И так мне досталась непростая миссия буксировать машину моего коллеги почти триста километров в славный столичный Сибирский город Новосибирск. Когда я вытащил неисправный Камаз из непролазной грязи с добавлением солончака, солнце близилось к закату. Автомобили имели вид довольно не респектабельный.
Предстояла длительная мойка машин. Благо воды в кюветах предостаточно работай сколько душе угодно. Состав грязи не позволял так просто её смывать, приходилось применять, определённые усилия. Отколупывать эту присохшую массу надо предварительно смочив водой. В деревнях комбайны мыли под большим давлением, а мы имели только жестяное оцинкованное ведро и тряпку. Поэтому процесс приведения нашей техники в должный вид довольно растянулся пол времени.
Пришлось, принять вполне разумное решение заночевать, а по - утру со свежими силами двинуться в путь дорогу. Мы обговорили приёмы безопасности движения и технические условия буксировки. Единственное, что прописано в учебнике, при буксировке Камаза, это обязательный демонтаж кардана от коробки передач к среднему мосту. Потом пошла рутина, надо открутить передний бампер и один из буксирных крюков. Вставляешь буксирную вилку на буксирный крюк, а второй прикручиваешь вместе с вилкой.
Помощь моя в этом деле не требовалась и я начал готовить ужин. Готовить простую шоферскую похлёбку, состоящую из сибирской картошки, мясной тушёнки и пресной воды. По ходу приготовления добавил в кастрюлю соль, перец и сливочное масло. Еда довольно простая, но вкусная и без вредных добавок.
Работа моих товарищей сопровождалась бряканьем ключей и металлическими ударами, сопровождаемая не вполне литературными словами. Благо не было женщин и детей, а мой чувствительный слух и не такое слышал в шоферской среде.
Перед ужином мои коллеги немного уменьшили рацион тормозной системы своего автомобиля. И уже в приподнятом состоянии начали поглощать горячую пищу.
Далее я ушёл спать в кабину, а они улеглись тут же прямо на земле. В шесть часов утра мы как по команде поднялись и начали готовиться к поездке. Всё это делается быстро заученными приёмами и движениями. Поднимаешь кабину Камаза, откручиваешь пробку расширителя и проверяешь уровень тосола. Затем вытаскиваешь масляный щуп и смотришь уровень моторного масла в двигателе.
В это время закипает ароматный грузинский чай. Обязательный бутерброд с хорошим куском колбасы по 2рубля 20 копеек за 1 килограмм, и можно отправляться в поход. Мой автомобиль полностью гружён грузом первого класса, а это 14 тонн, да ещё на буксире Камаз 5410, хотя и без прицепа, но весит прилично.
Обыкновенной крейсерской скорости мне не развить. Вот и плетусь я по дороге, никого не обгоняя и видя только задние номера автомобилей, двигающихся в попутном направлении. Педаль давлю до упора в пределах разумного в красное поле тахометра залезать не след.
Мой коллега с напарником заняли пассажирские сидения и развлекают меня разговорами. Мне не нравиться, что я нарушаю ведомственную инструкцию, которая запрещает перевозку пассажиров. Не везти же их в буксируемом автомобиле, за это можно получить просечку в талоне от сотрудника ГАИ, это намного неприятней, чем выговор начальства на автобазе. Хотя на двери кабины чуть выше нашего герба предприятия нанесены слова, перевозка пассажиров запрещена.
Геральдическая палата к нашим гербам отношения не имеет, скорее всего - это выдумка художника предприятия. А может просто логика вещей, ведь тут надо разместить, название министерства, которым в то время руководил Трубицин, дальше название территориального управление возглавляемого Ерышевым Н. М. и его заместителями Брайко и Батаевым. Ну и самое главное название нашего предприятия под руководством Калинина М. Е.. А просто назывались мы автоколонна № 1231, а среди местных жителей немного с преувеличением «Дикая дивизия», хотя в военкомате нас числили за авто батальон.
Дороги в те времена, откровенно говоря, не баловали, а честно говоря, что их и на самом деле не существовало. Для нашего могучего автомобиля Камаза, желательно твёрдое покрытие. Это асфальт и бетон. В те времена только пройдёт дождь, приходилось останавливаться и ждать пока просохнет.
Зимой было другое дело, но зато просто переметало дороги и тогда приходилось откапываться и пробивать дорогу в снежном плену. Что не говори лучше лета ничего нет, в дороге точно не замёрзнешь и с голоду не помрёшь, Сибирь матушка богата и лесными богатствами и водными.
Вот так едешь, дорогой и размышляешь, чем - то надо себя занимать. Через каждые сто километров останавливаешься и проверяешь состояние машины и в первую очередь следишь за автошинами. Покрышки первое время на Камазах поставлялись плохого качества, резина из чего состояла, не поймёшь, одна чёрная сажа. Постепенно приспособились и держали давление в шинах 6,5 атмосфер. А в гололёд и грязь это давление уменьшает проходимость. В результате машину могло запросто занести, и того хуже улететь в кювет. А такой полёт на скорости сопряжён с определённым риском, нарушить техническое состояние автомобиля при ударе. Бывали случаи, вытекал тосол из системы охлаждения, да и другие неприятные последствия, которые все и не перечислишь.
