- Я умерла, но воскресла! Я просто была в гостях у смерти, - сказала в интервью Валентина Романова.
Не все еще осознавали тогда, что сказанное ей приоберет сенсационный всплеск не только среди верующих. На самом деле такие откровение очень редки. И это прозвучало действительно, как гром среди ясного неба, но и одновременно пугающе, хотя в тоже время миллионы людей находили ответы на своими вопросы о потустороннем мире. А главное задумались о спасении души. Для людей этот современный опыт видения мытарств редко у кого вызывал сомнения.
Само же событие еще называли "Туапсинское чудо" (Валентина рассказала об этом и издала книгу, когда уже жила в Туапсе). Впрочем это видение перекликается еще с "Барнаульским чудом", а именно с Клавдией Устюжаниной.
Кстати, священник (сын Клавдии) как раз и встречался с Валентиной (это можно увидеть в одноименном фильме), чтобы подробнее разузнать о случившемся. И вот сегодня мы из всего рассказанного, а там было очень много на самом деле, собрали все в более или менее емкой статьей, но в тоже время без "воды", скажет так.
Итак, Валентина Романова, начало истории 1981 г.
- Мой супруг вернулся из Сирии после долго пребывания там и встречей с военными действиями и смертельной опасностью. Страшно было. А вот для нас, привыкших к мирной жизни, это было непонятно и немыслимо. А это боль такая, понимаете... После службы в Сирии его направили в Крым. Мы отправились туда на своей машине и вскоре осели в военном городке Октябрьское, идиллическом поселении, окруженном садами, виноградниками и полным изобилием плодов. На новом месте я нашла работу, и нам предоставили квартиру в доме для офицеров. Мы приобрели набор новой мебели и цветной телевизор. Все складывалось прекрасно, и я даже водила машину самостоятельно. Мне все очень нравилось и я в целом всему была очень даже рада.
Однажды вечером, когда я парковала машину в гараже, ко мне обратились две знакомые. Они просили отвезти их в Стахановку за продуктами. Хотя мне не хотелось ехать, и бензина в баке было мало, я согласилась, чтобы их не обидеть. При выезде из поселка к нам подбежала женщина и предупредила меня, чтобы я не везла своих пассажиров. Однако одна из них, Елена, отмахнула от ее слов и уверила меня, что все в порядке. Как выяснилось позже, они собирались не за продуктами, а на гадание, и сестра Елены предупреждала ее о предстоящей аварии, если она сядет в машину с двумя другими женщинами. О таком предупреждении мне не сообщили...
Когда мы подъехали к главной дороге Симферополь - Армянск, я остановилась, чтобы убедиться, что дорога свободна. Слева движение было свободным, а справа планировалось пересечение с белым ВАЗом, который не представлял никакой угрозы. Проехав около 50 метров, я увидела в зеркале заднего вида красный ВАЗ, который резко выбрался на дорогу. Я подумала: "Откуда он взялся?". Машина начала обгон, и я ожидала лобового столкновения, но не боялась за себя, так как соблюдала все правила дорожного движения. И тут произошел ужасный удар.
Я была выброшена в воздух и успела подумать: "Так я стала летчиком". Падение проходило как в замедленной съемке. В то время как двери автомобиля открылись, и мои пассажиры благополучно приземлились на рыхлую землю, я продолжала кувыркаться внутри машины. Бензобак был разорван, но, к счастью, из-за его пустоты, автомобиль не взорвался. Передний кузов машины был полностью уничтожен. Я теряла сознание, но возвращалась к реальности. Остановившиеся прохожие боялись приблизиться к машине, ожидая взрыва.
Я очнулась, когда меня освободили из машины. Мои пассажиры уже были госпитализированы. У одной из них был разрыв груди от ремня безопасности, а у другой - повреждение шейного позвонка. Когда меня привезли в больницу, врачи и медперсонал делали все возможное, чтобы сохранить мою жизнь, но все было тщетно. Я умерла. Врачи решили оставить меня в больнице до утра, а потом отправить в морг.
Одна из женщин в палате взвизгнула от страха и заявила, что не останется в комнате с мертвым телом. Я, чтобы их не пугать, тихо произнесла: "Я жива!"
