Мы снова возвращаемся к теме Рождества Христова. В дореволюционной России он также, как и католическое Рождество, праздновался до Нового года. И был одним из самых любимых праздников, который с одинаковым нетерпением ждали как дети, так и взрослые.
Те же, что и ныне, предпраздничные хлопоты: покупка ёлки, её украшение, приготовление подарков, декорирование дома, закупка продуктов к рождественскому столу, приглашение гостей и продумывание нарядов.
А в скольких литературных произведениях отражены рождественские дни! Вот вспомним строки из романа Ивана Шмелёва "Лето господне", в котором описывается московский рождественский ёлочный базар:
"Перед Рождеством, дня за три, на рынках, на площадях, - лес ёлок. А какие ёлки! ... На Театральной площади, бывало, - лес. Стоят, в снегу. А снег повалит, - потерял дорогу! Мужики в тулупах, как в лесу. Народ гуляет, выбирает. Собаки в ёлках, как волки, право".
Сравнили с современным ёлочным базаром? Конечно, сейчас такого леса из срубленных ёлочек нет. Ну и хорошо, жаль их. А так, как видите, традиция никуда не ушла.
Так, ёлка куплена. Дальше идёт обычная для предпраздничных дней суета. Как на этой гравюре Гельштейна конца XIX века "На Рождество".
Тут и украшение ели, и закупка провизии, которую кто несёт в корзине и руках, даже рождественского поросёнка для запекания, а кто и везёт в санях (тут уже и поклажа солиднее, даже целый бочонок (пива?). Висят колбасы, окорока, битая птица. Всё готовится к столу. А пока ребятишки наряжают ёлку, катаются на санках с горы, Рождественский дед уже торопится разносить подарки. Да, именно так - Рождественский дед, ведь привычное нам название Деда Мороза появится уже в Советской России в 1936 году.
Ещё один сюжет, связанный с подготовкой к празднованию Рождества.
На этой гравюре видим девушку, явно из низшего сословия, но также находящейся в предвкушении праздника и готовящаяся к нему. В руках маленькая ёлочка, корзинка с провизией и какой-то кулёк. Может, конфеты, или купленные подарки. Но по лицу девушки видно, что с праздником связываются какие-то надежды. Может, встреча с суженым?
По следующей открытке художника М.Михайлова (1889 г.) можно узнать, как украшали рождественские ели в состоятельных семьях.
Вот за елью послан слуга в лес. Семья готовит украшения, разные фонарики. Вот ель уже дома, на ней не только игрушки и гирлянды, но и зажжены свечи.
"На этой ёлке горела дюжина разноцветных восковых свечей да висели грецкие орехи, пряники и леденцы; были, впрочем, между ними и две или три конфеты с раскрашенными картинками". Так описывается традиционное для России рубежа девятнадцатого-двадцатого веков украшение рождественской ели в рассказе П.Засодимского "Метель и вьюга" (1912 г.).
К началу двадцатого века распространение получают и стеклянные игрушки для украшения елей, но они были дороги, не каждая семья могла позволить такое украшение. Так что обычно для праздничного декорирования ели и дома вся семья собиралась за столом, вырезала, клеила, раскрашивала игрушки и гирлянды из собираемых целых год разноцветных бумажек и фольги.
Конечно, все от рождественской ночи ждали каких-то необычных ощущений и подарков. Разумеется, запросы у всех были разные, как и сейчас, в зависимости от финансовых возможностей. Вот и на открытке ниже мы видим, что представители разных классов ждали от наступающего 1883 года, на канун которого пришлось очередное Рождество.
Эта красивая дама в античной тунике - Аллегория Рождественской ночи. И из рога изобилия она отсыпает щедрой рукой всевозможные подарки: игрушки, сладости, какие-то кульки, бутылочки. Судя по тому, что в этой толпе есть и крестьяне, то они могли бы ожидать, что из этого рога посыпется и землица, которой им так не хватало, а с нею и Манифест о передаче её в безвозмездное пользование крестьянами без всяких выкупных платежей.
Вот такими они были, предрождественские настроения той России, которая исчезла после 1917 года. Но ведь и сегодня мы чего-то ожидаем от праздника, правда, уже новогоднего. Тоже какого-то чуда и также готовимся, хлопочем.
Так что всех с наступающим!