Очередная книга по истории XX века, которую я накануне дочитал, - «Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 1. Весна чехословацкого социализма. 1938–1948 гг.».
Книга - блестящий труд Николая Николаевича Платошкина, советского и российского дипломата, историка и политолога, общественного и политического деятеля, лидера движения «За новый социализм». Год написания: 2015.
Настоящая статья - конспект книги и мои комментарии к её фрагментам.
По моим ощущениям, Николай Платошкин беспристрастно изложил в этой книге происходящие в Чехословакии исторические события в период 1938-1948 гг., с момента Мюнхенского соглашения между Германией, Великобританией, Францией и Италией, которое предусматривало присоединение к гитлеровской Германии пограничных земель Чехословакии, и до полной и законной победы Коммунистической партии Чехословакии в политической борьбе с другими партиями.
Книга впечатляет погружением в тот период и относительно подробным описанием жизни, политики, экономики того времени. Показана роль СССР в освобождении Чехословакии от фашистов, искренняя и массовая народная поддержка коммунистической партии чехами и словаками, победное шествие коммунистической идеологии в Европе того времени, боязнь и опасения США этого шествия. Развеян миф о том, что в феврале 1948 года коммунисты взяли власть в Чехословакии путём государственного переворота.
Далее конспект и мои комментарии: отдельной строкой идёт номер страницы книги (её электронной версии); отдельным одним или несколькими абзацами - взятая в кавычки цитата (текст - обычный, без курсива); отдельным абзацем - комментарий (текст выделен наклонным курсивом). Отметка (символы) «/!» в комментариях означает важность цитаты и комментария: чем больше восклицательных знаков в этой отметке, тем важнее и значимее комментарий и текст, к которому он относится. Отметкой «/V» отмечены наиболее оригинальные мысли. Иногда встречаются отметки «/?», это возникшие по ходу чтения вопросы. В конце комментариев часто приведены ссылки на другие страницы книги, если комментируемый фрагмент с ними связан. Приводимые заметки упорядочены относительно нумерации страниц книги и располагаются нарастающим порядком.
***
10
«22 ноября 1938 года все буржуазные партии страны (Аграрная, Народная, Национальная фашистская община и большая часть национальных социалистов) образовали единую партию – Партию национального единства. Ее председателем стал Беран.
11 декабря 1938 года социал-демократы и часть национальных социалистов, которые ранее считались партией Бенеша, слились в Национальную партию труда. Ее председателем стал Гампл, генеральным секретарем – Богумил Лаушман. Эта партия должна была играть роль лояльной оппозиции Партии национального единства. Правда, последняя в своей программе от 16 января 1939 года поставила себе цель стать единственной партией страны и ликвидировать Национальную партию труда.
Единственными, кто отказался играть по новым тоталитарным и прогерманским правилам, были коммунисты. 20 октября 1938 года была приостановлена деятельность Коммунистической партии Чехословакии и запрещены ее основные газеты. 23 декабря 1938 года партию под давлением Берлина окончательно запретили».
10
«Для решения проблемы безработицы по примеру нацистов была введена трудовая повинность и созданы трудовые лагеря для молодежи».
12
«Помимо евреев жертвами национальной нетерпимости, как и в Германии, стали цыгане. Редактор газеты бывшей Аграрной партии «Венков» («Деревня») Галик в ответ на жалобы читателей о том, что цыгане только и делают, что крадут и занимаются попрошайничеством, предложил следующий выход из положения: «Было бы хорошо создать концентрационные лагеря для цыган, бродяг и бездельников, молодых и здоровых. Гуманность здесь не к месту, так как она была бы в данном случае односторонней»[11]. Согласно правительственному распоряжению от 2 марта 1939 года были созданы рабочие лагеря для всех «уклонявшихся от работы» лиц старше 18 лет».
19
«Население протектората составляло в 1940 году 7,4 миллиона человек, в том числе 225 тысяч немцев. Все немцы, находившиеся на 15 марта 1939 года на территории Чехии и Моравии, автоматически стали гражданами Германии. Их обслуживали четыре пограничные немецкие областные организации (гау) НСДАП – Верхний Дунай, Нижний Дунай, Судеты и Баварская восточная марка.
В перспективе немцы предполагали германизировать примерно 50 % населения протектората, остальных использовать как рабов или отправить в Сибирь. Гейдрих говорил, что непригодных к германизации чехов надо расселить в России на берегу Северного Ледовитого океана. Были закрыты все чешские вузы, а с 1942 года было ограничено число чешских гимназий. Если в 1939 году насчитывалось 85 тысяч студентов-чехов, то в 1944-м – 35 тысяч».
20
«Уже в марте 1939 года нацисты ввели на предприятиях протектората «вынужденное управление», что означало жесткий контроль номенклатуры и цен производимой продукции. Некоторые предприятия были принудительно слиты с другими и укрупнены. За время немецкого господства германский капитал увеличил свои инвестиции в промышленность протектората более чем в 10 раз, постепенно беря под контроль основные предприятия.
В сельском хозяйстве по немецкому образцу были учреждены корпоративные союзы крестьян с принудительным членством. Каждый земледелец имел обязательное задание по посевной площади и объему продукции, который он должен был сдать государству. В случае несанкционированного забоя скота или попыток продать излишки зерна на рынке угрожало жесткое тюремное наказание».
/!
21
«В сентябре 1939 года, так же как и в Германии, в протекторате была введена карточная система распределения продуктов питания для населения, которое делилось на три категории: обычные потребители, лица, занятые на тяжелых работах, и лица, занятые на особо тяжелых работах. Обычный потребитель получал в неделю 2,9 кг хлеба (или 1,2 кг хлеба и 900 г муки), 500 г мяса или мясных изделий, 210 г пищевых жиров, 2 литра молока. В декабре 1939-го карточная система была распространена на текстильные изделия и обувь. Во время войны нормы снабжения постоянно снижались, что привело к расцвету черного рынка, цены на котором за шесть лет оккупации выросли на 2000 %».
27
«Как и Бенеш, коммунисты считали, что только СССР сможет реально освободить Чехословакию от германской оккупации. Еще в марте 1939 года Готвальд заявил: «…А что будет самой главной подмогой народным массам Чехословакии – так это глубокое сознание того, что большая, мощная, непобедимая страна, Советский Союз, страна социализма, страна будущего находится на их стороне, на стороне правды, права и справедливости»[30]».
29
«Бенеш с самого начала относился к московскому центру КПЧ как к опасному конкуренту за руководство движением чехословацкого Сопротивления. К тому же коммунисты явно имели гораздо более тесные связи с советским руководством, от которого, в чем не сомневался Бенеш, зависело восстановление независимости Чехословакии.
Поэтому лондонское эмигрантское руководство стремилось создать на территоии протектората сеть собственных подпольных организаций, чтобы доказать, прежде всего, западным противникам Гитлера свое влияние и полезность в совместной борьбе против Германии».
31
«Защита нации» готовила вооруженное восстание против оккупантов, так как считала, что западные державы, объявившие в начале сентября 1939 года войну Германии, быстро разгромят Гитлера. На плечах отступающих немецких войск в этом случае можно будет относительно легко взять власть и подготовить возвращение из Лондона эмигрантского руководства во главе с Бенешем. Деятельность и задачи «Защиты нации» можно сравнить с задачами «Армии Крайовой» в Польше».
49
«Провалилась и попытка французов отправить чехословаков в Сирию, где англичане и французы в начале 1940 года готовили удар по советским нефтепромыслам в Баку».
+ стр. 53.
53
«...немцы после взятия Парижа опубликовали секретные французские документы, свидетельствовавшие о планах Англии и Франции напасть на СССР (в том числе на нефтепромыслы в Баку) весной 1940 года. Получалось, что лишь удар вермахта 10 мая 1940-го помешал им это сделать».
+ стр. 49.
56
«Битва за Англию» стала первым по-настоящему серьезным сражением чехословацких воинов против нацистов».
61
«Идеологическая работа коммунистов приносила плоды. Большинство населения Чехии считало, что возврата к довоенной республике, позорно капитулировавшей перед Гитлером, быть не должно.
До Бенеша доходили сводки о положении в протекторате, в которых говорилось, что люди хотят не только освобождения от оккупации, но и нового, более справедливого общественного порядка: «…У нас люди желают лучшего общественного строя и более глубоких, чем до сих пор, преобразований. И несомненно, что по праву. Сегодня в народе очень много и часто говорят о национализации, особенно о национализации шахт, новой аграрной реформе, ограничении частной собственности в крупной и тяжелой промышленности… и т. д. Все это проникает в народ, нравится это кому-либо или нет… Частично это, конечно, результат пропаганды с Востока… Тех, кто предпочел бы большевизм нынешнему положению вещей, – большинство… Мы опасаемся, что если Советы отправятся в поход и придут сюда, то часть людей их приветствует, а другая часть примет»[76]».
61
«В январе 1941 года московское руководство КПЧ ориентировало свои организации в протекторате на накапливание сил, создание кадров подпольных организаций и активную пропаганду. Открытые акции против оккупантов в стиле событий 28 октября 1939 года рекомендовалось пока не проводить, чтобы не провоцировать массовые репрессии против гражданского населения. В апреле 1941 года компартия призвала брать пример с югославских партизан в смысле создания широкого национально-освободительного фронта во главе с коммунистами».
/! + стр. 63 (в движениях сопротивления самую активную роль играли коммунисты).
62
«Бенеш прекрасно понимал, что социальная революция в Чехословакии в результате войны более чем вероятна, причем по примеру СССР. В одном из писем конца 1940 года он писал: «Необходимо и в случае социальной революции не ссориться с русскими». И далее: «Никогда и ни в чем мы не пойдем против России»[77]. Бенеш встал на эту позицию, потому что понимал: без опоры на Советский Союз существование независимой Чехословакии рядом с мощной Германией и при равнодушии Англии и Франции, так ясно проявленном в дни Мюнхена, невозможно».
63
«Лондонское правительство Бенеша поддерживало связь с председателем правительства протектората Элиашем, и гестапо об этом знало. Но немцы не предпринимали никаких шагов, так как инструкции Бенеша Элиашу их вполне устраивали. Бенеш ориентировал власти протектората на пассивность с тем, чтобы сохранить аппарат госуправления в целостности к моменту поражения Германии и возвращения в Прагу эмигрантского правительства. Таким путем Бенеш хотел предотвратить образование после окончания войны стихийных народных органов власти, поскольку понимал, что в них неизбежно будут преобладать коммунисты как сторонники активного сопротивления оккупантам».
Обращает на себя внимание, что и в чешском движении сопротивления фашистам, и в югославском, и, видимо, во всех других европейских движениях самую активную роль играли коммунисты. + стр. 61.
64
«На машиностроительных заводах Праги в конце 1940 года было 650 коммунистов, которые собрали более 32 тысяч крон членских взносов. Формально коммунисты через легальные профсоюзы организовывали забастовки под экономическими лозунгами (в основном повышение зарплаты и увеличение норм отпуска продовольствия по карточкам). Однако так как стачки затрагивали важные машиностроительные заводы, они наносили серьезный ущерб военным усилиям Германии».
/?? Несмотря на периодические (полагаю, всё же редкие) стачки рабочих на чешских заводах в период немецко-фашистской оккупации, эти заводы давали, как я понимаю, удовлетворительный, а, может, и лучше результат: выпускали нужные немцам вооружения. При этом, полагаю, эти заводы были полностью подконтрольны государству (Германии) и работали по принципам командно-административной системы. То же самое, видимо, было и в других оккупированных немцами странах. О чём это говорит? О том, что подневольный труд может быть достаточно эффективным. /Дополнение. На стр. 85-87 описываются случаи саботажа на чешских предприятиях во время немецкой оккупации и влияние саботажа на общую производительность. + стр. 85, 211 (автор подтверждает, что немцы считали работу чешских заводов удовлетворительной).
65
«На свободе остался только один член руководства – рабочий-обувщик Ян Зика. Самым серьезным ударом по партии было то, что в руки гестаповцев попал главный архив партии, содержавший данные о многих членов КПЧ[81]. Это спровоцировало новую мощную волну арестов коммунистов по всей стране.
