Во всяком безумии есть своя логика. У моего безумия логики не было. Были лишь завидная пунктуальность, жадность голодного зверя и звериная же беспощадность.
Каждую пятницу в 17 часов оно присаживалось на край кровати, ласково проводило тонкой рукой по лицу и говорило:" Ну что, начнем?" И вгрызались мне в плоть, в мозг, в душу.
Страх исподволь подкрадывался на мягких кошачьих лапах, тихо- тихо обнимал, прижимался..
И я проваливалась в бездну животного ужаса, природу которого объяснить не могла. Паника накатывала липкими волнами, я то горела в огне, то обливалась липким потом.
И голоса. Они шептали, искушали, уговаривали:" Ну же, давай, смелее. Все так просто. Все можно прекратить: страх, беспомощность, тесные путы безумия. Стоит только захотеть".
Мама захотела. Река отсудила огненную лаву,что пузырилась у неё в голове, принесла забвение, покой. Я нашла ее в зарослях кувшинок. Впервые мама выглядела счастливой.
Но у меня нет её решимости. Пока нет.
Но и в мой личный ад иногда спускается ангел. У него белые волосы и прохладные пальцы. Он приходит об руку с моими демонами. Забавно, правда?
Аделина, кузина, лучшая подруга мамы.
Нежная улыбка, духи, пахнущие бризом. Мятный чай почему- то с миндальным привкусом.
Лучик света в моем адском котле.
Минутная передышка. Поцелуй в щеку. А затем демоны впиваются в мою душу. Больно, страшно, непрерывно.
Нахлынула тошнота, вывернула меня наизнанку, как старый носок.
- Бедная, - голос прохладный, как нежные руки, - сейчас я тебе помогу.
Я лежала бревном, пока меня мыли, переодевали и меняли постель.
- Как она?
Голос отца слышала как сквозь вату. Хотела рвануться, обнять, но с губ совался лишь хриплый звук, больше напоминавший скрип двери.
- Она крепче своей матери.
- Она похожа на Глорию, такая же сероглазая и упрямая.
- К сожалению.
- Ты оставишь мне компанию за обедом?
Ты так редко приезжаешь.
- Знаешь ведь, что не могу чаще.
- Жду тебя в гостиной.
- Иду, милый.
Милый? Меня как будто ударили под ребра. Что между этими двоими? Как папа мог?
- Зря ты, девочка, очень зря. Давай же, не задерживай меня. И сама не задерживайся. Твоё место - в сумасшедшем доме. Не борись, лирдексин сделает своё дело. Как и с твоей матерью.
Мама! Боль обожгла грудь и прояснила разум. Что Аделина с ней сделала!
- А сейчас я дам тебе ещё вкусного чаю и пойду обедать.
Аделина достала из сумки пузырек. Странный аромат миндаля смешался с запахом мятного чая.
Тонкие пальцы приподняли мне голову. Я сделала глоток, другой.
- Умница.
Скрип закрывшейся двери. Ужас пополам с радостью. Ужас от того, что эта тварь могла сделать с отцом. Радость от того, что демоны разжали когти. Я не сумасшедшая. На ватных ногах сползла к кровати,выплюнула чай в цветочный горшок, стоявший на тумбочке.
Шаги.
Я должна успеть! Успеть лечь прежде, чем кто- либо войдёт в комнату. Прежде, чем кто- либо догадается, что очнулась.
Запах вишнёвого табака. Папин запах. Как же я любила его!
- Прости, если сможешь. Но так надо. Я люблю Аделина, а она меня. Но с деньгами твоей матери будет любить ещё больше. В клинике за тобой будет хороший уход, я позабочусь об этом. И, надеюсь, ты уйдешь безболезненно.
И тут я все поняла! Кто лишил меня матери, кто швырнул меня в девятый круг ада, имя которому - безумие!
Только не плакать. Я сильная, как мама. А ещё - везучая. В эту игру можно играть вдвоем.
Он сошел с ума в пятницу. Ударная доза лирдексина превратила мозг ещё нестрого пятидесятилетнего мужчины в желе.
Я не скажу, как провернула это. Но скажу, что чувствовала: пустоту, где не место ангелам. Пустоту, где не живут демоны.
Но я найду, чем её заполнить. Обязательно.