Почему мы дрянь?
Великого нет ничего»
Ф.М. Достоевский
Пару лет назад, дембельнувшись из армии, я устроился на работу на небольшое предприятие по производству пластиковых панелей. Занимался в основном сбытом, отгрузкой, поиском клиентов и поставщиков. Работа мне нравилась, тем более, что директор у нас был заядлый рыболов, как и я.
Михалыч – так все звали директора, был человек строгий, но справедливый. Никогда не орал «благим матом» как некоторые «бывшие пастухи», выбившиеся «в люди», говорил спокойно, коротко и по делу, чем и вызывал всеобщее уважение. Лет ему было около пятидесяти, имел троих детей – двух девок и пацана. В свое время, в «лихие девяностые», ушел с завода с должности начальника цеха и занялся, как и многие в то время коммерцией. Постепенно, сколотив небольшой капитал, и взяв кредит, он организовал это производство, тем более, что начавшийся бум всеобщего ремонта сулил неплохие перспективы. Рыболов он был страстный. Ловил в основном на спиннинг, выезжал на карпа, на Волгу, морскую рыбалку, но иногда любил и просто посидеть с удочкой на карасика или подлеща.
На Прадике директора возил его водитель – Егорыч. Лет ему было примерно как и Михалычу. Это был коренастый мужичок, родом из-под одного из райцентров Брянска, с мрачным названием Мглин. Водитель он был, как говориться «от Бога». Ездил всегда быстро, но, ни в одной аварии, по крайней мере, за время работы здесь, так и не поучаствовал. На вопросы, как ему это удается, отвечал с улыбкой:
-Я никогда не стараюсь кого-либо обогнать. Я просто езжу с той скоростью, с которой считаю нужным ехать в данный момент.
Человек он был не пьющий. Поэтому, видимо, Михалыч его и взял на работу. Иногда, правда чифирил, особенно на рыбалках и в дальних поездках. Особой разговорчивостью не отличался, но и не отталкивал молчанием собеседника. Рыбак он был авторитетный, участвовал в соревнованиях и рыболовных фестивалях. Имел даже какие-то титулы. Но жизнь его, видимо, в свое время «побросала». Это видно было по его взгляду, вроде бы ясному, но в тоже время задумчивому, с отпечатком какой-то перенесенной в свое время трагедии. Был верующим, часто ходил в церковь и всегда крестился проезжая какой-либо храм.
Как-то в июле кто-то подал идею Михалычу съездить в Десногорск на первый сброс половить канального сомика. Десногорск – небольшой городок в смоленской области в 180 км от Брянска, где живут в основном люди, работающие на АЭС находящейся неподалеку. Охладителем реакторов служит Десногорское водохранилище – запруженная в 80-е годы Десна, затопившее несколько деревень и поселков. Весной резкие сбросы с него поднимают Десну в районе Брянска до таких уровней, что некоторые населенные пункты превращаются в Венецию, а на огородах плавают лещи и щуки.
На сбросах можно половить и других представителей экзотических видов рыб, редко, или вообще не встречающихся в наших водоемах средней полосы. Это теляпия, форель, осетровые, даже креветки есть. Вода на сбросах даже зимой около 18 гр.
Особенно активным канальный сомик бывает при высокой температуре воды. Клюет на все – хлеб, червь, опарик и тп. На живца в основном покрупнее попадаются. Рыба вкусная, чем-то напоминает судака. Плавники с шипами, поэтому нужно быть осторожным когда держишь в руках, т.к. они вертлявые, особенно мелкие, и так и норовят в руку загнать свои колючки.
Вообще Десногорское водохранилище интересный и красивый водоем – Мекка «пингвинов» и ортодоксальных спиннингистов, изнуренных долгой зимой, у которых есть возможность в любой мороз половить там по открытой воде.
Вот туда-то мы и отправились с ночевкой ранним субботним июльским утром, прихватив с собой еще Серегу – рабочего из цеха, тоже так сказать одного из наших – «помешанных» на рыбалке. Загрузившись в машину, мы вчетвером двинулись в свой очередной рыболовный вояж. Шурша катками по трассе, Прадик то и дело вырывал светом фар горящие глаза лисиц, ширившихся по обочинам. На горизонте с одной стороны зачиналась заря, а с другой вроде бы еще продолжался закат…
В веселой рыбацкой беседе дорога не кажется долгой. Часа через два мы были уже на месте. Наловив малявочником живцов, накачав по-быстрому лодки, мы выплыли на воду. Заякорившись, я закинул снасть. Поклевка не заставила себя ждать, и вот уже первый сомик в садке. Надо отдать должное, сопротивляется канальный сом очень борзо, поэтому и ловить его интересно.
