Встреча обозревателя «СЭ» Юрия Голышака с экс-голкипером московского «Динамо» и советской сборной по хоккею Сергеем Бабарико — человеком с уникальной судьбой.
Сергей Николаевич Бабарико
Родился 16 апреля 1956 года в Москве.
Вратарь, мастер спорта СССР.
Начинал карьеру в московском «Локомотиве» (сезон-1973/74). Также выступал за саратовский «Кристалл» (1974-75, 1982-83), московское (1975-80) и минское «Динамо» (1980-82), «Салават Юлаев» (1983-84).
Серебряный призер чемпионата СССР (1977, 1978, 1979), обладатель Кубка СССР (1976).
Дважды выигрывал золото в составе молодежной сборной СССР (1975, 1976). Выступал за взрослую сборную СССР на турнире «Руде Право» (1977) и в суперсериях-1977/78 и 1978/79 — тогда соперником советской команды были лучшие хоккеисты ВХА (Всемирной хоккейной ассоциации).
Экстрасенсы в хоккее — это забавно. А может, и нет. Судя по тому, что и сегодня большие клубы обращаются к этим людям. Едва ли кто признается, но пользуются многие. На всякий случай.
Я знал, что бывший вратарь московского «Динамо» и сборной СССР Сергей Бабарико стал колдуном. Уговаривал рассказать обо всем этом — и однажды уговорил. В январе 2017-го Сергей Николаевич приехал ко мне на фургончике Fiat, который как дом. Вот сушатся вратарские щитки, вот что-то, похожее на плитку...
Вышел в шортиках на мороз. Разгладил бороду. Мы садимся, начинаем говорить — прерывает звонок. Трель, разумеется, хоккейная: «Звенит в ушах лихая музыка атаки».
Оторвавшись на секунду от трубки, мой герой извиняется шепотом:
— Гошка звонит, ясновидящий...
Я киваю понимающе — звонки ясновидящих лучше не сбрасывать. Чревато.
5:5 со СКА
— Вы работали когда-то с «Кристаллом» из Электростали — и тот взлетел?
— Володя Мариничев меня пригласил, Владимир Витальевич. Кто-то меня порекомендовал — Мариничев потом рассказал: «Я знал, что у меня в команде будет работать такой человек, экстрасенс. Словно сам видел будущее, еще за год до нашей встречи. Вдруг ты появляешься!»
— Долго там отработали?
— Год-полтора. Пришел в конце сезона, «Кристалл» так заиграл — я сам в шоке был.
— Почему?
— Команда стала энергетически «чистая», ничего ей не мешало. Поток энергии хлынул. Этой команде по десять шайб загоняли, рвали все. Последние места занимала. Вдруг начала брыкаться и выигрывать. Как так?! На следующий сезон Мариничев меня уже официально на работу оформил.
— Кем, извиняюсь? Шаманом?
— Тренером по вратарям. Надо же было какую-то должность придумать. Не напишешь же в ведомости — «старик Хоттабыч»?
— Это трезво.
— Меня ребята звали «стариком Хоттабычем». Все было засекречено. Вот вам смешно, а команда с 22-го места поднялась на 8-е. Вошла в плей-офф. Был фантастический матч, чудотворный...
— Расскажите же скорее.
— Приезжает в Электросталь питерский СКА, Борис Михайлов их тренировал. Ведут 5:0, до конца матча остается десять минут. Зрители уходить начали. А я все старался эту стену пробить, старался, старался...
— При 0:5 можно и расслабиться.
— Думаете? А мне удалось! Каждые две минуты в ворота СКА залетала шайба, закончили 5:5. Увидите Бориса Михайлова, спросите про этот матч. Он должен помнить.
* * *
Что ж ждать встреч с Борисом Петровичем? Я встретил в редакционных коридорах другого прекрасного человека — ответственного за статистику в «СЭ» Кирилла Бурдакова. Поройся, говорю, в жухлых протоколах. Вдруг было что-то похожее?
Через десять минут Кирилл принес бумажку с протоколом матча за 1996 год. Глаза мои расширились. Вот она, читайте. Решайте сами — бывают ли чудеса...
Кристалл (Электросталь) — СКА (Санкт-Петербург) — 5:5 (0:0, 0:5, 5:0, 0:0). Электросталь. 11 января. Дворец спорта «Кристалл». 3100 зрителей.
Судьи: Вайсфельд, Буланов. Захаров (все — Москва).
Вратари: Кузьменко (Галкин, 38:30) — Кореньков.
Шайбы:
0:1 Ефимов (Давыдов, Кознев, 22:20)
0:2 Попов (Михайлов, 25:56,бол.)
0:3 Михайлов (33:31)
0:4 Самсоник (Кознев, Сивов, 35:22)
0:5 Беляков (Давыдов, 38:51)
1:5 Гришин (Шевцов, 48:27, мен.)
2:5 Вершинин (Фролов, Чебатуркин, 51:01)
3:5 Новиков Гришин, Леонов, 52:13, бол.)
