«Эхо террора» вышло почти 10 лет назад. На момент выпуска оно стало одним из самых успешных аниме своего сезона, да и до сих пор остаётся любимым многими тайтлом: высокая оценка на «Шикимори» — 8.09, периодические статьи и видео от фанатов со всего мира. Под выложенным на YouTube 9 лет назад опенингом до сих пор появляются свежие комментарии от англоязычных пользователей. Например, что «Эхо террора» — особенный и даже недооценённый проект. Если бы оно было обычным экшеном, о нём бы быстро забыли. Почему же это аниме так долго занимает у многих особое место в сердце и списке любимых тайтлов? В чём секрет «Эха террора»?
Типичные, но уникальные
Однозначно одна из самых важных причин любви к «Эху террора» — персонажи. При поверхностном анализе можно заметить, что они полны клише: замкнутый и рассудительный Найн в очках, его напарник Твелв, вечно улыбающийся и взбалмошный, стереотипный детектив Шибасаки с сигаретой в зубах и робкая Лиза, подвергающаяся буллингу и гиперопеке матери. Конечно, двое напарников-террористов будут полными противоположностями друг друга для усиления их характеров на контрасте. Стеснительная школьница вынуждена сначала преодолеть свои страхи, когда захочет к ним присоединиться. Безусловно, детектив, выглядящий как уставший и повидавший всякого в жизни работяга, окажется намного умнее рядовых полицейских, которые, будто по накатанной, будут неправильно разгадывать загадки террористов и искать бомбы там, где их нет.
Но клишированность не является абсолютным злом и «рэд флагом», кричащим, что аниме «проходное». Наличие стереотипов как в характере персонажей, так и в дизайне — знаковый набор, укоренившийся в массовом сознании за счёт литературы и кинематографа. Он указывает знакомые зрителю паттерны в характеристиках героев. Клише — это база для дальнейшего развития персонажей и их отношений. Намного важнее, как создатели аниме раскрывают их по ходу сюжета.
Но вот вопрос: как зрителю вообще сопереживать главным героям, если они — террористы? Однозначно взрыв бомб в неположенных для этого местах не может быть причиной для симпатии. Кроме того, их мотивация вообще является основной интригой сериала. И что, получается, нам нужно 11 серий наблюдать, как двое семнадцатилетних подростков без явных на то причин совершают теракты, подвергая опасности жизни людей?
На самом деле за всю историю культуры главные герои художественных произведений часто были преступниками: от классической литературы («Преступление и наказание», «Драма на охоте», «Коллекционер») до более современных криминальных фильмов и сериалов («Американский психопат», «Каннибал», «Декстер»). И здесь важны два аспекта: раскрытие персонажей, их внутреннего конфликта для вызова эмпатии у аудитории и главная задумка всего произведения. Всё-таки любые жестокие действия, связанные с надругательством над правом человека на жизнь и неприкосновенность — абсолютное зло. Убийцы, террористы, насильники — язва общества. Однако они всё равно могут становиться главными героями произведений в силу творческого замысла или ради эмоционального воздействия как нетривиальные персонажи. В данном случае очень важно сделать их максимально «живыми», наделить историей, конфликтом и большим количеством человеческих черт, чтобы при наблюдении за такими героями зритель или читатель мог хотя бы понять, почему они поступают именно так.
Найн и Твелв не кажутся нам жестокими преступниками без принципов. Они не хотят убивать. Они готовы рисковать своей жизнью ради спасения людей, когда в игру вступает Файв (однако это все равно не оправдывает совершенные ими теракты и не делает их положительными персонажами). Пусть и нельзя в целях сохранения интриги изначально раскрывать их прошлое и мотивы, но зато можно дать зацепки в виде ночных кошмаров Найна. Такая деталь тоже работает на создание эмпатии. Между двумя парнями явная привязанность: они поддерживают и понимают друг друга, даже если не договаривают что-то. Очевидно, когда Твелв утверждает, что не привяжется к Лизе, Найн уже всё понимает (впрочем, как и зритель). Парни играют в «Камень, ножницы, бумагу», решая, кто будет ехать за мотоциклом — такая милая и человечная деталь.
И из этого можно вывести формулу притягательности основных персонажей: все они — живые люди. И Лиза, которая находилась в отчаянии из-за жизненных обстоятельств и одиночества. Поэтому она цеплялась за Найна и Твелва, как за последний спасательный круг, который мог бы вытащить её. И детектив, противостоящий террористам не просто так: воспоминания о детстве в Хиросиме заставили его посвятить всю жизнь борьбе с преступностью. Даже Файв, которая, на первый взгляд, кажется сумасшедшей и отбитой, не лишена человеческих качеств. Главного антагониста нет: у каждого своя правда, мотивация и история. Им тяжело не сочувствовать или, по крайней мере, не следить с неподдельным интересом за их взаимодействиями в динамике сюжета. Индивидуальные черты личности, детали и глубина проблем — то, что выходит за рамки клише. Они окрашивают стереотип в уникальность.
От экшена к катарсису
Сюжет «Эха террора» можно назвать правильным. И это наиболее подходящее слово. Он чередует «взрывную» кульминацию и расслабляющую развязку сюжетной арки каждого теракта. В то же время «Эхо террора» сохраняет общее напряжение из-за «повышения ставок» в последующих сериях. С развитием отношений Лизы и Твелва, с появлением новых персонажей и обстоятельств на кону с каждым разом стоит всё больше и больше. Каждый грядущий выбор становится решающим по сравнению с предыдущими. Он затрагивает исход как внешних, так и внутренних конфликтов персонажей и ситуаций. Детективная составляющая, «битва разумов» и загадки только добавляют интерес, чем сильнее обостряют эмоциональный фон зрителя.