Таким образом, в преддверии нападения Германии на СССР коммунисты в протекторате лишились центрального руководства и налаженной связи с местными организациями. Нелегальный аппарат приходилось строить с нуля и с новыми, часто не очень опытными в делах конспирации людьми. Былой централизации руководства коммунисты так и не смогли наладить вплоть до конца войны. Прервалась и связь с Москвой. Теперь коммунисты могли только принимать просьбы и указания московского центра КПЧ, передаваемые по радио.
Тем не менее к 22 июня 1941 года только КПЧ располагала на территории протектората сетью подпольных организаций. Некоммунистическое Сопротивление такой единой сети, по сути, так и не сумело создать».
66
«...будущий президент США и преемник Рузвельта Гарри Трумэн 24 июня 1941 года заявил на страницах «Нью-Йорк Таймс»: «Если мы увидим, что Германия побеждает, мы должны помогать России, а если верх будет одерживать Россия, мы должны помогать Германии, и пусть они, таким образом, убивают друг друга как можно больше».
66
«22 июня 1941 года после вероломного нападения гитлеровской Германии на СССР ситуация в мире изменилась коренным образом. К Гитлеру присоединилась и Словакия, объявившая 23 июня о разрыве дипломатических отношений с СССР».
67
«В августе 1941-го глава чехословацкой военной миссии в Москве Пика отправил Бенешу секретное послание с итогами своей деятельности на тот момент и с оценками советской политики в отношении Чехословакии: «…Общая линия политики Сталина направлена на поддержку любых действий (и в любом месте) против колониального империализма и против капиталистическо-демократических правительств. Даже если выражалась симпатия к каким-либо народам, то это касалось пролетариата, а никоим образом не правительств и их лидеров, которых считали врагами пролетариата. После начала немецкой кампании против России Англию считали врагом номер один.
Мои взгляды на цели советской политики в этой войне сформировались на основе высказываний советских официальных лиц и иных сведений и заключаются в следующем.
1) Война не закончится поражением Германии, борьба будет идти и далее во всех странах Европы, и эта война превратится в социальную революцию. Многие (советские деятели – Прим. автора.) говорили, что Советы не успокоятся, пока не обеспечат в Европе социальную справедливость – диктатуру пролетариата.
2) Когда наши люди отказывались говорить о политическом устройстве государств (о большевизации), аргументируя это тем, что внутреннюю политику должны определять сами народы этих стран, советские офицеры и руководящие политики отвечали: «Что касается голосования людей, то как только советская армия будет в Чехии, то всем придется голосовать за диктатуру пролетариата».
3) Недоверие к некоторым членам нашего лондонского правительства и к правым чехословацким политикам за границей, с которыми якобы наш народ никогда не согласится и которым не разрешит вернуться домой. «Эти правые политики якобы исчезнут».
4) Недоверие к нашим деятелям дома, многие из которых сегодня вынуждены сотрудничать с немцами, чтобы защитить наши интересы, но, несмотря на это, активно участвуют в наших действиях путем передачи информации, моральной и материальной поддержки находящихся в опасности лиц и семей арестованных, материальной поддержки самой зарубежной борьбы и т. д. О них они говорят, что это люди (буржуазия), которые работают на обе стороны или напрямую на немцев.
5) Они удивляются, почему столько влиятельных ранее в Чехословакии лиц и общественных деятелей находятся на свободе, почему их не арестовали немцы. И объясняют это так: немцы полностью доверяют этим людям, а те помогают немцам.
6) Они упрекали нас, что наша довоенная компромиссная демократическая политика позволяла правым партиям сотрудничать с судетскими немцами, и утверждали, что только одна политическая партия может обеспечить твердое правительство (конечно же, пролетариат – коммунистическая партия).
7) Я убеждал их, что у нас не будет социальной революции, поскольку народ политически очень зрел и уровень всех классов так нивелирован, что недовольства не существует, и говорил, что наша программа предусматривает широкую социализацию (национализацию) экономических объектов страны (природные ресурсы, тяжелая промышленность, некоторые банки и т. д.). На это они отвечали, что необходима не социализация, а коммунизация, ликвидация собственности и ограничение обогащения частных лиц или групп.
8) Они не понимали, почему, собственно, мы требуем полной самостоятельности, ведь в будущем такое маленькое государство не сможет существовать ни политически, ни экономически, и предполагали, что мы присоединимся как автономная республика к Союзу советских республик, чтобы обеспечить обмен товарами и оборону (Чехословакии) Союзом.
9) В день начала войны два высокопоставленных советских официальных деятеля заявили мне, что Советы будут вести войну без оглядки на Англию и Америку. Россия, мол, достаточно сильна, она ни с кем не будет связываться и не требует помощи ни великих держав, ни малых народов, ни угнетенных чехословаков.
10) Перед войной они считали наши требования признать чехословацкое правительство или хотя бы обещать признать его в надлежащий момент «торгом»: мол, мы не хотим сотрудничать в общих интересах, пока не обеспечим себе выгоды.
11) В начале войны я предвидел, что немецкое наступление, подготовленное с сильным материальным превосходством на определенных направлениях, добьется успеха, и готовил требования, которые предъявил бы в тот момент, когда Советам будут нуждаться в помощи и искать ее. Я был убежден, что в случае победоносной кампании русской армии Советы наверняка скажут, что мы им не нужны и они не хотят брать на себя никаких обязательств.
В тот день, когда советские представители настоятельно просили меня, чтобы был дан приказ нашим организациям дома провести масштабные акции саботажа, чтобы уничтожались коммуникации, фабрики военной промышленности, чтобы террористические группы устраняли видных немецких представителей и тем самым нарушалось бы продвижение немецких армий в России, я решил направить им ноту с нашими требованиями»[82]».
72
«Еще в начале июля 1941 года, до переговоров с Майским, Бенеш саркастично говорил, что Красная армия своим стойким сопротивлением опровергла всех военных аналитиков и что «блицкриг» вермахта уже провалился. 5 июля начальник канцелярии Бенеша Смутны отмечал в своем дневнике: «Сегодняшние сводки с полей боевых действий успокаивают, поскольку указывают на то, что немцам не удается «блицкриг» так, как они его себе представляли… Наши военные, как и военные других стран, вообще имели тенденцию недооценивать русских»[86].
Для того времени это было удивительно смелое и проницательное суждение. Но Бенеш вполне мог сопоставить панику и бегство английской и французской армий в 1940 году с упорными боями на советско-германском фронте летом 1941-го».
74
«По словам Бенеша, подписанием соглашения Советский Союз «нанес в этот решающий момент смертельный удар по Мюнхену и всем его последствиям, так как немедленно, полностью и решительно, без каких либо ограничений и условий снова признал республику в ее домюнхенском статусе»[91].
Как только министр иностранных дел в правительстве Бенеша Ян Масарик показал текст советско-чехословацкого соглашения британскому министру иностранных дел Идену, тот распорядился в тот же день направить Бенешу послание с официальным признанием его правительства Англией. И тем не менее Англия по-прежнему отказывалась признать домюнхенские границы ЧСР[92].
США признали правительство Бенеша только 31 июля 1941 года.
Нормализация отношений с СССР вынудила Бенеша предоставить коммунистам шесть мест в Государственном совете (Носек, Годинова-Спурна, Вало, Крейбих, Петрущак). Представителем московского центра КПЧ в Госсовете стал Врбенский (хотя он остался в Москве). Коммунистам дали также одно место в редакции лондонского чехословацкого радио, которым руководил МИД Масарика.
Тем не менее и после этого КПЧ никак не могла решительным образом повлиять на политику эмигрантского правительства, так как в кабинет министров коммунистов не пустили».
78
«...для удара на Киев, который, как известно, закончился, пожалуй, самым крупным поражением Красной армии за годы войны».
79
«Пессимизм чехов и словаков сменился излишним оптимизмом: многие считали, что Красная армия будет в Берлине еще в 1941 году и Чехословакия вновь обретет свободу».
81
«В официальной хронике чехословацкой бригады в Англии в то время отмечалось: «Всем своим существованием и всей душой, обреченные на бездействие, мы живем и дышим вместе с доблестным и прекрасно сражающимся русским народом. Россия – наша любовь и великая надежда на будущее».[104] Командующий чехословацкими сухопутными частями генерал Мирослав (Нойман) писал в министерство национальной обороны: «Растет круг лиц, которые мечтают хоть о какой-нибудь боевой деятельности… Распространена точка зрения, что войну выиграет русский воин…»
Критика Англии среди чешских и словацких военных быстро переросла в критику правительства Бенеша, которое было тесно связано с политикой Лондона. В отчете о настроениях бригады в конце 1941 года сообщалось: «В настроениях офицеров и солдат не видно серьезных изменений к лучшему. Наоборот, у них исчезла надежда, что их перебросят в бой, и они видят перед собой только перспективу будничной казарменной жизни. Недовольство охватило многих настолько, что что бы и как бы ни делалось, они будут это критиковать и отвергать. Этот психоз лучше всего можно наблюдать на примере негативного отношения, которое военнослужащие испытывают к английской армии и к союзникам вообще, за исключением русских войск… Бойцы в разговорах часто сожалеют, что ушли с родины в зарубежные воинские части. Говорят, что им кажется, что они предали свои идеалы, что они сбежали с реального фронта дома, чтобы стать всего лишь пропагандистским инструментом за рубежом… Широко распространено мнение, что наше руководство в Лондоне – узурпаторский орган, который готов пожертвовать всеми ради своего собственного благополучия и успехов…»[105]
Чехословацкие воины в Англии прекрасно понимали обстановку, ведь в 1941 году самая активная борьба против немцев со стороны чехов и словаков разворачивалась именно на территории протектората, и руководили ей коммунисты».
/! В этом фрагменте в сжатом виде сформулирована суть данной части книги, описываемые в ней события. Это «сухой остаток» данной части книги. /Дополнение. Отдельно обращает на себя внимание момент, что недовольство некоторых офицеров и солдат было таким сильным, что, что бы ни делалось английскими и американскими союзниками, оно подвергалось критике.
84
«КПЧ с самого начала считала возникший в подполье национальный фронт не только средством борьбы против оккупантов, но и инструментом послевоенной борьбы за новую Чехословакию: «…речь идет о длительном единстве, на настоящий и на завтрашний день. Мы должны сражаться, чтобы победить, и мы победим! Но и потом нам придется работать, чтобы закрепить и обеспечить свою победу. Мы должны организовать не только борьбу за свободу, но и за будущую жизнь освобожденной нации…»[109]».
85
«Основной формой борьбы в протекторате в 1941 году был саботаж в промышленности и на транспорте».
+ стр. 64.
88
«Гитлер, как и сам Франк, с детства ненавидел чехов как главных среди славян врагов немцев в Центральной Европе и ярых русофилов. В Австро-Венгрии, где родился и вырос Гитлер, чехи были самым многочисленным и политически активным славянским народом, решительно выступавшим против засилья немцев в культурной и общественной жизни всего государства. Если австрийские немцы (включая Гитлера) во всем ориентировались на Германию, то живущие в Австро-Венгрии чехи – на Россию как лидера и защитника мирового славянства».
98
«Аресты цыган в 1941-1942 гг. по заданию СС проводила чешская полиция, часто при поддержке местного населения.
Гейдрих говорил: «Все мероприятия, могущие вызывать возмущение, вменяйте в обязанность проводить самим чехам. Немцам же вменяйте в обязанность осуществлять то, что может вызвать одобрение»[133]».
102
«Якобы англичане опасались, что Гейдрих может раскрыть сотрудничество с английской разведкой главы абвера (военной разведкой Германии) адмирала Канариса.
На самом деле никаким борцом Сопротивления Канарис не был, на английские спецслужбы не работал, а Гейдрих его уважал и считал своим учителем в деле разведки».
102
«Бенеш поддерживал Гаху, потому что рассчитывал опереться на государственный аппарат протектората после разгрома Германии и не дать коммунистам создать новые органы власти».
/!
