Друзья, приветствуем вас!
Итак, мы - группа авторов этого блога- продолжаем наше эзотерическое путешествие по Индии.
Кто еще не знаком с циклом, в котором мы делаем эзотерические разборы разных стран, оставляем ссылку на него:
Эстафета вновь переходит к Всеволоду Кузьмину, и сегодняшняя статья будет о его необычных прошлых жизнях, воспоминаниями о которых Всеволод поделится с нами, а также будет продолжение темы о метакультуре Индии. Всё это не только крайне интересно и увлекательно, но и очень познавательно и требует глубокого анализа.
В общем не будем вас утомлять - передаем слово автору!
Как это работает. Личный опыт
До недавнего времени я не помнил ни одного своего воплощения, связанного с Индией. Было только смутное ощущение светлой ностальгии при виде индуистского храма, когда я побывал на Шри-Ланке в январе 2023-го. Было и ещё одно воспоминание которое казалось мне странным, выпадающим из всей логики инкарнационного круговорота, о нём расскажу в конце.
Но, пристально вглядываясь в лицо Индии, я увидел наконец то, что роднит меня с ней, причём был очень удивлён увиденным. Но затем я конечно же «случайно» наткнулся в сети на подробную информацию о традиции, к которой прикоснулся. Совпало всё — место, обстоятельства, даже одежда служителей. Прошло несколько дней, а я до сих пор под впечатлением. Кратко расскажу о том, что вспомнил.
Часть 1. Девадаси
Это воплощение происходило по моим ощущениям около 3000 лет назад в южной Индии. Тогдашняя я родилась девочкой в одной из самых знатных семей округи — мой отец был правителем небольшой области (наподобие удельного князя или наместника). А ещё была мама, два брата и две сестры, я была самой младшей из детей.
Просторный дом, ухоженный сад с цветами и ручными павлинами — раннее детство мне вспоминается как райское безмятежное время. Меня любили и баловали, но когда мне исполнилось примерно 6-7 лет, родители приняли непростое решение.
Дело в том, что в ту пору среди знатных семей считалось своего рода почётной обязанностью отдавать одну из своих дочерей в храм на обучение, воспитание и последующее служение. Это было неплохо и для самих девочек — так они получали не только прекрасное образование и развитие своих творческих способностей, но и приобщались к системе сакрального знания, участвуя в управлении жизнью людей со стороны божества.
Выбор родителей пал на меня. У меня и правда были кое-какие способности к искусствам, в первую очередь к музыке и танцу, а это считалось ключевым моментом при выборе послушниц. Дело в том, что они воспитывались как девадаси — «невесты бога», прославляющие его через танец. Чаще всего этот культ был связан с Шивой, «танцующим богом», хотя и не только с ним. Но наш храм был посвящён именно Шиве, как и мы, его «невесты». Грозный бог, своим танцем создающий и разрушающий миры, стал моим покровителем.
А вот теперь — самое время немного присмотреться к статуэтке танцующей девочки из Мохенджо-Даро. Несмотря на стилизацию, можно многое увидеть, если быть внимательным. Её лицо поднято к небу, глаза закрыты. Она, скорее всего, вглядывается в другую, не физическую, реальность. Ступни кажутся вросшими в землю, их вообще не видно — словно бы ногами она стоит в пространствах более плотных, чем физический слой.
Худенькая фигурка девочки-подростка полностью обнажена — оно и понятно, когда через человека идёт мощный поток энергии, ему часто становится очень жарко, да ещё нужно учесть климат тех мест. Однако же, руки, прежде всего левая, полностью укрыты браслетами. На шее мы также видим массивное ожерелье, это по-видимому амулет. Для чего же такие отягощения, да ещё и в жарком климате, при активном движении, которому они явно не способствуют?
Как мне видится, тут есть два фактора. Во-первых, ритмичные движения рук будут сопровождаться звоном украшений — это подобие колокольного звона, о сакральных свойствах которого много уже написано и сказано. А во-вторых, в сочетании с разгорячённой кожей металл украшений образует гальванические пары и создаёт слабые электрические токи по поверхности тела. Это также может способствовать повышению энергетической проводимости (но это не точно).
Выходит, даже за две тысячи лет до описываемых мной событий люди уже знали технику сакрального танца и понимали, что нужно делать для того, чтобы войти в нужное состояние? Возможно, существовал уже целый разветвлённый ритуал, которому их кто-то научил. Возможно, эти «кто-то» не были людьми, а лишь передавали нужные знания дочерям человеческим. А за прошедшее с тех пор время ритуал был доведён практически до совершенства. Но об этом чуть позже, а сейчас вернусь к своим воспоминаниям.