4:5 Симашов (Новиков, 53:26)
5:5 Покотило (Леонов, 59:21)
Броски: 20 (7+4+9) — 23 (6+13+4).
— Ярцев сказал: «Я эти вещи не отрицаю, давай попробуем». Взялся и чувствую: не идет энергия на команду.
Приехал на «Жигулях» — уехал на «Мерседесе»
А тогда расспрашивал я недоверчиво хоккейного колдуна:
— Что ж вы сделали?
— На команду пошла энергия! Поток был настолько мощный, что СКА снесли. Команда очухаться не могла, потом матчей десять не выигрывали... Михайлов не знал, что это я работал. А то давно высказал бы. Мы встречаемся на хоккее.
— Выматывает такая работа?
— Бывают моменты, когда тяжело. Лежишь — и откачиваешь самого себя. Из той же Электростали как-то ехал в Москву на машине. С сердцем стало плохо, вырубился за рулем. Хорошо, почувствовал, успел встать возле будки ГАИ. На руль облокотился, пошевелиться боюсь. В этот момент мимо Мариничев проезжал, меня увидел. Пересадил в свою машину, увез на сборы. Две недели после в себя приходил, выводил из этого состояния... Но вывел!
— В какой момент у Мариничева вера в вас подкосилась?
— Я убеждал: «Не все сразу. Сейчас восьмое место, потом выше...» Мы из плей-офф в первом же раунде вылетели, Череповцу проиграли. Да про «Кристалл» в тот год только и говорили! Мы у «Динамо» выигрывали, у «Авангарда»... Когда ты их обыгрывал, Володя? Из трех матчей два выигрывали, ни одной серии поражений. А ему сразу хотелось в призеры.
— Кто-то из хоккеистов рассказывал — приехали вы в Электросталь на «Жигулях», уехали на «Волге».
— На «Мерседесе».
— Еще лучше.
— «Волги» у меня не было. С Электросталью обыграли чемпионов, московское «Динамо» 6:2. Это дело отметил — купил себе старенький «Мерседес». Это было круто! Ха! Между прочим, я должен был раз десять умереть на дороге.
— Надо же.
— Три случая — просто явные. Самый памятный момент — после матча «Крыльев» едем с Олегом Твердовским. Его родители остановились у меня дома, приехали из Донецка. Начало марта, гололед, возле Поклонной горы попадаю.
— Что было?
— Ехал я на летней резине. Прямо передо мной вдруг «Волга» возникла, мужичок в багажнике копошится. Оборачивается на звук, видит — прямо на него лечу! Не знаю, как успел отскочить.
— Врезались?
— Не могу объяснить, почему — но остановился в трех сантиметрах от бампера. Хотя по всему должен был врезаться. Твердовский в шоке был, как застыл. На мотоцикле я долго гонял — вот там как-то проще было.
— В юности?
— Первый мотоцикл появился в 50 лет! Тогда же и с парашютом прыгнул. Надоело по пробкам стоять в Москве. Ездил на тренировки в майке сборной СССР и вратарской маске. Снимал только щитки и нагрудник. За час доезжал от Переделкино до стадиона «Локомотива». Через всю Москву. Народ глаза таращил.
— Вы от мотоцикла отказались?
— Сейчас удобнее на машине. Есть две «Окушки», Fiat, скутер... «Ока» — гениальная машина для вратарей! У меня обычная и грузовая, фургончик. Называю ее «холодильник ЗИЛ», пиццу на такой возят. Корейские трехцилиндровые движки, как раз из последней серии взял. В 2008-м выпускать закончили. Ржут все надо мной, конечно.
— Можно понять.
— Вся Москва знает мою машину. Еду — а мне машут: «Хоккеист!»
Кубок Стэнли
— Бывало, что брались за команду — и не пошло?
— Три случая.
— Давайте по порядку.
— Момент с Ярцевым в футбольном «Динамо». Приехал к нему в Новогорск, поговорил. Потом стал работать с командой. За бесплатно, вообще денег не брал.
— Верит Георгий Александрович в потустороннее?
— Сказал: «Я эти вещи не отрицаю, давай попробуем». Взялся и чувствую: не идет энергия на команду, и все. Второй случай — взялся за хоккейный ЦСКА, там Крутов с Иреком Гимаевым работали. Команда в Лужниках базировалась. Я Ирека отлично знаю, вместе играли на чемпионатах мира и Европы. Давай, говорит, попробуем, хуже не будет. Не получилось, будто заблокировалось у меня что-то! Может, в собственных силах разуверился. Шло-шло — и надломилось.
— Третий случай?
— Футбольный «Локомотив». Я Юру Семина знал с тех времен, когда он за футбольное «Динамо» играл, а я — за хоккейное. Я сам ему навязался.
— В каком году?
— В 99-м. С «Локомотивом» на выездные матчи летал!
— Почему «Локомотив» в тот год чемпионом не стал?