106
«Гитлер предложил Франку и Далюге брать пример с англичан, которые мастерски управляют туземцами в Индии».
112
«Покушение на Гейдриха не имело никакого военного значения. Наоборот, оно, по сути, пошло на пользу немецкой военной машине: ответные репрессии нацистов настолько ослабили все движение Сопротивления, особенно коммунистического, что количество актов саботажа резко сократилось. Конечно, это не умаляет безусловного героизма парашютистов, ставших гордостью Чехословакии».
114
«Разведуправление РККА осенью 1941 года с помощью отобранных Людвиком Свободой людей действительно забросило несколько парашютных групп на территорию ЧСР. Именно из-за этого сам Бенеш и Моравец тоже решили засылать на родину группы разведчиков и диверсантов, чтобы избежать возможных упреков в пассивности».
115
«...созданная при эмигрантском министерстве обороны секретная «исследовательская группа» уже в 1941 году стала готовить план взятия власти в Чехии после разгрома Германии с тем, чтобы не допустить формирования на родине иных органов народной власти, особенно находящихся под влиянием коммунистов. В январе 1942 года на утверждение Бенеша был представлен документ «Подготовка революции дома и организация военных сил»[157]».
117
«В мае 1942 года уже появился детальный план размещения на освобожденной территории офицеров и оружия из чехословацкой бригады в Англии. Эти офицеры должны были взять в свои руки всю полноту власти на местах».
119
«19 августа 1942 года чехословацкие летчики участвовали в прикрытии с воздуха высадки англо-канадских войск во французском порту Дьепп. Высадка, успешно отраженная немцами, должна была продемонстрировать Москве, что к открытию второго фронта в Европе еще далеко не все готово. На самом деле высадка одной дивизии носила чисто демонстрационный характер и по плану операции все войска должны были вне зависимости от немецкого сопротивления в тот же день вернуться обратно в Англию. Союзники потеряли около 4 тысяч солдат убитыми и ранеными, 28 танков и 108 самолетов. Немцы лишились 72 самолетов и примерно 300 человек».
123
«Немецкое командование очень высоко оценивало боевые качества своих словацких союзников.
В сентябре 1942 года командиром дивизии был назначен полковник Юрех, повышенный в декабре до генерала. Юрех был противником словацкого клерикально-фашистского правительства и планировал перейти вместе со всей дивизией на сторону Красной армии. Дивизия занимала позиции южнее Краснодара, и офицеры штаба Юреха провели переговоры с советской стороной об условиях перехода, который планировался на 28 января 1943 года[169]. Однако фронт в то время в ходе мощного советского контрнаступления начал быстро отодвигаться на запад, и из планов Юреха ничего не вышло».
125
«...немецкое командование принимает меры к укреплению своих гарнизонов, охраняющих железнодорожные магистрали Брест – Гомель и Мозырь – Овруч – Коростень. Для этой цели была поднята словацкая дивизия. В гарнизонах, расположенных на участке Житковичи – Мозырь, разместились подразделения 101-го полка этой дивизии.
«Как же так, – думалось нам, – гитлеровцы оккупировали Чехословакию, растерзали ее землю на куски, лишили свободолюбивый народ самостоятельности, покрыли страну тюрьмами и концлагерями, а словацкие солдаты и офицеры приехали в Белоруссию воевать вместе с немецко-фашистскими захватчиками против своих кровных братьев-славян! Неужели они забыли о том, что в суровом 1938 году Советский Союз был единственной страной, которая была готова протянуть Чехословакии руку помощи и выступить против фашистской Германии, направившей свои полчища против чехословацкого народа, если бы бывшие правители Польши и Франции не изменили общему делу, не отказались от своих договорных обязательств и разрешили бы нашим войскам пройти через польскую территорию? Неужели они не помнят о великом вкладе русского народа в разгром Австро-Венгерской империи, в результате которого Чехословакия обрела долгожданную независимость?»
Прошло несколько дней после прибытия словаков, и мы стали получать от связных донесения одно удивительнее другого. Словаки не трогают мирных жителей, охотно идут на встречи с ними, расспрашивают их о прежней жизни, угощают табаком и папиросами.
А вскоре в штаб соединения и обком партии прибыли командир отряда Михайловский, комиссар Жигарь и начальник штаба Корнейчик. Они доложили о том, что словаки ищут возможности связаться с партизанами.
«Среди личного состава словацкой дивизии, без сомнения, есть немало солдат и офицеров, которые не хотят служить фашистской Германии», – сделали мы вывод, выслушав доклад командира отряда.
Доложили Центральному Комитету КП(б)Б о прибытии в район действия нашего соединения словаков, об их отношении к местному населению и попытках установления связи с партизанами. Через несколько дней поступила радиограмма П. К. Пономаренко[172]. Он советовал выделить надежных людей и через них установить связь со словаками, стараясь привлечь их на нашу сторону…
В сентябре 1942 года из разных гарнизонов в отряд Михайловского пришло 33 словацких солдата, а в ноябре перешло еще 48 словаков, в том числе целое подразделение, охранявшее станцию Старушки, во главе с командиром Яном Микулой».
128
«В ноябре 1942 года партизанский отряд бывшего лейтенанта РККА Алексея Кочеткова по приказу командования совершил рейд из брянских лесов на Украину и вышел в район городка Лоев. Там партизаны разгромили отряд немецкой полевой полиции и закрепились. Словацкая дивизия выслала 7 ноября 1942 года на подмогу немцам четыре бронеавтомобиля и моторизованную пехоту. Партизаны притворным отступлением заманили словаков в Лоев и там открыли по колонне умелый огонь из минометов. Подбив последние машины, кочетковцы заблокировали им пути отхода и отрезали пехоту от бронеавтомобилей. Словаки были наголову разгромлены, потеряли три бронемашины, домой вернулись только три грузовика».
Пример партизанских военных действий.
129
«Но как бы ни сопротивлялось эмигрантское правительство Бенеша планам организации чехословацкой воинской части в СССР, было понятно, что без этого все равно не обойтись. Однако с самого начала Бенеш предполагал по образцу батальона «Восток» создать в СССР чисто символическую часть не больше батальона, которая не должна была воевать на фронте. Ведь если в Советском Союзе появилась бы бригада или дивизия, то значение чехословацкой бригады в Англии как костяка лояльной Бенешу будущей чехословацкой армии было бы утрачено».
129
«...и в 1942 году, как и годом раньше, больше представителей бывшей Чехословакии воевало на стороне Германии, чем на стороне союзников».
132
«15 июля 1942 года чехословацкая воинская часть в СССР достигла следующей штатной численности: 47 офицеров, два ротмистра (это звание примерно соответствовало советскому званию старшины), 876 бойцов и 43 женщины на вспомогательных службах. 34 женщины стали медицинскими сестрами. Штатное расписание батальона было составлено так, чтобы его можно было развернуть в бригаду. Среди бойцов батальона были несколько ветеранов интернациональных бригад времен войны в Испании.
28 августа командир батальона Свобода обратился к Сталину с личным посланием, содержавшим просьбу отправить чехословацкую часть на фронт: «В то время, когда Красная армия ведет упорные и кровопролитные бои против немецко-фашистских агрессоров, все наши воины и командиры сознают, что не могут и не смеют оставаться в стороне, и решительно настроены активно принять участие как можно скорее в боях бок о бок с храброй Красной армией»[180].
Эмигрантскому правительству эта инициатива Свободы опять не понравилась, потому что Бенеш и Игр как раз не хотели использования батальона на фронте, опасаясь столь обычных в Великой Отечественной войне больших потерь и ликвидации батальона как инструмента в политической игре. Не желая ссориться с Бенешем, колебался и Сталин. Только в октябре – ноябре 1942 года батальон был полностью вооружен. 28 октября – в день национального праздника Чехословакии – он принял торжественную присягу».
138
«Отакар Ярош стал первым иностранцем, которому было присвоено звание Героя Советского Союза (17 апреля 1943 года). Позднее герой был награжден еще и Орденом Ленина и чехословацким Орденом Белого Льва. Посмертно ему было присвоено звание капитана. В Мельнике, родном городе Яроша, ему поставлен памятник».
139
«Маршал Василевский специальной телеграммой в адрес батальона выразил чехословацким воинам благодарность за проявленные мужество и героизм. Полковник Свобода был награжден Орденом Ленина. При вручении награды М. И. Калинин сказал: «Дело вовсе не в том, сколько вас было. Важно, что вы, чехи и словаки, остались верны нам в наиболее тяжелое для нас время. Гитлеровские войска стояли в Сталинграде, на Волге, и весь капиталистический мир уже не верил, что мы выстоим. Ожидали, что Советский Союз потерпит поражение, были убеждены, что он капитулирует. Вы же верили нашему народу, нашей армии и правительству, верили вместе с нами в конечную победу общего справедливого дела и даже без согласия своего правительства, вопреки его воле, настойчиво добивались отправки на фронт. И в бою вы сделали все, что можно было сделать. Именно за это и уважает вас наше правительство и весь наш народ. Вспомните, как поступило польское эмигрантское правительство Сикорского, генерал Андерс и его штаб. Мы вооружили и обеспечили всем необходимым семь их дивизий, но, когда мы попросили у правительства Сикорского перебросить три дивизии Андерса под Сталинград, чтобы помочь нам выиграть время для сосредоточения наших войск, оно отказало. Армия Андерса предпочла покинуть Советский Союз. Они полагали, что мы капитулируем. Но мы не капитулировали, не потерпели поражения. Когда вы шли сюда, то, очевидно, встретились в коридоре с послом польского эмигрантского правительства. Его пригласили в Кремль, чтобы сообщить решение Советского правительства о разрыве дипломатических отношений с его правительством. А вы, командир небольшой чехословацкой части, приглашены в Кремль, чтобы получить высшую правительственную награду Советского Союза орден Ленина. Я говорил послу польского эмигрантского правительства: «Может быть, вы думаете, что свободу для вашего народа вам кто-то поднесет на серебряном блюде? А какую славу могли бы завоевать под Сталинградом ваши дивизии! Как бы вы нам помогли в тот тяжелый период»[185].
Примечательно, что советские газеты опубликовали выступление Калинина в тех же номерах, где сообщалось о разрыве дипломатических отношений между СССР и эмигрантским польским правительством в связи с «катыньским делом».
142
«Несмотря на сопротивление лондонского правительства, для пополнения офицерских кадров были повышены до офицерских званий 27 младших командиров чехословацкого батальона, отличившихся в бою. Девять офицеров прибыли из Англии.
Бригада пополнялась в основном украинцами из Закарпатской Украины. В нее вступили также около 200 словацких солдат и офицеров под командованием надпоручика Павла Марцелла, перешедших на сторону Красной армии на Кубани.
Кратохвил по приказу Ингра пытался воспрепятствовать организации в рамках бригады танкового батальона. Ведь в этом случае уже не чехословацкая бригада в Англии, где танков не было, а именно 1-я чехословацкая бригада в СССР становилась самым сильным соединением чехословацкой армии на всех фронтах. Однако Свобода и растущая с каждым днем организация КПЧ в бригаде отстояли танковый батальон (офицеров для него учили в Тамбове). По той же причине Пика пытался расформировать и батарею тяжелых 122-миллиметровых гаубиц, но и в этом случае его усилия не увенчались успехом».
143
«10 сентября 1943 года посланник ЧСР в Москве Фирлингер от имени Бенеша торжественно вручил бригаде боевое знамя. В церемонии как депутат довоенного парламента ЧСР участвовал и лидер КПЧ Готвальд».
Позиции КПЧ и Готвальда были сильны в Чехословакии и до войны.
148
«Пока Свобода был в Москве, бригада получила новое боевое задание. В составе 40-й армии она должна была с юга обойти город Белая Церковь, чтобы не дать отступить находившимся там немецким войскам. 31 декабря 1943 года чехословаки вышли к Белой Церкви с юга после упорного боя. В первый день нового 1944 года они заняли высоту 208,4, которая господствовала над путями отхода противника из города».
/! Интересный тактический ход.
153
«Авторитету компартии сильно способствовали героические бои Красной армии и бригады Свободы на советско-германском фронте».
