АННОТАЦИЯ
Джой осталась без семьи, фамильный дом и практически все имущество заложены под долги, а сама она отправляется к своим дальним родственникам через океан. В ходе путешествия корабль, на котором плывет девушка, захватывают молодые пираты. Ее они хотят продать в рабство, однако она предлагает им оставить ее у себя - на суше ей теперь нет места. Так и случилось. Теперь она - юнга, единственная девушка в пиратской команде и просто всеобщая любимица. Веселая, смелая, харизматичная - ну как к ней не привязаться? А у капитана - Веселого Дика - к ней вообще особые чувства...
Для любителей романтики и "Пиратов Карибского моря".
Предисловие
Небольшой саквояж, собранный наспех и небрежно. Содержание его скудно и немногочисленно - старые книги о путешествиях и странах, компас, портреты покойных родителей, буквально горсть золотых украшений, одежда - вся, что осталась, - вот и все, и больше мне ничего не нужно. Кроме меня самой - с этим самым саквояжем в руках, с маленькой шляпкой, непокорно сидящей на копне густых темных волос, с запрятанным горем и упорством в глазах. Одетая по-дорожному, я выхожу из дому (уже не моего отныне), окидываю его прощальным взглядом и ухожу.
На пристань.
На корабль.
***
Глава 1 - "Закройте свою дверь обратно, тут сквозняк"
Джой осталась одна.
В двадцать лет это одиночество ощущается особо остро и резко. Родители умерли из-за одной той же болезни - один, нет, два, нет, тысячи ударов! Как судьба могла забрать их? Они были самыми близкими и дорогими для Джой людьми. С ними и для них она жила. Сейчас - лишь существует. И не известно еще, будет ли существовать вообще. Их фамильный дом заложен из-за долгов. Долги - вследствие попыток вылечить родителей и дорогого лечения. Имеющихся средств не хватало, пришлось закладывать сначала земли, теперь и дом. Итак, 1000 и 2 удар. Дом замечательный. Двухэтажный, просторный, с длинной застекленной верандой, зимним садом и таким замечательным видом на морскую пристань! Бывало, подойдешь к окну своей комнаты - а туда видно порт, корабли, моряков, чаек, пассажиров. Сидишь, рассматриваешь всех и каждого часами. Откроешь окно - а в лицо брызнет запах соленой морской воды, иностранной жизни (апельсины, специи и восточные сладости прилагаются), каких-то других людей, жизней и традиций. А в ушах - удивительный иностранный говор и крики чаек.
И это у нее отобрали. И хотя сейчас Джой сама находится на пристани, и вся портовая эстетика окружает ее еще сильнее, она не ощущает радости. Не ощущает вообще ничего.
Ей придется отправить через весь океан к каким-то дальним родственникам, которых она даже не знает. И неизвестно, как они примут друг друга.
А неизвестность гложет сильнее всего.
Какой-то там дядя по маминой линии уже после смерти родителей Джой написал, что двери его дома открыты для племянницы. Очень мило, но с той же милостью можете их захлопнуть. Сквозняк.
Джой была зла, расстроена и в отчаянии. Ей бы хотелось, что бы погода на пристани не была такой издевательски ясной и лучистой. Лучше бы море волновалось и бушевало, клокоча черными пенящимися волнами, лучше уж бы ветер рвал на ней волосы и унес бы куда подальше эту дурацкую шляпку, лучше уж бы дождь хлестал бы ее прямо по лицу, срывал бы на ней всю свою злобу и горечь, скрывая собственные эмоции самой Джой.
Джой - сангвиник от кончиков волос до подошв ног. Но сейчас она напоминает скорее флегматика или меланхолика. С каменным лицом, с затаившимися слезами в краешках глаз, бледными щеками, да еще и в черном траурном платье ,она создавало собой явление противоречивое, одновременно притягивая и отталкивая. И хотя лицо ее было флегматично и не выражало эмоций, внутри нее бушевали яркие и взрывные холерические эмоции. Впрочем, об этом никто бы не догадался. Прохожие лишь с удивлением поглядывали на мрачную, как тучу, девушку, ожидавшую корабль на пристани.
Джой был красива. Несколько выше среднего роста, но не слишком высокая, стройная, со слегка полными, тяжелыми ногами и красивым изгибом талии, она завораживала своей фигурой. Да, и лицом тоже. Сейчас оно было бледно, но в хорошие времена круглые, слегка пухлые щеки были окрашены неярким, но заметным молодым румянцем. И даже нос - греческий, с небольшой горбинкой - бывало, окрашивался в нежный розовый цвет, отчего Джой выглядела будто только-только прибежавшей с мороза.
А глаза - о, отдельная тема для всех писателей! Глаза... У Джой они были красивые, да, что тут еще скажешь. Довольно крупные, окаймленные закрученными длинными черными ресницами, цвета - зеленого, с вкраплениями коричневых пятен на радужке. Пигментация эта выглядела довольно необычной, однако людей в глазах Джой приковывала не столько она, сколько веселый, с искоркой блеск этих больших, распахнутых глаз.
Конечно, сейчас этот блеск куда-то улетучился и неизвестно, вернется ли вообще.
Глаза полуприкрыты, смотрят в никуда - через весь порт, через всех людей, через весь океан - и еще дальше, еще, еще, еще...
Собственные мысли Джой прерывает прибытие ее корабля и последовавшая за эти суета на пристани. Пассажиры, торопясь и толкаясь, спешат взойти по трапу на палубу и уже готовы к предстоящему морскому путешествию.
Джой заходит на корабль одной из последних. Прощальным взглядом она в конечный раз окидывает родной Уэртинг, милые сердцу тесные его улочки, знакомые лавчонки и магазинчики, и, конечно, свой - и уже не свой одновременно - отчий дом. Эмоции снова нахлынывают тяжелой волной. И, чтобы не захлебнуться, Джой отворачивается и бежит по палубе корабля к противоположному борту. Теперь перед ней уже только море - спокойное, ленивое, безбрежное, посвежевшее и порозовевшее в лучах закатного солнца.
А еще перед ней - незнакомые лица, места и другая жизнь.
Да только не жаждет она этого.