Благодаря роману Александра Дюма «Три мушкетёра» Анна Австрийская стала одной из самых знаменитых королев не только в истории Франции, но и в истории человечества. Все слышали, что её любил английский герцог Бекингем. Но мало кто знает, что у неё была аллергия на розы, которые на языке цветов означают любовь. Впрочем, Анна имела немало поклонников, некоторые из которых преуспели больше, чем несчастный англичанин. Дочь испанского короля, она принадлежала к дому Габсбургов, происходивших из Австрии. Поэтому мало походила на испанку: светлые, слегка вьющиеся волосы, белая кожа, точёный носик с горбинкой и, характерная для Габсбургов, капризно выпяченная нижняя губа. Кроме того, от своих предков Анна унаследовала изменчивый цвет глаз: на одних её портретах они карие, на других – голубые, а Дюма-отец описывает их как изумрудные. Все современники — даже те, у кого не было причин льстить — отмечали её высокий рост, царственную осанку, великолепную фигуру, соблазнительную полноту груди и плеч и необыкновенной красоты руки. Наверно, единственным человеком во Франции, кто не поддался мягкому обаянию королевы, был её супруг.
Французского короля Людовика ХIII принято считать слабым, безвольным, переменчивым, холодным, жестоким и скуповатым государем, находящимся в тени великого кардинала Ришельё. «Он провёл свою жизнь в постоянной погоне за зверем и позволял фаворитам управлять собой; настолько, что они с королевой жили вместе, почти не общаясь и не испытывая счастья», - писала в своих мемуарах Франсуаза де Мотвиль, придворная дама Анны Австрийской. Однако когда в 1615 году испанская принцесса (или инфанта) приехала во Францию, чтобы выйти замуж за Людовика, они понравились друг другу. Тем не менее, после того, как этих четырнадцатилетних детей королева-мать Мария Медичи в присутствии придворных заставила лечь вместе в постель, король наутро от стыда не мог смотреть на свою жену и на протяжении четырёх лет не посещал её спальню. Впрочем, он и потом это делал редко, так как испытывал стойкое отвращение к сексу. Тем не менее, Людовик Стыдливый был очень ревнив и после известной истории с герцогом Бекингемом мечтал развестись с женой или отправить её в монастырь. Хотя это не мешало ему постоянно заводить фавориток и фавориток. Своих любимцев он частенько обнимал, целовал им руки и, случалось, в походных условиях спал с ними в одной постели (только спал!) из-за дефицита мебели. Но с фаворитками предпочитал общаться на расстоянии вытянутой руки. Всё это привело к слухам, что Его Величество вообще не способен иметь детей. Тем не менее, у Анны Австрийской после четырёх выкидышей родилось двое здоровых сыновей, в том числе, будущий король Людовик ХIV. Изменяла ли королева своему мужу? Кто знает…
По крайней мере, придворные свидетельствовали, что со своим деверем Гастоном, герцогом Орлеанским, который был младше её на семь лет, надменная испанка «вела себя вольно». В отличие от своего мрачного и аскетичного брата-короля Гастон был жизнерадостным юношей, любящим роскошь и ищущим удовольствий. С ним молодая королева нередко устраивала весёлые забавы и разыгрывала придворных. Известно, что она относилась к Гастону как к близкому другу: позволяла ему целовать её руки и входить к ней без предупреждения. Кроме того, королева вела с ним постоянную переписку, по её собственному утверждению, о ботанике, науке, в которой был силён Гастон. Из-за того, что он прославился как невероятный волокита, чьи любовные похождения стали при дворе притчей в языцех, некоторые считали его любовником Анны Австрийской. По крайней мере, она противилась женитьбе герцога Орлеанского, хотя и под благовидным предлогом: «Я поступила так, потому что верила, что этот брак… противоречит моим интересам; потому что, если будущая Мадам родит детей, а у меня их не будет, то она станет более уважаемой, чем я». Вместе с Гастоном они принимали участие в многочисленных заговорах против первого министра кардинала Ришельё (а, значит, и против короля). Однажды Анну Австрийскую вызвали в Королевский совет и прочли ей признание других заговорщиков. «Вы хотели отправить меня в монастырь и, возможно, лишить жизни, - произнёс обвиняющим тоном Людовик ХIII, - чтобы возвести на трон моего брата и стать его женой. Что Вы можете сказать в своё оправдание?» Услышав это, королева встала и с презрительной улыбкой произнесла: «Всё это ложь! Я мало бы выиграла от такой перемены…» Окончательно же она разочаровалась в Гастоне, когда родила дофина. Потеряв привилегии наследника престола, тот стал распространять слухи о незаконнорожденности её сына, однако в борьбе за престол потерпел поражение и был отправлен в ссылку в Блуа, где и умер в преклонном возрасте.
