Кто я? Ответ на этот вопрос, возможно, самый важный. По крайней мере. Один из. И ответить на него не так просто.
Однажды мы (съемочная группа епархиального телевидения) приехали в храм на литургию, которую совершал правящий архиерей. Как раз отмечался день памяти святого благоверного князя Георгия Всеволодовича (17 февраля). Служба шла в новом храме, как раз незадолго до этого события освященного в честь благоверного князя. После Богослужения – возложение цветов к памятнику святому. И разговорились мы с прихожанкой. Она говорит: «Приход не очень большой, но храм нам всем очень нравится. Он пока новый, но мы молимся».
Я подхватываю: «Ну, конечно, как все-таки важно – молиться в храме. Есть ведь понятие в народе – «намоленный храм». Обычно так говорят про старинные храмы, с богатой историей».
И вдруг прихожанка перебивает: «Так ведь храмы делаем намоленными именно мы – прихожане».
Мне так эта мысль понравилась, я раньше почему-то не задумывался об этом. Ну намоленный храм и намоленный. Хорошо. Но ведь, действительно, намоленным храм делает не время. Люди, которые в него ходят год за годом – они и делают его намоленным. Суть не в столетиях. А в том, что за время стены здания храма стали как будто пропитаны молитвой. Здание стало храмом. Оживила его молитва.
Позже мы еще разговаривали с учениками православной гимназии, которые часто ходят именно в этот храм. И я к бедным школьникам привязался с вопросом: - «А что означает «благоверный князь?». Гимназистка по имени Анастасия как-то очень точно, хотя и своими словами сформулировала: «Это человек, который жил благочестивой жизнью, помогал своему Отечеству, был готов в любой момент прийти на помощь». Так сказала Анастасия.
И еще один интересный момент. Памятник, к которому возлагали цветы, посвящен не только благоверному князю. Рядом с ним – основателем города, стоит его духовник – святитель Симон. Немного позже, когда я уже описывал увиденное и пережитое, готовил материал, прочитал в интернете, что, оказывается, представители не христианских религий протестовали против изображения святителя Симона на этом памятнике. Логика вроде понятна, князь - основатель города, а религиозного деятеля не надо. И я тогда стал размышлять. А почему не надо? Это же просто правда. Князь был именно православным и даже причислен к лику святых. Момент исторический. Князь в какой-то момент был отправлен в ссылку и с ним отправился его духовник. Его советник. Православный епископ Симон. Почему нельзя сказать об этом? Почему мы должны стесняться своего православия? Или православия своих исторических предков? Это важный вопрос. Мы однажды беседовали с двумя студентами, будущими журналистами. И не просто болтали, а записывали интервью. На камеру. Задаю один простой вопрос двоим: - «Ты верующий? Какое у тебя мировоззрение»? И вот парень, который некрещен, спокойно отвечает: - я не верующий». Спокойно, без вызова и без смущения.
Второй собеседник – девушка – вся зажалась и засмущалась. И как-то вдруг, как будто призналась: - «Я православная». Мне стала интересна именно ее реакция.
- «А почему ты стесняешься, боишься говорить о том, чо ты православная?
- Как-то не принято говорить об этом.
Вот так. Это не придуманная история. О том, что ты неверующий, можно говорить спокойно. А о том, что ты православный – «не принято». Всезнающий интернет утверждает, что в России официально 80% населения причисляют себя к православным. И, опять же по статистике, только 4% ходят регулярно в церковь, постятся, причащаются. Мы в пределах церкви везде встречаем православных людей, говорим о вере, о мудрости, о глубине, о молитве. А за порогом храма миллионы людей стесняются говорить о православии, им неудобно.
Один из заголовков этой темы – «Историческая память». У меня есть один любимый речевой оборот. Для документов, для сюжетов. Это почти канцелярское, но красивое словосочетание: «корневая система». Князь Георгий Всеволодович, епископ Симон, патриарх Тихон, Серафим Саровский…. – часть нашей общей «корневой системы». Они – православные. Дедушки, бабушки, прабабушки не стеснялись говорить, что они православные. Вероисповедание, мировоззрение считалось главным вопросом жизни. Зачем ты живешь, во что ты веришь? С чем, с кем ты сверяешь свою жизнь? Перепись населения чуть больше ста лет назад велась по вероисповеданиям: православные, мусульмане, иудеи. Это было важнее даже национальностей. И вот почему я люблю слова «корневая система». Потому что они очень подходят к нашим рассуждениям о будущем. О молодежи, о здоровых поколениях после нас. Здоровые ветви бывают только у сильной корневой системы. Поврежденные корни не дают мощных побегов. Ответ на вопрос: «Кто я?», возможно, самый важный. И не только, например, «я русский», о чем тоже стали стесняться говорить почему-то. Но и я православный. В моей корневой системе есть мощнейшие, мудрейшие люди, которые создали самую большую и сильную страну на планете. Добрые, сильные, благочестивые, с молитвой и отвагой – вот кто такие русские, православные люди. И зачем же стесняться своей причастности к такому могучему сообществу?