— Я почистил команду. Чемпионами они стали после моего ухода. Жена еще, помню, посмеялась: «Да что от тебя-то зависит? Вон Мариничев в «Амуре» выигрывает, Семин тоже без тебя чемпионом стал...» Вроде — я-то здесь при чем?
— Не поняла?
— Не поняла! Я с людьми поработал, команда «чистая» — вот выигрывает. Энергия на нее идет!
— Какая красота. Что ж выгнал вас Семин?
— Да вот что-то разуверился. Раз проиграли, другой. Подозвал в Баковке: «Серега, больше в твоих услугах не нуждаемся». Нормально сказал, по-человечески. Он вообще нормальный, Палыч-то. Нет — так нет. Я не обижался.
— Кем вас оформили в «Локомотиве»? Не колдуном же?
— А никем. Платили символически, копеечные дела. Может, 100 долларов за матч Семин давал. Не в этом дело. Мне интересно было! Казалось, я после Кубка Стэнли на подъеме. Но вот оказалось, что перекрывается на какое-то время энергетический поток, и все. Будто кто-то заставляет разувериться в себе.
— Стоп-стоп-стоп. Какой Кубок Стэнли?
— Я же с Зубовым работал.
— С Сергеем?
— Ну да. В Америку уезжал — никто в нем будущую звезду не видел. А как раскрылся! Шикарным защитником стал!
— Это правда. Так что было?
— Фантастический случай. Первый для меня опыт работы на расстоянии. Агент Зубова попросил помочь выиграть ему Кубок Стэнли. Подобрались в тот момент близко.
— Кто был агентом?
— В Америке один человек его дела вел, а в России — Илья Муливер. В «Рейнджерс» не только Зубов был, еще Серега Немчинов с Карповцевым. Ими Муливер тоже занимался. В хоккее не слишком разбирался, но язык подвешен. С кем угодно мог договориться. Меня тоже пытался втянуть в агентскую деятельность, но я отказался.
— Что ж?
— А не мое! В свое время пробовал, стоял у истоков этого дела в России. Несколько человек в Америку увез, на драфты мотался. Связан был со сборной 76-го года, ребята постоянно у меня дома были. Состав классный — Твердовский, Голубовский, Шаламай, Клевакин, Вадик Епанчинцев, Дима Рябыкин, Шарифьянов, Ореховский...
— Зубов в итоге Кубок Стэнли выиграл.
— У «Рейнджерс» как раз плей-офф начинался. Я отправился к родителям Зубова в Орехово-Борисово. Спрашиваю — как Сережа себя чувствует? Мне в ответ: «Что-то неважно. Говорит, тяжело, сил нет...» С ним самим поговорил по телефону. Не знаю, помнит ли.
— Что сказали?
— «Серега, я поработаю, а ты потом расскажешь, как себя чувствовал». Время спустя встретились в Нью-Йорке, я на драфт приехал. Был у агента его в гостях. Сережа появляется с женой, новенький белый «Мерседесик» купил после Кубка Стэнли. Сажусь напротив: «Как ты себя чувствовал, когда плей-офф начался?» — «Это странно, но откуда-то у команды столько сил появилось! Мы летали!»
— Вы-то что делали через океан?
— Я сижу на телефоне в Москве. Агент — в Америке. После каждого периода передает счет. Я направлял энергию и на Зубова, и на команду целиком. В финальной серии счет стал 3:1, Муливер облегченно: «Все, мы чемпионы, остался один матч...» А вот сейчас, отвечаю, будет прикол. Счет станет 3:3. Тот отмахнулся: «Фигня!»
— Стало же 3:3?
— Делаю 3:3 — он в шоке. За «Ванкувер» Буре играет, все возможно. Дело пахнет керосином, седьмая игра в Нью-Йорке! Звонит мне — смеюсь: «Не тревожься, сейчас выиграете». Так и случилось 2:1. С сиреной слышу в трубке — гул...
— Еще кому из больших звезд помогли?
— Сашка Семак постоянно под травмами ходил в «Нью-Джерси». Тоже тысячу лет знакомы. Я в Уфе заканчивал играть, а молодежь подрастала — Кравчук, Семак... Чемпионами мира среди молодежи стали с 65-м годом. Семак от знакомых узнал, чем занимаюсь, — обратился по старой памяти.
— Тоже на расстоянии работали?
— Для этих вещей нет ни пространства, ни времени. Все у него нормализовалось.
— Я сижу на телефоне в Москве. Агент — в Америке. После каждого периода передает счет. Я направлял энергию и на Зубова, и на команду целиком.
Как я был лучшим вратарем Европы
— Хоккеист сборной СССР становится профессиональным колдуном — это поворот.
— Я хоккеистом-то стал случайно!
— Можно «случайно» доиграться до сборной?
— Сейчас — нет. Тогда можно было. Случайно в ворота поставили, случайно в «Локомотиве» форма нашлась: «На, у нас с вратарями беда...» Парень в «Крыльях» занимался — притащил мне ловушку с блином. Так понравилось ловить!
