Сталин назвал эту книгу небылицей и сенсационной передержкой. Больше того, пришлось опубликовать в «Большевике» для опровержения подлинный текст. Автор-то книги немаленький, знаменитый аграрный Форд мистер Кэмпбелл. Нашёл редкое издание этой книги на английском, давайте почитаем.
Книга о Сталинском СССР 1929 года небольшая, но крайне любопытная. Загорелся даже перевести её, написал буржуинам – но увы, права на книгу до сих пор не кончились. Так что ухватим из книги только главное.
Если открыть собрание сочинений Сталина, обнаружим там некую беседу вождя с господином Кэмпбеллом в январе 1929 года. Кто это такой не поясняется.
Поначалу кажется, что это обычный западный журналист. Только обсуждает он со Сталиным совсем не житейские вопросы.
Сталин говорит с иностранцем о царских долгах и о международной торговле. Говорит о дипломатическом признании Союза штатами и валютных займах. Удивительно, правда?
Да и турист в беседе лукавит. Сообщает, что он приехал к Сталину не как представитель правительства. Что Вы, что Вы, сугубо частное лицо.
Тут же это лицо сообщает, что перед поездкой в Союз зашёл посоветоваться сразу к двум Президентам США. К действующему Кулиджу и новому, только избранному, ещё не вступившему в должность Гуверу. Хорошее частное лицо!
Кэмпбелл – один из крупнейших аграрных капиталистов штатов. Новатор в деле внедрения сложной техники в сельское хозяйство. Собственно, для консультация по этим вопросам его и пригласили в Союз.
Нам давно формируют образ коллективизации как чекиста с наганом, загоняющего несчастных крестьян в колхоз. При этом отнимая у семьи последнюю корову и надел.
Оказывается, еще в 1929 году большевики приглашают ведущих мировых специалистов. Изучают чертежи самой передовой техники. Кэмпбелл пишет, что был вынужден привезти с собой пачку синек по самым новым тракторам и комбайнам.
Американскому капиталисту устраивают встречи в наркоматах, организуют лекции. Причём агрономы едут со всей страны. В конце концов, Кэмпбелла, и правда, принимает Сталин.
Правда, через три года беседа обернулась неким скандалом. «Аграрный Форд» издаёт на Родине книжку «Россия – рынок или угроза».
Беседа со Сталиным там представлена в крайне странном свете. При том, что сам Кэмпбелл пишет – после встречи ему вручили для памяти стенограмму.
Книга не переводилась на русский, но Сталин вынужден давать опровержение. Вождь пишет:
«Интервью это замечательно тем, что в нём что ни фраза - то небылица или сенсационная передержка, имеющие целью создать рекламу для книги и её автора».
Вождь сообщает, что никаких разговоров о закадычной дружбе с капиталистами он не вёл. Что Троцкого и его писания никто не обсуждал. Да и рассказы, что Сталин пробеседовал с интуристом до зари, – байки.
Сталин называет писателя «завравшимся Кэмпбеллом» и говорит, что есть лучшее наказание для интуриста, чем ругаться в прессе. Надо бы просто опубликовать полную стенограмму беседы. Что и было сделано в «Большевике».
Давайте откроем книгу мистера Кэмпбэлла. Капиталист пишет:
«Советская Россия существует уже четырнадцать лет и никто теперь не сможет отрицать, что новая Россия завоевала большое значение в семье наций. В один миг, исторически рассуждая, одна из самых отсталых держав была преобразована в содружество, стремящееся стать самой предприимчивой нацией века».
Кэмпбелл даёт американскому читателю некоторую историческую справку. При этом сразу оговаривается, что сам ни коим образом не сочувствует коммунистам. Как не призывает и признать на государственном уровне незаконное государство – СССР.
Тем не менее, он объясняет, что Революция была неизбежна. Что семена Революции засевались в умы и сердца народа веками угнетения. Видеть как эти семена проросли «одновременно захватывающе и пугающе».
И снова будто извиняется за добрые слова о Советской России. Мол, я очень рад, что этот эксперимент проводится в России, а не в штатах.
Кэмпбелл продолжает:
«Её руководители убеждены, что Россия займет достойное место среди великих наций мира. Одно можно сказать наверняка - страна, занимающая площадь, равную Мексике, Соединенным Штатам и Канаде, вместе взятым, имеющая население в 160 миллионов, охвачена желанием стать ведущей нацией мира».
Дальше капиталист пишет, что в конце 1928 года он получил приглашение от Советского правительства прибыть в Союз. Его приглашали принять обсуждение в подготовке сельскохозяйственной части нового пятилетнего плана.
Кэмпбелл тогда сослался на занятость, на проблемы в собственной аграрной империи. Но тут же мистер проговаривается. Попытки общения с непризнанным СССР могут не так понять. Читаем:
«Однако была и другая причина, которая сыграла почти такую же важную роль в моем отказе: тогда я был очень предубежден против всего, что пыталось сделать советское правительство».