Лента дорожного асфальта бесконечна, с левой стороны появился памятник целинникам, в виде поставленного на постамент трактора ДТ – 54, в полной комплектации. Становится ясно, что скоро появится посёлок Ордынск с прекрасной столовой и своим фирменным хлебом, славившимся по всей трассе за необыкновенный вкус.
После посещения столовой мы решили помыться на Обском море. Благо, что оно омывает окраины посёлка. И вот тут я оплошал, захотелось мне нырнуть с небольшой вышки, которую соорудили местные жители, для купания и развлечения ребятишек. Когда я вошёл головой в воду, то что - то щёлкнуло у меня в шее. Выбираясь из воды, я почувствовал, что не могу пошевелить шеей. Так заклинило мне голову, что я не смог её поднять с левого плеча. Дорогой к городу я сообразил, что меня просто продуло.
Окно пассажирской двери было открыто вот и просквозило. Делаешь людям добро, а в итоге сам страдаешь. Так с болью в шее я доставил сломанный автомобиль и груз до места назначения. Мы отцепили автомобиль Камаз от моего полуприцепа. Я посмотрел на него, и мне стало грустно. Мощный тягач стоял одинокий, весь в комьях грязи и видимо сознавая свою вину, отвернул свои фары в сторону. Жалко было эту сильную и красивую машину, но что поделаешь, если техника попадает в руки к варварам.
Когда я закончил все дела связанные с работой, то отпросился у начальника в поликлинику. Трамвай тринадцатого маршрута со звоном и скрежетом на поворотах по металлу доставил меня на остановку «Восход». Тут до лечебного заведения рукой подать. Дорога в своё время по улице Якушева была широкая. Когда, отдел милиции перенесли, то помещение заняла охрана. Они начали строить гаражи на месте церковного кладбища. В связи с самовольным захватом дорога значительно уменьшилась, и больным людям приходилось обходить машины стражей порядка, рискуя замараться и промочить обувь.
В поликлинике в то время существовал порядок, и я уже к вечеру получил больничный лист. Забрызгав обувь в лужах, оставленных после мойки милицейских уазиков, я вышел к кинотеатру «Октябрь». Деревянное здание осталось после реконструкции церкви. Я купил билет за двадцать копеек и пошёл смотреть кинофильм. В школьные годы я дороже десяти копеек билеты не брал. Кино я решил посмотреть, чтобы скоротать время, пока в аптеке готовили для меня микстуру.
Помню, по сюжету фильма, показывали кладбище. Мне сразу вспомнился случай, когда копали фундамент на кладбище за кинотеатром. Могилу раскопали видимо священнослужителя, что видно было по материалу обивки гроба. Некоторые взрослые граждане и кучка пацанов начали разбивать гроб. Потом один по кличке «Боря Курман» схватил череп и начал с ним бегать, пугая зевак обступивших место, где совершалось это нехорошее деяние. Мне стало неприятно, и я ушёл, тяжело было смотреть на это безумие.
По дороге я заглянул в «голубой дунай», так мы называли забегаловки, где продавали водку, селёдку и конфеты подушечки. Ассортимент в таком магазинчике был весьма скромный, но водка была из пшеницы, селёдка жирная и вкусная, колбаса не била своей ценой по бюджету рабочего человека. Я взял первый продукт, и уже дома помянул человека, над которым надругались невежественные люди.
Утром проснулся, и началось моё двухнедельное лечение, с принятием лекарств и применением народных средств. В Сибири люди издавна лечились, не забывая трав и ягод, помогающих выздоровлению. Мама завсегда ставила мне на спину тёртую чёрную редьку. После этой не очень приятной процедуры кожа спины имела красный цвет и горела, как будто меня палили паяльной лампой. Зато постепенно я начинал исходить на обильный пот и потом спокойно засыпал, предчувствуя скорое выздоровление. А выздоровление наступало, и я с бодрым видом топал в распахнутые двери родного предприятия.
Сомнения о том, что меня могут уволить за моё отсутствие, во время болезни не было. Синий листок с названием «больничный лист» я сдал начальнику и пошёл к своей машине.
Подменные водители ломают автомобили факт довольно известный. Поэтому я к этому относился с пониманием, да и куда деваться, чужое добро беречь кому нужно. Выезжать на линию всё равно нужно, а устранять поломки и приводить техническое состояние в порядок приходилось после рабочего дня. Руки мои постоянно были со следами въевшейся технической черноты. Я мог их отмыть только в течение месячного отпуска.
