Хорошо зная о том, что неожиданные погромы сильно подрывают нравственные силы неопытного в военном деле врага, генерал-аншеф Суворов решает продолжать тактику скрытого передвижения. В полночь на 15 сентября Суворов вместе с Исаевым, во главе авангарда, скрытно покидают местечко Дивин и движутся в направлении города Кобрина. В нескольких верстах от города группа казаков-разведчиков под командованием великого полководца подъезжает к придорожной корчме, хозяин которой показывает, что корпус Сераковского ожидают в Кобрине уже завтра, и часть его сил уже в городе. Казаки отряда бригадира Исаева продолжают скрытное движение и неподалеку от Кобрина бесшумно снимают польские аванпосты, после чего стремительно врываются в спящий город. Польский кобринский гарнизон, состоящий из 400 человек, оказывается застигнут врасплох. Просыпаясь по тревоге, поляки даже не думают о сопротивлении, пускаясь в безудержное бегство. В панике, одни обрубают поводья лошадей, другие удирают пешими. В итоге польский отряд был частью рассеян, частью уничтожен и захвачен в плен; казакам достается до 300 лошадей; кроме того в Кобрине был захвачен небольшой, но богатый продовольственный магазин, оказавшийся весьма кстати. Ведь быстро двигающийся корпус Суворова очень нуждается в продовольствии и фураже. В Кобрине русским приходится сделать вынужденную остановку из-за изнурения войск.
Пленные показывают, что генерал-майор Сераковский изначально планировал войти всеми силами в город Кобрин, с тем чтобы ударить на Пинск, где разбить отряд бригадира Николая Ивановича Дивова. Но, узнав о наступлении русских со стороны Ковеля, отменил свое первоначальное решение и собирался притянуть кобринский отряд к своим основным силам. Но из-за быстроты действий Суворова этот план исполнить полякам не удалось. Александр Васильевич посылает приказ бригадиру Дивову и просьбу генерал-аншефу Репнину, чтобы они немедленно выступали к нему на подкрепление в направлении Бреста. Однако, очень сомневается в том, что Николай Васильевич Репнин исполнит его просьбу, ведь тот является на этой войне абсолютно независимым от фельдмаршала Румянцева военачальником. Суворов всю свою жизнь всегда ратовал за единоначалие в войсках и теперь очень опасается беды, связанной с двуначалием. К счастью, трагедия на этой войне не случилась и все только благодаря энергичным действиям самого генерала-аншефа Суворова.
Рано утром 16 сентября вблизи Кобрина показываются передовые партии поляков. Суворов занимает позицию для обороны. Но все дело ограничивается небольшими стычками. В одной из схваток, казаки захватывают пленного, который говорит, что Сераковский передумал атаковать и занял очень выгодную позицию у Крупчицкого монастыря, за болотистой речкой Тростяницей, преградив путь на Брест. Итак, перед Александром Васильевичем непростая задача: враг вдвое сильней, да еще и находится в неприступной позиции, штурм которой сопряжен с большими потерями. Что делать? Ждать подкреплений или атаковать? Суворов не был бы Суворовым, если бы отступился. Конечно же атаковать! И без промедления! Корпус великого полководца по его приказу приходит в движение. Как бы ни был силен враг, суворовские солдаты твердо знают: «где Суворов — там победа!»