Но своим главным врагом Анна Австрийская считала кардинала Ришельё, который, по её мнению, настраивал короля против Габсбургов и против неё самой. Однако Арман Жан дю Плесси никогда не чурался женщин. И парижские сплетники утверждали, что кардинал надеется сделать то, что не удалось Людовику, — зачать наследника и возвести его на трон Франции. Более вероятно, что он просто хотел держать королеву «под колпаком», не давая ей ввязаться в какой-нибудь заговор. Нельзя исключить и того, что Ришельё просто увлёкся Анной, красота которой достигла расцвета (ей было 23 года, ему — почти сорок). "Он страстно увлечён Вами, мадам, - открыла королеве глаза её подруга, госпожа де Шеврёз, - и я не знаю того, что бы он не сделал, лишь бы только понравиться Вашему Величеству…" "Что за глупости!" – возразила, краснея, Анна. Но так как она была женщиной молодой и весёлого нрава, то в недобрый час согласилась на предложение подруги сыграть с Ришельё шутку. Когда министр в очередной раз спросил, что может сделать для королевы, та ответила: "Я тоскую по родине. Не могли бы Вы одеться в испанский костюм и сплясать для меня сарабанду?" Кардинал долго мялся, но всё же нарядился в зелёный камзол и панталоны с колокольчиками и сплясал зажигательный танец, щелкая кастаньетами. Услышав странные звуки, он прервал выступление и заглянул за ширму, где давились от смеха герцогиня де Шеврез и двое придворных. В гневе он повернулся и выбежал вон. Однако однажды наедине с Анной Австрийской он не смог удержаться от «пылкого объяснения». Раздражённая королева уже было собралась ему ответить с «гневом и неприязнью», но тут внезапно в комнату вошёл Людовик ХIII. "О чём это вы беседуете?" – обратился он к жене. "О всяких глупостях! "– в сердцах бросила Анна и тут же вышла из комнаты, даже не взглянув на кардинала. "Она отвергла мою дружбу, мою отеческую заботу, и, со всей надменностью австрийской крови, презирала мои советы, "- жаловался позже Ришельё в своих мемуарах. Судьба королевы была решена — она не оценила его любви и теперь не должна была достаться никому. Отныне зоркие глаза шпионов кардинала следили за Анной Австрийской везде и всюду. Тем не менее, он всегда щадил королеву в надежде, что она родит королю наследника. И когда это действительно произошло, Анна поняла, что кардинал ей не враг. В отличие от мужа, она плакала, узнав о смерти Ришельё.