157
«Налепка под боевым псевдонимом «капитан Репкин» стал командиром 1-го советско-чехословацкого партизанского отряда. В отряде было около 80 словаков. Еще 40 словаков воевали в других отрядах партизанского соединения Сабурова. Летом и осенью 1943 года отряд под командованием Яна Налепки неоднократно отличался в боях с немецко-фашистскими захватчиками. В канун 26-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции Налепка был принят кандидатом в члены ВКП(б)».
158
«Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 мая 1945 года за умелое командование партизанским отрядом и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками гражданину Словакии Налепке (Репкину) Яну посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Налепка стал единственным словаком, удостоенным этого наивысшего советского звания.
Также Налепка был посмертно награжден орденом Ленина, чехословацким орденом Белого льва 1-й степени, а 5 мая 1945 года удостоен звания «Герой Словацкого национального восстания». В Овруче Налепке поставили памятник. 7 мая 2004 года президент Словацкой республики посмертно повысил Яна Налепку до звания бригадного генерала. В честь героя в Словакии названы много улиц и один населенный пункт (Налепково)».
161
«Бенеш активно добивался заключения союзного договора с Москвой, несмотря на жесткое сопротивление Лондона.
Еще в 1940 году англичане предложили Бенешу в качестве альтернативного варианта подписать с польским эмигрантским правительством соглашение об образовании после войны польско-чехословацкой конфедерации (или даже федерации). Таким образом, зная антисоветские настроения поляков, требовавших возврата Западной Белоруссии и Западной Украины, англичане фактически хотели возродить антисоветский санитарный кордон образца 20-х – 30-х годов.
Бенеш понимал, что союз с Польшей не спасет Чехословакию в случае новой германской агрессии, и 1939 год наглядно показал истинную силу польской армии, разбитой немцами фактически за одну неделю. К тому же Бенеш хорошо помнил, что Польша (как, впрочем, и Англия) была соучастником Гитлера в разделе Чехословакии в 1938-1939 гг.
Тем не менее Бенеш пошел на переговоры о конфедерации с Польшей в 1940 году, так как его правительство (еще, кстати, не признанное Англией) находилось в сильной зависимости от англичан. Поляки на переговорах требовали фактического включения Чехословакии в Польшу на правах «младшего брата». 19 января 1942 года была подписана польско-чехословацкая декларация, содержавшая план создания конфедерации.
Примечательно, что поляки переводили на польский французское слово «confédération» (текст был составлен на французском языке) как «федерация», а чехи – как «конфедерация», явно не желая слишком тесного союза с Польшей».
162
«Бенеш без всяких условий был готов передать СССР Закарпатскую Украину, которую с санкции Гитлера в марте 1939 года оккупировала Венгрия.
Поляки, напротив, даже во время войны отказывались признать принадлежность к ЧСР Тешинской Силезии – той территории, которую они вместе с Гитлером отторгли от Чехословакии в 1938 году. 10 января 1941 года премьер польского эмигрантского правительства в Лондоне Сикорский направил Бенешу письмо, в котором еще раз утверждал, что Тешин должен остаться за Польшей. Было ясно, что такая позиция является неприемлемой для любого чеха вне зависимости от политических убеждений[213]. Бенеш ответил Сикорскому, что правительство ЧСР не признает никаких территориальных последствий Мюнхенского сговора».
163
«Когда 5 августа 1942-го министр иностранных дел Великобритании заявил в парламенте, что Англия отказывается от Мюнхенского соглашения 1938 года, Сикорский тут же столь же официально провозгласил, что это заявление британцев не касается «тешинского вопроса». Поляки даже создали некий «Союз тешинских силезцев», который якобы боролся за вхождение Тешина в состав Польши. Бенеш ответил на это созданием аналогичной прочешской организации – «Кружок силезцев».
/!
165
«...казалось, что СССР может потерпеть в войне страшное поражение – вермахт стоял на Волге».
172
«Он спросил, почему мы так на этом настаиваем. Я ему снова указал на необходимость этого дела (договора – Прим. автора.), на наше географическое положение и добавил: «Ну посмотрите же на карту; вокруг нас нет друзей, только Россия – друг. А поэтому наша политика естественна». 4) Он запротестовал: Англия – тоже друг… Я сказал, что, может быть, хотя бы после этой войны в Англии поймут, что такое ЧСР, и что если бы Россия была в 1938 году нашим соседом, то не было бы Мюнхена. Он выразил в этом сомнение, и я понял, что он не так уж уверен в нашем будущем соседстве (с СССР). Я ответил: «Линия Керзона[231] – вот наше соседство, и на этой основе и надо делать политику»[232].
Таким образом, Бенеш недвусмысленно поддержал советскую позицию в вопросе о восточных границах Польши, тем более что именно линия Керзона позволила бы установить чехословацко-советскую границу, чего так страстно желал президент ЧСР».
176
«12 ноября перед поездкой в Москву Бенеш встретился с членом польского эмигрантского правительства социалистом Станчиком. Тот с надрывом спрашивал Бенеша, не хотят ли русские сделать из Чехословакии советскую республику и «большевизировать» ее.
«Я ответил:
…Скажу Вам, чего хотят русские: окончательно решить украинский вопрос. Без этого они эту войну не закончат и согласно этому поступают. Потом я подвел его к новой русской карте Европы с новыми русскими границами и показал ему их. Он был очень потрясен – искал Вильно и Львов и, наконец, заявил: ни один поляк никогда не примет границы без Львова. – Я на это: все бы можно решить, но без Львова это не удастся. Сказал ему, что линия Керзона отдала Львов русским. Он ничего не ответил… Я объяснил ему, что смешно бояться, что они хотят сделать из них (поляков) советскую республику и болыпевизировать их. Показал ему договор – статьи 3 и 4. Он был очень удивлен четким положением договора против «Дранг нах Остен» и уважением суверенитета и внутренних дел…»[237]
На следующий день Бенеш уже говорил с премьером польского эмигрантского правительства Миколайчиком, заменившим погибшего в авиационной катастрофе Сикорского, по просьбе последнего. Когда Бенеш разъяснил Миколайчику положения советско-чехословацкого договора, тот «был очень доволен… разъяснениями и также удивлен тем, что об этом всем можно было договориться с Россией». Но о границах с СССР Миколайчик, по его словам, пока говорить не хотел. Мол, даже если он и пойдет на исправление границ в обмен на приращение территории Польши за счет Германии (именно это и предложил на конференции в Тегеране Черчилль), то непонятно, как к этому отнесутся Англия и Америка.
При этом премьер опять твердил, что ему неясны цели советской политики в отношении Польши. Не хотят ли русские ее «болыпевизировать»? Бенеш показал советскую карту Европы и Миколайчику, и тот «никак особо не реагировал». Бенеш убеждал Миколйчика, что Советы искренне хотят независимости Польши. «Только путем сотрудничества с Советами, – продолжал он, – мы (Чехословакия и Польша – прим. ред.) можем обеспечить свое будущее как самостоятельные государства. Кроме того, советизировать нас либо оказывать давление, чтобы мы сами провозгласили советские республики, с моей точки зрения, вскоре, а то и сразу же после войны, сделало бы невозможным нынешнюю советскую политику в отношении Англии с Америкой. А она для Советов гораздо важнее, чем желание иметь рядом с собой советскую Польшу или Чехословакию. Конечно, они хотят иметь рядом дружественные им Польшу и Чехословакию, и это, по моему мнению, естественно»[238].
Миколайчик признал, что польское правительство сделало ошибку, развязав пропагандистскую кампанию против СССР».
177
«В начале декабря 1943 года через Тегеран (где только что завершилась первая встреча в верхах «большой тройки» Сталина, Рузвельта и Черчилля) Бенеш наконец прибыл в Москву. Уже на первой встрече в театре 12 декабря Сталин попросил у Бенеша совета, как можно договориться с Польшей. Бенеш ответил: «…Наши отношения с Польшей довольно холодны… Испокон веку у поляков к нам было особое отношение, и не очень-то хорошее. Думаю, что главным препятствием было всегда наше отношение к вам… Например, они упрекали нас, что когда поляки на вас напали и шли на Киев (в 1920 году – Прим. автора.), наши рабочие устроили всеобщую забастовку и предотвратили проезд через нашу территорию поездов из Франции с боеприпасами для поляков. Потом в нашей с ними истории всегда были пограничные споры.
Сталин. Да, у вас там история с Тешином. Но это же мелочь.
Бенеш. Конечно, но таких вещей было всегда много…»[239]».
/! У чехов и поляков есть некоторая историческая неприязнь друг к другу, в том числе (и может быть, главным образом поэтому) из-за противоположного отношения к России. Ранее в книге была информация, что чехи (и словаки, наверно) исторически положительно относятся к России, а Польша наоборот. Любопытен и приведённый в выделенном фрагменте факт забастовки чехословацких рабочих, не позволившей перебросить боеприпасы полякам во время их войны с Советской Россией в 1920 году. Это является косвенным, если не прямым подтверждением, что Чехословакия хорошо относилась к СССР не только на уровне государственных деятелей, но и на уровне обычных людей.
178
«Бенеш подчеркнул, что польское население относится к СССР совсем иначе, чем польское эмигрантское правительство в Лондоне».
180
«Бенеш поднял один из главных вопросов, ради которых он приехал в Москву. Виновными в коллаборационизме он считал 90 % судетских немцев и хотел заручиться согласием Москвы на их выселение («трансфер») с территории ЧСР. Сталин ответил ему категорически: «Мы согласны»[241]. До поездки в Москву Бенеш уже заручился в этом вопросе согласием Черчилля и Рузвельта.
Бенеш подчеркнул, что вопрос выселения немцев не только национальный, но и социальный: «Среди наших немцев 70 % богатые люди; их надо выселить первыми, они все были фашистами. Чехи – это демократы. У нас тоже есть ряд богатых людей, у нас также есть разные политические течения, но в целом о нации можно сказать, что она демократическая… Мы будем конфисковать землю, заводы, шахты, металлургические заводы, банки немцев. Частникам я все это не могу дать, ведь возникнет масса споров, поэтому все возьмет в свои руки государство, все это будет национализировано. Но если я это сделаю с немецкой собственностью, то буду должен потребовать того же и от чехов.
Молотов. А Вы думаете, они это примут?..
Президент. Понимаю, это будет сложно, но я верю, что нам это удастся. Но начнем с трансфера немецкой собственности, это станет началом национализации. Понимаете, что для нас означает такой трансфер: чехизацию, начало великого социального переворота».
Бенеш особо подчеркнул, что национализированы будут и чешские банки, хотя здесь не обойдется без борьбы.
Таким образом, он пытался убедить советскую сторону, а через нее и КПЧ, что социальные вопросы в послевоенной Чехословакии можно решить за счет не только экспроприации немцев, но и национализации чешского капитала. Как мы видим, инициатива послевоенной национализации в ЧСР исходила отнюдь не из Кремля, а от самого Бенеша.
Очень важным для последующих судеб страны был вопрос о послевоенной аграрной реформе в ЧСР. Бенеш отметил, что аграрная реформа уже была проведена в 1924 году, и в частных руках было оставлено не более 500 га земли, из которых сельхозугодий могло быть максимум 250 га. Он сказал, что хочет, чтобы максимум для отдельной семьи составлял 25 га, и что это уже стало частью правительственной программы[242]. Заметим, что даже КПЧ не предлагала более радикальных изменений на селе.
Молотов выразил определенные сомнения в реалистичности столь радикальной реформы, но пожелал всяческого успеха в ее осуществлении».
/!
181
«...и Венгрия, как того просил Бенеш, должна ответить за оккупацию территории Чехословакии после Мюнхенского сговора. Бенеш при этом заметил, что венгров будут поддерживать поляки».
