Первый раз, поехать на всесоюзную стройку комсомольцев нашего СМУ (из фильма "Операция Ы» мы помним, что СМУ, это строительно-монтажное управление) агитировал какой-то комсомольский шнырь. Молодой парторг в чистенькой стройотрядовской куртке с многочисленными нашивками долго затирал про пламенные комсомольские сердца, суровое море тайги, километры ж/д полотна, станции и мосты. Слушали его с полным равнодушием. Шла вторая половина 70-х и люди слабо велись на голословные партийные призывы, многие слушатели уже успели отслужить в армии и в гробу видели комсомол с его взносами и бесплатными трудовыми мероприятиями. Тем более, что строители при СССР относились к категории граждан с весьма неплохими доходами. Никто на пламенный призыв не откликнулся.
Вторая попытка агитации была более продуманной и грамотной. Никакой болтовни про прелести туманов и сдачу главного рабочего экзамена в жизни. В президиуме сидел товарищ отработавший на трассе БАМа несколько лет и рассказывал про реалии всесоюзной стройки. Слушали его очень внимательно и то, что он рассказывал нас очень заинтересовало.
Прежде всего радовал оклад. Для всех БАМовцев от повара до сварщика вводили районный коэффициент 1.7, очень неплохо, выше было только у тех, кто вкалывал совсем уж экстремальных местах вроде островов ледовитого океана. Для сравнения, у товарищей, искавших «Тюменскую нефть» из одноименной песни Высоцкого, коэффициент был ниже. Но это еще не все. Для тех, у кого работа предполагала разъездной характер и отсутствие постоянного места пребывания, была надбавка 40%. Это было уже круче, чем у полярников. Плюс премии за перевыполнение и прочие приятные надбавки. Правда, коэффициенты распространялись только на доходы до 300 р. Если больше этой суммы, зарплаты шли 1 к 1. Поэтому, рассказы про легкие заработки по тысяче в месяц- сказки для наивных.
Как гласила переделка популярной песенки:
А я еду, а я еду за деньгами.
За туманом едут только дураки.
Дифсит. Ни у кого нет, у тебя ессь. (С)
Снабжался БАМ по высшей категории, да так, что Прибалтике с Москвой и не снилось. Товары на комсомольскую стройку везли не только со всего союза и дружественных держав, но даже из капстран. Чего там только не было. Куртки кожаные – Монгольские. Ткани- Японские. Колбаса минимум 10 сортов. Консервы. Сыры. Фрукты-овощи Болгарские в любой сезон. Джинсы, кроссовки «Адидас», обувь «Саламандер» …. В любых количествах, любого размера. У нас глаза разбегались от такого изобилия. Из Тынды-столицы БАМа, работники присылыли друзьям и родственникам объемные посылки набитые редкими товарами.
Завсклад идет - мы его не замечаем. Директор магазина - мы на него плюем! Товаровед обувного отдела - как простой инженер! Это хорошо? Это противно! (С) Аркадий Райкин. Монолог о дефиците. 1973 год.
Это был наш любимый номер, над которым все смеялись до упаду. То, что для обычных граждан СССР было несбыточной мечтой и сюрреализмом, для работников БАМа стало реальностью.
И главный приз….автомобиль. (С)
С личным автотранспортом в советском союзе было очень плохо. В конце 80-х автомобилей было всего 47 шт. на 1000 человек. В 70-х, естественно, ситуация была еще хуже. Накопить на автомобиль было еще полбеды. Бедой было то, что в свободной продаже легковушек не было. Надо было доказывать на своем месте работы, что ты достоин владеть такой буржуазной роскошью, как личное авто. Стоять в очереди несколько лет. И в тоге получить возможность купить машину той марки, которую партийные товарищи тебе назначат. Нередко, рабочие с солидными зарплатами (шахтеры, токари 6-х разрядов и.т.п.), получали «Запорожцы» и радовались, что не пешком.
На БАМе все было все гораздо проще. Открываешь специальный целевой счет. Отчисляешь на него часть зарплаты. Через 3 года получаешь право на накопленные средства купить автомобиль любой марки. Хочешь «Жигуль» последней марки? Пожалуйста! Мечту дачника, ВАЗ-2102? Легко! Только работай.
Но это изобилие давалось не просто так. Когда мы спросили у бывшего БАМовца про бытовые условия, он честно ответил: «Условия такие же, как описывали в книжках жизнь рабочих при царском режиме». Страна, успешно покорившая космос, так и не смогла наладить производство теплых бытовок и нормальных печек. Были случаи, когда люди жили в -40 в брезентовых палатках. Щитовые домики и огромные бочки-диогенки были немногим лучше. Нередко были случаи, когда человек просыпался, а в его бытовке стоял такой дубак, что волосы примерзали к подушке. И это не ложь написанная гнусными либералами во главе Солженицыным. Об этом открыто говорили. Для некоторых партийных горлопанов, это даже было поводом для гордости. Дескать, вот какая у нас молодежь героическая. Правда, сами строители БАМа так не думали и тяжелыми условиями не восхищалась. Я не видел ни одного водителя, который был бы готов отказаться от комфортного немецкого самосвала Magirus-Deutz 290 и пойти работать на лучшем в мире советском КрАЗе.
Послушав про это, люди взвесили все За и Против. Подумали, стоит ли оставлять на рельсах БАМа часть здоровья, в обмен на шмотки и автомобиль. И приняли решение, ехать или нет.
В итоге, БАМ был построен не молодыми комсомольцами с горящим взором. 99% таких романтиков быстро сбегали со стройки уже через месяц, нанюхавшись воздухом тайги, напополам с гнусом и мошкарой. Железную дорогу возвели суровые и расчетливые люди в обмен на материальные блага. И в этом нет ничего плохого, тяжелый героический труд должен вознаграждаться материальными ресурсами, а не вымпелом с изображением дедушки Ленина. Все бы хорошо, но были еще подневольные солдаты железнодорожных войск, строившие огромный железнодорожный участок БАМа. Этих людей никто не спрашивал про их желание участвовать в стройке века и материальное обеспечение у них было намного хуже.