[Фантастический рассказ о коммунизме]
— В Венеции его встретили плохо. Порой даже приходилось устраиваться на подённую работу или продавать написанные картины за кусок сыра или бутылку кислого пойла. Но Мане выдержал...
Семёныч поболтал ложкой в кружке, размешивая бульон, потом набрал.
— Так кем ты был до переброски, говоришь? — спросил он, поднося ложку ко рту рассказчика.
— Искусствоведом был, — вздохнул тот, выпивая, — В Эрмитаже. В Москву я приехал на конференцию. С женой.
— Вкусно? — старик размешал бульон ещё раз.
— Вкусно... — ответил рассказчик. Потом его голос дрогнул, — Это мои?
Старик поднёс к его рту ещё одну ложку, дал выпить.
— Нет. Это твоей жены. Ты ешь, ешь... Истории у тебя интересные. Мне нравится их слушать. Радиво то уже считай неделю одно шипение ловит. Кончилась, похоже, ваша Моск...
Он не успел договорить.
Внезапно где то вдалеке вспорхнула и, улетая, испуганно вскричала птица.
Семёныч подхватил бердану, стоящую рядом со скамьёй, аккуратно поставил кружку на дощатый настил и скрылся в доме.
Рассказчик повернул голову, чтобы смотреть на поляну, заканчивающуюся небольшой опушкой.
Через несколько минут там показался человек.
В сильных руках он держал короткоствольный автомат, а внушительные мускулистые плечи оттягивал довольно вместительный рюкзак. Человек некоторое время стоял на опушке, разглядывая добротно сложенный, но старенький дом в полевой бинокль, а затем осторожно двинулся вперёд.
Было видно что он нервничает и идёт медленно.
Крикнуть ему что нибудь?
Нет.
Он ему уже не поможет.
Когда тишину разорвал душераздирающий крик, дверь избушки распахнулась и на порог выскочил Семёныч.
— Батюшки светы! — всплеснул он руками и бросился к лежащему на тропинке человеку, который уронив автомат, пытался разжать медвежий капкан, сомкнувшийся на лодыжке.
— Помогите мне! — кричал незнакомец, — Агррр... Как же больно!
— Сейчас, сейчас... — суетился старик, но немощные руки не могли разжать оков, — Вот беда... Вот беда... Я же супротив волков железяку поставил. Люди то сюда почитай с семидесятых не ходят. Не получается разжать... Что же делать? Может кликнуть кого в подмогу? Ты один сюда пришёл, сынок? — обратился он к незнакомцу, который уже не кричал, а лишь пыхтел пытаясь справиться с механизмом.
— Да кого тут, блин кликнешь... Один я, дед! Один!
— Вот и хорошо... — голос деда внезапно стал спокойным.
Мужчина, заподозрив неладное, хотел обернуться, но страшный удар прикладом, который старик обрушил на его голову, вырубил незнакомца.
И куда только подевалась суетливость и немощность рук?
Старик ловко снял с мужчины автомат и повесил к себе за спину, затем расстегнул лямки рюкзака. Одобрительно крякнул оценив тяжесть, после повесил на плечо.
Из кармана появились крепкие кожаные ремни, которыми старик со знанием дела связал незнакомого мужчину. И только после этого как следует проверив наложенные путы, старик нажал неприметную скобку и капкан разжался.
Оттащив пленника в сторону Семёныч снова взвёл механизм и прикопал капкан песочком.
— Хорошая тушеночка, — Семёныч повертел в руках стеклянную банку, изучая наклейку с красочным изображением весело подмигивающей свинки, — Эту я едал. А что тут у нас ещё? Шпроты в масле... Хорошие?
Пленник, привязанный к широкому столу, глухо замычал.
Грязная тряпка с палкой затыкавшая ему рот была крепко перевязана кожаным ремешком.
Старик был доволен трофеями: десяток пачек крупы, несколько банок тушёнки и шпрот, всякая походная мелочь и самое главное — цинк с патронами пять сорок пять к трофейному автомату. Початый правда, но практически полный.
Разобрав трофеи Семёныч ухватился за люк в полу и открыв подпол аккуратно перенёс всё туда.
Некоторое время возился там, раскладывая.
Потом выбрался наружу с большим медицинским саквояжем.
— Ты если больно будет, кричи, — посоветовал Семёныч с хитрым прищуром.
Пленник разразился ещё одной серией мычаний, потом начал всхлипывать.
Громадный мужик плакал.
Перво наперво старик ампутировал ему руки, грамотно обработал и перевязал крупные сосуды и пришил полоску загодя оставленной кожи. Потом настал черед и крупных тренированных ног.
— Хороший улов попался. Много мяса закоптить и засолить можно будет, — обрадовался Семёныч. При этом он плотоядно облизнулся и погладил окладистую бороду.
— Тебя как зовут? — спросил Рассказчик, когда дед приволок и подвесил в сенях ещё один торс.
Пленник промолчал, лишь хмуро смотря вниз на доски пола. Казалось, он даже не моргал.
— Не вздумай деду угрожать, — предостерёг Рассказчик, — Он этого не любит. Перестанет кормить. Моя жена так умерла. Я видел её мучения каждый день пока она умирала от голода и жажды. А он приходил сюда и ел, сидя перед ней.
— Этот уб... — начал было мужчина.
— Стой! Очнись же наконец! Никто тебя в этой глуши не спасёт! И даже если тебя каким то чудом спасут, то кому ты будешь нужен в таком виде? Поэтому не вздумай бузить, понял? Ты не был осторожен за что и поплатился. Нужно жить дальше и ждать шанса. По крайней мере, если подгадать удобный момент то можно будет вымолить для себя пулю, когда старик будет в настроении.
Пленник ничего не ответил, а только отвернулся к стенке.
Рассказчик был прав.
Виноват был только он сам.
Из рапорта командира пятой разведывательной группы лейтенанта Черкашина:
"В ходе проверочных мероприятий по докладам восьмой авиагруппы о наблюдаемых дымах в районе не указанной на полевых картах деревни Полоное в восьми километрах на северо восток был обнаружен хорошо замаскированный от обнаружения с высоты охотничий домик, окружённый примитивными фортификационными сооружениями и капканным полем. В ходе досмотра указанного жилища были обнаружены четыре человеческих трупа разной степени разложения, два из которых были подвергнуты практически полной ампутации конечностей, один — частичной ампутации правой руки. По результатам обследования места происшествия был сделан однозначный вывод ситуационной экспертизы о том, что в момент проведения очередной операции по ампутированию конечности гражданин Павлов Виктор Семёнович (установлено по обнаруженному в кармане пенсионному удостоверению государственного образования этого мира) был зарезан с помощью скальпеля неустановленным лицом, которое смогло освободить левую руку из оборвавшегося ремня крепления операционного стола. После чего не имея возможности быстро освободиться и оказать себе медицинскую помощь неустановленное лицо скончалось от обильной кровопотери. По завершению досмотра после изъятия всех пригодных к употреблению медикаментов, боеприпасов и продуктов, мной было принято решение об уничтожении данного сооружения путём подрыва толовой шашки, имеющейся в распоряжении группы..."