Однако не стоит недооценивать начало и концовку. Они — основополагающие элементы любого произведения. Первая серия «Эха террора» задаёт тон всему остальному просмотру. Помимо экшена, она заключает в себе эстетическое медитативное наблюдение, и по большей степени с точки зрения Лизы. В следующий раз созерцать уже будем мы. Перед нами — кадры с диалогами, но их не слышно под успокаивающим саундтреком. Да, главные герои веселятся и о чём-то говорят. Однако для нас это неважно. Мы, как зрители, лишь безучастно смотрим. Удивительным образом после нервных 10 серий, пока мы копили в себе напряжение, теперь появилась возможность просто следить за развлечениями на протяжении нескольких минут спокойствия. И всё это ради резкого эмоционального падения в трагедию. С приходом Шибасаки разрешение конфликтной ситуации достигает предела и то, что стояло на кону, теперь утеряно. Эмоциональное напряжение зрителя достигает пиковой точки. А после наступает абсолютный катарсис.
Достижение катарсиса в конце произведения, то есть высвобождение всех накопившихся эмоций, которые снежным комом нарастали по ходу сюжета — основополагающий прием в античном театре. Он используется до сих пор во всех видах искусства, где есть нарратив. Благодаря созданию такого максимального пикового напряжения в концовке «Эха террора» и разрешению конфликта всего аниме, именно последняя серия становится самой сильной, яркой и важной. Она оставляет зрителя наедине с титрами и чувством одновременно и печали, и снятого напряжения. Трагичность и «катарсичность» концовки — это одна из важнейших причин, почему многие полюбили «Эхо террора»: именно здесь в конце сплелись сформированная привязанность к прописанным персонажам и накал динамики сюжета.
Символы и отсылки
В «Эхе террора» множество культурных отсылок — чего только стоят загадки, основанные на античных мифах, некоторые из которых символичны. Например, Файв периодически поёт английскую народную песню «Лондонский мост падает». Одновременно это соотносится с её грядущей смертью и общей темой разрушения, которая идет лейтмотивом по всему тайтлу.
В аниме также присутствует библейская отсылка, которую легко не заметить. Она связана с Твелвом, имя которого переводится с английского как «Двенадцатый». В эпизоде, когда он вынужденно, ради спасения Лизы, выдаёт местоположение бомбы, Файв неоднократно называет его «предателем». А кто известен своим предательством в истории культуры настолько, что его имя стало нарицательным? Правильно. Иуда — двенадцатый апостол Христа. Получается, цифра имени Твелва также символична и содержит в себе такой небольшой спойлер.
Вообще, с этим персонажем связано множество символов, о значении которых до сих пор дискутируют фанаты. Это и надпись «Open double heart» и «жёлтый голос Лизы», каким его видит сам Твелв из-за синестезии. Многие пользователи интернета и авторы статей сходятся во мнении, что это обозначения его привязанности как к Найну, так и к девушке, а также ещё один спойлер на уровне подтекста о смерти персонажа.
Копнуть глубже
Если смотреть «Эхо террора» для развлечения и получения эмоций, то оно сможет предоставить разнообразных персонажей, увлекательный сюжет, приятную рисовку и замечательную музыку, что уже можно считать показателем качества и причиной интереса зрителей. Однако таких базовых вещей недостаточно, чтобы аниме стало настолько запоминающимся, что даже спустя 10 лет после его выхода оно оставалось востребованным и любимым многими.
«Эхо террора» даёт нечто большее. И это не только замах на глубокий смысл путём «искусственного» внедрения отсылок и символов. Это аниме гораздо более разнопланово, и всё благодаря рассуждению как бы «между строк» о ядерном оружии и разрушении как о радикальной мере воздействия на мир.
«План Афины», эксперимент, испытуемыми которого стали Найн, Твелв и Файв, был государственной инициативой в ответ на, как власть имущим казалось, уязвимое положение Японии после применения ядерного оружия на Хиросиму и Нагасаки. Иронично вышло, что они обернули свои же средства борьбы против себя: тройка выживших детей использует террор как единственную возможную меру достижения целей. Найн и Твелв, а в особенности Файв чисто логически вообще могли не использовать бомбы. Но, тем не менее, они устраивали террористические акты, ведь не могли, не умели по-другому что-то сказать миру и продолжали совершать всепоглощающее зло. У них отняли детство, поступая с ними жестоко, воспитывая их в условиях отсутствия любви и нежности, что для ребёнка крайне травматично. Их готовили к радикальным мерам защиты Японии. Вот и получились люди, видящие единственный способ коммуникации и перемен в виде преднамеренного разрушения. Насилие порождает насилие. Такой, пусть и банальный, смысл «Эхо террора» внедрило в ход повествования, где, казалось бы, просто правильно и грамотно составлен сюжет и персонажи. Однако если за «мишурой» экшена и детектива стоит нечто большее, то произведение, вполне вероятно, станет классикой. И «Эхо террора» подаёт все надежды, чтобы из касты добротных аниме десятых годов перейти в другую: аниме, проверенные временем, которые стоит посмотреть каждому.