— Кататься умели?
— За месяц научился. Поехали на товарищеский матч с ЦСКА — проигрываем 1:8. Плакал потом: «Какой же я вратарь?!» Через неделю чемпионат Москвы начинается, я всего неделю в хоккее пробыл. С тем же ЦСКА играем — побеждаем 2:1!
— Шайбой в лоб всерьез закатывали?
— На юношеский чемпионат Европы в Швейцарию собирались, маски у меня не было. Выхожу на тренировку с открытым лицом, шайба рикошетит — и мне в физиономию! Кровища!
— Кто-то из вратарей считает шайбу живой.
— Я — никогда. Для меня форма была живой, с ней разговаривал. Это ж твоя вторая кожа! Сейчас занимаюсь сенсорикой, парапсихологией, точно могу вам сказать — всякая вещь несет информацию. Ты с ней поговори и прислушайся — услышишь ответ...
— Я попробую.
— Мы все чувствуем, если делать это осознанно! Направь сознание на эту вещь — будет контакт. Почувствуешь вибрацию. Когда мне давали форму от мастера — совсем по-другому в ней игралось. Я понять не мог: почему эта маска мне так нравится? Почему нагрудник как родной садится?
— Человек вы удивительный. Какому собственному поступку поражаетесь?
— Закончил школу — и рванул в Саратов. Родители плечами пожали: «Что хочешь — то и делай. Твоя жизнь...» Узнали, что хоккеем увлечен, только когда меня в «Динамо» по телевизору показали.
— Как доигрались до московского «Динамо»?
— Когда «Локомотив» играл последний свой матч в высшей лиге, я был запасным вратарем. С Цыплаковым и Виктором Якушевым, главными звездами, за одним столом в Баковке сидел...
А в юниорскую сборную СССР меня из Саратова стали приглашать. В 74-м взяли в Канаду на второй чемпионат мира среди молодежных команд. Вторым вратарем.
— Кто был первым?
— Володя Мышкин. Мы в Виннипеге чемпионами стали. На следующий год еду уже на чемпионат Европы — снова выигрываем, я получаю «лучшего вратаря Европы»...
— Вот это карьера вас ждала. Что вручили лучшему вратарю Европы?
— Специальный кубок!
— Жив кубок-то?
— В связи с тем, что в Москве часто отсутствовал, квартирку мою обнесли. Все вычистили. Народ знал, что я в хоккей играю. В непростом районе жил. Это год 78-й, наверное. Я со сборной в Чехословакию как раз уехал, на турнир газеты «Руде Право». Мои медали унесли, все золото тогдашней жены. Богато не жили, но все равно обидно. А представляете, каково Мальцеву — у него-то медалей в сто раз больше было! Весь иконостас вынесли!
— Неприятная история.
— Из «Динамо» как раз Аркадий Чернышев уходит, команду принимает Юрзинов. А он по всему Союзу молодежь высматривал, каждого знал. Гляжу как-то — Владимир Владимирович мелькнул на нашей тренировке в Саратове. Ко мне подходит: «В Москву-то хочешь вернуться?»
— Не каждый день такое предлагают.
— Конечно, отвечаю, хочу. Тем более Юрзинов пообещал и с армией помочь, и с институтом. Вот так я попал в «Динамо». Юрзинов сразу предупредил: «Поначалу играть не будешь, только тренироваться. А я посмотрю». В 76-м играл Владимир Полупанов. Для нас предпоследний матч ничего не решает, «Динамо» остается третьим. «Спартак» уже стал чемпионом. Вот меня выпускают под «Спартак»...
— Ничего ж себе.
— До этого мы «Спартаку» три матча проиграли. А тут со мной в воротах 5:3 выигрываем!
— Из каждого матча помнится мелочь, эпизод.
— Мне помнится, как Геннадий Крылов, очень быстрый нападающий, выходит со мной один на один — и забивает. Хотя я удачно сыграл. Юрзинов был доволен. Выставляет на последний матч сезона, против Риги. Играем 1:1. Снова я в порядке!
— Какие-то юрзиновские словечки помнятся? «Вилы в бок»?
— Почему-то плохие слова помнятся. Хотя мне особо не высказывал. Он же меня потом в Ригу забрал, когда из московского «Динамо» его убрали. Юрзинова уволили, он год был директором детской спортивной школы. В то же время тренировал сборную!
— Как странно.
— Вот и кому-то показалось — как странно: тренер сборной без команды. Надо же быть постоянно в тонусе, правильно? Принял Ригу. В 80-м году в московское «Динамо» взяли Мышкина, я не у дел. Юрзинов обратился: «Поедешь ко мне?» Владимир Владимирович для меня как отец был. Взял в Москву, при нем стал четырехкратным серебряным призером. Во вторую сборную постоянно вызывали. В Канаду ездил каждый год, играли с командами ВХА... Как отказать такому человеку?
— Не отказать. Из всех поездок — самая чудесная?
