С вами Алена Полынь! Делюсь с вами обсуждением на пресс-конференции на тему «Закон о серийных доносчиках. Где грань между хайпом и реальной пользой?». А посмотреть саму пресс-конференцию, вы можете в этом посте.
_______________________________________________________________________________________
Александр Хуруджи: В прошлом году, Владислав Даванков, ныне кандидат в президенты РФ, предложил рассмотреть такой закон, и в общем-то начать противодействовать серийным доносчикам, которых разводится все большее количество. При этом они не несут никакой ответственности. И это явление по серийным доносам становится, к сожалению, массовым. Оно не свойственно культуре нашего народа и никогда такое не поддерживалось. Тем не менее Мизулина, Виталий Бородин и т.д., постоянно пишут различные доносы, начиная от деятелей культуры, которые приводят к тому, что возможно они преследуют только им понятную цель. Но по факту это приводит к тому, что многие люди напуганы, что на них могут написать донос, при этом сам доносчик останется безнаказанным. Мы видим, что на волне хайпа, эти доносчики с удовольствием пользуются любой ситуацией: склад у ритейлера загорела или какая-то вечеринка в клубе прошла. Для них все тут же становятся врагами общества. Но если после доноса не последует уголовное дело, будет ли доносчик отвечать? Как правило нет, к сожалению. И поскольку эта ответственность не наступает, то они пишут все новые и новые доносы. Люди напуганы тем количеством доносчиков, которых разводится немыслимое количество, особенно в регионах. Поэтому каждый из нас, обычный гражданин РФ должен быть защищен перед серийными доносчиками! Они, на наш взгляд, должны нести персональную, вплоть до уголовной ответственности, если не подтвердится информация, которую они предоставили в те или иные органы или окажется ложной. Мы считаем, что такой закон должен быть в ближайшее Время рассмотрен. И я считаю, что эта инициатива совершенно правильная и своевременная, с учетом того, что проблема становится массовой.
Корреспондент: Сегодня действительно много доносов?
Александр Хуруджи: Никто их статистику не ведет, потому что по факту мы знаем о тех доносах, которые носят публичный характер. Те доносы, которые не придаются гласности, их никто в принципе не считает. Но на этом основан поток обращений в правоохранительную систему, в следственный комитет и постоянные жалобы в прокуратуру. Это доставляет массу забот, в том числе людям, которые рассматривают доносы, вместо того, чтобы раскрывать настоящие преступления, ловить настоящих преступников.
Корреспондент: Алена, расскажите, как Вы оцениваете, с Вашей точки зрения закон и насколько он необходим? Как коснулись именно Вас доносы?
Алена Полынь: Я когда узнала про этот закон, я подумала, что партию «Новые люди» я вдохновила, потому что к ним обращалась как раз с этой темой. На меня доносы делаются целенаправленно, с целью пиара и денежных вымогательств в том числе. Доносы делают люди, которым также что-то не нравится и они хотят помешать моему бизнесу. Те доносы, которые делаются, порой очень смешные. Госорганы действительно вынуждены писать отписки. Они не пишут просто отписки, они реально проверяют по этим доносам с особым пристрастием, особенно, если у них есть какой-то интерес к тому, кто делал его. Фактически эти доносы блокируют работу предпринимателям, они делают пиар тому человеку, кто сделал донос, потому что он все это публикует. Для примера, на меня делали донос, что у меня в магазине стоят чуть ли не капельницы, что я торгую краснокнижными животными, что у меня какая-то расчлененка, что у меня сотрудники не устроены.
Корреспондент: Эльман, расскажите нам с Вашей точки зрения, со стороны юриста, какое наказание может ожидать за лжедоносы и если это сделано еще публично?
Эльман Пашаев: У нас законы не работают. Почему? В данном случае речь идет о защите чести и достоинства деловой репутации. Идет причинение материального ущерба. Если заказчик является богатым человеком или у него есть хорошие связи, или он публичный человек, то они боятся до смерти. Когда начинаешь выяснять, понимаешь, что те должностные лица, которые там сидят и мы с вами все вместе им платим зарплату, они не знают свои обязанности и должностные полномочия. О чем можно тогда говорить? Мы должны жить в нормальном правовом государстве! У нас нормальные законы. Каждый сам ищет, каким образом ему себя пиарить, рекламировать, увеличивать своих подписчиков. Сейчас сложилась такая ситуация, что кому не лень, в руках телефон, для них самое главное писать, травить и завидовать. Закон необходимо ужесточить! В других странах очень большие штрафы, люди боятся совершать противоправные действия. Вывод, что человека могут приструнить только жесткие сроки и большие штрафы. Пора наводить порядок! Пора принимать крайне жесткие законы, потому что эти псевдопатриоты уничтожают людей и не дают работать.
Корреспондент: Как же надо наказывать за лжедоносы?
Эльман Пашаев: Надо увеличивать максимально штраф и вводить уголовную ответственность. Я вас уверяю, тут же это все прекратится. Надо вводить очень серьезные санкции, в рамках уголовного кодекса.
Алена Полынь: Я заметила, что госорганы в состоянии отслеживать, что на самом деле идет поклеп. В моем случае, человек публикует в своей Telegram канале призывы, что подписчики делали доносы. И они это делают! Ко мне приходили СМС с вымогательством денег, чтобы от меня отстали. Мне говорили уехать из России. То есть, начинают с помощью государственных органов топить работу какого-то предпринимателя, чтобы тот был вынужден заплатить доносчику, чтобы тот от него отстал. Если закон есть, то он может вступить в силу, но и госорганы должны отслеживать, что это именно доносчики.