181
«...в Польше, по словам Бенеша, царит «феодализм», а Чехословакия страна демократическая…»
182
«Что касается послевоенного сотрудничества в военной сфере, Бенеш четко заявил: «…Как Вы знаете, после предыдущей войны мы ориентировались на Францию, приняли их (военную) доктрину, сотрудничество. После этой войны мы должны тесно сотрудничать в военной области с вами. Это означает, что мы приспособим наши планы, нашу военную науку к вашему опыту, стандартизируем вооружение, боеприпасы, будем сотрудничать в авиации, строительстве и подготовке аэродромов и т. д. Как видите, мы идем на все, что вытекает из нашего договора, и желаем сотрудничать во всех сферах»[243]».
/!
182
«Молотов пытался узнать, в чем состоит сопротивление оккупантам в чешских землях, ведь в Польше оно есть: там взрывают мосты, поезда и т. д. На это Бенеш ответил, что в протекторате речь идет о «разведывательном саботаже». Мол, география Чехословакии делает партизанское движение невозможным».
+ стр. 186.
183
«Отдельный меморандум чехословацкой стороны был посвящен и послевоенному экономическому сотрудничеству между ЧСР и СССР. Бенеш сформулировал Молотову его квинтэссенцию следующим образом: «Как только мы станем соседями, это окажет влияние на изменение нашей экономической ориентации. Таковая была до сих пор на 80 % обращена на Запад, а это точно изменится. Думаю так: 50 % на Восток и 50 % на Запад.
Молотов. Да, это очень важная вещь.
Бенеш….Мы заинтересованы, чтобы после войны у нас не возникла безработица, а без вас нам избежать этого не удастся. Поэтому мы и не хотим, чтобы в поставках сырья мы зависели только от Запада. В этом и смысл этого экономического меморандума…»[245]
Молотов осторожно ответил, что хотя советская хозяйственная система ориентирована на собственную промышленность, но и от сотрудничества с другими странами СССР не отказывается».
/!
184
«...именно Бенеш в Москве в 1943 году поднял вопрос о необходимости ориентации послевоенной Чехословакии на СССР в военных вопросах (неограниченно) и в экономических (наполовину). В чехословацком меморандуме по экономическим вопросам прямо говорилось: «Так как Чехословакия будет связана с Советским Союзом долговременным договором о взаимной помощи и экономическом сотрудничестве, необходимо создать прочные основы взаимных экономических связей, которые будут означать глубокие изменения в экономической жизни Чехословакии, чтобы она этим образом была связана еще более тесными узами со своим соседом и союзником.
Основными чертами такого сотрудничества могли бы являться следующие:
1) Нет сомнений в том, что вся экономическая система и особенно внешняя торговля Чехословацкой республики после этой войны в корне изменятся, и экспорт и импорт республики будут направлены большей частью на Восток, особенно в СССР;
2) Надо выработать план самого широкого обмена сырьем и товарами с целью использования всех производственных мощностей обеих стран. Главные отрасли чехословацкой промышленности, такие как: залежи угля, источники энергии, шахты, металлургия и, вероятно, иные отрасли транспорт и т. д., будут, согласно сегодняшним чехословацким планам, национализированы. Тем самым создались бы основные предпосылки для планового производства в главных промышленных отраслях на несколько лет вперед и приспособления чехословацкого плана производства к государственному плану СССР (естественно, с оглядкой на необходимые экономические связи Чехословакии с другими странами), который соответствующим образом учитывал бы все основные потребности Чехословакии как в сырье, так и в том, что касается сбыта готовой продукции. Таким способом можно было бы достичь самого действенного сотрудничества с СССР в главных отраслях и обеспечить чехословацкой промышленности полную занятость на длительный срок…»[246]».
/!!!
185
«Бенеш поднял и деликатный, по его собственным словам, вопрос: «…Я бы желал, чтобы ваше правительство потребовало от нашего правительства наказания всех тех в Словакии, кто виновен в войне против СССР. Хочу, чтобы вы дружественным способом попросили нас, чтобы мы сурово наказали всех тех, кто виновен в объявлении войны (Словакии против Советского Союза) и сотрудничестве с немцами на фронте…»[247]
С помощью такого странного, на первый взгляд, предложения Бенеш хотел руками Москвы установить в послевоенной Словакии нужную ему политическую систему, исключив из общественной жизни всех тех, кто был за ту или иную форму самостоятельности Словакии. Сам Бенеш, как известно, вообще не считал словаков отдельной нацией. Но именно такой «чехословакизм» довоенного чехословацкого правительства и толкнул многих словаков на путь сепаратизма, так как они были лишены автономии в ЧСР.
Молотов раскусил этот дипломатический финт и ответил с улыбкой: «Было бы не совсем понятно, если бы мы ставили словаков на ту же доску, что немцев и венгров.
Бенеш. Нет, я этого не хочу, но этот вопрос остался бы между нами и вами. Я не хочу, чтобы словацкий вопрос стал вопросом международным, это будет нашим внутренним делом. Речь для меня идет лишь о том, чтобы во внутренней политике не стали говорить, что чехи наказывают словаков. Поэтому мне нужна ваша помощь. У нас неприемлемо то, что они сделали; и со славянской точки зрения нужно судить то, что они делали для немцев против славян.
Молотов. Понимаю. Вам нужна поддержка Советского Союза против словаков. Кто те люди, кого вы хотите наказать?
Бенеш. Тука, Шаньо Мах, Тисо (он же Гаспар), Медрицки, Чатлош[248] тоже должен быть повешен. У словаков это очень тяжело – хватать виновных. Словаки – это все одна семья, они хорошо устроились, один брат в Лондоне, другой в Словакии. Если бы дела у союзников пошли плохо, то брат в Словакии спас бы того, кто за границей, а в противоположном случае брат из-за границы спасет брата дома. Конечно, я утрирую, но хочу лишь сказать, что нам, чехам или словакам, было бы тяжело наказать всех виновных. А в интересах будущего, в интересах морали это абсолютно необходимо».
Молотов от каких-либо обязательств воздержался, однако спросил, планируется ли предоставить словакам автономию поле войны. Бенеш этот вариант отверг, но отметил, что в рамках «децентрализации» Словакия получит больше прав, чем до войны. Братислава уже не будет столицей Словакии, так как находится слишком близко от границы».
186
«...18 декабря 1943 года состоялся завершающий и официальный раунд переговоров Бенеша со Сталиным (до этого переговоры проводились в неформальной обстановке за ужином), на которых присутствовал и Молотов.
Когда речь зашла собственно о Чехословакии, Сталин поинтересовался, почему в стране нет партизанского движения, ведь там вроде есть обширные леса. Он спросил также, как относиться к Гахе, главе протекторатного правительства, и нельзя ли его использовать. Бенеш ответил, что ранее поддерживал с Гахой связь, но теперь он превратился в инструмент немцев и будет осужден. После войны жизнь в Чехословакии, по мнению Бенеша, следовало поставить на новые основы. Сталин добавил, что, само собой разумеется, старую демократию оставить нельзя, так как она оказалась нежизнеспособной и приведет к гибели. «Надо сделать шаг вперед… к новому положению вещей». Но при этом советский лидер несколько раз повторил, что не хочет вмешиваться во внутренние дела других стран[249]».
+ стр. 182.
187
«22 декабря 1943 года Бенеш и Фирлингер так оценили результаты московских переговоров в депеше в МИД ЧСР: «Все результаты визита превзошли ожидания. Несмотря на это, оставайтесь при их комментировании спокойными и деловыми. Англичан проинформирую подробно после возвращения. Если надо, я их успокою»[251]».
187
«Интересно, что Сталин не ставил вопроса о переходе Закарпатской Украины к СССР. Он лишь поблагодарил Бенеша за то, что жителей этой области считают украинцами и готовы учитывать их культурные потребности».
«Культурные потребности» - интересная формулировка.
188
«Визит закончился торжественным ужином у Сталина, который секретарь Бенеша Таборский описывал следующим образом: «…Снова гигантский выбор блюд, одно вкуснее другого, и потоки водки и иных напитков, дающих повод для множества тостов… Маршал Сталин даже сам подходил к людям вокруг стола, чтобы чокнуться, хотя, конечно, каждый быстро поспешал ему навстречу, как только маршал поднимался. Президент (Бенеш) в конце ужина произнес краткий заключительный благодарственный тост, после чего Сталин произнес импровизированный спич о необходимости славянского сотрудничества после войны. Он сказал, что немцам до сего момента удавалось разобщать славян, и они сотрудничали с одной частью славянства против другой, а потом наоборот. Но сегодня все славяне должны объединиться. И он выпил за всех славян и, как специально подчеркнул, за тех, кто пока еще воюет на другой стороне бок о бок с немцами. (На тот момент под это определение подходили словаки, болгары и хорваты. – Прим. автора.)»[252]
После ужина Сталин пригласил гостей в кинозал, где они посмотрели две кинокомедии».
+ стр. 251.
190
«Стороны быстро договорились о необходимости широких социально-экономических преобразований в Чехословакии, так как и Бенеш, о чем уже упоминалось, был сторонником радикальной национализации и аграрной реформы. Причем он, Бенеш, считавший себя социалистом, был даже радикальнее коммунистов в этих вопросах, что подчеркнул специально[255]».
191
«...многие словаки столь пассивно относились к движению Сопротивления именно потому, что не хотели возврата к домюнхенской республике, где Словакия была фактически на положении части Чехии».
192
«...на родину, с точки зрения коммунистов, должно было вернуться уже другое правительство – правительство Национального фронта всех антифашистских партий с участием КПЧ. В нем должны были быть представлены и массовые антифашистские общественные организации (профсоюзы, молодежные и женские).
В любом случае было условлено, что после освобождения части территории ЧСР правительство Бенеша будет расширено за счет коммунистов и станет правительством Национального фронта.
Готвальд оговорил, что КПЧ как, «наверное», самая авторитетная партия социалистического блока должна иметь в правительстве ключевые посты, например, министра обороны и министра внутренних дел. Бенеш не возражал, он просил лишь, чтобы реорганизация лондонского правительства не выглядела со стороны как его дезавуирование[261].
Готвальд и Бенеш были также едины в том, что чехи и словаки, замешанные в коллаборационизме, должны быть сурово наказаны, а партии поддержавшие Мюнхен или оккупацию, – запрещены. Бенеш обещал издать соответствующие нормативные акты еще в эмиграции (что он и сделал).
Главным итогом переговоров с московским руководством КПЧ для Бенеша было то, что с опорой на Сталина он стал единоличным лидером всего чехословацкого Сопротивления, и Готвальд это признал».
/! Бенеш - с опорой на Сталина, единоличный лидер чехословацкого Сопротивления, и Готвальд это признал.
193
«...в речи в эмигрантском парламенте – госсовете (где была представлена и компартия) – Бенеш подтвердил, что после освобождения в стране будут образованы национальные комитеты».
Чехословацкий Госсовет в Лондоне - это аналог чехословацкого парламента при эмигрантском правительстве.
194
«...с помощью соглашения от 8 мая 1944 года Бенеш надеялся взять власть в Словакии сразу же после ее освобождения.
Правительственным делегатом на освобожденной территории был в конце июня 1944 назначен министр экономического обновления в правительстве Бенеша социал-демократ Франтишек Немец, его заместителем – генерал Рудольф Вист. Несмотря на словацкое происхождение Виста, Бенеш ему доверял, так как до 1939 года он был дивизионным генералом чехословацкой армии – единственным словаком, который в довоенной Чехословакии смог дослужиться до генеральского чина. После марта 1939 года Вист вступил в словацкую армию, но с самого начала поддерживал связи с Бенешем и уже в июне 1939-го через Венгрию эмигрировал во Францию. В январе 1940 года он стал командиром 1-й чехословацкой дивизии во Франции.
Задачей Виста была подготовка вооруженного восстания в Словакии. Это восстание должно было фактически стать военным переворотом, совершенным словацкой армией по приказу из Лондона. После этого Немец и Вист должны были прибыть в Словакию и преобразовать восставшую словацкую армию в 3-я чехословацкую армию (первые две в урезанном составе находились в Англии и СССР) под командованием правительства Бенеша. Именно эта армия, а не бригада «ненадежного» Свободы должна была стать решающей и некоммунистической силой при освобождении Чехословакии».
