Дамы и господа, с притворной долей прискорбия хочу анонсировать свои необратимые возрастные изменения сознания.
Дело в том, что с течением лет хочется накапливать уже не денежные знаки и материальные ценности, а доброту и чуткое отношение к окружающим. Из-за чего в последнее время поступки мои со стороны выглядят весьма идиотскими, а усердная работа в такси – практически не имеющей финансового смысла.
Итак, очередной мелкий заказик: два невысоких крепкосбитых безликоодетых алтайца просят меня открыть багажник машины, чтобы забросить туда мешок. С ними оживлённо болтает русский парень – в яркой спортивной зимней куртке, с небольшой сумкой в руках. И парень с видом босса устраивается на переднем сиденье, тогда как алтайцы занимают заднее. Мы выезжаем на центральный проспект города, и тут пассажиры наперебой начинают озвучивать, что поедут не по указанному адресу, а до ломбарда: «нужно ведь расплатиться за такси»…
Если бы я работал в такси первый год, то несомненно бы огорчился, поскольку клиенты однозначно признались, что денег у них нет. Правда, один вытащил из кармана смартфон, который страдающие похмельным синдромом алтайцы запланировали сдать в ломбард за…
- Тысячи две если дадут: и на такси хватит, и на магазин, - мечтательно предположили алтайцы.
- А, ну-ка, дайте-ка посмотреть, - протянул к ним руку парень с переднего сиденья, и тут я увидел с десяток лет назад бывший крутым гаджет, экран которого покрывала мельчайшая паутина трещин, будто он попадал под асфальтовый каток.
- Там, куда мы едем, у вас такой телефон не возьмут, - руководствуясь богатым таксистским опытом, сказал я. – Нужно ехать в комиссионку: я там такие битые смартфончики видел в продаже рублей по семьсот. Но это значит, что дадут вам за него только рублей триста.
- Не больше, - подтвердил парень в яркой куртке.
- А сколько будет стоить такси?
- Примерно триста.
- Так не пойдёт, - попытался возразить жестокой арифметике жизни «владелец» смартфона, - нам ещё на опохмел нужно… А не знаешь, куда шишки сдать можно? У нас же ещё мешок кедровых шишек в багажнике. Это же целых три тысячи рублей…
И тут алтаец стал вспоминать, как накануне он собирал эти шишки на Семинском перевале: набрал мешок, и начало темнеть, и стало непонятно, куда идти. В общем, заблудился. Пришлось ломать еловые лапы и в лютый мороз ночевать в тайге. А когда рассвело, оказалось, что ночевал совсем рядом с дорогой…
После такого рассказа стоимость мешка шишек в моём восприятии возросла вообще до бесконечности - до цены человеческой жизни. А ещё как раз в наших краях только что закончились сорокаградусные морозы, и я только что посмотрел видео, что из группы на днях заблудившихся в Хакасии туристов за ночь двое замёрзли насмерть…
Но с другой стороны, что за нужда толкнула человека углубляться в тайгу, в мороз, на ночь глядя, чтобы из-под снега набрать шишек всего на три тысячи рублей? Нет, стоимость мешка в моих глазах тут же стала резко опускаться до цены человеческой глупости.
Тем временем мы доехали до ломбарда. Ради любопытства я пошёл внутрь вместе с пассажирами. Они с порога предложили приёмщице взять в залог сотовый телефон, та проверила включается ли он и протянула смартфон клиентам для введения кода разблокировки.
- Я не знаю код, - пожал плечами «хозяин». – Берите так.
- А чей это телефон? Где вы его взяли? – прищурилась приёмщица.
- Мой. Дома взял.
- Ну, так значит должны знать, как разблокировать, если ваш…
Алтаец вперился взглядом в телефон, недоумевая, как всего в две секунды развалился такой чёткий план их уже спланированной на сегодня жизни.
- Да просто поехали в другой ломбард и сдадим там, - ободрил его второй алтаец.
Русский же парень, у которого деньги в кармане явно присутствовали, решил ретироваться, сославшись на дела:
- Только не забудьте рассчитаться с таксистом, - напутствовал он своих знакомых.