Отдыхать нам помогал местный комитет, то есть обком профсоюзов работников автомобильного транспорта и шоссейных дорог. Платишь за проезд и пожалуйста, плескайся в Чёрном море и кушай виноград. Но я немного отвлёкся, зажмурив глаза, а когда открыл, на часах было половина восьмого. Надо ехать к клиенту, небольшая конкуренция у нас тоже была. А как говаривал наш механик Алдабаев - на то и щука, чтобы карась не дремал. Под рыбой породы карась он представлял естественно меня и подгонял ехать на работу.
После работы некоторые товарищи водители выпивали крепкие напитки и тоже уподоблялись карасям. А в этом состоянии они оскорбляли своим видом образ советского человека и попадали в сферу зрения криминальных элементов. И к утру проснувшись, недосчитывались своих кровных рублей. Всякое бывало с нашими коллегами и хорошее и плохое, да и с вашим покорным слугой.
Ну а пока шли рабочие будни, на зубах скрипел песок, если грузился в речном порту. После посещения карьера, где добывался щебень, приходилось выколачивать обязательную пыль. Камнедробильные установки перерабатывали гранит, диабаз и прочие минералы, шедшие на строительство дорог. Естественно, как исходный продукт этого процесса, была мельчайшая пыль, похожая на пшеничную муку высшего сорта. Поэтому шофёру ходить в чистой одежде было просто не возможно. * На предприятии тоже не было условий, для того чтобы можно переодеть одну тысячу человек работников предприятия. Вот и получалось, облился топливом, так и будешь вдыхать его пары, пока они не выветрятся. И с остальными авто - жидкостями была такая же проблема. Масляные пятна были самыми трудно выводимыми, после стирки они вновь появлялись на том же месте. Только вода и дорожная грязь с успехом удалялась с нашей одежды.
Однажды на заправке под Красноярском я увидел такое чудо. На заправку заезжает трактор «Беларусь» весь чистый и тщательно ухоженный на удивление. Дверь открывается и по ступенькам спускается тракторист в синем костюме, белой сорочке и повязанном тёмном галстуке. Мы раскрыли рты от удивления, и каждый подумал, где работает этот мужчина.
Если разложить все действия его трудозатрат на целый день, то в первую очередь ему потребуется шкафы, для чистой и рабочей одежды. Обязательные разовые перчатки, хотя бы для того что бы проверить уровень масла в двигателе, ведь известно масляные пятна не отмываются. Залить дизельное топливо с помощью пистолета на АЗС тоже надо хотя бы рукавицы, солярка моментом пропитывает ткань и остаётся на руках. Обувь тоже страдает в гараже и на заправке, там постоянно масляные пятна и лужицы топлива.
По ходу работы надо хотя бы раз влезть в кузов и потом спуститься вниз. Всё это крайне раздражает, и если будешь перед каждым действием переодеваться, то и рабочее задание выполнять будет некогда. А план ежедневный у нас довольно большой, надо проехать в день не менее сто пятьдесят километров с грузом. Ведь если мы будем работать в пол силы, то Америку так и не догоним.
Такие лозунги пестрят в центральных газетах и журналах. Да и наша провинциальная пресса не гнушается переписывать передовицы из солидных орденоносных изданий. По утрам на работе начальство нас заставляет принимать повышенные обязательства. Куда деваться вызываешь соседа по стоянке на соревнование. Получается интересное действо, машины наши стареют, а планы на бумаге всё увеличиваются. * Автомобили от перегруза и от плохих дорог постоянно ломаются, да и техническое обслуживание не на должном уровне. Станешь на текущий ремонт, а потом в субботу или даже в воскресенье надо навёрстывать не выполненные тонны и километры. Но силы у нас в те времена было хоть отбавляй.
Начальство нас нисколько не жалело, им только давай план, который потом оборачивается премией. Злоупотреблений и больших хищений в те времена ещё не было, за этим следил ОБХСС. Обыкновенное незаконное деяние тянуло от силы на бутылку водки, в крайнем случае, ставился армянский коньяк или болгарский бренди «Солнечный берег» или «Плиска».
По вечерам мы посещали кинотеатры и клубы и с удовольствием смотрели отечественные и даже иногда заграничные фильмы. Телевизоры у нас были весьма до потопного качества, и зачастую ломались, причиняя душевные травмы их владельцам. Радиоприёмники имели настройку на определённые волны, поэтому послушать вражеские голоса нам не удавалось. Правда китайские станции мы кое - как ловили и в них дикторы с явным акцентом, обвиняли Советский Союз в ревизионизме.
Одевались мы в добротные костюмы из чистой шерсти. Зимние шубы и пальто с цигейковым воротником имели люди, которые ходили честно на работу и не увлекались дорогостоящими напитками. В моде тогда у молодёжи были кроличьи шапки, а у взрослого населения бобровые, норковые и из крашеной ондатры. Голова в тепле, а уши у шапки подвяжешь и совсем, замечательно, даже Сибирские морозы не страшны. Ещё к тому же можно поднять воротник, тогда модно было иметь шалевый воротник. Аллергии от натуральных вещей и в помине не существовало у людей.
