Шёл 1975 год. Я приехал поступать в Ленинградский институт водного транспорта из маленького городка Кара-Балта, что в переводе с киргизского означало “Чёрный топор”. Первое впечатление от города просто раздавило мальчика с далёкой периферии. Красота Питера сносила голову. Огромное количество иностранных туристов, позволяло надеяться на улучшение английского, приобретённого в спецшколе по моему прежнему месту жительства. Активное общение с американцами на входе в гостиницу “Советская” не прошло мимо наших спецслужб и вскоре я оказался в помещении без окон, где-то в подвале этой гостиницы. Они попросили меня написать объяснение моим вызывающим действиям, направленных на назойливое приставание к гражданам иностранных государств. Прочитав мои каракули, они профессиональным чутьём поняли, что я не несу никакой угрозы для безопасности страны виду идиотизма, особенно когда я написал, что приехал из Средней Азии поступать в ЛИФТ. Пожурили, отпустили. Понял, не всё так просто в этом мире.
Поселили меня в общежитие на пл. Стачек 5. Рядом с ним метро Нарвская, конечная остановка четырёх трамвайных маршрутов, идущих в центр города. Прекрасный старинный парк с кучей пивных точек по периметру. Большой универмаг “Кировский” с шикарным рестораном в простонародье “Утюг”. ДК Горького, где проходили гастроли всех ведущих театров Москвы. Пышечная, наша кормилица, с такими аппетитными, толстобокими, с хрустящей корочкой посыпанной сахарной пудрой пышками, и кофеем из огромного бака. А сколько рядом было рюмочных! Всегда можно опохмелиться стаканчиком портвейна и закусить бутербродом со шпротами на чёрном хлебушке. О какой учёбе могла идти речь?
Комната в общежитии была рассчитана на четверых. Все были первокурсниками причем из одной группы. Началась притирка. Все только что жили в семьях, а тут мгновенно превратились в самостоятельных индивидуумов. У меня уже был опыт проживания в агрессивном коллективе, приходилось выживать в одной комнате с двумя старшими братьями, которые постоянно сорились за право поиздеваться надо мной, так что совместное существование с одногодками не пугало. Трудно было планировать расходы на месяц, надо было правильно распределять приоритеты в пользу еды или развлечений, последние часто одерживали победу. Минус совместного проживания первокурсников в их жизненной неприспособленности к самостоятельности. Потребовалось немало времени что бы пришло осознание, кормиться надо в составе стаи, одиночка выжить не может. Появились определённые правила поведения в микро-сообществе, как распределять очередь на уборку жилища, кто отвечает за закупку, готовку еды. Постепенно пришли к пониманию, что одежда может быть общей. Это не касалось нижнего белья и джинсов, эти вещи были неприкасаемые.
На каждом этаже было помещение, в котором стояли кульманы, и место где можно было смотреть телевизор. Помню, как мы смотрели телевизионную премьеру “Ирония судьбы или с легким паром”, в комнату, рассчитанную на десять человек набилось больше пятидесяти. Однажды нас заселили туда где раньше находились кульманы. Было это уже на старших курсах, и то что нас в одном пространстве оказалось восемь человек не напрягало. Мы были уже тертые калачи в смысле совместного проживания, и даже находили это забавным. Окна нашего жилища выходили на стадион “Кировец”. Весной пока не было листвы на деревьях можно было видеть почти всё футбольное поле, чем пользовались болельщики, не попавшие на стадион. Они занимали места у окон и активно болели за свои команды. Вход к нам стоил одну бутылку пива. Как правило, всё заканчивалось совместной пьянкой.
На первом этаже была столовая, небольшой зал где на новый год играла вживую рок-группа “Зелёные муравьи” (с названием могу ошибаться). Так же внизу располагалась душевая. Для мужчин на помывку выделялось три дня в неделю, для женщин всё остальное. Рядом во дворах находилась шикарная баня, где всегда можно было весело провести время попивая пиво из трехлитровых банок. Обмен постельного белья раз в две недели, не жизнь, а сказка.
Дом под наше общежитие построили в стиле сталинского неоклассицизма по проекту архитектора В. А. Каменского в 1956 году. Мама моего друга, будучи студенткой нашего института, принимала участие в строительстве. Здание по форме напоминало Пентагон, только одна сторона была разорвана железными ажурными воротами, которые были обильно обмазаны какой-то гадостью типа солидола. Этим администрация пыталась отбить желание опоздавших к закрытию на ночь общежития студентов проникнуть внутрь, используя ворота. Акустика при такой конструкции здания было непередаваема. Любой звук несколько раз проносился по бесконечному коридору отражаясь от стен. Было ощущение постоянного праздника, звучала музыка, раздавался весёлый смех обитателей этого человеческого улья. Как-то на 7 ноября (раньше это был праздник), чтобы разбудить студенческую братию и погнать на демонстрацию, пригласили небольшой оркестр с трубами, и он на каждом этаже исполнял марш “славянки”. Это произвело на нас неожиданное воздействие, спросонья, не сговариваясь, мы запели про паровоз, у которого остановка в коммуне. Естественно в этот раз явка на демонстрацию была небывалой.
В 1978 году нас переселили на улицу Морской Пехоты.