Мои слова не возымели желаемого эффекта. Тогда я увеличила громкость и крикнула: "Я жива!". Но мой голос опять не прозвучал. Задумчиво, я подумала: "Что случилось с моим голосом и горлом, может быть, я его повредила?". Самое странное было то, что я видела людей со стороны, их тыльные стороны голов. Я начала трясти горло и шею, пытаясь вернуть голос. Я кричала изо всех сил, но безрезультатно. Я была в панике: "Как мне донести до них мое сообщение?". Увидев ручку на прикроватном столике, я подумала: "Я напишу им". Быстро подойдя к столику, я попыталась взять ручку, но она не поддавалась! Я была в шоке. Снова пыталась взять ручку, но она даже не дрогнула! Я разозлилась и начала стучать ручкой по столику, чтобы привлечь внимание, но ручка оставалась на месте! И люди уже ушли! Я даже не смотрела на свое тело, мне казалось, что я - это то, что со мной присходит. Я хотела что-то потрогать, снять с вешалки, но ничего не поддавалось моим прикосновениям...
От этого ужаса мне становилось тяжко, и я куда-то "провалилась"... В последнюю минуту я успела лишь подумать: "Утром вы придете и увидите, что я жива!". Этими мыслями я успокоила себя.
Потом что-то начало гудеть, и некие невидимые лучи подняли меня вверх. Я не осознавала, что лечу, но чувствовала приближение к вершине. Она была круглой, как глаз. Влетев в нее, я вскоре оказалась на гладкой, словно асфальтированной, горной дороге. Здесь я испытала ужас, какого никогда не испытывала ранее. Напротив меня, в нескольких метрах, стоял высокий мужчина с очень злым лицом, похожим на зверя. Я никогда не видела ничего подобного. Я побежала, и он побежал за мной. Вокруг никого не было, и казалось, что он сейчас меня догонит, и я закричала: "Боже, спаси!".
В этот момент между нами появился красивый мужчина. Он бегал между нами, зигзагами, не позволяя злому догнать и схватить меня. Я была так рада, что немного расслабилась, но продолжала бежать.
Впереди внезапно возникла невидимая для меня граница, о которую я споткнулась и упала. Мой спаситель легко перепрыгнул эту границу, а из меня вышло что-то. Это "что-то" он поймал на лету, а я осталась лежать на дороге, с ужасом взирая на злого, и думала, что же он со мной сделает? Мне было непонятно, как мой спаситель мог так легко меня оставить на произвол судьбы, это было несправедливо с его стороны. Злой замедлил бег и даже не посмотрел в мою сторону - он ушел вдоль невидимой границы, а я услышала радостные и ликующие слова: "Что? Маленькая, хорошенькая, а тебе не досталось?".
Мне было не понятно, что у меня было такое маленькое и хорошее, что привлекало внимание злого, а защищало доброго? Мы ведь даже не предполагали, что существует душа, и никогда не придавали значения словам: "Душа болит! Душа ушла в пятки! На душе тревожно!" и т.д.
Сколько прошло времени, я не знаю; только ощутила, что лечу еще ниже, как будто земная кора раскрылась, и я оказалась на краю глубокой пропасти. Пропасть была похожа на колодец, каменистый, и внутри нее - полумрак. Мне сказали: "Смотри!". Я посмотрела - тьма, ничего не вижу. Снова приказали: "Смотри!". Я хотела ответить им, что ничего не видно, но в этот момент увидела четкие очертания людей. Их было так много, как рыб в бочке с водой. Оттуда исходил такой запах, что меня чуть не стошнило. Я прикрыла рот ладонью и уставилась в темноту.
Вид передо мной был отвратительным: люди вставали, производили свои естественные потребности (я старалась отвести взгляд, но каким-то непонятным образом я оказалась сверху и наблюдала за всем происходящим)... затем они опускались обратно, обмазываясь своими отходами! Я была в шоке от увиденного.
Разве такое возможно? Как они туда попали? Как их оттуда вытащить? Ни веревки, ни лестницы, а глубина велика! Несмотря на это отвращение, мне было их жаль. Из глубины доносились плач, крики, стоны. Они кидали друг в друга что-то красное. Я присмотрелась - это были черви, присасывающиеся к их телам.
Это место было будто туалет. В нем были люди разных национальностей, в основном те, кто носит головные уборы. Их отчаянные крики и вопли отражались от каменных стен. Мне стало ясно, что я не могу им помочь. Кто же эти бедные люди? Как они туда попали? Мне стало их безмерно жаль. И я услышала строгое объяснение: "Это мужеложцы, скотоложцы, извращенцы, изнасилователи, инцестующие, блудники, прелюбодеи, развратники плоти (и другие мне незнакомые слова) - это человеческие пороки. Эти люди провалили земной экзамен". И здесь у меня произошло озарение, и я встрепенулась от страха. Зачем мне это показывают? Я испугалась и тихо, трепеща от страха, спросила: "А что со мной?". "Ты стоишь выше, потому что не поддалась этому пороку!".
