Егор не умеет улыбаться… Вернее, физически то, конечно, эта функция наверняка присутствует в его организме, но вот рот перестал выполнять команды мозга. Хотя, скорее всего, он просто не видит поводов для улыбок. Егору двенадцать, он ученик известной школы-интерната в Подмосковье. Ему очень повезло туда попасть и ему все об этом постоянно напоминают. «Егор, тебе повезло учиться в этой школе, на полном гособеспечении. У нас лучшие учителя, корректоры, психологи и даже физические активности. Тебе здесь помогут, можешь мне поверить. Будешь жить, как нормальный человек и даже не вспомнишь о прошлых злоключениях» - Лариса Васильевна любит повторять эту фразу мальчику, как бы вместо приветствия. Но, где ж ей, сердешной, понять, что Егор не хочет забывать о том, что было и что он уже жил, как нормальный человек, он не хочет, чтоб ему помогали, он хочет все вернуть, но…
Сегодня выходной, в честь дня защитника отечества и занятий не будет. Егор залез с ногами на заправленную кровать, прижался спиной к стене и закрыл глаза. Утром была беседа с психологом, которая, как и Лариса Васильевна, убеждала его, что мальчику нужно поскорее все забыть. Егор только кивал в знак согласия, а когда вернулся сел на кровати, закрыл глаза и вспоминал. Вспоминал и старался запомнить, зафиксировать в памяти каждую деталь.
Два года назад пробуждение было не таким, как обычно, за окном было темно, но на улице, как-то чрезвычайно шумно. Егору показалось, что у него заложены уши, он не сразу понял, что происходит. Мама бросает в мальчика пальто, кричит, чтобы он быстрее одевался, они с отцом, также на ходу, натягивали на себя одежду. Егор понять ничего не может – одевается. В спешке хватает школьный рюкзак и бежит за мамой, которая крепко держит его за руку. Постепенно парень начинает осознавать, что происходит что-то экстраординарное. Выскочив на улицу, он видит зарево, но понимает, что это не рассвет. Почему-то в голову пришла мысль: «Это воиnа!». Это было начало, начало того, что ему так настоятельно будут рекомендовать забыть. А его память, как назло, будет постоянно выбрасывать, как кадры кинофильма, воспоминания: вот папа целует маму, обнимает Егора и уходит с мужиками. В то время они уже как две недели укрывались от взрывов в бомбоубежищах мариупольского металлургического комбината имени Ильича. Родители Егора там работали, и он был ближайшим по расположению от их дома, от которого, по рассказам папы, уже ничего не осталось. Папа с мужиками, в часы затишья, выбирались наружу в поисках еды и, самое главное, воды. В бункере укрывалось сорок три человека, среди них одиннадцать детей, старуха и дед, который был в деменции и не совсем осознавал, что происходит. В тот вечер не вернулся Анатоль, зато отец с мужиками притащили чан с кашей и четыре канистры воды. Папа сказал, что это гуманитарная помощь. Куда делся Анатоль - Егор не знал, видел только, что его супруга долго задыхалась от рыданий в углу бункера. Затем долгое время, возможно много дней и ночей народ не выходил за провизией, папа говорил, что нужно перетерпеть, наверху опасно - там осада. И им еще повезло, так как тем, кто ушел на Азов – вообще под чистую… Сложнее всего – было ходить в туалет. Вначале стыдно, затем привыкли. А потом закончилась вода… Мужики много раз делали попытки выбраться за водой, но всякий раз возвращались обратно. В бункере уже было шестьдесят четыре человека. Старуха уmерла, её перед этим сильно тошнило. Мужики решили похоронить её вынесли на поверхность. Их долго не было, а когда они вернулись то принесли металлический чан с водой. Сверху плавал какой-то мусор, но это была ВОДА! Тогда Егор узнал, что в убежище они провели уже более полутора месяцев и это еще не конец. Пару раз люди выходили на поверхность, тогда Егору удавалось вдохнуть свежего воздуха, и он каждый раз удивлялся, глядя на небо, как голубое небо может быть таким серым. Неизменно сирена заставляла людей возвращаться в бункер, который к тому времени уже так провонялся мочой и фекалиями, что непроизвольно вызывал рвотный рефлекс, который необходимо было подавлять.
В один из дней затишья, когда мужики отправились за водой – не вернулся папа и еще двое мужчин. Попали под обстрел… Мама тогда так рыдала, несколько дней, аж пока её не начало тошнить. Тошнило её долго, до позеленения, впрочем тошнило не только её. У всех детей был понос, многих рвало. Это все из-за воды, кишечная инфекция, как сказал позже врач. Людей в бункере нашли военные, всех вынесли и поместили в госпиталь. Егор терял сознание много раз, помнит себя уже под капельницами. Мама не выжила, организм был сильно ослаблен инфекцией. Зато выжил дед в деменции, который был вместе с ними в бункере. Позже Егора, вместе с остальными детьми, перевезли на военных грузовиках в другой город, другую больницу, в другую реальность для того, чтобы, они начали другую жизнь. Но увы, других воспоминаний у Егора не будет, а эти он не хочет стирать. Он боится, что, если он сотрет эти воспоминания – сотрутся и те – другие, которые были до той злополучной ночи, когда у него была нормальная жизнь, у него были мама и папа, когда он еще умел улыбаться и они даже смеялись все вместе на идиотскими шутками передачи Аншлаг.
Однажды в больницу, куда Егора перевели, приехала съемочная группа и какие-то высокопоставленные дядьки. Егора приодели, затем корреспондент задавал вопросы, сочувственно кивал, как показалось мальчику – наигранно и неестественно, как кивает собачка в такси, та, которая с пружинкой, вместо шеи. Как потом сказала дежурная медсестра – снимали документальный фильм про осаду Мариуполя. После этих съемок Егора перевезли на поезде в школу-интернат в Подмосковье. Его собирала все та же дежурная медсестра, а санитарка Клавдия Матвеевна все охала, как ему – Егорке – повезло уехать в Подмоскву, что у него за спиной крепкие защитники стоят и несла всякую чушь.
В школе с мальчиком постоянно работают психологи – «прорабатывают травму». Егор ненавидит эти беседы, он только сильнее закрывается. Он вообще много чего стал ненавидеть, только об этом никому не рассказывает: боится, что если расскажет – его заставят «прорабатывать ситуацию» с психологом, а он это ненавидит.
Прошло уже два года… Сегодня выходной, в честь дня защитника отечества и занятий не будет. Егор залез с ногами на заправленную кровать, прижался спиной к стене и закрыл глаза. Он вспоминал и запоминал, с каждым днем воспоминаний становится меньше, они менее четкие, но от этого не менее болезненные.