199
«В отличие от более поздней авантюры Армии Крайовой в Варшаве, СНС с самого начала планировал организовать восстание в теснейшем контакте с командованием Красной армии. Ведь главной военной целью выступления было открыть карпатские перевалы для советских войск в тот момент, когда они к ним подойдут. Один из лидеров СНС Леттрих так писал об этом: «…Словацкий национальный совет, находясь в подполье, тщательно следил за тем, чтобы в Словакии ни в коем случае не начались никакие военные действия против немцев без предварительного согласования с командованием Красной Армии, стоявшей за Карпатами…».[272] Голиан был с этим полностью согласен».
+ стр. 224 (восстание началось не по плану).
200
«Гестаповцы обнаружили партийный архив и с тех пор вели наблюдение за некоторыми ячейками КПЧ, нащупывая их связи и время от времени прибегая к арестам.
Саботаж резко снизился, так как люди боялись репрессий немцев. Бенешу было стыдно, что на переговорах со странами Антигитлеровской коалиции, особенно в Москве, ему постоянно приходилось объяснять, почему в Чехии, в отличие от других оккупированных стран, нет не только партизанского движения, но и действенных актов саботажа против оккупантов.
Удары гестапо по коммунистам вынудили их к тому, чтобы децентрализовать партийное руководство».
201
«После роспуска Коминтерна в мае 1943 года московское руководство КПЧ было переименовано в Заграничное бюро, в которое входили Готвальд, Шверма, Копецкий, Сланский, Кроснарж, Келер и Аппельт. В конце мая 1943 года было, наконец, «официально» сформировано ЦК КПЧ (третий подпольный состав): Молак, Видим, Аксамит, Выдра и Коштялек. 11 июля 1943 года состоялось заседание этого ЦК с участием прибывших из Москвы представителей».
К маю 1943 года на территории оккупированной Чехии немцами было уже уничтожено два подпольных состава ЦК КПЧ и был сформирован третий. Вместе с этим из Москвы КПЧ параллельно руководили Готвальд и К, являвшиеся, очевидно, главными руководителями КПЧ.
210
«...в целом компартия в 1943-1944 гг. в основном боролась за выживание и не смогла активизировать движение Сопротивления».
/!
211
«После «гейдрихиады» положение на военных заводах протектората казалось немцам удовлетворительным. В донесении гестапо от июля 1943 года говорилось: «Настроение на местных военных заводах (в Праге – Прим. автора.) в принципе не изменилось. Рабочие занимают выжидательную позицию и верят распространяемым чешской интеллигенцией рассказам о том, что Германия потерпит поражение самое позднее осенью»[292]. Однако пассивное сопротивление немцам не мешало. Главной задачей властей протектората было обеспечение бесперебойной работы военных предприятий для нужд вермахта. И это в целом удавалось».
+ стр. 64 (мои соображения о подневольном труде).
212
«Военные заводы «Шкода» (Пльзень) давали вермахту в 1944 году ежемесячно 96 орудий и 120 зенитных пушек, военные заводы Брно – 30 тысяч винтовок, 300 пулеметов и все необходимые к ним боеприпасы. 300 тысяч чехов работали в Германии, в основном в военной промышленности, на почте и на железных дорогах. В протекторате производились также синтетический бензин, орудия для подводных лодок, авиационные моторы и части ракет Фау-1 и Фау-2. Промышленное производство в протекторате в 1943 году превысило уровень 1937 года на 60 % (прежде всего в машиностроении и химической промышленности). Причем, если количество занятых в текстильной промышленности с 1939-го по 1944 год упало на 43 %, то в химической промышленности работали на 20 % больше людей, а количество рабочих в металлообработке практически удвоилось[293]».
215
«После оккупации Чехии в марте 1939 года Моравец хотел эмигрировать в Коста-Рику, так как опасался за свою жизнь ввиду активной публицистической антигерманской деятельности в 30-е годы. Однако нацисты не только не арестовали Моравца, но и организовали ему ознакомительную поездку в рейх, откуда он вернулся воодушевленным сторонником нацизма».
Пример перевёртыша. И хотя, я думаю, главным мотивом такой перемены взглядов Моравца было стремление хорошо устроиться при немецкой оккупации, тем не менее отчасти, мне кажется, Моравец, действительно, проникся идеями нацизма и отчасти искренне поддерживал нацистов. Ведь многие люди искренне меняют свои убеждения с течением времени, и иногда это правильно (но не в случае Моравца).
216
«С 1943 года Моравец в своих многочисленных выступлениях призывал чехов сплотиться вместе с Германией в борьбе против большевизма, который якобы угрожает в одинаковой степени всем европейским странам. Например, в 1944 году он говорил: «Мы хорошо знаем немцев. Им нравится наша чешская музыка, чешские национальные костюмы, и если кто-то попадает в трудную ситуацию, то они ведут себя как хорошие люди». А вот русские, по Моравцу, столь же чужды чехам, как китайцы. Если они придут в Чехию, то вся чешская экономика будет работать на азиатскую Россию[297]».
217
«Во время немецкой оккупации Чехии и Моравии, а также существования марионеточного Словацкого государства были убиты 340-360 тысяч чехословацких граждан, в том числе 270 тысяч евреев и все цыгане. Чехов, в основном коммунистов, по политическим мотивам было уничтожено 30-35 тысяч».
218
«Спаслись только те, кого в тот страшный день не было дома, а также мужчины, отобранные сопровождать скот в Олиц (среди них и Мартиновски). И их ожидал расстрел, но по дороге они разбежались»[302]».
222
«В конце июля 1944 года командование Красной армии и штаб партизанского движения на Украине начали засылать в Словакию десантные группы, которые должны были стать полноценными партизанскими отрядами за счет притока местного населения. С 26 июля по 10 августа в Словакию было заброшено 10 партизанских групп[306]. Прибывшая 26 июля первая советская группа под командованием старшего лейтенанта Величко за три недели выросла с 11 до 250 человек».
/! Способ инициировать в стране, на территории партизанское движение. В книге раньше показано, как англичане тоже засылали десантников в Чехию, но англичане это делали, вроде бы, с иными целями. ...Че Гевара пробовал подобным образом организовать в Боливии широкое партизанское движение, но у него не получилось, так как местные не поддержали его. + стр. 222!, 266 (англичане засылали в Чехию парашютистов для установления радиосвязи с Лондоном), 266 (в Чехию в конце войны СССР засылал десантников для разведки).
222
«25 августа партизаны уже открыто раздавали оружие на площади в городе Мартин и записывали добровольцев.
Всего к началу августа 1944 года партизанские отряды в Словакии насчитывали более 700 бойцов (треть из них были солдатами и офицерами Красной армии). Обычно в каждом отряде было примерно по 50 человек.
Режим Тисо демонстрировал свою беспомощность. Словацкие солдаты и полицейские не желали сражаться против партизан, пели коммунистические песни и поднимали красные флаги. На стенах казарм появлялись надписи «Мы идем к Сталину!».
+ стр. 222 (способ инициировать партизанское движение)!
223
«Голиан по приказу Бенеша фактически сорвал восстание в Братиславе, так как сменил там командование[307]».
/?
224
«Лудин сообщал в телеграмме в Берлин: «Президент государства, однако, все-таки предлагает одним ударом разоружить всю словацкую армию, как только в нашем распоряжении окажутся достаточные немецкие силы. Я со всей настойчивостью высказываюсь за это предложение и его скорейшее осуществление»[309]. Подполковник Голиан был вынужден отдать приказ о начале восстания, которое вспыхнуло 30 августа 1944 года. Таким образом, вопреки первоначальным планам восстание не удалось скоординировать с Красной армией, которая была еще не готова к решительному наступлению в Карпатах».
+ стр. 199 (первоначальные планы о координации организаторов восстания с Красной Армией), 225 (последствия нескоординированности действий).
225
«30 августа 1944-го группе армий «Хайнрици» было поручено провести операцию «Уборка картофеля» – так немцы назвали разоружение двух дивизий словацкой армии в Карпатах. Комадующий Восточной армией Малар собрал офицеров и произнес перед ними запутанную речь, основной смысл которой сводился к тому, что нельзя «пятнать честь мундира» и переходить на сторону партизан. После этого Малар «срочно отбыл» в Братиславу.
Части 24-го танкового корпуса вермахта и некоторые резервные подразделения быстро вошли в Словакию с территории Польши и в течение двух дней (30-31 августа) без сопротивления интернировали и разоружили словацкие дивизии. Некоторые мелкие части пробились к повстанцам в центральную Словакию, а большинство солдат просто разошлись по домам. В 14:30 31 августа стратегически важный Дуклинский перевал оказался в руках немцев. С этого момента восстание фактически было обречено на поражение, так как вермахт перерезал Красной армии все пути наступления через Карпаты».
+ стр. 224.
226
«Лидер КПЧ подчеркнул, что хотя повстанцы в Словакии объявили о формальном подчинении Бенешу, борьба носит «истинно словацкий характер», направляется коммунистами через СНС и аналогична партизанскому движению в Югославии».
+ стр. 227 (численность повстанцев и партизан в Словакии).
227
«Солдат и офицеров регулярной армии среди повстанцев было примерно 18-20 тысяч, партизан – 5-7 тысяч (к концу восстания – 12 тысяч). На территории, занятой повстанцами, была проведена мобилизация, которая дала еще 20-25 тысяч бойцов, в основном тоже не имевших боевого опыта».
+ стр. 226 (Готвальд сравнивает словацких и югославских партизан).
228
«...с такими силами немцы в течение первой недели восстания не смогли достичь серьезных успехов. Однако частям вермахта удалось быстро локализовать очаг восстания и избежать самого неприятного – вспышки восстания в Чехии и Моравии. Несмотря на значительное численное превосходство повстанцев, немцы с первого дня владели инициативой».
229
«Горный рельеф Карпат не позволял в полной мере использовать танки, и наступающие части несли чудовищные потери. Если в начале операции части 38-й армии имели двукратное превосходство над противником в живой силе (танков было примерно поровну), то уже на седьмой день Красная армия и вермахт сравнялись по живой силе, а танков и САУ у немцев стало в два раза больше, чем у Москаленко».
230
«Москаленко решил снять с командования корпусом Кратохвила и назначить на этот пост Свободу. Соответствующий приказ гласил:
«1. Командира 1 ЧАК бригадного генерала Кратохвила, как несправившегося с командованием корпусом, не умеющего организовать бой и твердо руководить войсками, освободить от занимаемой должности и отправить в распоряжение Ставки Верховного Главнокомандования.
В командование корпусом с 6:00 10.9.44 г. вступить командиру 1 бригады – бригадному генералу Свобода.
2. Командиру корпуса генералу Свобода приказываю навести порядок в корпусе, взять твердо управление войсками корпуса в руки и решительно выполнить боевую задачу.
3. Исполнение донести»[314]».
/? Интересно видеть текст боевого приказа. Интересно, это оригинальный текст или изменённый, упрощённый?
230
«Кратохвил признавал, что операция Красной армии на Дукле не имела успеха именно из-за фактического предательства словацкой Восточной армии, которая не оказала немцам никакого сопротивления. Фирлингер сообщал из Москвы министру иностранных дел Масарику: «Кратохвил сам во время своего первого визита 21-го сентября объяснил, что неудача была обусловлена и тем обстоятельством, что обе словацкие дивизии подвели… С советской стороны мне было подтверждено, что действительно рассчитывалось на то, что в заключительной стадии боев в действие будут введены и обе словацкие дивизии…»[315]».
231
«Бенеш в тот же день, 24-го, ответил радиограммой, в которой опять требовал полного повиновения на основе чехословацкой конституции 1920 года, не предусматривавшей для Словакии даже автономии. Он ультимативно требовал принять в Словакии правительственного делегата по управлению освобожденными территориями на основании советско-чехословацкого соглашения от 8 мая 1944 года. Этот делегат должен был иметь в своих руках верховную власть на удерживаемой повстанцами территории.