— Играли со сборной ВХА — за них выступали Гретцки и Горди Хоу с сыном. Что творили! Проиграть мы проиграли, врать не стану. Но мне в двух матчах из трех дали приз лучшего вратаря. Вырезанные из сосны бобер, медведь...
— Тоже украли?
— Тоже. Только в другой раз.
— Вас преследуют приключения.
— Пока в Риге играл, из московской квартиры дружки вынесли. Дома у меня это дело происходило, гости заглядывали. С женой я потом развелся.
— Господи. Это безобразие.
— Конечно, безобразие. Ни одной медали, ни одного приза не осталось.
— Тяжело разводились?
— Просто. Нашла другого человека, что ж тут. Единственное, переживал — дочке было два годика... Внук сейчас в футбол играет за школу «Локомотива». В воротах стоит.
Чемпиона с дивана
— Ладно, давайте о другом. За что Юрзинова уволили из московского «Динамо»?
— Смена поколений в команде. Он сам отыграл за «Динамо» 17 лет, а тут стал тренером. Думаете, просто управлять теми, с кем сам на лед выходил? Легче молодежью! «Старики"-то могли послать. Тихонов с того же начал в ЦСКА — задвинул ветеранов.
— У него получилось. В отличие от Юрзинова.
— Владимир Владимирович был жестковат в выражениях. Мальцев и Васильев выступили за то, чтоб его убрать.
— Мальцев до сих пор на Юрзинова в большой обиде.
— Я и говорю — они руку приложили. Команду курировал Андропов, все знал, что внутри творится. КГБ есть КГБ. А Юрзинов с Мальцевым и Васильевым жестко поступал. Наверное, пожаловались. Наверху взвесили, кто команде дороже — молодой тренер или два гениальных хоккеиста? Поставили главным Давыдова. Но Виталий Семенович человек мягкий, ему тяжело управлять. Сезон потренировал — и стал начальником команды.
— Последний ваш матч в серьезном хоккее?
— Сезон-79/80. На мне крест решили поставить. Взяли Мышкина — естественно, тот будет первым вратарем. Он к тому моменту и в сборной играл. Уже съездил на Кубок вызова, случились знаменитые 6:0...
— Вы в первой сборной мелькнули?
— Тихонов принял ЦСКА и сборную в 77-м году. Съездили вместе с Третьяком на турнир, удачно сыграл. Думал, возьмут на чемпионат мира в Прагу в 78-м. На сборах-то был!
— Тоже с Третьяком?
— С Третьяком и Пашковым. За день до отъезда подходят Тихонов с Юрзиновым: «Сереж, ты молодой, вся жизнь впереди. Мы хотим подстраховаться, берем Пашкова. Он опытнее». Мне же чемпионат мира предложили провести в Москве, сидя у телефона. Ждать звонка — если что с Третьяком случится. Тогда третьего вратаря на чемпионат не возили. До сих пор шучу: «Стал чемпионом мира, сидя на диване...» Много вратарей, сидя за Третьяком, стали чемпионами. Играл только он.
— Ни разу не пошатнувшись?
— Единственный раз — в 76-м году. На чемпионат мира в Польше поставили Сидельникова, проиграли. Обвинили вратаря во всех смертных грехах. С тех пор вопросов не было — Третьяк, Третьяк, Третьяк... Хотя и следующий чемпионат мира проиграли, в Вене.
— Самый сильный вратарь, которого видели?
— Сидельников был сильнее всех.
— Вот это выбор.
— Это правда! Он же только в 17 лет попробовал встать в ворота, что-то случилось с вратарем «Крыльев». Он — игровик! Все читал как полевой игрок. Сидельников и катался классно, и клюшкой владел. А мы, остальные, чистые вратари. С ним «Крылья» чемпионом стали. Но вот в сборной не повезло, случился 76-й год. Ему даже нельзя было напоминать об этом! Зверел, готов был морду набить. До такой степени переживал.
«Так за сборную не играют»
— Так как вас задвигали из большого хоккея?
— Прошел чемпионат мира в Москве, 79-й год. Даже какой-то рекорд поставили. 100 шайб, что ли, забили. А перед этим сборная СССР проводила товарищеские матчи со второй сборной.
— За которую играли вы?
— Ну да. Команда у нас отличная — Тюменев, Капустин, Фроликов... На стадионе ЦСКА обыгрываем первую сборную с Третьяком в воротах 7:1!
— Ничего ж себе.
— 7:1! Я от всех легендарных только одну пропустил, чудеса творил. Вторая игра уже на Большой арене Лужников. Народу — битком, 8 тысяч!
— Еще бы.
— Две сборные играют, великих посмотреть. За первую уже Мышкин стоял. Весь матч 3:1 ведем, остается пять минут. В голове уже победа засветилась. Разве мне за пять минут три шайбы забьют? Вот рано я выиграл, е...
— Все-таки забили?
