-- Твою мать! -- Выругался Мамонов, бросившись на помощь дворецкому. Тот лежал не двигаясь, бледное лицо пятном светилось в кромешной тьме. Молнии освещавшие комнату и страшные раскаты грома нагоняли на него жуткий страх. По спине бегали мурашки теряясь в волосах. Вадим Наумович присел над Игнатом и стал ощупывать его голову, нет ли раны? Дворецкий застонал,
-- Ты как Игнат? -- Спросил перепуганный штабс-капитан. Он не привык к таким фокусам. Штабс-капитан Мамонов был не из трусливых, а тут как-то запаниковал.
-- Голова кружится, -- тихо простонал дворецкий.
-- Ну, ты полежи, а я схожу, поищу лампу.
-- Нет, не уходите, не оставляйте меня одного. -- Взмолился Игнат.
-- Они еще здесь, я чувствую это. -- Игнат хватал за руки барина.
-- Ваше благородие, надо закрыть детскую и не входить, это призраки дети, которые здесь жили, пожаловали сюда, не к добру это, не к добру. -- Быстро, глотая слова говорил дворецкий.
-- Полно тебе нагонять страху и на себя и на меня, -- отчитывал Игната Вадим Наумович.
-- Вы, просто ничего не знаете, ваше благородие, что здесь творилось, а я был свидетелем всей этой чертовщине, которая здесь происходила. Вдруг дворецкий замолчал и весь ушел в слух. Мамонов хотел было что-то сказать, но Игнат его перебил и попросил молчать.
-- Тихо ваше благородие, умоляю, они здесь.
-- Кто? -- Шепотом спросил Вадим Наумович, но не успел договорить, как сильный раскат грома расколол небо, молния осветила ярким светом комнату выхватив на мгновение двоих детей стоявших у стены. Их злые лица в упор смотрели на мужчин. Вадим Игнатович подавился вопросом и так и сидел с выпученными глазами ничего не понимая. Дворецкий напротив, все понимал и неистово крестился. Дети, в своих мокрых платьицах с которых стекала вода, медленно взявшись за руки, наступали на мужчин. Отставной штабс-капитан не верил своим глазам:
-- Это что? Мистерия? -- Спрашивал он, конкретно ни к кому не обращаясь. Бравый капитан не верил своим глазам.
-- Дети привидения? Да, еще такие злые? -- Тогда он сложил пальцы в кукиш и ткнул им в наступающих на них детей.
-- Врешь, не возьмешь, -- кричал он и тыкал кукишем в разные стороны. Дворецкий находился в прострации. Он смотрел округлившимися глазами на детей и беззвучно шевелил губами. Мамонов вдруг вспомнил, что привидения боятся креста и молитвы, он не раздумывая схватил с шеи нательный крест и читая молитву стал наступать на детей. Они резко остановились, будто обо что-то споткнулись, синюшные их перекошенные лица скривились в страшной гримасе, и мужчин оглушил душераздирающий крик. В этот момент вместе с криком до них донёсся страшный раскат грома, от которого в окнах лопнули стекла. Штабс-капитан и дворецкий в испуге закрыли уши ладонями. И все стихло. Мужчины стояли остолбеневшие, они молчали, да и что тут скажешь. Дождь хлеставший, как из ведра заливал паркет и лужи растекались по полу. Небеса вдруг разверзлись. Когда очередная молния прочертила небо и осветила коридор, детей нигде не было. Мужчины были одни. Вадим Наумович увидел валявшуюся недалеко от него лампу. Он на ощупь отыскал ее и подняв передал дворецкому.
-- На, зажги, -- прохрипел он.
Когда слабое пламя осветило коридор, они увидели разбитое окно, в которое хлестали потоки воды лужами растекаясь по паркету
-- Мать честная, вот это погуляли, -- пытался пошутить Мамонов.
-- Игнат, тащи подушку, -- приказал штабс-капитан. Дворецкий ловко заткнул подушкой окно. Теперь дождь не попадал в комнату.
-- Пойдем Игнат, моя душа больше не выдержит очередного стресса. Выпьем хереса, успокоим нервы. Дворецкий обрадовался такому предложению. Они боязливо ступили на лестницу, что вела вниз и несмело пошли в столовую. На их пути никто не встретился, отчего они немного приободрились. Налив добрую порцию себе и дворецкому, Вадим Наумович одним махом перекинул в себя горячительный напиток. Смачно крякнул и налил еще. Когда немного отпустило, Мамонов подошёл к окну и надолго замолчал. На улице бушевала непогода, дождь не унимался, все так же хлестал по окнам крупными, тяжёлыми каплями.
-- А, скажи-ка братец, и часто сей казус происходит в поместье? -- Спросил он перепуганного не на шутку Игната.
-- Ну, как сказать, -- замялся дворецкий.
-- Да, уж как есть, так и говори, -- приказал штабс-капитан, подливая себе и дворецкому.
-- Детишки появились первый раз, а вот, когда здесь при старом хозяине, проживал господин в черном, вот тогда... -- Дворецкий вдруг опять перекрестился.
-- Творилось здесь такая чертовщина, служанки пачками увольнялись. По одной вечером ходить боялись. Да, я и сам свидетелем был однажды, когда в комнату вошел к господину в черном, и увидел его на кровати спящим, а вместо ног у него копыта, а в волосах рожки проглядывались. Я тогда быстро вышел и виду не подал, что увидел. Решил молчать. Мне то идти некуда. Это девки служанки, пожитки в узелок сложили, да и деру отсюда домой. А, у меня дома нет, куда я пойду? Дворецкий вдруг заплакал пьяными слезами.
-- Ну, полно, тебе, мой друг. Чего уж там, не расстраивайся ты так, живи… Вадим Наумович еще плеснул в стакан Игнату добрую порцию Хересу.
-- Давай выпьем и объявим бой этой чертовщине, -- предложил отставной штабс-капитан слегка заплетающимся языком.
-- Давайте, я за всегда, ежели что, -- пьяненько ответил Игнат слегка икнув.
-- А, попа приглашали? -- Вдруг спросил Мамонов.
-- Дак нет, не приглашали, прежний хозяин был заодно с господином в черном. Закроются бывало в его кабинете, и просиживают допоздна. Я однажды подслушал, как Константин Николаевич просил этого рогатого супругу оживить. И такой тогда на меня ужас напал. А, господин в черном попросил у него взамен что-то, я тогда не расслышал что.
Так они сидели в столовой опорожняя со страху графин за графином горячительного хересу.
Когда закончилась гроза они не заметили, слабый дождик едва моросил. Дворецкий сидел на стуле за столом, уткнувшись в него носом. Вадим Наумович Мамонов развалился на стуле рядом и оглашал окрестности богатырским храпом. В дверях стояла старая, страшная старуха в мокром платье. Она держала за руки двоих девочек, с платьев всей троицы текла вода оставляя у босых ног огромные лужи. Они стояли и смотрела на спящих мужчин. Как только в округе запели петухи, троица растворилась будто и не было их никогда.
А когда наступило утро сырое и неприветливое, в дверь постучали громко и настойчиво...
Продолжение следует...
Спасибо что дочитали историю до конца
ссылка https://t.me/emeraldscarabb телеграмм канал
Подписывайтесь на мой телеграмм канал на котором вышла четвертая глава мистической истории " Наследство матери"