Я вижу себя на берегу реки. Река быстрая, какие бывают в предгорьях. Оно и понятно — храм окружён невысокими горами, покрытыми густым лесом. Сквозь деревья проглядывает низкое солнце, сейчас — раннее утро.
Вместе с небольшой (человек 6-8) группой девочек разного возраста я купаюсь в реке — там есть небольшая заводь с тихой водой у самого берега, куда можно окунуться с головой. Точнее, это скорее ритуальное омовение, обозначающее начало дня. Девочки постарше нараспев читают мантру, а ещё они должны принести большие бронзовые кувшины, которые наполняют речной водой. Вода понадобится для ритуала, который мы каждое утро выполняем в храме.
С непривычки мне холодно, а ещё я очень скучаю по своей семье. Солнечные лучи и небольшой ветерок быстро высушивают кожу, и можно одеваться, но на моём лице остаются две мокрые полоски. Посмотрев на меня, одна из старших девочек, ей лет 14-15, подходит и ободряюще улыбается. Она уже успела надеть форменное зелёное сари, пока я всё ещё стояла голышом и сохла. Широкая улыбка на её тёмном лице сияет как солнце через кроны деревьев, так я тогда подумала.
Она слегка брызнула на меня водой из своего кувшина и весело рассмеялась. «Не грусти» - сказала она. «Ты привыкнешь, я тоже была как ты. А сегодня для тебя начнётся кое-что интересное.» Она ставит кувшин на плечо и начинает подниматься по тропинке. Я иду вслед за ней, уже надев лёгкое платьице (младшим ещё было трудно надевать сари самостоятельно).
Под ногами — острые красноватые камешки, мне больно ступать по ним, я ведь привыкла к мягкой траве в родительском саду. И с удивлением смотрю, как моя старшая подруга лёгкими и грациозными движениями преодолевает подъём, да ещё и с кувшином. Она сильная и красивая. Я тоже стану такой, теперь я точно знаю.
В этот день младших послушниц впервые пригласили самостоятельно участвовать в церемонии «омовения бога», раньше мы только были на подхвате, подавая всё необходимое. Принесённой водой мы смачивали сплетённые из трав венки и бережно касались ими статуй и барельефов.
Старшие нараспев читали мантры, задавая нам ритм, как физический, так и энергетический. Я очень старалась. В какой-то момент ритм захватил меня, руки сами стали выполнять нужные движения. И в этот момент я словно вышла за пределы привычной реальности.
Свет? Звук? Ощущение, что на меня смотрят с улыбкой? Наверное, я ощутила всё сразу и что-то ещё в придачу. Это было словно безмолвный диалог: меня спрашивали, я отвечала. Причём о чём-то таком, что в обычном состоянии никак не могло вместиться в моё детское сознание. Потом вопросы задавала уже я, и тотчас же получала ответы — такие, которые едва ли могла бы потом воспроизвести.
Это было как сон и (как я уже потом узнала) медитация. И всё это — наяву. Когда всё закончилось, подруга посмотрела на меня с удивлением, словно бы я вдруг внезапно повзрослела. Но не сказала ни слова. Зато потом подошла наставница по танцу и сказала, что у меня особый дар, и она будет учить меня индивидуально. Впрочем, общих занятий, распорядка дня и дисциплины это не отменяло.
Далее были годы обучения, тяжёлой работы и ярких моментов творческих удач. Затем служба в храме в течение многих лет. Помимо танца, я научилась сочинять музыку для танца и уходить сквозь неё ввысь и вглубь… Точно также меня захватывал ритм и делал меня кем-то больше, чем просто человеческое существо.
Даже странно сейчас всё это вспоминать — ведь в этом воплощении у меня нет никаких способностей к музыке и особенно к танцу...
...Моя старшая подруга прожила долгую жизнь и совсем недавно отошла в мир иной, к господу Шиве. Мне всё ещё чудится запах дыма её погребального костра. Сейчас обучением новых послушниц танцу занимается её дочь. Она тоже уже в возрасте, почти вся голова седая. Но меня по-прежнему любит как родную тётушку и заботится обо мне.
Мне уже очень много лет, я давно не девадаси, просто живу в храме, делая посильную работу и всё ещё участвуя в общих молитвах. Это состояние причастности к высшей благодати не отпускает меня, хотя я понимаю что мне тоже уже пора. А сейчас я сижу на террасе храма в позе лотоса, прислонившись спиной к нагретому за день белому камню колонны. Мои белые одежды сменили зелёное сари и сейчас укрывают меня от головы до колен. Мои руки лежат на коленях, тёмная от природы кожа к старости совсем почернела и стала похожа на древесную кору.