Мои проводники, которых я не видела, но которые всегда были со мной, стояли с обеих сторон. Мы продолжили спуск вниз...
И вот передо мной открылись бараки в форме буквы П, внутри которых были узкие ниши, полные дыма. Двор был грязным и забросанным. Грязь была вязкой и жидкой. Из бараков выходили неопрятные, грязные люди. Они дышали дымом и сажей, кашляли и плевались. Казалось, что это больные туберкулезом. Среди них были и женщины, и мужчины. Женщины выглядели как неряшливые, грубые старухи, а мужчины - как слабые старики. "Это курящие", - объяснили мне. Я не имела к этому никакого отношения, поэтому меня не заставили входить во двор...
С другой стороны двора я увидела под навесом открытые коридоры, похожие на сельские. Все было грязно и запущено. И тут в этой грязи я увидела детей - грязных и измазанных. С ними были две женщины, но они сидели спиной ко мне, как будто они присматривали за ними. Мои сопровождающие объяснили: "Это нерожденные дети". Я спросила: "Как это?". "Жертвы абортов". Моя голова стала пустой, волосы встали дыбом, я замерзла от страха, стыда и ужаса! Я не знала, куда спрятаться от стыда, от позора. У меня не было больше вопросов и оправданий: "это были мои дети, ведь я делала аборты и не понимала, что это грех, я не знала этого слова!
Я испытывала муки и страдания и уже чувствовала, что за них мне придется ответить. Мои проводники молчали, чувствуя мою глубокую вину. Женщины, что сидели с детьми, были соучастницами наших деяний, они не понимали своей работы, они страдали за нас всех. Я осознавала свою участь и уже обреченно покидала деток. Тогда я почувствовала, что меня ведут на мое место, и я уже могла представить, каким оно будет.
Дальше меня ждали подземные, мрачные и темные каменистые поселения (нет, не города, а скорее крысиные норы). Мои ноги тянули вниз, как будто на них висели свинцовые гири. Я медленно пробиралась по узким, темным, сырым местам и вошла в длинный коридор. По обе стороны были узкие ниши-комнатки. Одну дверь приоткрыли для меня. Я заглянула и увидела длинный обеденный стол, за которым сидела очень тучная женщина, а рядом с ней пустая чашка. Она, как безумная, брала эту чашку и грызла ее, как зверь, пытаясь утолить голод, но чашка была пустой, и насытиться ей не удавалось.
Ее рот был окружен язвами, выглядя как большая полуразложившаяся ложка... "Она жила полной жизнью, слова "пост" и "воздержание" были ей чужды, несмотря на то, что было невозможно прокормить ее трудом. Теперь ей предстоит вечное лакомство. Она не оставила после себя доброго Подателя; ей всегда было мало".
Мне было непонятно ни слова о чем они говорили, а что такое пост я вообще не знала, и я боялась спросить...
В соседней комнате я увидела молодых людей, которые наносили друг другу боль, щипая и бившись. Я не могла вынести этого и крикнула им: "Почему вы так делаете?", но они меня не замечали и продолжали свои жестокости. В следующей комнате была молодая, красивая женщина, которая внезапно стала синей и начала раздуваться до тех пор, пока не лопнула, и брызги, казалось, достигли меня. У нее началась сильная рвота. Она задыхалась, из глаз катились темные слезы. "Это клеветница и склочница...". Женщина продолжала набухать и вновь становилась худой, синей, с черной массой крови.
Я испытала страх: как бы меня не забыли где-нибудь. Я хотела закрыть глаза, забыть обо всем, не видеть и не знать ничего, не отвечать перед кем-то. Я уже осознавала прожитое, я вздрагивала, ужасалась, но продолжала смотреть...
В гранитном склепе я увидела согнувшихся людей. По их головам я поняла, что это люди. Но они были обезображены, искривлены до звероподобного состояния. Они облизывали стены, пол, и их губы шептали: "Пить, пить, пить". Жажда так их мучила, что, видимо, внутри них все горело. "Это пьяницы, которые продали и выпили свою душу, совесть, стыд, честь, закон и так далее".