Так что со здоровьем у Сибиряков проблем не было, можно запросто вылетать из бани и бросаться в снег остывая от берёзового веника. В розничной торговле особенно в зимнее время практиковалась продажа мороженного, прямо в людных местах на улицах нашего любимого города.
Других продуктов питания не предлагалось, и мы с удовольствием, имеется в виду нарастающее поколение, грызли в довольно сильные морозы пломбиры, эскимо и прочие дары хладокомбината.
Так что жили мы без особых проблем и верили нашей пропагандисткой машине, выдававшей информацию о несчастных людях, живущих за границей. Вечерами можно было посетить кинотеатр или дом культуры и посмотреть кинофильм. При просмотре кинокомедии шли титры и если встречались фамилии популярных комиков, то зрители в зале выражали свой восторг не всегда дозволенными методами.
Ну а отдых и свободное время, когда - либо заканчивался и мы с утра одевали, простую одежду и отправлялись на работу. Ну а там, как говорится, какой рейс выпадет и куда тебя отправит начальник с диспетчером. Иногда и не смотришь на задание в путевом листе, надо поскорее выехать за ворота. Особенно, когда заметишь людей в портупеях и в мундирах.
Любая проверка действует на нервную систему в особенности перед выездом на линию. Вот когда минуешь линию границы автобазы, успокаиваешься и обращаешь внимание на маршрут. Надо забрать экспедитора на заводе конденсаторов и срочно лететь в Дорогино на кирпичный завод.
Там открыли производство болгарского кирпича. Новинка эта строителям не сказать, чтобы очень понравилась, но строительный материал в те времена был в остром дефиците. Приходилось занимать очередь пораньше, а то может и не хватить выпущенного в этот день кирпича. Форма нового изделия отличалась размерами и высокой хрупкостью. Везти его по нашим дорогам надо было с большой осторожностью, минуя кочки и ямы, обязательный атрибут на дорогах.
Очередь иногда затягивалась до конца рабочего дня. За день наговоришься с экспедитором обо всём, о чём только можно. Любимой темой у него была чистота наших улиц и дворов. Тут он развивал особенную философию дворника - «кандидата наук». Какие должны быть мётлы у советского человека. Где можно держать лопаты и как за ними ухаживать. Особую роль он определял одежде дворника.
Этот жэковский внештатный работник должен иметь чистую добротную одежду и обязательный галстук к белой сорочке. С галстуком он, конечно, загибал, после просмотров кинофильмов про мистера Питкина (английского комика), который даже в тюрьме вместе с коллегами по камере был одет в белую рубашку и хорошо повязанный галстук.
Прожекты моего экспедитора были логичны и вполне понятны. Он подрабатывал дворником в местном ЖЭКЕ, и ему не терпелось скорее попасть домой. Там он после ужина брал лыжную палку и натыкал на острый конец бумажки прочий мусор брошенный нерадивыми гражданами. Талантливый был дворник, что не говори, да и экспедитор не плохой.
Наконец мы встали под долгожданный козловой кран. Кирпича оставалось мало, но нам явно хватит. Мы уже не нервничаем, зная, что порожняком не поедем. Тут из будки крановщика показалась довольно широкая женская фигура. Понятное дело идёт пересменка, тётеньки явно заболтались, а наше время идёт. Но создавать проблемы не в наших интересах, попробуй, скажи, что не будь о простое транспорта или ещё чего не будь о нерадивости работников кирпичного завода, так и со двора попрут и грузить не станут.
Поэтому мы дипломатично улыбаемся и отпускаем комплименты местным тётенькам. Наконец дамы наговорились досыта и на дно моего автомобиля поставлен первый поддон с прекрасным кирпичом. Пол в полуприцепе имеет вмятины и даже сквозные отверстия, но это обычное явление в многотонном грузовом автомобиле. Помаленьку выстраиваешь кирпич в ровном порядке, насколько это позволяют габариты кузова.
И вот они заветные ворота, прощай дорогой завод. Солнце уже закатывается за горизонт, и нас притягивают к себе вечерние сумерки. Дым из печных труб частных домиков, тянется прямо в небо, явно к морозу. На дороге уже встречаются автомашины с ближним светом фар. Некоторым водителям нравится темнота и блеск дорожного покрытия, и они пока движутся с габаритными фонарями.
Я тоже стараюсь не включать фары, представляя, как ослепляю встречные машины. Когда устанавливается полная и непроглядная темень мне приходится освещать себе путь ближним светом, а иногда и более сильным дальним. Некоторые мудрецы даже умудрялись включать и дальний свет фар и ближний одновременно. У меня тоже такие чудеса удавались, но я не стал испытывать проводку автомобиля. И далее прекратил такие сомнительные опыты с переключателем света.