Весной 1625 года любовь всё же посетила сердце королевы. Это случилось, когда в Париж в качестве английского посланника прибыл тридцатидвухлетний герцог Бекингем. Молва давно разнесла по всему Французскому королевству легенды о необычайной красоте, уме, обаянии герцога. И, конечно, о фантастическом количестве жертв его волокитства. Что же произошло, когда англичанин прибыл в Лувр и увидел Анну Австрийскую? Предоставим слово герцогу Ларошфуко: «Она показалась ему ещё привлекательнее, чем он мог вообразить, а он показался королеве достойным любви, как никто на свете». От герцогини де Шеврёз Бекингем узнал, что молодая королева скучает и втайне ждёт, что в её жизни появится прекрасный принц. Подруга королевы постоянно устраивала празднества в своём доме, чтобы дать влюблённым повод увидеться. А однажды даже предложила Бекингему переодеться в привидение, Белую даму, чтобы проникнуть в покои королевы в Лувре. Через восемь дней двор отправился в Амьен и, когда Анна прогуливалась с придворными по местным садам, герцог увлёк её на боковую аллею… Но вскоре раздался громкий крик королевы, на который прибежали придворные. Они нашли свою госпожу взволнованной и смущённой. Верный паж королевы Лапорт позднее рассказывал: «Герцог Бекингемский, который сопровождал королеву в Амьен, оказавшись наедине с Её Величеством в густой темноте, позволил себе дерзкую вольность, попытавшись поцеловать королеву, которая от неожиданности закричала…» Ну, а потом была ещё история с алмазными подвесками. В общем, неудивительно, что Людовик ХIII упорно противился возвращению Бекингема во Францию. Герцогу даже пришлось осадить крепость Ла-Рошель на юге Франции, чтобы для заключения мирного договора всё-таки приехать в Париж и увидеть Анну. Увы, ещё до того он погиб от руки фанатика Фельтона. Безусловно, любовь Анны Австрийской и герцога Бекингема можно назвать романом века.
Несчастной была судьба и другого воздыхателя Анны Австрийской, герцога де Монморанси. Он владел титулами адмирала Франции, Бретани и Гиени, вице-короля Канады, губернатора Лангедока и за свою храбрость получил маршальский жезл. Современники описывали Анри де Монморанси как человека очень обаятельного (несмотря на лёгкое косоглазие), элегантного и любящего роскошь. Говорят, не существовало женщины, которая не обращала бы на него внимания. Когда он удалялся в провинцию, парижские дамы, якобы, постоянно призывали его вернуться, дабы он поухаживал за ними. В 1624 году во время балета «Праздники Юноны», в котором Анна Австрийская предстала в облике богини, в одной из сцен молодой герцог встал перед ней на одно колено и продекламировал:
Богиня! У твоих я ног.
Надеждой робкой замираю.
Тебя один достоин бог,
И всё ж любви твоей алкаю.
О, если б на единый миг
Я на его небесном троне
Воссел, его принявши лик,
В его пурпуре и короне!..
При этих словах Людовик ХIII вскочил с места и вышел из зала, а Анна побледнела от страха. Позже госпожа де Мотвиль засвидетельствовала: «Королева оказала мне честь, сказав мне – и при этом смеясь над своим былым тщеславием, - что она никогда не думала о чувствах, которые мог питать к ней герцог Монморанси: она не замечала их и воспринимала всё, что говорили о ней в обществе, как дань, которую, как она думала, все обязаны приносить её красоте». В общем, дорогу Монморанси перешёл Бекингем. В 1632 году Гастон Орлеанский поднял восстание против кардинала Ришельё, в котором принял участие и Монморанси. Маршал был ранен, взят в плен королевскими солдатами и приговорён к смертной казни. Принцесса де Конде, сестра осуждённого, герцог Ангулемский, Анна Австрийская, герцог Савойский, папа Урбан VIII и другие умоляли Людовика ХIII о пощаде, но тот был непреклонен. В некоторых мемуарах содержится упоминание о том, что в момент пленения на руке Монморанси был браслет с осыпанным бриллиантами портретом Анны Австрийской. Несомненно, Людовику об этом донесли. И хотя он заявил, что «не был бы королём, если бы позволил себе иметь личные чувства», современники считали, что этот браслет сыграл роковую роль в судьбе герцога…
