Тема всяких сумасшедших ученых в литературе не то, чтобы является очень привлекательной для меня, но, во всяком случае, довольно любопытной. И я сейчас говорю не о каких-то там маньячных маньяках, готовых в клочья искромсать любого, кто попадется на их пути. Я сейчас скорее об идейных ученых, которые, увлекшись своей работой, кажется, совершенно забыли, какую цель преследовали первоначально.
Вот, например, профессор Преображенский из «Собачьего сердца» М.А.Булгакова. О чем думал гениальный доктор, создавая из Шарика Шарикова? Научный интерес – это, конечно, хорошо. Даже замечательно. Но почему в таком случае профессор не пожелал нести ответственности за свое создание? Удивительно, но внезапно оказалось, что отношения «человек-человек» устроены гораздо сложнее, чем отношения «человек-собака». Собственно, человека мало просто покормить и погладить по головке. Человека надо еще и воспитывать, уделять ему внимание. В общем, Преображенскому было гораздо проще вернуть все на круги своя.
Теперь вернемся к обозначенному в заголовке произведению – М.Шелли «Франкенштейн, или новый Прометей». Как по мне, здесь молодой талантливый ученый Виктор Франкенштейн сталкивается с аналогичной проблемой. С какой? С проблемой «комплекса бога».
Я понимаю, когда человек берется за дело, которое ему интересно, и всячески старается довести его до конца. Но иногда этот интерес становится воистину нездоровым. В случае с доктором Франкенштейном – это полночные шатания по кладбищам, сбор частей различных трупов (животных и человеческих). Это уже ненормально. Плюс Виктор сам не в состоянии понять, что его поведение странно. Более того, он тщательно скрывает свои ночные похождения и работу над созданием живого существа из неживой плоти.
Ладно, вопрос со скрытностью в таком деле еще понятен. Несложно себе представить, что могло произойти с самим Виктором Франкенштейном, если бы вся его затея раскрылась. Но идея. Изначальная идея искусственного создания человека. Идея приравнять себя к Создателю. Разве уже одно это не кажется жутким?
Виктору не кажется. Он увлечен своей страстью. Страстью создать живое существо. К чему это может привести, он, естественное, не задумывается. Да и зачем? Здесь и сейчас важен сам факт создания. Что это будет и как с этим взаимодействовать, лучше и вовсе не знать.
В книге этого, конечно, не сказано, но отчего-то у меня сложилось такое впечатление, будто Виктор Франкенштейн просто слепо верил в то, что сумеет создать нечто разумное и прекрасное. Причем прекрасное не только в душе, но и внешне. А разумное по умолчанию. Сами посудите, ведь когда его чудовище действительно оживает, Виктор пугается внешнего уродства и неспособности говорить. Франкенштейн автоматически записывает в монстры существо, созданное им самим. И ему даже не особо интересно, какое это существо на самом деле. Существо огромное и безобразное, а значит, априори не может считаться добрым.
Конечно, такая позиция изначально была ошибочной. Существо было добрым. Ведь создавалось оно с определенной любовью и любопытством. Да, уродливое и неграмотное. Да, огромное и очень сильное. Но у него человеческий разум, человеческая душа. Просто рядом должен был быть кто-то, кто смог бы познакомить это безымянное существо (да, подчеркну лишний раз, что Франкенштейн – это фамилия создателя, а не имя монстра) с миром, с другими людьми. Тот, кто научил бы его взаимодействовать с окружающими. Но нет.
Как и булгаковский профессор Преображенский, доктор Франкенштейн Мэри Шелли не стал брать на себя труд вводить нового (считай, новорожденного) человека в социум. Почему-то оба этих гения были уверены, что в результате их сомнительных как с точки зрения науки, так и с позиции человечности, экспериментов должны быть абсолютно готовы адекватно воспринимать новую для них реальность. Вот просто так. По щелчку пальцев. Это же именно так работает, верно?..
После прочтения «Франкенштейна» мне хотелось плакать. Самого Виктора мне ничуть не жаль. Но созданное им существо… Оно могла принести реальную пользу людям. Такое сильное и изначально чистое сердцем создание могло сделать многое. Но сотворило только зло. В ответ на зло. А еще трусость и безответственность собственного создателя.
На мой взгляд, чудовище в произведении М.Шелли вовсе не создание Виктора, а сам Виктор. И уж точно сам роман не является ужастиком. Это классический образец готической прозы. Поступки так называемого монстра понять можно. Оправдать, пожалуй, нет. Но первопричина всего произошедшего ясна как день – человеку нужен человек. В гордом одиночестве и полной социальной изоляции человек становится монстром.
А вы читали «Франкенштейна»? Как считаете, кто в этой истории реальное чудовище? Делитесь в комментариях!