Да к тому же ясно понимая, каково находиться во встречном автомобиле и испытывать силу двойного света. Меня иногда ослепляли фары встречных машин, я прятался за солнцезащитный козырёк и сбавлял скорость. Летние пляжные очки тоже помогали, хотя проще всего ездить в светлое время и не испытывать свою судьбу. В городе было уже намного проще, тут светили уличные фонари, дальний свет никто не включал, да и количество автомобилей резко сокращалось в тёмное время суток.
И так мы пересекли городскую черту на ближайшей остановке мой экспедитор вышел. Мотор взревел, я махнул ему рукой на прощание и поехал в гараж. Надо и машине отдохнуть от трудовых подвигов. Груз на автобазе никто не тронет, у нас существовал неписаный закон, запрещающий воровство. Подводить своего товарища последнее дело, мы следовали этому принципу при любых обстоятельствах.
Машины стояли под открытым небом, а под утро дежурный включал агрегат подачи горячего воздуха. Приспособление работало просто и эффективно. От железной трубы шёл отвод, на который одевался, брезентовый трубопровод. Он в свою очередь крепился хомутом к жестяному поддону, который ставился непосредственно под двигатель.
Вся эта нехитрая система срабатывала, и мотор легко заводился при помощи стартера до минуса тридцати градусов окружающего воздуха. В 35- 40 градусов по Цельсию заводить Камаз было просто бессмысленно, могло выйти из строя сцепление, выдавить переднюю крышку гидроусилителя рулевого механизма и могла перемёрзнуть тормозная система.
В организациях, куда нас направляли, погрузоразгрузочная техника тоже не работала. Обычно мы собирались в тёплых местах нашего предприятия и затем к обеду расходились по домам. Морозные дни проходили, и мы опять приступали к транспортной работе.
В те времена интенсивно строили бесплатные дома для рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции. Не забывали, и благоустраивать уличные дороги и загородные. Тут мы были первые помощники для ДСУ, СМУ и прочих рабочих – строительных аббревиатур. Мы знали работников этих организаций по именам и фамилиям. Старались содействовать им в производственной деятельности. Иной раз даже не заезжая на участок едешь грузиться в карьер щебнем, который лишним не бывает.
С утра у меня была задумка сразу отправляться на погрузку, но диспетчер меня отправил к начальнику. Тот мне предложил рейс в Москву, отказаться я просто не мог, потому, что уже болел «междугородней болезнью». Желание отправиться в дальний рейс было достаточно велико. Я побежал к диспетчеру и получил у Марины путевой лист с нанесёнными красными буквами по диагонали «междугородние перевозки».
Одним из пунктов в графе стояла надпись, нужен второй водитель. Недолго думая я выбрал своего брата Геннадия Михайловича, он был высококлассный шофёр, мне даже казалось, что намного опытнее меня. Возражений у начальства не было и мы, поставив второй штамп у врача, поехали грузиться на один из полу секретных «почтовых ящиков» во время войны, то есть заводов.
«Ящик» этот находился под Новосибирском, а его цеха были покрыты землёй и не подумаешь, что на этом лужке ещё и производство. В цех на погрузку мне заезжать было вполне удобно. Сторож с дореволюционной берданкой чётко наблюдал, как я пятился задом в не очень широкие и не высокие ворота. Мне были понятны мысли этого человека, и что тут разъездились, не дают спокойно работать.
По веянию технической моды я переделал выхлопную трубу, и вывел её на высоте кабины. Выхлопные газы дизеля не мешали загонять машину задним ходом, тоже небольшое достижение. Загрузились мы возвратной тарой, в отделе снабжения выдали нам соответственные документы. Я ещё раз осмотрел груз, и мы поехали домой собираться в дорогу. Путь не близкий, да для машины тоже испытание.
В те времена Камаз доводился прямо на транспортной работе в пути и дороге, в холоде и жаре. С собой приходилось возить большое количество запасных частей. Ассортимент необходимых агрегатов обсуждался в диспетчерской или на перекурах перед погрузкой в организациях. Помниться, водяные насосы себя вели не совсем исправно. Надо положить в ящик для инструмента.
Ящики под запасные части и необходимые инструменты мы изготавливали за свой счёт, ну от силы за один литр крепкого напитка. Листовой металл и уголок в те времена валялись неучтёнными, где не погодя. Электроды горами лежали в сварочном цехе, для бытовых сварочных аппаратов они не годились.
Поэтому частники и нарождающиеся в те времена дачники ими не интересовались. Оставалась только работа сварщика, которую он успевал делать в рабочее время. С собою я возил расточенную гильзу, нужную при установке поршня с компрессионными и маслосъёмными кольцами. Допустим, лопалась гильза в двигателе, это сразу сказывалось на системе охлаждения, поднималась температура, и отопитель начинал гнать в кабину холодный воздух, а из бачка расширителя начинало выдавливать дорогой тосол.