— Четыре, подряд — тук-тук-тук... Это такой провал! Борис Майоров нас тренировал, на меня смотрит в упор: «Сережа, так за сборную не играют...»
— Умеет Борис Александрович формулировать.
— Я стою и думаю: обидно! Вот Третьяк вчера семь получил от нас — так за сборную играют? Веселая история?
— Весьма.
— А про себя мысль: все равно я достоин в сборной играть! Вот докажу! Начинаем следующий сезон, 79/80. Первый матч со «Спартаком» в Лужниках. Всю игру провели в их зоне. У «Спартака» три контратаки — проигрываем 1:3. Мальцев меня во всем обвинил. Да и не он один, все наехали: «Такой-сякой, пропижонил игру...» На весь сезон усадили в запас.
— Авторитета Мальцева хватало, чтоб определять состав?
— Давыдов был тренером, а они с Мальцевым в отличных отношениях. Вместе олимпийскими чемпионами становились. Весь сезон в «Динамо» играл Володька Полупанов. Закончилось все новогодней поездкой в Америку. Взяли Мышкина — понятно стало, что карьере моей в «Динамо» конец.
— Не взяли вас в Америку?
— Взяли третьим. Туристом. Быстро я съехал от вратаря сборной до третьего в клубе. Настроение у меня туристическое. Играем в Калгари — Мышкину попадают в голову, сотрясение. Выходит Полупанов. В следующей игре минут десять проходит, 0:3 горим, еще и Полупанова вырубают. Я вообще не готовился, даже коньки тупые. Наплевательски отнесся.
— Чем закончилось?
— 2:9 проиграли. Меня снова во всех грехах обвинили, премиальных недодали: «Ты никакой...» Тут-то и Юрзинов появился, в Ригу позвал. Тоже команда при КГБ. Полсезона там пробыл — не дал мне ни одного матча сыграть: «Пойми, Сережа, здесь все свои, мне неудобно тебя ставить...» Недолго в Минске пробыл, те как раз в первую лигу вылетели. Там дело товарищеским судом закончилось — затронул честь офицера, второго тренера свиньей назвал. «Химик» меня после пытался заявить, Ижевск — ни в какую. Возвращаются: «В Москве говорят — тебе можно играть только в первой лиге. Высшая закрыта».
— Чьих рук дело?
— Как я думаю — КГБ. Зачем я должен играть против «Динамо»? В Минске — можно. В Уфе тоже, первая лига. Руководил нашим хоккеем тогда Кострюков. Тот самый тренер, который меня когда-то в «Локомотив» брал. Я, говорит, тебя породил, я тебя и убью. Пора, говорит, тебе заканчивать с хоккеем, столько команд поменял. Мне 27 лет! Не поиграл толком — а уже заканчивать!
ЦСКА — «Динамо» — 11:1
— На что сейчас живете?
— Что заработаю ветеранскими матчами — на то и живу. Есть команда «Легенды» — там все великие, олимпийские чемпионы. Ездят как концертная бригада, на все праздники приглашают. У них официальные спонсоры, зарплата. Года четыре назад получали тысячу долларов. Просто отлично — если сложить с «олимпийской» пенсией! Но есть же люди, которые по 15 лет играли в высшей лиге, обычные мастера спорта...
— За кого играете?
— В Москве больше пятисот любительских команд. Столько турниров, лиг всяких — и везде нужен вратарь! С меня началась оплата вратарям. Платят даже за тренировки. Было 300 рублей, 500, полторы тысячи... У меня по 3 — 4 тренировки каждый день!
— Героический вы человек.
— А все почему? Потому что не устаю! Выработал собственную технику. Я за три года этому научился — вдоль ворот ползаешь на коленях, вообще не встаешь. Меньше сил тратишь! Заказал щитки с особенным покрытием, чтоб легче скользить. Сам придумал.
— Трудовая книжка у вас есть?
— Я пенсионер. 14 с половиной тысяч платят. У меня-то хоккей есть. Как люди выживают — не представляю.
— Сегодня, прочувствовав собственный дар, были бы лучшим вратарем страны?
— Даже не сомневаюсь. Знаю собственную силу.
— Как открыли в себе этот дар?
— Вторая моя жена болела астмой. Посоветовали обратиться к девочке-экстрасенсу, жила та на Ленинском проспекте. Поработала с женой. Потом меня зовет: «Зайди». Тут же считала всю информацию о травмах, которую только я знал. Еще сказала — как работаешь с одним человеком, так можно и с целой командой. Даже по телевизору. Спрашивает: «Сегодня какая-то игра есть?» Как раз в тот день ЦСКА с «Динамо» встречался. Говорю ей — попробуй помочь... ЦСКА, например. Раз уж «Динамо» меня выгнало.
— Результат?
— Что-то сделала, говорит: «Я команду почистила. Выключай телевизор, потом узнаем результат».
— Так какой счет?
— 11:1 — выиграл ЦСКА! Две равные команды — и одна рвет на части другую. В одну шайбу можно выиграть, в две — но не в десять же? Тогда-то и понял — здесь скрыта сила невероятная...
