал глубокомысленность сказанного и, натягивая сапог на законное место, закряхтел, серьёзнея:
— Ладно, будя... Посмеялись, и хватит. Пойдем уже. Солнце высоко встанет — упреем, пока дойдём...
Денис, помогая подняться, поддержал пенсионера под локоток, подхватил рюкзак на плечо, и зашагали рядышком. И идти, вроде, не так далеко. По деревенским-то меркам. Что-то около двух километров. Денис бы минут в двадцать уложился. Но со стариком в сопровождении разве разгонишься... Пошли потихоньку. Эх, посиживать бы деду на заваленке спокойненько, так ведь нет, не приучены эти неугомонные старики время зазря просиживать. И огородик присмотреть надо, и птице зернышко присыпнуть, и вот, пройтись траву на покосе своим глазом оценить. Не пора ли, мол, "ишшо"?