Загоняешь машину на стоянку и начинаешь искать лопнувшую гильзу. Поршень выводишь в нижнюю мёртвую точку и острым ножом ведёшь по стенке гильзы, если трещина, то сразу почувствуешь небольшую неровность. Поддон не снимаешь, удаляешь лопнувшую гильзу.
Одеваешь на поршень, расточенную гильзу и медленно покручивая, заправляешь кольца. И гильза с поршнем свободно становится на место. Всё это нужное в пути техническое содержание моих ящиков выручало нас от простоев в дороге. Короче говоря, что только не положишь с собой в путь, да только если на сборах немного напортачишь, то рейс обязательно окажется удачным - это уже моя личная примета.
И как по писаному случилась со мной одна история. Забыл я взять в дорогу реактивную штангу. Вспомнил об этом на Горьковской трассе, по выходу из столовой. Около моей машины стояли два гражданина почтенного возраста, по всей видимости, ожидали меня. Я сразу понял, что они набиваются ко мне в попутчики. Пассажиров подвозить мне не раз приходилось, поэтому я гостеприимно открыл перед ними дверь и пригласил на посадку.
Сначала деды из скромности молчали, потом постепенно разговорились, определяя основную тему «сельское хозяйство». Я тоже не оставался в долгу и высказывал свои скромные познания городского жителя. Как - то само собой мы затронули тему войны и политику нехорошего человека, затеявшего мировую катастрофу.
Один из сельских жителей слегка окая высказался о том, что фюрер не стал бы уничтожать зажиточных крестьян. Я тут даже потерял дар речи, вот они потенциальные предатели, а я их ещё с комфортом подвожу. Таких речей от Советских граждан мне ещё слышать не приходилось. Я внимательно посмотрел на попутчиков, стараясь их запомнить.
В это время полосатый жезл работника ГАИ приказал мне остановиться. Включив правый поворот, я притормозил и плавно остановился у обочины. Милиционер проверил права, путевой лист и документы на груз. Затем посмотрел на мой вид и сказал, - почему нарушаете товарищ водитель. Оказывается, я пролетел под знак ограничения скорости, вот ещё дела совсем ни к чему.
Чувствуя неизбежность и правоту наказания, я решил рассказать, что говорили мои пассажиры. Офицер выслушал, весьма удивился и посмотрел на две кулацкие морды, сидящие у меня на пассажирских сидениях. Недолго думая он сказал, от таких речей и я бы оторопел. Ладно, товарищ езжайте с миром и не слушайте провокационные речи. Я - то Вас понял, а другой сотрудник может и наказать.
Вот такие бывают встречи с прошлым, от которых несёт явно чем - то нехорошим. За окном мела позёмка, а мне в голову лезла всякая чертовщина, я это сопоставил с ухудшением погодных условиях. И точно ледок на дороге слегка подтаял и машину начало бросать из стороны в сторону. Под Уфой это обычное явление, местные жители живут в хорошем месте под защитой гор и вековых лесов. Можно уточнить в сказочном месте поселились товарищи башкиры.
Река Белая по берегам посадила громадные раскидистые деревья. Замечательное место особенно летом, но в своём Сибирском краю кажется, для моего душевного состояния намного спокойнее. После первых двух тысяч километров пройдённых за двое суток,
Городов, посёлков и мелких селений по трассе становиться всё больше и больше. А это ограничительные знаки и появление на дороге граждан в определённой форме стоящих на защите государства и его замечательного населения. Поэтому приходиться, как говориться притормаживать и забывать о больших перегонах.
Вот и река Волга осталась позади, на дороге количество машин заметно прибавилось. Чтобы обогнать попутную колымагу из семейства отечественных автомобилей надо развить определённую скорость, а только разгонишь Камаз с полной загрузкой в тридцать тонн на колёсах, вот тебе и встречная машина. И опять плетёшься за Газиком, перевозящим коров на мясокомбинат.
Как - то пришлось наблюдать такую картину, корова высунула ногу за борт автомобиля, и как бы ею помахивает. А я удивился, как она бедная стоит на трёх ногах в кузове автомобиля, вот уж наверно натерпелось бедное животное. Всё ближе к конечной точке маршрута, на дороге стали попадаться Мазы с большими фурами, и даже иностранные грузовые автомобили. Климат в этих местах заметно мягче, чем в Сибири, и постоянные оттепели оставляют на дорогах грязь, которая поднимается и мелкими брызгами забивает лобовые стёкла.
Привод стеклоочистителей на Камазах первое время шёл пневматический, не очень надёжный и качественный. Потом уже начали поставлять электрический, он был намного надёжней и работал безотказно. Со стеклоомывателями тоже складывалась проблема, но тут уж больно не роптали, остановился и протёр верхонкой стекло.
В те времена в рабочей спецодежде понятия перчаток не существовало, выдавали шитые рукавицы с одним пальцем, мы их называли верхонки, потому что их можно было надевать на руки и так работать даже в большие морозы.