А вот герцога де Бельгарда, тоже влюблённого в Анну Австрийскую, несмотря на участие в заговоре, помиловали. Он начал придворную карьеру ещё во времена Генриха III, последнего короля из династии Валуа. Причём его быстрому продвижению по службе в немалой степени способствовала красивая наружность. Свои позиции при дворе он удержал и при следующем монархе, Генрихе IV Бурбоне, с которым делил, по крайней мере, двух любовниц. Говорили, что этот король раз десять приказывал убить Бельгарда, но потом, спохватившись, отменял приказ, вспоминая, что сам отбил у него прекрасную Габриэль д’Эстре (которая время от времени изменяла Генриху со старым другом). Женщины сами вешались ему на шею. Так, когда Бельгард однажды пришёл по делу к герцогине де Гиз, её дочь, будущая принцесса Конти, встретила его в коридоре и, быстренько признавшись ему в любви, увлекла в свою спальню. После подобных подвигов он не мог остаться не у дел – и в конце 1623 года принялся ухаживать за супругой своего третьего повелителя. Возможно, к этой «страсти» «древнего волокиту» (ему было 60 лет), подтолкнули друзья королевы, желая повеселиться. Однажды Бельгард спросил у Анны Австрийской: "Как Ваше Величество поступили бы с тем, кто заговорил бы с Вами о любви?" "Я бы убила его", - последовал ответ. "Ах, умираю!" – воскликнул Бельгард. Отправляясь в поход, он настойчиво просил королеву «оказать ему милость». Анна была немного обеспокоена, но совершенно напрасно: Бельгард всего лишь хотел, чтобы её белая ручка прикоснулась к гарде его шпаги. Хотя он был искренен и хотел добиться удачи, но его манера ухаживать за прекрасными дамами давно уже вышла из моды.
Франсуа де Бурбон-Вандом, герцог де Бофор - одна из самых ярких личностей эпохи. Его отец, Сезар Вандом, был бастардом Генриха IV и прекрасной Габриэли д’Эстре, а мать принадлежала к Лотарингскому дому. Уже в двенадцать лет принц принял участие в военной экспедиции против Савойи. В армии его обожали – красавец, смельчак, да ещё и внук короля. А двор смеялся над его фантастическим невежеством и простонародными манерами. Ещё он любил прихвастнуть своими любовными похождениями, и, следуя примеру своего отца, постоянно вступал в заговоры против кардинала Ришельё. Бофор отличался косноязычием, его постоянные оговорки и орфографические ошибки были предметом шуток в свете. Бло, известный куплетист своего времени, как-то сравнил его с Гастоном Орлеанским:
Гремит он и сверкает в сече,
Своим врагам внушая страх;
Когда ж его мы слышим речи,
У всех усмешка на устах.
Гастон к сраженьям непривычен,
Зато слова ему легки.
Зачем Бофор косноязычен?
Зачем Гастон лишён руки?
Решив свести королеву с Бофором, «донжуаном века», интриганка де Шеврёз сообщила Франсуа, что он покорил сердце Анны Австрийской. После чего, в свой черёд, сказала своей царственной подруге, что Бофор давно пылает к ней любовью. Вероятно, королеве это польстило, так как граф был на пятнадцать лет младше её. Затем герцогиня через тайный вход провела Бофора в спальню королевы в Лувре. Утром он благополучно покинул дворец через другой потайной ход. А ровно через девять месяцев Анна Австрийская родила здорового наследника, будущего короля Людовика ХIV. Но, опять же, это только версия некоторых романистов, которая, вероятно, основывалась на том, что после кончины Людовика ХIII королева назначила Бофора наставником своих сыновей. Тем не менее, место любовника при вдове уже было занято кардиналом Мазарини, что не понравилось Бофору, примкнувшему к оппозиции принцев крови против королевской власти.