— Стали заниматься?
— Пошел учиться. Одни курсы, вторые, диплом. Втянулся в процесс. У меня и бабка, и дед в Белоруссии занимались этими вещами. А я тренироваться начал по телевизору. Как-то зашла ко мне журналистка, говорит — демонстрируй, мол, свой дар. Ладно, включаем телевизор. Иванишевич кому-то проигрывает, дело безнадежное. Начинаю с ним работать — выигрывает! Никакого допинга не надо!
— Что ж вы сегодня не при делах как колдун?
— На призе «Известий» когда-то говорили с Сычом — тот посмеялся. Стеблин тоже серьезно не отнесся. Спрашиваю сейчас ребят из сборной: у вас хотя бы психолог есть в команде? Нет, отвечают. У нас психолог — Олег Валерьевич. А на Олимпиаде-80 в Лейк-Плэсиде с хоккейной сборной США целая бригада работала. В Америке очень серьезно к этому относятся.
Мы на Новой Риге в хоккей играем с Александром Мостовым. Саша очень неплохо катается. Спрашиваю: «Вот ты в Испании играл, Португалии. Там экстрасенсы возле спорта есть?» Есть, отвечает. Только с ним сложно общаться, если языка не знаешь. Психологи есть, парапсихологи. Серьезно относятся! Не зря товарищ Сталин создал специальную лабораторию при НКВД. Выявляли таких людей, как Мессинг.
— Жена за меня испугалась. Люди, которые начинают заниматься этими делами, могут тронуться умом. У меня странные мысли проскакивали, на ее взгляд. Решила — мне пора в психушку.
Бубен лечит
— Кто-то из больших хоккейных начальников всерьез темой заинтересовался?
— Роберт Дмитриевич Черенков. Да и то потому, что сам столкнулся с этими вопросами. Умирал человек!
— Расскажите.
— За пятнадцать дней почти угас на даче в Софрино, исхудал. По военным госпиталям его возили, по академикам. Пока один не сказал: «Мы ничего определить не можем. Найдите бабку, Роберт Дмитриевич. Может, что-то сделает, отмолит...»
— Что было дальше?
— Нашли ему сильную бабку — та наговорила воду. Считайте — воскрес. До сих пор живой и здоровый. Скорее всего, порчу навели через человека, который занимается черной магией. Мне Черенков сказал: «Теперь-то я, Сережа, в эти дела верю...»
— Что делает тот, кто занимается черной магией?
— Создает в мысли образ смерти. Может фотографию в могилу сунуть. Там куча методик. Серьезные вещи! В буддизме, у индусов перевоплощение, реинкарнации...
— Верите в это?
— В Индии ведется статистика — дети помнят свои прошлые жизни. Сознание еще не «зашлаковано». Помнят, в каких были телах. Потом память уходит. Есть же удивительные люди — такие, как Кашпировский и Джуна. Сильнейшие!
— Был кто-то сильнее?
— Распутин. Вся его мощь из Сибири, «места силы» человека питали. Мне читинские шаманы об этом рассказывали, недавно познакомились. Сразу меня за своего приняли!
— Серьезные люди?
— Не то слово. Чистые! Большая связь с природой. Один бубны изготавливает, инструменты для шаманских дел. Звук бубна — тоже лечит.
— Да что вы говорите.
— Недавно мне из Якутии прислали шаманский бубен. Говорят, целебный, особая вибрация от него. Вышибает негативную информацию из твоего поля. Любую можно подтереть. Есть же люди, к которым все липнет, подвержены травмам. Александр Еременко, например, воротчик динамовский. То одно, то другое. Пахи, колени... Эту информацию о травмах можно убрать. Вот у меня — ни одной за всю жизнь!
— Много фальшивых людей в мистических делах?
— Полно. Почти все настроены на сбор денег. Вот меня деньги волнуют мало. Если с кем-то занимаюсь, лечу — только бесплатно. Все равно что-то принесет, даст возможность самому очиститься. Я, например, боли не боюсь. Силой сознания справляюсь с любым синяком — моментально проходит.
— Если боли не боитесь — дрались часто?
— Почти не дрался. Как-то схватились на тренировке в Саратове с Владимиром Крикуновым. Знаменитым Владимиром Васильевичем. Он заводной был, злой. Но защитник классный — небольшого росточка, но цепкий...
— Еще драки случались?
— С легендой «Салавата Юлаева» Колей Анферовым дрались прямо в раздевалке после матча. Проиграли в Саратове — обвинил, что я специально пропускал...
— Продали матч?
— Ну да. Мой же город — Саратов. Я накинулся на него. Не прощать же?
— Тихонов принял ЦСКА и сборную в 77-м. Съездили вместе с Третьяком на турнир, удачно сыграл. Думал, возьмут на чемпионат мира в Прагу в 78-м.
«Хотите, через вашу смерть пройду?»
— Предсказывать спортивные результаты можете?