Мы начали подъем в гору. Обычные горные дороги, как будто разделенные водой. Подниматься было не так просто, но после той тьмы я быстрее шла вверх, чем блуждала внизу. На востоке облака как будто рассеялись, и в двух метрах от меня я увидела огромное здание с зелеными большими воротами. Я тихо постучала. Массивная дверь слегка приоткрылась, и в проеме я увидела двух женщин. Одна из них выглянула и, увидев меня, тут же захлопнула дверь. На них было одето что-то вроде монашеского одеяния. Я обрадовалась и снова стучала громче (видя, что мои спутники не мешают мне). Тогда дверь вновь открылась, и я увидела, как они приготовили чистую постель. Одна из женщин, указывая мне рукой на западную часть, сказала: "Слушай голос - принимаем отчитанную!" и... захлопнула дверь. Я посмотрела в ту сторону, куда она показывала, и увидела старые серые бараки с множеством дверей, как в свинарнике или курятнике. Одна из дверей была приоткрыта. В ней я увидела множество грустных и страдальческих лиц, лишенных улыбок. Их грусть была безграничной, они одевали какую-то женщину и готовились поднять ее наверх. И вдруг я услышала громкий, торжественный голос, который огласил их скромное жилье. Все замерли, подняв головы куда-то вверх. Я тоже подняла, но, кроме величия и торжественности, ничего не поняла. Я чувствовала такое же в церкви. Затем церковь была разрушена, все забыли и забыли о ней. И вот теперь я почувствовала спасение и уверенность, что не все потеряно, когда в семье появляется молящийся, который просит прощения. Я упала на колени и, не зная почему, заплакала. Все плакали и ждали спасения в любом поколении. Кто-то был прощен, кого-то вымолили. Я не понимала, но сочувствовала всем. Я уже не была гордой и высокомерной. Я жила их страданиями.
Я помыслила: "Как было бы замечательно начать все снова и быть другой..." И к моему удивлению, мы опять спустились вниз...
Скальная завеса раздвинулась, обдав меня пламенным знойем. В огромной каменной впадине, казалось, бурлил человеческий котел. В серой туманности, подобно морю, эта масса буквально бурлила, волновалась и извергалась, напоминая металл в раскаленных печах металлургического завода. Человеческие головы всплывали над поверхностью, успевая сделать глоток воздуха и закричать, перед тем как опять погружаться в беспощадное адское пламя...
Я тоже едва дышала, мне не хватало воздуха. Ошеломленная, испуганная, беззащитная, я попыталась отвернуться, закрыть лицо руками, убежать, позвать на помощь. Но те, кто страдал, обращались ко мне. Казалось, они проклинали свою судьбу, они умоляли, просили милосердия, они были в страшных муках. Здесь были убийцы, изнасилователи, колдуны, ведьмы. Здесь находились те, кто занимался колдовством, кто не мог жить в мире на земле, кто был завистлив и действовал со злыми намерениями. Они в земной жизни строили "замки", готовили себе место в преисподней. Они не ценили жизнь.
И вот вдруг появилось лицо женщины, обожженное, страдающее и обреченное. "Смотри, она колдовала, и демоны служили ей. Теперь она платит за свои желания. В обмен на ту короткую жизнь она лишила жизни другого..."
Многие слова я не понимала. Я не читала Библии, не понимала многих терминов и страдала от этого, но просить объяснить их в этом ужасающем месте мне не хотелось. Я чувствовала, что это не мое место, я не заслужила этого. По моим меркам, я была доброй, не боялась бедности, любого труда, я не хотела быть там с остальными; я боялась, честно говоря, и тихонько взывала:
- Господи! Я верю. Только не здесь!...
- Ты увидела ось Земли. А теперь мы приближаемся к Земле.
И внезапно мы остановились у края гигантского каменного ангара, он был в форме купола (как наши, где стоят самолеты), и на нем была цифра 91. Я осторожно вошла, потому что боялась, что меня забудут там. Вижу, тысячи, а может быть, миллионы людей подняли взгляд вверх. И я подняла, но почувствовала, что здесь не следует ждать чего-то хорошего. Вижу, длинный сигарообразный бесшумный объект приближается. Открывается нижний люк и оттуда выпадает собака. Как только я ее увидела, сразу почувствовала запах сероводорода. Бегу из ангара и кричу всем: "Уходите, это плохо". Но, увы, они меня уже не слышали. Я закрыла рот, казалось, платочком, но запах пробивал даже стену, за которой я спряталась. Вижу как-то спиной (от страха повернуться боюсь), что собака поднимается, а люди гладят ее по спине. Вдруг она как рыкнет на толпу. Пасть в крови. Людей парализовало, они так и остались с открытыми ртами.