29 сентября СНС на тайном заседании принял резолюцию, что готов признать за Бенешем право сноситься от имени всего чехословацкого Сопротивления с правительствами союзников, однако себя считает высшим революционным органом Сопротивления в Словакии. Что касается приезда делегата из Лондона, то СНС счел этот вопрос неактуальным, сославшись на то, что политическое и военное руководство восстанием уже находится в руках совета. Власть никем не выбранного делегата над сформированными демократическим путем национальными комитетами СНС назвал противоречащей нормам демократии. Но против самого присутствия в Словакии делегата как связующего звена с Лондоном СНС не возражал и даже «приветствовал» это[316]. Резолюция была принята СНС единогласно».
232
«Стремясь все же оказать действенную помощь восставшим, советское командование уже 15-17 сентября перебросило на единственный повстанческий аэродром «Три дуба» 1-й чехословацкий авиаполк (21 истребитель Ла-5). Он сразу же включился в боевые действия и 18 сентября уничтожил на земле при неожиданном налете шесть немецких самолетов.
19 сентября вывели из боя для отправки в Словакию 2-ю чехословацкую воздушно-десантную бригаду, ядро которой составляли словаки, перешедшие на сторону Красной армии под Мелитополем осенью 1943 года. Однако плохие метеоусловия мешали отправке бригады, и она частями перебрасывалась в Словакию с 26 сентября по 16 октября 1944-го.
В ночь с 4 на 5 сентября 1944 года начались поставки советского оружия на аэродром «Три дуба». Всего до 15 октября повстанцам были переброшены 2000 винтовок, 2082 автомата, 467 легких и 900 тяжелых пулеметов, 256 противотанковых ружей, 23 крупнокалиберных пулемета, пять минометов, 500 тысяч единиц боеприпасов, а также лекарства и перевязочный материал[317]. Обратными рейсами советские самолеты вывозили раненых».
233
«17 сентября 1944 года в Словакии произошло историческое событие: на съезде в Банска-Бистрице (700 делегатов из 46 районов, в том числе и оккупированных немцами) объединились словацкие коммунисты и социал-демократы, причем в рядах КПС. Таким образом, все рабочее движение Словакии отныне шло за коммунистами».
234
«Голиан еще 6 октября сообщил в Лондон, что не в силах остановить наступление немцев и планирует перейти к партизанской борьбе. Однако Ингр приказал держать фронт до подхода Красной армии. Бенеш и Ингр всеми силами старались сохранить «официальный армейский» характер повстанческих сил как своей опоры в послевоенной Чехословакии.
8 октября 1944 года прибывший из Лондона генерал Вист (напомним, единственный генерал-словак в довоенной чехословацкой армии) официально стал главнокомандующим 1-й чехословацкой армией в Словакии, как назывались теперь повстанческие силы. Планировалось, что после соединения с частями Красной армии 1-й чехословацкий корпус Свободы будет включен в состав 1-й чехословацкой армии, и тем самым строптивого и «ненадежного» Свободу опять удастся отрешить от командования. Поэтому само слово «армия» представлялось Бенешу и Ингру крайне важным, так как было «выше» корпуса».
239
«Советское правительство не запрещало и не могло запретить населению Закарпатской Украины выразить свою национальную волю».
241
«В конце 1944 года Бенеш уже понял, что Чехословакию полностью освободят Красная армия и корпус Свободы. Поэтому, будучи опытным и дальновидным политиком, он решил вернуться на родину через Москву. В советской столице помимо переговоров со Сталиным он хотел договориться с КПЧ о формировании нового единого правительства Национального фронта, о чем коммунисты и Бенеш условились в той же Москве еще в конце 1943 года».
/!
242
«...мощное наступление Красной армии, начавшееся в Польше 12 января 1945 года. Немцы, опасаясь флангового удара с севера, начали отходить из Восточной Словакии. 20 января был освобожден самый крупный город Восточной Словакии – Кошице, затем города Прешов, Попрад и другие. Успехи советских войск были особенно заметны на фоне тяжелого поражения, которое вермахт нанес англичанам и американцам в Арденнах в конце 1944 года».
243
«...переговоры о программе правительства Национального фронта велись, как в Лондоне, так и затем в Москве, на базе тех принципов, которые КПЧ софрмулировала еще в декабре 1943 года. И Бенеш с этими принципами и тогда, и сейчас был вполне согласен.
Было решено, что от каждой партии лондонского кабинета в Москву поедут по два представителя: от КПЧ – Носек и Лаштовичка, от национальных социалистов – Странский и Давид, от социал-демократов – Майер и Лаушман, от «народников» – Шрамек и Гала. В Москве к переговорам должны были присоединиться Готвальд, как лидер «московской группы чехословацкого Сопротивления», и представители Словацкого национального совета (СНС)».
244
«Как упоминалось выше, СССР разорвал отношения с польским эмигрантским правительством после «катынского дела» в апреле 1943 года. В июле 1944 года после вступления Красной армии на территорию Польши в Люблине при содействии советских властей был образован Польский комитет национального освобождения (ПКНО), который в Москве и признали в качестве временного правительства Польши. Однако и США, и Великобритания продолжали признавать лондонское эмигрантское правительство Миколайчика. В ПКНО превалировали коммунисты (Польская рабочая партия) и социалисты».
245
«Позиция СССР была иной, в чем лично убедился Готвальд во время беседы со Сталиным 23 января 1945 года. С учетом того, что Красная армия вот-вот должна была вступить в Тешинскую Силезию, лидер КПЧ попросил Сталина, чтобы советское командование рассматривало эту область как часть Чехословакии. Сталин пометил себе этот вопрос, но порекомендовал предварительно договориться с Временным правительством Польши. При этом Советский Союз, как докладывал Бенешу Фирлингер, собирался поддержать в данном вопросе Чехословакию[335].
Позиция Сталина положила конец колебаниям Бенеша, и 30 января 1945 года лондонское правительство единогласно постановило признать Временное правительство Польши и установить с ним дипломатические отношения. Таким образом, ЧСР стала второй страной после СССР, которая сделала этот шаг».
/! Польское эмигрантское правительство в Англии, поссорившись с СССР из-за Катыньского дела и не договорившись с эмигрантским правительством Бенеша о возврате чехословакам Тешинской Силезии, совершило, видимо, роковые ошибки, которые привели к забвению этого правительства и способствовали (полагаю, сильно) установлению в Польше советского влияния и социализма. Ведь эти действия польского эмигрантского правительства привели к тому, что сначала СССР, а за ним и Чехословакия признали правительством Польши не эмигрантское в Лондоне, а коммунистическое в Польше. В итоге это привело к тому - и после войны это стало особенно заметно, - что советское влияние усилилось не только в Польше, но и в Европе, и в мире.
247
«9 марта 1945 года Бенеш и представители лондонского правительства на трех британских бомбардировщиках отправились в Москву. Бенеш летел с женой, двумя племянниками, личным врачом, горничной, камердинером и высшими чиновниками своей личной канцелярии[340]. Путь был неблизкий: через Тулузу, Триполи, Каир, Багдад и Тегеран. Из Тегерана чехословацкая делегация уже на советском самолете вылетела в Баку и 17 марта приземлилась на подмосковном тогда аэродроме Тушино.
Переговоры о формировании правительства Национального фронта и его программе было решено проводить в следующем составе: пять человек от КПЧ (Готвальд, Копецкий. Сланский, Носек и Лаштовичка), четыре социал-демократа (Фирлингер, Майер, Лаушман, Патзак), столько же представителей национально-социалистической партии (Странский, Давид, Углирж, Дртина) и два «лидовца» (Шрамек и Гала). По словацкому вопросу было условлено заслушать позицию СНС как единственного легитимного представителя словацкого народа.
Бенеш и министр иностранных дел Ян Масарик как формально беспартийные в переговорах не участвовали, хотя все принципиальные вопросы, естественно, с ними согласовывались».
249
«Димитров на совещании с Готвальдом и другими руководящими деятелями КПЧ 6 декабря 1944 года подчеркнул, что ни в коем случае нельзя ставить вопрос о «советизации Чехословакии»: «…Чехи и словаки должны сами решиться в пользу пути к советской власти, через свое собственное развитие, а мы должны подготавливать народы к социализму и к советской власти политически и идеологически. И этому должен, помимо всего прочего, служить блок с другими демократическими элементами. Тех людей в Словакии, которые очень уж спешат в том, что касается советской власти, надо утихомирить… Задачи в послевоенное время итак будут тяжелыми, и для их решения будет недостаточно одной части народа или одной партии. Даже коммунисты в одиночку не справятся с задачами послевоенного восстановления. Коммунистам требуются союзники на патриотической основе, и поэтому из-за этих союзников нам надо ограничивать свои требования и быть более умеренными. Не думайте, что то, чего мы хотим, хочет весь народ. Чтобы народ понимал наши устремления, мы должны его к этому подготовить»[341]».
/!!! Эта позиция СССР в отношении политического устройства послевоенной Чехословакии очень напомнила мне позицию коммунистической партии Чили на рубеже 1960-1970-х годов. (О Чили тех лет я читал накануне у того же Н. Платошкина.) Коммунисты Чили выступали за максимально возможную коалицию левых сил, чтобы вместе и постепенно строить социализм в Чили, потому что население Чили в ещё недостаточной степени поддерживало коммунистов. Ведь рабочих в Чили было относительно немного и даже вместе с коммунистически настроенными крестьянами они не составляли большинства населения - отсюда и всего лишь умеренная поддержка населением Чили коммунистической партии. + стр. 310 (позиция Сталина о парадигме развития европейских стран советского блока и её обоснование)!, 441 (эффективная советская пропаганда в послевоенной Чехословакии, мягкий подход СССР в установлении социализма в Чехословакии)!, 442 (помощь чехословакам США vs помощь СССР (и др.))!
249
«Сам программный документ коммунистов по рекомендации Сталина и бывшего главы Коминтерна Георгия Димитрова (который в 1945 году был заведущим международным отделом ЦК ВКП(б)) был очень умеренным. 23 января 1945 года Сталин прямо сказал Готвальду, что желательно договориться с Бенешом и избежать польской ситуации».
250
«В первой главе подготовленного коммунистами программного документа в общей форме давалась характеристика будущего правительства, которое, как подчеркивалось, формируется из всех социальных слоев и политических направлений, принимавших участие в борьбе против нацизма[343]».
251
«Четвертая глава была посвящена внешней политике будущей Чехословакии, и коммунисты, как и Бенеш, видели ее крауегольным камнем чехословацко-советский союзный договор от 12 декабря 1943 года, то есть связи с «победоносной славянской державой на Востоке» (так говорилось в проекте КПЧ). Предлагалось также стремиться к тесному союзу европейских славянских государств, для чего заключить трехстороннее соглашение между ЧСР, СССР и Польшей против возможных рецидивов германской агрессии. В проекте КПЧ говорилось и о связях с западными странами: «…Основой ориентации чехословацкой внешней политики нового правительства, исходящей из духа славянской дружбы, станут дружеские отношения ко всем демократическим западным государствам и ко всем демократическим государствам, которые составляют антинацистский фронт Объединенных Наций…»[345]
Представитель ЧНСП Странский заявил, что внешняя политика традиционно была единоличной прерогативой президента, поэтому надо исключить пассаж о том, что внешнеполитический курс формирует правительство.
К тому же национальные социалисты хотели, чтобы Чехословакия стала «мостом» между Востоком и Западом, а посему союзные отношения с Францией и Великобританией должны быть равнозначны союзным отношениям с СССР. Представитель КПЧ Копецкий ответил Странскому довольно откровенно: «Наша ориентация на Восток будет однозначной. И Масарик сознает, что нужен полный поворот, что мы должны отказаться от всех игр с мостом, от уравновешивания союза с Востоком союзом с Западом и обеспечить однозначную ориентацию на Восток. И это на 20 лет, поэтому мы и говорим о будущем в целом… У нас сразу должно появиться новое лицо (во внешней политике). И новое правительство должно это четко выразить…»[346]».
+ стр. 188.
252
«Серьезные споры разгорелись по поводу пятой главы проекта КПЧ, где речь шла о внутренней политике. Коммунисты предлагали сделать стержнем новой системы административного аппарата выборные национальные комитеты, куда закрывался доступ коллаборационистам и предателям. Граждане имели право отзывать не оправдавших их доверия членов национальных комитетов. Избирательное право должно было быть расширено за счет снижения избирательного возраста (с 21 до 18 лет) и распространения избирательных прав на военнослужащих.