К полудню клев затих, и мы вышли на берег размяться и пообедать. После обеда Серега поплыл половить бель на «кольцо». Егорыч уперся в «отводной» - на днях собирался на какие-то соревы по окуню. А мы с Михалычем на его моторке поплыли посмотреть «эхом» пупки и банки, чтобы вечером попробовать там пощупать судачка. Проплавав до вечера, мы нашли пару интересных мест, но клевали там одни пистолеты до 500 гр.
Вечером, усевшись у костра, выпив под приготовленную Егорычем уху «по пять капель», мы погрузились в то состояние, когда все заботы оставлены где-то далеко, и лишь какая-то благодать гармонии ощущается вокруг. Надо сказать, что Михалыч, когда вмажет совершенно меняется. Он становится тем, про которых говорят «душа компании». Его шутки и подколки не примитивны, а весьма оригинальны, и после таких посиделок болят живот и скулы от смеха несколько дней. Вдоволь наговорившись и насмеявшись, все разошлись по палаткам.
Мне почему-то не спалось. Покрутившись часок с боку на бок, я вышел к костру. Возле него сидел Егорыч, смоля сигаретой, заваривал чифир.
-Что, не спиться, Егорыч?
- Да, Саня, не спиться. Садись, чифирнем.
Он налил мне в кружку темный тягучий напиток. Сделав пару глотков, я, тоже закурив, уставился на восходящие от костра искры. Бурление ночной жизни разносилось звуками по округе. В траве стрекотали цикады, в воде кто-то постоянно плескался и чмокал, где-то недалеко дрались еноты, наверно за оставленный кем-то пакет с остатками еды…
Мы с Егорычем разговорились на философские темы, о смысле и жизни, философии рыбалки, браконьерах. Надо сказать, что собеседник он был интересный, хотя и без образования.
В какой-то момент он о чем-то задумался, и сказал:
- Знаешь, а в свое время был закоренелым браконьером.
- Да ладно, Егорыч. Не может быть – ты ж спортсмен!
- Это я сейчас им стал. А когда-то давно…
И он начал рассказывать мне свою историю жизни.
Родился он в деревне. Дед его и батя были главными браконьерами в округе. Не гнушались ничем. Дед, придя с войны, припер с собой тротила, и взрывал близлежащие речки и озера напропалую. Несколько раз его штрафовали, судили. Однако за ум он так и не брался, за что в принципе со временем и поплатился. В какой-то раз он переборщил с бомбой, да еще и с запалом по-пьяни видимо что-то намутил, и она взорвалась у него в руках, убив сразу насмерть.
Батя его увлекся сетями. К тому же их плел еще и на продажу. Все бы вроде ничего, но однажды заехали на уборку урожая работники какого-то НИИ связанного с электроникой. Кто-то из молодых инженеров, разговорившись с ним про рыбалку, рассказал ему про электроудочку. Батя загорелся идеей иметь такую штуку. Где-то раздобыли они схему, и электронщик собрал ему эту адскую машину. Вот тут-то он и развернулся. Пробил все близлежащие озера, начал выбираться на Ипуть –протекающую близ речку. Местные мужики-рыболовы прознав про это собирались уже ему навалять. Да в какой-то из дней батя по-пьяни толи что-то неправильно в ней замкнул, или ухватился не там где надо. Короче пришибло его током насмерть.
Егорыч, видя такое дело, ловил только сетями. Благо после бати их много осталось. После армии переехал в город. Жил в общаге, работал на заводе водителем. Со временем женился, дали квартиру, родился сын – Петенька.
По выходным они с корешком из соседнего дома браконьерили. Рыбу в основном продавали или меняли на самогон.
Петя со временем подрос, и Егорыч начал брать его с собой. Сын с гордостью показывал пацанам со двора пойманных им с батей икряных лещей и плотву, угощая иногда своих друзей таранкой.
Однажды, соседи, что жили напротив разменяли квартиру, и в ней поселился со слов Пети дядя Вова. Он с ним познакомился, помогая перетаскивать упакованные вещи. Он оказался заядлым рыбаком. Ловил на спиннинг и удочки, причем не меньше чем Петя с Егорычем, а даже больше. А иногда бывало таких монстров привозил с рыбалки, каких они ни разу в жизни не ловили. В глазах дяди Вовы всегда был какой-то задорный огонек, и от него исходила какая-то необъяснимая энергия.