Я ушла... И вот земля. На земле, казалось, я впервые осознала, что такое свет и что такое тьма. Я дышала свежим воздухом, ласкала взором траву, цветы. Оказалась у подножия неизвестной мне возвышенности. Там находилась странная лестница. Левая ее часть вела прямо вверх. К подножию этой лестницы подходили мужчины и женщины, садились на землю, одевали белые носки. Женщины одевали светлые скромные кофточки, юбки, длинные одежды с длинными рукавами и воротничками, закрывающими шею. На головах у женщин были треугольные платочки, завязанные под подбородком. На груди мелькали крестики. Они крестились и начинали подъем.
У меня не было крестика, и я испугалась. Но вдруг на мне появился крестик, белые носочки и я, посмотрев, как очередная поднимающаяся перекрестилась, сама перекрестилась и начала подъем.
В неуверенном подъеме, я продолжала восхождение, не ожидая ничего, ведь все места в полосе восходящих были заняты, ступив к прикрепленному основному пролету лестницы, женщины вдруг расступились. Да! Они уступили мне место! Пустили дальше!
Но тут внезапно, я почувствовала, как женщина выше меня становится тяжелее и начинает давить на меня, готовясь обрушиться вниз. Я едва удерживалась сама, но решила помочь ей. Неожиданно, я почувствовала, как моя грудь, казалось, расширяется. Она присела на нее, отдохнула, и продолжила восхождение. Я испытала острое чувство радости, легкости и уверенности! Цель была уже близко...
Первые стаи голубей обозначились на горизонте, встречая поднимающихся веселым гуканьем. Мягкое, неподражаемое пение звучало со всех сторон. Хор невиданных птиц и детских голосов исполнил мелодии, напоминающие псалом 33. Я все еще слышу их. Я была в восторге, переполненной чувствами, которые никогда ранее не испытывала. Это было что-то сверхъестественное. Мимоходом, я уловила всю природу, зелень, голубизну огромного купола-неба. Мягкие лучи солнца обласкали меня и наполнили такой любовью, о которой невозможно даже представить.
Внезапно, я почувствовала сильный толчок и открыла глаза. У моей кровати, на коленях, стоял мужчина, который меня сбил, и с унылым голосом просил: "Пожалуйста, не умирайте!". Я была уверена, что воскресла и это рай, потому и спросила его: "И вы тоже здесь?".
Врач, стоявший неподалеку, ответил: "А где нам быть? Видишь, сама воскресла, теперь будешь жить долго!"
С тех пор прошло много времени. Мне помогли обменять квартиру на Туапсе. И вдруг я узнаю то место подъема, где начиналась лестница жизни. Это Горка Героев. Ранее там была разрушена церковь...
Вывод
Сейчас я все больше и больше задумываюсь над своей жизнью. Если раньше я делала все, что мне хотелось, не задумываясь о последствиях, то теперь все изменилось. Все мои действия проходят через сознание. Я отделилась от всех компаний, мне стало неприятно присутствовать на любых собраниях, я перестала осуждать людей; стала лучше понимать людей, отошла от ненужных подруг и сплетен, стала видеть все в новом свете. Я ценю каждый час и день, прожитый на земле, я узнала, что такое пост и исповедь. Я тянулась к церкви, но ее не было у нас в гарнизоне. Но по Божьему промыслу я переехала в город, где был маленький храм, где нашлось место и для меня, грешной.
Пережитое сделало мою жизнь более цельной. Я стала спокойнее, внимательнее к людям. За каждый прожитый день я благодарю Господа и прошу Его продлить мою жизнь, дабы я могла испросить прощение не только за свои грехи, но и за грехи своего рода. Я прошу Господа простить грехи всех православных христиан. Этот случай хоть произошел со мной в 1982 году, но воспоминания о нем до сих пор живы.
Стоит отметить, что Валентины не стало несколько лет назад. Но ее случай уникален и многие как и она задумались над исправлением своей жизни. Валентина умерла, как православная христианка, подготовленная к вечности.
Упокой, Господи, р. Б. Валентину!
"Покаяние нужно человеку, осознание своей греховности. Нужно прийти к Богу и сознаться в своих грехах, не утаивая ничего!" - говорила Валентина.
Пусть будет это всем нам, как напоминание о жизни вечной и о покаянии. Не будем опускать руки, если падаем, ведь духовный закон таков: упал - поднимись! А именно: согрешил - сразу кайся, не откладывая покаяние на потом.
Слава Богу за все!