До столицы остаётся километров пять и последняя большая стоянка для автотранспорта. Останавливаюсь и привожу машину в порядок. Протираю три гос. номера, фонари и стёкла на кабине. Сбиваю с брызговиков налипшую грязь со льдом. Снимаю воздушный фильтр и, положив его на асфальт, постукиваю, чтобы удалить пыль, сажу и прочую грязь. Если этот нужный элемент загрязнится, двигатель будет дымить и на меня обратят внимание стражи порядка. Камаз из Сибири готов показать себя во всей красе силы и стремительности.
Вот и указатель при въезде в город Москву. Мужчины в форменной одежде чётко наблюдают за проезжающими машинами. Эту столичную стражу не проведёшь, они уже издали знают, кто, чем дышит и кто что везёт. По городу я еду сверяясь с картой. Моя конечная цель прибытия Китайский проезд номер 7. Меня немного беспокоит, что адрес погрузки неподалёку от центра города. Это пропечатано в моих товаротранспортных накладных и междугороднем путевом листе.
После дальнего пути от тряски и прочих неудобств, в голове немного мыслей, скорее бы добраться до назначенного места и встретиться с представителем заказчика грузоперевозок. А там долгожданный отдых и расслабление нервной системы от ответственности за своевременное выполнение задания. В городских улицах я быстро разобрался и понял, что многие ведут в центр прямо к Кремлю. Светофор за светофором, квартал за кварталом и вот я у реки, на другой стороне стены Кремля.
Меня начинают обуревать всяческие сомнения, что - то тут не так. Я останавливаюсь и обращаюсь к водителям чёрных Волг стоящих на противоположней стороне набережной. Мужчина, одетый в дорогое демисезонное пальто, объясняет мне, - Китайский проезд 7 это здание министерств. Ну а если у Вас пропечатан этот адрес то и поезжайте. Советские органы ещё не начали свою работу, по московскому времени только восемь часов. Переезжайте через каменный мост и потом, вправо минуя гостиницу Россия, вот Вам и будет искомый адрес. -
Я ещё немного посомневался, но маршрут есть маршрут, и я нажал на газ. Когда я переехал мост через Москву - реку, то дорога вывела меня на край брусчатки Красной площади. Вот ведь завела не лёгкая. Не так далеко на площади стоял милиционер в валенках с галошами и недоуменно смотрел в мою сторону. Весь процесс движения по брусчатке моего автомобиля Камаза протекал за несколько секунд. Милиционер видимо слегка промёрз, несмотря на шубу, в которую он был одет, на улице было минус 10 градусов. Поэтому также силился понять происходящее, но пока он раздумывал, моя машина показала ему задний номер на полуприцепе.
Я проехал мимо небольших церквей и гостиницы Россия и увидел искомый мною дом. Поняв как проехать во двор здания я, не сбавляя скорости, миновал проезд и остановился. Сейчас оставалось только ждать, когда появится ответственный человек. Магазины начали открываться, и я решил немного пополнить запас продуктов на обратную дорогу. Обошёл в округе все магазины и даже зашёл в аптеку. Чего только тут не было, особенно в ГУМе.
Даже до удивления было страшно подумать, а если у нас такое начнётся. Смогут ли сибиряки спокойно работать или предпочтут, вести праздную жизнь, как в древнем Риме. На Красной площади было много народа, я тоже прогулялся, но уже пешком по исторической брусчатке. Поклонился гениальному Ленину около его Мавзолея - дворца постоял у могилы генералиссимуса Сталина. Послушал куранты и вполне вдохновился, что был на центральном месте Союза равноправных республик.
Ещё немного постоял и отправился к своему автомобилю Камазу. Меня уже ожидал долгожданный представитель заказчика. Я заметил, что товарищ в дорогом пальто и в шикарном мохеровом шарфе явно нервничает. По моему мнению, он должен приветливо улыбаться и благодарить за точное, и своевременное выполнения заказа.
Наконец он меня заметил видимо по специфической шоферской шубе. Жестикулируя руками, он давал мне понять, чтобы я быстрее передвигался в московском пространстве. Не говоря ни слова, мужчина подталкивал меня к двери кабины.
Повторять дважды ему не пришлось, я лихо вскочил на высокую подножку и уселся на мягкое сидение с жигулёвским амортизатором. Время шло на секунды, я запустил двигатель. Компрессор начал качать воздух в тормозную систему. Мой автомобиль окутал синий дым, идущий из глушителя. Пока дизель не прогреется, он будет дымить, и испускать газ совсем как слезоточивый. Машина работала, а тормозная система пока ещё не набрала должного количества атмосфер. Тормозные колодки крепко держали машину на месте.