Корреспондент: Как понять, что это именно гражданская позиция а не лжедонос?
Алена Полынь: Гражданская позиция - это когда человек пишет про то, что не почищен снег, не помыт подъезд и т.д. Когда человек пишет о конкретном предпринимателе, чтобы его на что-то проверили - это практически в 99% случаях донос. Сейчас еще есть нехорошая тенденция, на которую я бы хотела обратить внимание, что доносчики уже настолько окрылились, что они помимо доносов, в своих Telegram каналах публикуют «Если вам есть что гадкого сказать о конкретном человеке, то напишите мне и я вас скоординирую, как правильно оформить и куда написать».
Корреспондент: Мне кажется, этот законопроект очень тесно переплетается с законом о клевете. Алена, будете ли Вы на этих доносчиков подавать в суд за клевету?
Алена Полынь: Да, он переплетается, но здесь, насколько я понимаю, клевета - это публичная история. Как в случае с защитой репутации, то к сожалению, у нас в законодательстве это всегда небольшие суммы. Человек, который занимается доносами, уже открыто в этом признается. Клевета это больше психологическое давление на человека, можно даже довести до самоубийства. Здесь идет другая история, что с помощью должностных лиц доносчик оказывает физическое давление, блокируя бизнес или дело другого человека. Потому что, когда идут проверки, вести бизнес невозможно. В моем случае приходили и отбирали товар у покупателя, чтобы проверить, вваливались в магазин по 7-8 человек и окружали все полицейскими машинами и т.д., то есть, это блокировка бизнеса с помощью должностных лиц.
Эльман Пашаев: Большая проблема заключается в том, когда люди публично говорят «Убью, посажу в тюрьму».
Корреспондент: Это разве не клевета?
Эльман Пашаев: Это угроза убийства открытым текстом, 119 статья УК РФ. А все потому, что у него есть деньги, ему это «позволено». У этих доносчиков настолько развязаны руки, что могут подобные вещи заявлять. На это автоматически должна реагировать прокуратура. А они что делают? Ничего. Вот в чем проблема.
Корреспондент: Подобные заявления будут считаться доносом или нет?
Эльман Пашаев: Нет, донос - это донос. Когда тебе угрожают - это угроза. Если она охватывает уголовное законодательство в его деяниях, то это будет уголовная ответственность. Если нет, то административная. Сегодня мы должны все объединиться, у нас враг очень коварный.
Корреспондент: Алена, не получится ли так, что подобный закон может отпугнуть граждан сообщать о каких-либо правонарушениях в отношении известных людей, боясь, что потом их же привлекут за лжедонос?
Алена Полынь: Я думаю, что доносы в отношении каких-либо людей, это всегда доносы негативного характера с какой-то целью. Наша полиция и другие государственные органы, совершенно замечательным образом сами могут увидеть, если кто-то что-то делает неправильно. Для этого им доносчики не нужны. Иначе мы вернемся в 37-й, когда один на другого донес, того взяли ни за что, и потом только разбираются. Поэтому нужно говорить о том, что любой донос на отдельно взятого человека, предпринимателя - это донос. Если человек пишет через какой-то сайт, добродел например, и рассказывает о проблемах внутри города - это констатация фактов, для того, чтобы обратить внимание на проблему.
Корреспондент: По законодательству предпринимателю могут что-то вернуть в случае лжедоноса?
Эльман Пашаев: У нас есть защита чести и достоинства деловой репутации. В первую очередь несут ответственность должностные и уполномоченные лица. Но это все дорогостоящее удовольствие. Если ты это хочешь делать профессионально и получить результат, то при обращении в суд, должны быть все доказательства обоснованными и мотивированными, чтобы другая сторона не могла оспорить. Я к тому, что законопроект должен включать в себя тот момент, что если из-за доносчика человек понес какие-то материальные расходы, то они должны возмещаться в полном объеме, в том числе расходы на услуги представителя.
Корреспондент: Как вы считаете, Елена Блиновская сегодня справедливо несет наказание или нет?
Эльман Пашаев: Она зарабатывала деньги на что? Они когда зарабатывают большие деньги, то думают что они лучше всех, они выше всех и обычных людей за людей не считают. Неоднократно нарушая условия домашнего ареста, она заслужено понесла наказания.
Алена Полынь: На счет справедливо или нет, я сказать не могу, так как не юрист. Я просто могу сказать, что я вижу со стороны ситуацию, что когда такое происходит, то общество начинает высмеивать и глумиться. С моей точки зрения это неправильная позиция, потому что в целом это нездоровая история. С другой стороны хочется сказать, что люди, которые имеют возможность заработать, они все же понимали, что то место, где они живут, тоже нуждается в их заботе в том числе. Когда идет СВО, конечно материальная помощь какая-либо, она была бы весьма уместна, нежели покупать очередную шубу, бриллианты, золотой слиток и т.д. Мне очень грустно, когда мою помощь СВО обесценивают, высмеивают и начинают паясничать. Это тоже должно пресекаться на государственном уровне, потому что мы должны наоборот мотивировать людей, которые имеют материальную возможность, помогать СВО а не глумиться.
Корреспондент: Алена, как Вы относитесь к деятельности Виталия Бородина и Екатерины Мизулиной, которые тоже пишут доносы?
Алена Полынь: Я с ними лично не знакома и вообще плохо отношусь к любой деятельности связанной с доносами. Считаю, что в публичном доступе, любое лицо не имеет права ни о ком говорить негативно и призывать кого-либо действовать против кого-либо. Когда такое происходит, оно, к сожалению, приводит к очень негативным последствиям.