Из второго ломбарда алтайцы вышли удручёнными. К такой развязке я был морально готов (кому же нужен старый битый заблокированный смартфон) и с интересом ждал, что мои пассажиры предпримут дальше.
- А давай мы тебе мешок с шишками оставим: ты его за три тысячи продашь, а две семьсот потом нам перечислишь, - предложил более разговорчивый алтаец.
Я улыбнулся очаровательной наивности своих клиентов. Получается, я должен обзвонить покупателей ореха, отвезти им мешок, обменять на наличные и затем отвезти деньги алтайцам, и все только ради того, чтобы получить причитающуюся за уже совершённую поездку оплату.
- Да, можешь даже за две тысячи продать…
А это уже интересней. Зная, что на рынке в сезон шишки принимались по четыре тысячи рублей за мешок, но потом ценник упал до трёх и даже двух с половиной тысяч, я посчитал, что в предложенном случае легко смогу окупить расходы на дополнительную канитель с поиском сбыта натуроплаты. Тем более, что других вариантов с получением прибыли от данного заказа я не видел.
- Оставляйте, - вздохнул я, рассуждая про себя, что одна кедровая шишка на рынке стоит пятьдесят рублей – так хоть своих домашних орехом накормлю вдоволь…
- Да, можешь даже за тысячу продать, только дай сейчас сто рублей, - с жаждой похмелья в голосе попросил переговорщик.
Даже, если бы он забрал мешок с собой, я бы всё равно дал ему денег. Но, повертев сотку в руках, алтаец сквасил физиономию:
- Ну, что я куплю на сто рублей? Дай хотя бы двести…
Я засмеялся и отдал ещё сто, уже смирившись, что сегодня у меня выдался день благотворительности. Алтайцев и след простыл.
И что же делать с мешком в багажнике? В принципе я знал, кому продать шишки, но вдруг на меня накатила волна прозрения – я ведь не проверял содержимое мешка, и с равной долей вероятности там может оказаться какой-нибудь мусор или еловые ветки, да, мало ли что... Однако экстренно выходить из машины на мороз с целью проверки совсем не хотелось.
Багажник я открыл только вечером, когда приехал домой. Сначала пощупал мешок: ну, конечно, мусор, идиот! Шишки-то, они же яйцевидной формы, размером с кулак, а тут что-то мелкое, бесформенное, хрустит и крошится… Развязал с опасением…
Таких мелких шишек до этого никогда не видел. При том многие из них были уже распотрошены (людьми, белками или птицами?) и содержали всего по несколько орехов. Разве такое можно продать? – Похоже, что можно, ведь алтайцы-то продали их мне, за пятьсот рубчиков…
Я взял на пробу несколько шишек, условно говоря, покрупнее. Но если в какой-то и попадалось с десяток орешков, то в среднем восемь из них оказывались пустыми – без ядрышек. Мой вариант – продать эти шишки знакомому – отпал. Оставался шанс подсунуть эту подставу оптовым скупщикам ореха, ведь объявлений типа «куплю шишку» по городу и окрестностям я видел массу.
Но, как обычно, когда чего нужно, хрен найдёшь, и баннеры о скупке шишек попались мне на глаза лишь дня через три. Всё это время мешок катался в багажнике, но созвон со скупщиками ничего не дал: оказывается, что большинство из них – это иногородние фирмы, арендующие местные складские помещения только в горячий сезон сбора – осенью, а зимой они ведут какой-либо свой основной бизнес, совсем не интересуясь орехом, тем более в количестве всего одного мешка…
Итак, если вдруг вы захотите узнать, чем же закончилась история данного заказа, то могу ответить, что вроде бы и ничем: мешок шишек стоит у меня в сарае, и я раздумываю, а не использовать ли доставшийся мне орех в качестве семян для выращивания кедровых деревьев? Но с другой стороны для меня история имеет законченность в виде внутреннего ощущения пройденной жизненной проверки по части открытости, доброты и чуткого отношение к людям.