Петя спрашивал отца, почему они не ловят как дядя Вова. На что Егорыч отвечал, что дядя Вова дурак, все эти рыболовные прибамбасы стоят много денег, которые хрен отобьешь когда-либо. Хотя где-то в душе все же завидовал соседу, но чтоб не ударить, как говориться в грязь лицом перед сыном, выгораживал свою позицию.
Шли годы. Пете исполнилось 16 лет. Он частенько с друзьями уже сам браконьерил на реке. Как-то весной, когда Егорыч был на работе, Петя настелил «тряпок» на одном из заливов, лавируя между плывущими льдинами, и по приходу бати рассказал об этом.
- Дурак та Петька. Сейчас туда-сюда лед еще сильнее тронется, видишь, вода прет на глазах.
Выпив за ужином чекушку они взяли лодку, и пошли снимать сетки. Они выплыли уже в сумерках. Лед уже почти весь размыло, и по заливу плавали отдельные льдины. Кое-как найдя привязанный шнур, Петя начал выбирать сетку. В одном месте она за что-то зацепилась, наверно за корч. Он начал ее драть, но она видимо засела шнуром. Начав прилагать силу, он накренил лодку, и в этот момент в них врезалась огромная льдина. Петя вывалился из лодки и запутался в сетке. А сбоку уже подпирали льдины, накрывая его сверху... Егорыч орал на весь залив, пытаясь вытащить пацана, но льдины накатывались одну на другую, сдвигая его лодку со злополучного места. Лишь обплыв сбоку ледоход и выбравшись на берег, он кое как выпер на берег сеть в которой запутался Петя. Пробуя средства оказания первой помощи Егорыч что-то орал, но Петенька не приходил в сознание. Кто-то из прогуливавших в пойме собак, увидев трагедию, побежал вызывать неотложку. Но было уже поздно. Лишь три плотвички бились в ячейках полотна рядом с безжизненным телом….
Жена Егорыча, не выносив горя, слегла, и через пару месяцев скончалась. Егорыч же запил крепко. Как-то по пьяному делу раскроил одному из собутыльников череп. Благо тот живой остался. Ему дали срок. Но отсидев полгода его выпустили. Кое-как опять устроился на работу. Бухать завязал.
Как-то, спустя некоторое время, разговорился возле подъезда с соседом – тем самым дядей Вовой. Тот дал ему какие-то зеленые книжки по философии и религии. Начал брать его с собой на рыбалку, показал ему ловлю на удочки, спиннинг. Егорыч резко изменился. Ударился в православие, начал ходить в церковь.
- Понимаешь, Саня, - говорил он. - Мне как будто глаза открылись. Такое впечатление было, что поставили с головы на ноги. Любовь к Богу как костер в лесу. Многие видят его, но не знают, что он греет. Чтобы почувствовать его тепло, нужно к нему подойти, но чтобы до него дойти, надо пройти сумрак лесной чащи – найти свою дорогу. Этот путь поможет отыскать лишь вера в Бога. Многие идут в обратную сторону, и не видят его вообще из-за деревьев – своих грехов. Главное, нужно его видеть, и задаться целью почувствовать его тепло.
- А что для этого нужно?
- Меняться, Саня, меняться. Душу свою воспитывать надо. Никогда не идти на сделку с совестью – опасная вещь…
Прошли годы после трагедии. Постепенно Егорыч стал правильным рыбаком. Начал ездить на различные рыболовные соревнования. Тут еще и интернет появился. Со временем он устроился на работу к Михалычу по протекции, кстати, того же дяди Вовы…
- Вот такая брат история. Ладно, светает уже. Пошли будить Михалыча…
На востоке заалела заря, зачиная новый день. Природа замерла в предвкушении великого таинства – восхода солнца. Пора на рыбалку….
Сидя на заднем сидении Прадика по дороге домой, я размышлял о нашем с Егорычем ночном разговоре. Все-таки насколько все люди разные, но в тоже время и одинаковые. Правда может быть у каждого своя, но истина – одна для всех. И каждый выбирает свой путь: либо он живет для примера другим – как надо жить, либо в назидание – как жить не надо.
А Егорыч потом женился на бабе с ребенком. Пацана кстати Петей зовут…