Недавно закончился зимний ливень, выглянуло вечернее солнце и влажный тёплый воздух наполнился ароматами цветов и пряностей. Перед моим взглядом — большая храмовая площадь, она безлюдна.
За далёкие холмы садится солнце, и на их фоне возвышается изваяние танцующего Шивы, покровителя нашего храма, служению которому я отдала всю свою жизнь. Сегодня я проснулась с ощущением, что Он подаст мне знак. Особый знак, отпускающий меня. Я сижу, вспоминая события жизни так, словно они были только вчера.
У меня не было ни мужа, ни детей, и тем не менее, нет ощущения одиночества — ведь моя жизнь была наполнена чем-то бОльшим. И нет сомнений, что при следующем рождении у меня будет очень хороший старт. Из моих раздумий меня вывел детский голос. Девочка лет шести подошла совсем близко, странно, но кроме неё на площади не было ни души.
«Почему ты сидишь здесь одна?» - спросила она. «Разве тебе не пора домой, разве тебя не ждут?» Я улыбнулась и ответила: «Конечно, милая, меня давно уже ждут. Я сейчас пойду домой. А теперь подойди, пожалуйста, я хочу благословить тебя во имя господа Шивы».
Она подошла, серьёзно глядя мне в глаза. Я коснулась её рук и почувствовала, как что-то очень важное, возможно, сама жизнь, переходит от меня к ней. Теперь я знаю, кто будет служить господу вместо меня. В этот момент уже закатившееся за холмы солнце словно бы осветило статую танцующего бога изнутри. Он улыбается и зовёт меня. Я покидаю тело, оставшееся сидеть неподвижно, и поднимаюсь всё выше, в сияющий свет незакатного солнца.
Что же произошло на самом деле? За свою долгую жизнь мне удалось проработать новый для себя способ взаимодействия с тонкой многомерной реальностью. Вроде бы ритуальный, фантомный, но тем не менее, прямой, живой, наполненный. Не весь опыт уложился в сознание, поскольку был непривычен для него. Тогдашняя я создала ещё одну «дольку чеснока» в соответствующем пространстве астрального и тонического слоёв. Накопленный там опыт стал достоянием метакультуры и других людей и сущностей. А мне ещё предстояло включить его в свою квинтэссенцию опыта. А пока я передавала эстафету в новые, надёжные руки одной из своих родственных Душ.
Вкратце о традиции и искусстве девадаси
История девадаси начинается не просто с древнейших времён, а с мифологии. Их прародительницами, передавшими искусство земным женщинам, считаются апсары – чувственные красавицы, что своим танцем дарили усладу богам.
Полагаю, что дело было вовсе не в чувственности, если речь идёт о богах, то есть об очень высоких многомерных слоях реальности. Скорее, движения танца отражали процесс преобразования материальности слоёв, выполняемый посредством ритмичного волнового движения. Именно этот волновой ритм синхронизировал процессы на всех уровнях материальности, с опорой на физику.
Считается, что именно апсары даровали девочке те таланты, что могли бы пригодиться ей, если она станет девадаси. Уже в текстах Махабхараты упоминается тот факт, что одна из апсар согласилась жить на земле, чтобы научить искусству первых девадаси. А это очень ясно указывает на древность появления такой профессии.
Древняя система обучения танцу, Арангатрау Катхаи, подробно описана в «Шилаппадикарам». Эта великая танцевальная традиция, существовавшая более чем 2000 лет, поддерживала эстетическое совершенство священного искусства при помощи религиозной преданности. В великолепных святилищах богов, Шивы и Вишну, священный ритуал и танец сливались в прекрасную храмовую службу – тончайший синтез искусства и религии.
Когда юные девадаси начинали своё обучение в храме, они постигали особенности обрядов по омовению статуи бога, её украшению, служению божеству. Изучив тонкости проведения церемоний, они приступали к самому главному.
Танцевальное мастерство нарабатывалось долгие годы и превращалось в истинное искусство, подобного которому не было на всей земле. Во многих древних текстах говорится, что единство с богами человек может постигнуть в соединении с прекрасным. Музыка и танец являлись непосредственной «дорожкой», что вела к божествам.
Изначально девадаси могла стать лишь девочка из высшей касты, ведь служение богу было привилегий самых уважаемых и известных родов Индии. Позднее обычай немного меняется, а к служению допускаются даже сироты, которые часто более остальных проявляли свои таланты.