Многие считали кардинала Мазарини отцом Филиппа, герцога Орлеанского, младшего сына Анны. Перед смертью Людовик ХIII заставил королеву подписать отказ от регентства, слабым голосом сказав: «Она всё испортит, если станет править одна». В последний раз оскорбив жену, король испустил дух. И тут легкомысленная и ветреная женщина, какой все считали Анну Австрийскую, проявила неожиданную твердость. Сначала она явилась в парламент и настояла на отмене завещания короля и объявлении себя регентшей при своём малолетнем сыне. Потом добилась назначения первым министром Мазарини, которого предлагал на этот пост ещё покойный Ришельё. Представляя его Анне, Ришельё мрачно пошутил: «Полагаю, он понравится Вам, потому что похож на Бекингема». Действительно, итальянец был как раз таким мужчиной, какие нравились Анне, — пылким, галантным и не скрывающим эмоций. Удивление придворных прошло лишь тогда, когда Мазарини стал всё дольше задерживаться в апартаментах Анны. А потом и вовсе перестал уходить оттуда. Тут французы поняли, что королева отдала власть над государством своему любовнику. Причём по Парижу даже ходили слухи об их тайном браке. Надо сказать, что сама Анна Австрийская до последнего отрицала это. Но её слова опровергал сам вид сорокалетней королевы, которая впервые в жизни выглядела счастливой, часто улыбалась и проявляла необычное оживление. Прежде французы жалели её как жертву Ришельё, но теперь, связав свою судьбу с итальянским выскочкой, она обрекла себя на всеобщую ненависть. Впрочем, даже это не заставило её расстаться с Мазарини.
Летом 1648 года недовольство всех слоёв народа достигло предела. В одну ночь улицы Парижа покрылись баррикадами, и Анне с юным королём Людовиком ХIV и кардиналом пришлось бежать из города. Так началась Фронда — мощное движение, направленное не только против Мазарини, но и против королевского абсолютизма. В нём участвовали весьма разнородные силы, и хитрому Мазарини — достойному преемнику Ришельё — удалось расколоть их и усмирить по частям, действуя чаще всего не силой, а подкупом. Что же касается Анны Австрийской, то она поддерживала его во всём и никогда не предавала. Дюма-отец многое выдумал в своём романах, но эту королеву он изобразил женщиной, которую прежде всего волнуют её чувства, и оказался прав. Она не была ни жестокой, ни корыстной. По-своему заботилась о благе государства, хотя и имела об этом благе самое смутное представление. Её нельзя поставить рядом с такими великими государынями, как английская Елизавета I или российская Екатерина II. Но она не похожа и на беззаботных мотыльков вроде Марии Антуанетты. Да, Анна не могла оценить преобразования Ришельё, но у неё хватило решимости в годы Фронды не дать знати растащить страну на куски. Уже за это Франция должна быть ей благодарна. Современники вспоминали, что, получив известие о смерти матери, король Людовик XIV, известный как стойкий и мужественный мужчина, лишился чувств. Она всегда была главной его опорой. Позднее он произнесёт известную фразу: «Она была не только великой королевой, но и великим королём».
Р, S. Моя читательница Elena W сообщила, что в 2013 году потомки Людовика XIV и его брата Филиппа Орлеанского прошли ДНК тест. То есть официально доказано, что у них общий предок в лице одного мужчины! И это Людовик XIII. Так что Анна Австрийская была верной женой и сплетники пусть успокоятся!#ОльгаКраева
Читайте также бесплатно на https://litmarket.ru или на litnet.com мои романы: Ева Арк «Лоренца – дочь Великолепного», Ева Арк «Тайна короля», Ева Арк «Роза из Лотарингии», Ева Арк «Бургундская монахиня», Ева Арк «Кузина Екатерины Медичи», Ева Арк «Мальтийский рыцарь», Ева Арк «Марина и цыган», Ева Арк «Примадонны Ренессанса», Ева Арк «Лучшая принцесса своего времени», Ева Арк «Весна братьев Медичи», Ева Арк «Принцесса-гувернантка», Ева Арк «Жемчужина среди принцесс», Ева Арк «Королева, не любившая розы»