Двор министерства окутался, синим дымом, из окон мне начали угрожать местные работники, явно не разбирающиеся в отечественной технике. Я попробовал включить скорость и не мог сдвинуться с места. Наконец Камаз начал отпускать тормозные колодки, и я со скрипом тормозных барабанов сдвинулся с места стоянки. Тормозная система сработала и Камаз не чувствуя сопротивления покатился в сторону Москвы - реки мимо гостиницы и выскочил на каменный мост.
Представитель немного успокоился и сказал - слава Богу, что нас не задержали, какого чёрта Вас занесло во двор министерства у самого Кремля. Я молчком сунул ему под нос путевой лист с накладными, и он зачесал свою голову. - Как всегда у нас виноватого не найдёшь, прошу прощения товарищ водитель. Затем он снял свой дефицитный шарф и сказал, - как Вы смогли сюда проехать, ведь за садовое кольцо грузовым автомобилям проезд запрещён. Я ему как мог, объяснил ситуацию. Он ответил, - как нас ещё не арестовали, вот уж разгильдяи, кого угодно могут пропустить на Красную площадь, чудеса, да и только.
Нервный синдром прошёл, мы успокоились и отправились на городскую сортировочную станцию грузиться оборудованием, для нефтяников. На другой день догружались мы на складах уже в Подмосковье. Помню завсклад, довольно плавно матерился, с местным наречием, слегка растягивая слова. И все его не цензурные речи приходилось переводить.
Там ещё помню, ответственный товарищ подарил мне фарфоровый стаканчик ленинградской фабрики. Я им до сих пор пользуюсь в своём садовом домике, как только начинаю бриться, сразу вспоминаю, как меня занесло на Красную площадь.
Машина полностью загружена, на крупной АЗС заливаю питание, для Камазовского дизеля. Представьте сколько нужно топлива, чтобы вернуться в родную Сибирь. Вот и дорога на Рязань, до Новосибирска рукой подать, как у нас говорят в магазинах всего – то несколько тысяч километров.
Сколько раз я уже стартовал от дальних городов, но какое - то незабываемое чувство разрывает мою душу, смогу ли я осилить этот не простой путь. В голову приходят разные мысли, как я вместе с Камазом лечу в самолёте и через четыре часа оказываюсь в Аэропорту Толмачёва. Красота, да и только, но действительность далека от мечты.
Я километр за километром преодолеваю расстояние и приближаю финиш своим трудом и терпением. В городе Рязань мне надо было позвонить по междугороднему телефону, связи почему - то не было. Уже в Омске я увидел красные флаги с траурными лентами, оказывается, ушёл из жизни очередной лидер страны.
Руководители тогда менялись довольно часто. Потом заступил молодой и здоровый гражданин, но явно обиженный разумом. Чем - то похожий на Николая второго, которому в Новосибирске поставили памятник. Надо рядом ставить памятник второму разрушителю империи вместе с Раисой. Но это было уже потом, а пока мы спокойно работали, не думая о завтрашнем дне. Всё было предельно ясно и улучшения жизни ощущались не во сне, а наяву.
С Омска я шёл на Железинку через Казахстан, там была отличная столовая, как не перекусить. На сытый желудок проходил Кулундинские степи и въезжал в замечательный городок Карасук. В местной столовой неплохо готовили кроличье мясо. С асфальтом тогда тут было туговато, но в морозы на дороге терпимо. С этого места до города оставалось четыреста километров.
Наконец прекрасная вывеска указывающая, что я въезжаю в столичный город Западной Сибири. Можно сбросить нервную дорожную нагрузку и расслабиться я у себя дома.
Я уже на улице Мира. Проезжаю мимо базы, на которой сосредоточенно складирование металла почти на всю Новосибирскую область. Огромные склады на открытом воздухе. И к тому же складские помещения под крышей.
Зачастую в этом месте бывают заторы автомобильного транспорта. В ожидании своей очереди стоят сотни автомобилей. Всем нужен металл определённой марки и крепости. Кому лист разной толщины и размеров. Да чего только тут ещё нет и швеллера и кругляк. Всё собственно и не перечислишь.
Основную работу по перевозкам металла взяло на себя наше управление ЗСТТУ. Рядом с базой стоят наши автомобили. Они выполняют централизованные перевозки грузов. У них чёткий график и расписание прибытия на погрузку и разгрузку.
Я миную автобазу под звуки сигнала трамвая. Дама вагоновожатый в трамвае номер 6 грозно включает сигнал и требует, очисть путь перед её электрическим транспортным средством.
А мне остаётся улыбнуться и свернуть на «пьяную дорогу». Более короткую до места разгрузки. Остаются чистые формальности разгрузиться и оформить документы.
Потом в гараж и написать длинную заявку на ремонт. Мне кажется, я заслужил небольшой отдых и твёрдую землю под ногами. Вечером встреча с коллегами и конечно рассказы о невероятных случаях на дороге.
А путь - дорога это не просто бетон, асфальт или грунтовка - это живая душа, которая всё видит и запоминает, только говорить не умеет.