Девадаси не были монахинями. Но так как формально они являлись жёнами храмового божества, они не могли вступать в брак согласно религиозным обычаям индуизма. Однако девадаси, если очень того желали, могли выбрать себе спутника жизни. Их дети признавались законными и имели общественный статус.
Дочери Девадаси обычно следовали в профессиональном плане по стопам своих матерей и посвящались храму. Сыновья часто становились музыкантами при храмах и дворцах. И всё же большинство из девадаси до конца жизни сохраняли целомудрие, всецело посвятив себя искусству и богу. Помимо танца, многие из них писали стихи и музыку, а также хорошо знали литературу и классическую философию, т.е. являлись всесторонне образованными по стандартам своего времени людьми.
Европейские колонизаторы, превосходившие индийцев технически, но безнадёжно отставшие от них духовно, не понимали смысла искусства девадаси, сравнивая их с храмовыми блудницами европейской античности. Из-за этого до сих пор бытует множество чудовищных заблуждений в этом вопросе.
Часть 2. Солдат Александра Македонского
Следующее (не по хронологии, а по смыслу) воспоминание относится к жизни, которая началась очень далеко от Индии. Я родился мальчиком во Фракии, среди народа, славившегося своей воинственностью по всему Средиземноморью. Тогдашний я не отличался ни особыми способностями, ни тягой к чему-либо возвышенному. Зато все задатки хорошего воина у меня были: чувство опасности придавало мне силы и вкус к жизни, реакция и выносливость были отменными, а память не слишком долгой.
Судьба бродяги и наёмника занесла меня в Грецию, где тогда собирал силы для реализации своих амбициозных имперских планов Александр Великий. В составе его армии я прошёл тысячи километров, участвовал во множестве битв. Моя удача не изменяла мне, и я уцелел в них во всех, отделавшись лишь не слишком серьёзными ранениями.
Битва была моей стихией, и я постепенно поднялся по карьерной лестнице дослужившись до сотника (современным аналогом этой должности, пожалуй, будет комбат). Дальше требовались уже связи и/или благородное происхождение, которых у меня не было. А прямолинейность в суждениях и словах не способствовали приобретению нужных связей. Впрочем, зависти к чужой участи у меня не было.
Так с боями я дошёл до Индии. Битвы там были не особо серьёзными в силу отсутствия централизованного государства в это время, хотя колесницы и боевые слоны произвели на меня впечатление, внушая уважение к полководческим талантам противника. Единственной серьёзной битвой было сражение на реке Гидасп, где я был серьёзно ранен. И когда армия собралась в обратный путь, посчитал это знаком для себя и решил выйти в отставку, благо к тому времени стал уже достаточно обеспеченным человеком.
Я вернулся не в Грецию и тем более не на родину, где меня никто не ждал. В то время новым средоточием античного великолепия и расцвета эллинизма стала Александрия Египетская, основанная всего за несколько лет до окончания моей военной карьеры. Я прибыл в город с одним из кораблей, которые везли добытые в походах сокровища.
Надо сказать, город был великолепен. Разделённый на пять кварталов, он был прорезан двумя магистралями и состоял из широких, прямых улиц. Мостовые, парки, театры, ипподромы, водопровод и уличное освещение — всё это указывало на благоустроенную и богатую жизнь крупнейшего эллинистического города.
Тогдашний я быстро нашёл себе занятие, хотя мог бы безбедно существовать за счёт военной добычи и жалования, полученного во время службы. Если выражаться современным языком, я основал что-то вроде частного охранного предприятия, обеспечивавшего безопасность как местных вельмож, так и прибывавших в город купцов и прочих гостей.
В царской части города находились знаменитые Александрийский мусейон и Александрийская библиотека. Египетские цари любили проявлять свою просвещённость и покровительствовать культуре, благодаря чему Александрийский музей (Мусейон) был крупнейшим центром науки и искусства на всём протяжении правления Птолемеев. Это притягивало в город множество людей науки и искусства, для которых были созданы все условия для работы.
… Однажды вечером я возвращался со службы домой, когда моё внимание привлёк шум схватки. В основном город был довольно безопасным и хорошо освещённым даже ночью, но всякое бывало. Завернув за угол, я увидел, как шайка грабителей напала на случайного прохожего. Наверно, я мог бы решить, что это не моё дело, но почему-то в этот момент понял, что должен помочь бедолаге, которому грозила смерть. Его уже повалили на землю и один из нападавших занёс нож. Ну что такое 4-5 уличных грабителей для опытного воина? Когда двое уже неподвижно лежали в уличной пыли, остальные поняли, что пора уносить ноги.