Переводя на русский, при всех своих капиталах мистер откровенно боится быть уличённым в любых связях с большевиками. И это ещё не маккартистская охота на ведьм, нет вполне вегетарианский 1928 год!
Согласился он только когда мистеру настоятельно порекомендовали съездить на разведку аж два Президента сразу. Исключительно как частное лицо, ага.
Сам Кэмпбелл пишет, что позднее он снова получил приглашение Советского правительства. Сначала – встретиться в Нью-Йорке с советскими представителями.
На встрече его, якобы, смогли переубедить. Доказать, что многие сообщения об ужасах советского режима – неправда. Мол, дипломаты говорили с «такой искренностью», что душа капиталиста не выдержала. Убедили, еду. А встречи с Президентами ни при чем.
Кэмпбелл пишет, что с супругой и помощниками он отплыл из Нью-Йорка во французский Шербург. В Париже пришлось потратить пару дней на оформление виз в Союз. Потому что в США сделать это было невозможно.
Хитрость в том, что Франция Советский Союз признала ещё в 1924 году. А штаты и в 1928 продолжали закрывать глаза ручками и делать вид, что никакого СССР нет. Моргнём и страшный мираж коммунизма развеется как дурной сон. Признают наше существование американцы только в 1933 году!
Ехал капиталист, натурально, в Советский ад. Он пишет, что ему было известно – в Москве нет ванн! Что в гостиницах нет мебели и отопления! А на дворе лютая русская зима!
На деле оказалось, что номера вполне комфортабельны. И даже ванны присутствуют. Кэмпбелл пишет, что не смог бы отличить гостиницу от любого другого современного американского отеля.
Впрочем, без ужасов русской зимы книга не обошлась. Кэмпбелл пишет, что на градуснике за окном было минус пятьдесят по Фаренгейту. На наши деньги это минус сорок пять.
Довольно сомнительны такие температуры в Москве. К тому же, следом мистер пишет, что номере было жарко, пришлось проветривать.
Кстати, его удивило, что окна заклеены и утеплены. К такому в мягком климате его штата он не привык. Пришлось искать форточку.
Первые совещания были с представителями наркомата и «зернового треста». Видимо, имеется в виду государственный «Зернотрест», который до 1931 года объединял зерновые хозяйства.
Судя по тексту Кэмпбелла, он думал, что едет к туземцам, учить нас обрабатывать землю. Но оказалось, что подходы к сельскому хозяйству вполне современны и не сильно уступают американским! Он пишет:
«На самом деле, их идеи были такими же современными, как и наши, и всё, что им требовалось, - небольшая помощь в организации полевых работ и выборе оборудования.
Меня поразило их знание агрономии и американской техники, а также их прогрессивные идеи. Я сразу заметил энтузиазм, который побуждал всех работать на пределе и стремление к свершениям, которое всегда отмечает будущий успех».
После совещаний в «Зернотресте» капиталиста попросили устроить лекцию для молодых инженеров, работающих для сельского хозяйства. Кэмпбелл пишет, что слушатели были даже из самых отдалённых мест Союза.
Это, и правда, не было кулуарным мероприятием. Послушать главного механизатора американских аграриев съехалось больше восьмисот наших специалистов.
Разумеется, люди ехали не только ради такой «рок-звезды». Местные хозяйства отправили их учиться в Москву, а лекция американца – только одно из событий.
Организовали интуристу и культурную программу. Он с большим энтузиазмом пишет о посещении Большого Театра.
«Аида» в русском исполнении оказалась вполне на мировом уровне. А «Севильский цирюльник» и вовсе привёл американца в восторг!
Ещё одно житейское наблюдение – холода не думали отступать. Градусник продолжал показывать ужасающие минус пятьдесят по Фаренгейту. Возможно, над интуристом слегка подшучивали, переводя привычные нам градусы в Фаренгейты с запасом.
В любом случае, американец к такой погоде не привык и отправился за меховой шапкой в магазин. Опять же, он пишет, что был уверен – никаких магазинов с товарами для обычных людей в Москве просто нет!
Он даже обратился к сопровождающим – нельзя ли через Правительство как-то купить тёплую шапку. У виска пальцем не покрутили, просто отвезли в один из универмагов:
«Я снова удивился, увидев, что магазин переполнен толпами людей, каждый из которых пытается приобрести какой-нибудь товар с той же целеустремленностью, какую можно увидеть в любом из наших крупных американских супермаркетов.
Однако в одном отношении он резко отличался от американских магазинов. Со стороны продавцов не было ни внимания, ни желания угодить, как это бывает в нашей стране. Практически все магазины принадлежат государству, и продавцам просто всё равно, купите вы или нет».
Впрочем, отличной меховой шапкой американец обзавёлся. А тут подоспело и приглашение на беседу к товарищу Сталину.
Кэмпбелл пишет, что, вероятно, он станет первым крупным капиталистом, которого принял советский вождь. Разговор им предстоял крайне непростой. Об этом нужно будет поговорить отдельно.