—Ты, Лида, хоть обижайся, хоть нет, а я напрямую скажу. —поставив на стол печенье, начала Настя — Не понимаю я тебя, хоть убей. Неужели тебе перед людьми не стыдно, что за твоей матерю социальный работник ходит? Добро бы одинокая старуха была. Так нет ведь, дочь родная через пять домов живёт, а помогают чужие люди. Ты хоть представляешь, что о тебе в деревне говорят? Не в городе ведь живём, здесь все на виду.
— Знаешь что, подруга, — Лида обиделась — я не для того к тебе пришла, чтоб нотации выслушивать. Мои отношения с матерью, это только моё дело. И никого оно не касается. И не говори мне об этом больше. И на людей мне плевать, пусть за своей жизнью смотрят.
— Ладно, не злись. Давай лучше чай пить.
Настя пустила разговор в другое русло. Знала ведь, что не стоило затевать. Ничего не изменится.
Лида уже давно прекратила всякое общение со своей матерью. Очень давно, много лет назад. Какая кошка промеж них пробежала, никто не знал, даже лучшая подруга. Лида всегда отказывалась об этом говорить. Просто в один момент она прервала все связи и даже двум своим сыновьям запретила ходить к бабушке. Хотя те и не стремились особо к этому.
Настя никогда не понимала подругу. Пару раз до этого пыталась вразумить Лиду, но всегда получала жёсткий отпор. Не помогали доводы, что мать, это самый близкий человек. Что Лида единственная дочь. Что люди в деревне её осуждают. Всё бесполезно. Ну, как говорится, у каждого свои скелеты в шкафу и свои тараканы а голове. Лида была неплохим человеком и хорошей подругой. А её жизнь, это её жизнь.
Настя бы и сейчас не затронула эту тему. Просто месяц назад мать Лиды разбил инсульт и теперь она лежала овощем. Поначалу Настя была уверена, что теперь её подруга забудет все обиды и исполнит свой дочерний долг. Но нет, всё осталось, как было. За женщиной ходили чужие люди, а Лида даже говорить на эту тему отказывалась.
Пролежала мать Лиды таким образом месяца четыре. Когда старушка умерла, Настя была уверена, что вот теперь подруга точно не останется в стороне. Но Лида наняла похоронную службу, оплатила всё, что требуется и посчитала свой долг выполненным. Даже в последний путь мать не проводила. Как и её два взрослых сына. Хотя от них другого и не ждал никто, они выросли, считая чужой родную бабку.
Подруга пришла к Насте недели через две после того, как не стало её матери. Хмурая, измученная какая-то, с бледным лицом и тёмными кругами под глазами. Села за стол, к чаю не притронулась даже.
— Не могу больше.— говорит — Какую ночь не сплю, всё мать снится. Лицо недовольное, обиженное и пальцем мне грозит. А потом уходит. И муж мой, Сашка за ней идёт. А потом и сыночки за ними следом. Сначала Лёшка, потом Денис. Я их остановить пытаюсь. Только ноги не идут, а голоса моего они не слышат. Просыпаюсь в слезах и всё, сна как не бывало. И на душе гадко так. Вот что мне делать а, Насть?
— А что тут сделаешь?— Настя развела руками — Сон, на то и сон. Мы над ним не властны. Попробуй свечку в церкви за упокой поставить.
— А, — Лида отмахнулась — глупости это всё. Таблеток куплю сонных.
Почти неделю после того Настя с подругой не встречались. И не от Лиды женщина узнала, что у Александра обнаружили страшную болезнь.
— Поедем со мной в церковь.— попросила Лида при встрече — Я ведь не была ни разу. Как вести себя даже не знаю.
Свечки были поставлены. И за здравие Александра, и за упокой матери. Только это не помогло, Саша её сгорел за месяц.
Лида совсем осунулась, ходила чернее тучи. Вся в го́ре погрузилась и не знала, что это не конец ещё её несчастьям.
Месяца не прошло, Лёшке, старшенькому, понадобилась операция. И операция то ерундовая совсем. Парень уже и домой из больницы вернулся, и вообще огурцом выглядел. Только в одно утро не проснулся Лёша её, во сне умер.
Как Лида выла, чуть руки на себя не наложила. Только то, что ещё младший сын есть, и уберегло от страшного.
Чуть только в голове после всего у Лиды прояснилось, она про свои сны и вспомнила. Сразу страх взял за Дениса, а вдруг это и правда мать её родных забирает. Наказывает её. Только за что? И что теперь ей, Лиде, делать?
Решила попробовать на могилу матери сходить. Поговорить, прощения попросить. Хоть и трудно было Лиде через себя перешагнуть, да только в её ситуации и не на такое пойдешь.
Настя и в этот раз с подругой пошла. Только в сторонке стояла, ждала, пока подруга с матерью поговорит.
Можно верить, можно нет, но только после того два года прошло, а Денис жив-здоров. И счастлив, сына растит.
Стала ли другой Лида, трудно сказать. Но за могилой матери она ухаживает. Порядок наводит и цветы ставит. Только все равно считает, что не заслужила такого наказания. Слишком уж оно жестокое.
И вновь меня упрекнут, что рассказ слишком грустный, а грусти в жизни и так, увы, хватает. Но эта история из реальной жизни, хоть и описана не без части художественного вымысла. А из песни, как говорится, слов не выкинешь.