Спасённый оказался не совсем обычным человеком. Очень тёмное лицо, длинная седая борода и одежда не местная… Кого-то напоминает. Да ведь это один из индийских аскетов! Как же он попал сюда? Тем временем, он внимательно посмотрел мне в глаза, с достоинством поблагодарил за спасение и пригласил меня в гости. Я не стал отказываться.
Индиец рассказал мне свою историю. Дело в том, что по следам армии Александра шло немало греческих философов, их целью было нести идеи эллинизма покорённым народам. Но придя в Индию они поняли, что им особо нечему научить людей этой древнейшей культуры. Сколько они ни пробовали, встречали лишь сдержанный интерес, за которым пряталась намного более мощная духовно-философская система.
Разумеется, она восприняла что-то из принесённых знаний, уложив их на положенное место в своих информационных пространствах, «взяв на баланс». А затем пошла встречная волна — из Индии в Грецию (и весь эллинистический мир в придачу). Мой собеседник оказался одним из тех, кто приехал учить. А поскольку он ещё владел аюрведическим искусством врачевания, ему не приходилось заботиться о средствах к существованию.
Уже по пути в Александрию он успел вылечить от лихорадки капитана корабля, чем обеспечил себе рекомендации и связи. За время плавания он успел выучить греческий, и теперь неплохо говорил на нём. Больше всего его привлекала знаменитая библиотека и возможность передавать знания местным начинающим философам и учёным.
Я был очень удивлён, когда он предложил мне приходить к нему на занятия, но отказываться не стал, смутно понимая, что заинтересовал его неспроста и это нужно мне самому. Не думаю, что в моём тогдашнем сознании это обучение разом создало упорядоченную и непротиворечивую картину мира. Но семена были посеяны, энергии проведены. А главное, великая индийская метакультура отдала мне через своего посланника квинтэссенцию опыта, который был собран мной же и оставлен дозревать в её недрах семью веками раньше. Теперь он дозрел, как дозрел и я, чтобы его принять.
Моя следующая жизнь уже разительно отличалась уровнем сознания в лучшую сторону. Но… Это уже совсем другая история.
Небольшое завершение
Получилось и так намного больше, чем я рассчитывал, начиная своё небольшое исследование. Но напоследок хочу высказать предположения об участниках и причинах множества сверхъестественных событий, описанных в древнеиндийской литературе, а также навсегда запечатлённых в оплавленных камнях Мохенджо-Даро. Только предупреждаю: не стоит заходить в подобные места без приглашения. Не пустят всё равно, а вот неприятности случиться могут.
Когда в медитации я смотрел тот «зелёный росток» индийской метакультуры, уходящий далеко в открытый космос, намного выше миров Земли, он внезапно раскрылся передо мной. Наверху он расходится целой сетью осей и нитей, уходящих в бесчисленные пространства более высокого уровня. Эта сеть очень разветвлённая и имеет структуру, близкую к фрактальной.
Предполагаю, что это уже не относится к самой метакультуре. Сам же «стебель», ещё до ветвления, вдруг открылся множеством дверей, напоминающих анфиладу комнат, видимую насквозь. И показались в этих дверях могущественные существа, аватары которых появлялись в разные времена и в разных пространствах как для коррекции человеческой истории, так и для решения задач, не связанных напрямую с нашим миром, но проходящих сквозь него.
Таким образом, по этой энергетической магистрали движение происходит как вверх, так и вниз. Некоторые из этих существ отражены в индийской мифологии, некоторые не знакомы совсем, они попросту совсем другие. Но так или иначе, величие увиденного поражает и внушает уважение. А также приводит к мысли, что «всё в надёжных руках» и нам нечего бояться, даже если события в нашем мире выглядят порой устрашающе. Слишком мал наш мир, а ещё меньше — все наши представления о нём.
Обсудить прочитанное можно в нашей БЕСЕДКЕ:
Продолжение читайте по ссылке:
Автор статьи: Всеволод Кузьмин. Почта для связи r000r@yandex.ru
Основатель блога: Лера Некрасова. Также у меня есть закрытый частный канал по самым глубоким темам.
Подробнее обо мне ЗДЕСЬ. Открытый Телеграм канал по этой ссылке
Моя ПЕРВАЯ книга "Жизнь после смерти: как это было": в печатном варианте ЗДЕСЬ, в электронном ПО ЭТОЙ ССЫЛКЕ, аудиокнига ТУТ
Моя ВТОРАЯ книга "Атлантида, какой я её помню..." в виде электронной книги ЗДЕСЬ, аудиокнига ТУТ, в печатном варианте ЗДЕСЬ
Моя ТРЕТЬЯ (НОВАЯ) книга "Параллельные реальности Земли"по этой ссылке