— Не вопрос. Все в мире предсказуемо, все! Вот чемпионат мира по футболу в Америке. Я в это же время там оказался на драфте. Вангу спрашивают: «Кто сыграет в финале?» — «Две команды на букву «Б»...» Таких было две — Бразилия и Болгария. Подумала и добавила: «Если не вмешаются какие-то другие силы». Потоки мешались, воевали между собой. Много сильных людей работало на результаты.
— Почему вы не миллионер?
— Потому что меня не волнуют деньги. Нравится зарабатывать хоккеем.
— Вы верующий человек?
— Нет. Раньше был верующим, в церковь ходил. Не был с 96-го. Когда родилась Вселенная — ничего этого не было! При чем здесь церковь-то? Сила иконы зависит от того, насколько мощный человек ее писал. Значит, есть что-то, стоящее над нами. Оно и церковью управляет. Все главное внутри нас. Могу хоть сейчас самому себе сказать: «Спать!» — и немедленно засну. Все это тренировалось долгие годы. К нам Юрзинов пригласил психолога Алексеева, тот прежде работал с легкой атлетикой и штангистами. Научил меня расслабляться. Чтоб тепло пошло, ноги тяжестью налились...
— Неужели получилось?
— Да моментально. Мог уснуть между периодами. Ребята трясли: «Выходим, третий период!» Минут по семь спал прямо в раздевалке. Как Штирлиц. А кто-то снотворное ищет или бутылкой успокаивается.
— Последняя ваша встреча с чудом?
— Каждый день! Постоянно прохожу через человеческие смерти. Сейчас могу пройти через вашу. Она есть у вас в голове? Вы однажды умрете?
— Надеюсь жить вечно. Пока все идет нормально.
— Просто вы не знаете, когда это случится. В клинике Святослава Федорова работала женщина, которая могла увидеть день вашей смерти. Я заинтересовался — как это происходит? «Вижу цифры над человеком...» Ее там все боялись.
— В любые холода ходите в шортах. Это нормально?
— Почему нет? Если осень отходил — в организме включается терморегулирующая программа. Потом без разницы становится, жар или холод. Вообще не простужаюсь.
— Была у вас и вторая семья. Которая не очень поняла, когда в вас колдовской дар открылся.
— Вот откуда такие подробности — кто меня понял, кто нет? Да, так и было. Все открылось при второй семье. Жена за меня испугалась. Люди, которые начинают заниматься этими делами, могут тронуться умом на этой почве. У меня странные мысли проскакивали, на ее взгляд. Решила — мне с этими мыслями пора в психушку.
— С чем ей было особенно тяжело мириться?
— С мыслями о преследовании КГБ. Считала, мания у меня. Это нормально. Сознание вовремя включилось.
— Бороду тогда же отрастили?
— Года четыре назад. Перед Новым годом. Вот захотелось быть Дедом Морозом. До такой длины доходила, седая. Очень весело, когда детишки смотрят на тебя и радуются. У меня тоже настроение повышается. В клипе КХЛ снялся, где русский Дед Мороз Санта-Клаусу забивает буллит. Вот я Санта-Клауса сыграл.
— Жили в микроавтобусе, насколько знаю.
— Зимой даже в нем ночевал. Когда со второй семьей на почве хоккея разошелся, купил себе автобус «Mitsubishi». Сиденья раскладываешь — спишь, как на кровати. Пять лет, пока не было гаража, прожил в автобусе!
— Трудно вас с этим поздравить.
— Да нормально я жил! При том образе жизни, когда со стадиона на стадион переезжал, самое оно. Ночью припаркуешься у ворот, с утра выходишь — и сразу на тренировку. Допоздна тренируешься. Так и курсировал по всем стадионам Москвы.
— Печку туда установили?
— Нет, в спальном мешке ночевал. Даже в 30-градусный мороз. Я закаленный.
— В туалет куда ходили, извиняюсь?
— Да куда угодно. У нас же при стадионах все есть — и кафе, и рестораны. После каждой тренировки идешь в душ. Стирать к брату приезжал.
— В какой момент ушли из дома?
— Вторая дочка училась в институте. Я домой являлся поздно после тренировок. Мог и в час ночи прийти, и в два. Жена не выдержала: «Еще раз заявишься после двенадцати — не пущу». Эти слова и подтолкнули. Раз так — значит, так!
— Искать вас не пытались?
— Да нет! А что искать? У нас нормальные отношения. Каждый занимается любимым делом. Я хоккеем. Сказал: «Мне нравится» — и все. Они знают, где я.
— Сейчас-то в квартире живете?
— В гараже.
— Мне страшно за вас.
— Теплый гараж, в собственности. Обустроил, как квартиру, очень удобно. Есть вода, стиральная машина, компьютер, телевизор, музыка... Все есть!
— Вам хорошо?
— Да. Я счастлив! Хотя мало кто понимает: «Тебе столько лет! Неужели на еще одну квартиру себе не заработал?» Да не нужна мне квартира...