Представитель ЧНСП Странский был против самостоятельности национальных комитетов, предлагая, чтобы их работой руководило правительство. Не устраивало национальных социалистов и положение о том, что граждане получат право отзывать выборных членов национальных комитетов. Против принципа отзыва как нового и непривычного для довоенной Чехословакии выступил и другой представитель ЧНСП Дртина: это, мол, подорвет авторитет государственной власти в глазах населения.
Готвальд всячески старался достичь компромисса. Он заявил, в частности, что положение о руководстве правительством деятельности национальных комитетов нужно воспринимать как «само собой разумеющееся». Что же касается отзыва, Дртине ответил Копецкий: «Отношение к этой главе является для нас показателем понимания народной демократии. Народ принимал активное участие в национально-освободительной борьбе в течение ряда лет. Это обстоятельство следует иметь в виду прежде всего…. нужно отрешиться от практики работы 20-летней коалиции[347], от страха перед народом… Дртина говорит, что принцип отзыва является новым. Но этому принципу более трех тысяч лет. Примером может служить остракизм в греческой демократии…»[348]
Готвальд сказал: «Отзыв нужен нам как соль… Очистить общественную жизнь можно лишь такими поистине демократическими мерами… Конечно, нам (правительству – Прим. автора.) придется вмешаться, если национальный комитет начнет управлять полицейскими методами… Все партии будут допущены (в комитеты), а также беспартийные… Но мы хотим, чтобы эти партии стояли на почве демократии, чтобы они шли к людям с открытым взглядом»[349].
Дртина и Гала выступили также за то, чтобы национальные комитеты фактически не выбирались, а формировались на коалиционной основе партиями Национального фронта. Мол, участие в партизанском движении, может быть, и показатель характера, но отнюдь не административных способностей, и поэтому не может служить критерием для выбора человека в члены национального комитета. Коммунисты же, напротив, считали, что люди должны посылать в эти органы своих лучших представителей без оглядки на их партийную принадлежность, но с учетом позиции кандидата в годы оккупации.
Национальные социалисты в то время уже не могли выступать против национальных комитетов как таковых, поскольку те вовсю развивали свою деятельность в освобожденной Словакии и пользовались большой поддержкой населения. Поэтому и внутриполитическая глава была одобрена без коренных изменений».
/!!! Национальные комитеты - это, как я понимаю, аналог советов в СССР. Как знаю (помню), и в СССР в начале советской власти был предусмотрен и какое-то время работал отзыв избирателями членов совета, если те не оправдали ожидания. Но довольно быстро в СССР прекратили такую практику. Причину не знаю, но можно догадаться, что твёрдый и авторитарный стиль руководства страной был обусловлен внешними и внутренними врагами и реальной угрозой существования советской власти. Со временем такая угроза отпала; наверно, это случилось после войны с фашистами. Но механизм отзыва депутатов советов так и не был возвращён. В начале 1950-х годов Сталин начал развёртывать демократические преобразования в политическом устройстве страны: политбюро было заменено президиумом, состав котрого был сильно расширен по сравнению с составом бывшего политбюро; декларировалось (насколько помню), что КПСС перестаёт вмешиваться в работу правительства... Может быть, был бы и возвращён механизм отзыва депутатов. Но Сталин умер (или его убили (отравили), как некоторые считают), и инициированные им начинания были свёрнуты. + стр. 308 (национальные комитеты - важнейший элемент чехословацкого социализма)!, 320 (о национальных комитетах как способе борьбы с бюрократией)!, 321 (о пассивном положении народа в политических системах так называемых демократических странах (странах парламентской демократии))!
256
«Остальные главы (с 8-й по 16-ю) также были обсуждены и одобрены быстро. В них говорилось о конфискации собственности предателей, аграрной реформе, наказании коллаборационистов, о введении обязательных поставок сельхозпродукции государству для обеспечения нормального снабжения (после выполнения поставок сельхозпроизводители могли реализовывать оставшуюся часть урожая по свободным ценам), о социальных вопросах».
265
«7 марта 1945 года с помощью провокатора гестапо обнаружило типографию «Руде право» и нашло там списки партийных работников пражского края. Последовала мощная волна арестов».
В книге ранее уже несколько раз описывалось, как фашисты находили списки коммунистов и арестовывали их.
266
«Совет трех», по указанию Ингра, должен был готовить вооруженное восстание на заключительной стадии войны. Предполагалось, что из Англии в распоряжение совета будут заблаговременно сброшены на парашютах запасы оружия и беприпасов на 10 тысяч человек. В момент распада вермахта вооруженные группы «Совета трех» должны были выйти из подполья и взять власть еще до подхода Красной армии. Тем самым группа Бенеша получала бы сильный козырь в игре против чехословацкого корпуса Свободы, который рассматривался практически как коммунистическая воинская часть.
Напротив, командование Красной армии не планировало восстания в протекторате, так как понимало, что шансов на успех при наличии прекрасно вооруженной и сконцентрированной на небольшом пространстве Чехии группы армий «Центр» и повстанцев нет. Если несколько десятков тысяч неплохо вооруженных повстанцев из рядов регулярной словацкой армии не смогли удержаться в горном районе в 1944 году, то плохо вооруженным и не имевшим никакого боевого опыта чешским повстанцам это не удалось бы тем более».
266
«...лондонское правительство признало совет ведущей организацией отечественного Сопротивления. С 1944 года у «Совета трех» была налаженная радиосвязь с Лондоном, которую обеспечивали сброшенные в Чехии парашютисты из групп «Кальций» и «Барий».
+ стр. 222 (СССР засылал парашютистов-десантников для инициирования в Словакии партизанского движения)!
266
«...командование Красной армии с января 1945 года приступило к засылке на территорию протектората десантных групп всего лишь с одной целью – глубокой разведки тыла группы армий «Центр». В боевые действия группам рекомендовалось вступать только в случае крайней необходимости».
+ стр. 222 (в Словакию СССР засылал десантников для инициирования партизанского движения)!
267
«Если на 25 октября 1944 года в Чехии и Моравии насчитывалось 1190 партизан, то на 31 марта 1945-го – уже 4436[368]. Примерно 45 % партизан по социальной принадлежности были рабочими.
По другим данным, если в 1943 году в чешских землях было примерно 800 партизан, то в начале 1945-го около 8 тысяч партизан действовали в составе 95 отрядов и групп, а также связанных с партизанами подпольных ячеек[369]».
270
«Между тем благодаря инициативе коммунистов в начале 1945 года по словацкому образцу в Праге был учрежден верховный политический орган всего движения Сопротивления – Чешский национальный совет (ЧНС). 24 января 1945 года в одной из пражских квартир впервые встретились члены рабочего президиума ЧНС. В ЧНС идейно доминировали коммунисты, помимо которых в этот орган входили подпольные профсоюзы и «Совет трех». При этом политические взгляды некоммунистической части совета были отнюдь не менее радикальными, чем у представителей КПЧ.
О послевоенном устройстве Чехословакии в программе ЧНС говорилось так: «Государство, которое представлено в основном трудящимися, возьмет в свои руки все предприятия металлургии, химической, продовольственной и строительной промышленности, финансы, частное страхование и леса… Объединенному профсоюзному движению будет предоставлена надлежащая доля в формировании социальной и экономической политики освобожденной родины. Все крупные земельные наделы будут обобществлены. Будет решительно проведен принцип: земля тем, кто ее обрабатывает…»[373]».
271
«ЧНС не хотел быть представителем Кошицкого правительства в чешских землях. Он, подобно СНС в Словакии, претендовал на самостоятельную роль».
272
«Сам Франк вернулся в Прагу ранним утром 5 мая, причем по пути его самолет был обстрелян американскими истребителями.
Прибыв в Прагу, Франк по согласованию с командующим пражским гарнизоном генералом Туссеном выслал на Запад двух говоривших по-английски немецких офицеров с заданием установить контакты с американской армией. Франк хотел, чтобы американцы гарантировали ему автономию Судетской области в рамках воскресшей Чехословацкой республики, причем самого себя он видел в роли главы этой автономии».
Какая нелепость...
274
«...с самого начала было очевидно громадное неравенство сил. В распоряжении немцев в Праге имелось примерно 8-9 тысяч вооруженных солдат различных подразделений вермахта, эсэсовцев, полицейских и гестаповцев. Но на подступах к городу находилось несколько отборных дивизий СС, которые как раз намеревались пройти через Прагу на запад навстречу американцам.
Немецкие части в городе использовали ту же тактику, что и во время восстания в Варшаве в 1944 году: они заняли круговую оборону в Пражском Граде и местах своей дислокации, ожидая удара деблокирующих частей извне Праги».
275
«Немецкий начальник полиции Праги Вайман предложил перемирие для начала переговоров, но ЧНС настаивал на безоговорочной капитуляции всех немецких сил в городе. Коммунисты абсолютно верно предполагали, что немцы используют перемирие для укрепления своей очаговой обороны в городе и дождутся подхода войск Шернера».
276
«6 мая немцы начали наступление на Прагу. Основной ударной силой была только что сформированная на полигоне СС боевая группа войск СС «Валленштейн» силой примерно до дивизии. В ней был и полк словацких фашистов из «гвардии Глинки».
Повстанцам помогало лишь то, что вся немецкая авиация была занята в боях против Красной армии, поэтому не могла уничтожить баррикады с воздуха.
В тот же день, 6 мая, Шернер получил приказ Дёница начать отход всей группы армий на Запад для сдачи в плен американцам. Шернер предполагал, что американцы вскоре выйдут к Влтаве (никакого сопротивления им немцы давно уже не оказывали). Для того чтобы перебросить войска в этом направлении, Шернеру были необходимы мосты и вокзалы Праги, поэтому он отдал приказ немедленно подавить восстание».
279
«7 мая в Праге начались бои между власовцами и немцами, причем последние все же удерживали наступательную инициативу. А до ЧНС примерно в то же время дошла антикоммунистическая листовка штаба Буняченко, что вызвало новые споры об отношении к власовцам. Власов и Буняченко вопреки предыдущим разговорам о бескорыстной помощи восстанию теперь требовали, чтобы пражское радио на немецком, русском и английском языках сообщило о «героической борьбе» РОА в Праге. Стало ясно, что для власовцев Прага является разменной монетой и попыткой в последний момент вызвать к себе доброжелательное отношение западных союзников».
283
«Чехословакия была не вражеской, а союзной страной, и об ее оккупации, соответственно, о создании оккупационных зон вообще не шло речи.
Зоны оккупации были согласованы в 1944 году только в отношении Германии и Австрии».
286
«28 апреля Иден опять настоятельно убеждал американского посла Вайнента, что армии США следует немедленно освободить Прагу. В противном случае послевоенная Чехословакия может пойти «по югославскому пути», то есть лидирующие позиции в правительстве могут занять коммунисты».
286
«Я не буду делать шагов, которые считаю неправильными с военной точки зрения»[391].
Таким образом, Эйзенхауэр не желал двигаться на Прагу по чисто военным соображениям, а не из желания угодить русским, как это изображает западная историография».
288
«Когда командующий 12-й группой армий Брэдли спросил своего подчиненного Паттона, почему он так рвется наступать вглубь Чехословакии, тот ответил, что чехи, в отличие от немцев, – союзники, а значит, для его солдат в отношении чешек не действует запрет на контакты, как в отношении немок. К тому же крайне честолюбивый Паттон считал, что его обошли, «не дав» взять Вену, и поэтому именно он должен занять Прагу».
297
«Госдепартамент США с 1944 года считал, что все страны Европы восточнее линии Берлин – Триест после войны должны во внешней политике ориентироваться на СССР. Однако после смерти Рузвельта в США возобладала другая линия: Чехословакия должна остаться в геополитической орбите запада».
297
«...чехословацкое правительство уже к июню 1945 года достигло полного взаимопонимания с советским командованием относительно временного пребывания советских войск в ЧСР. В частности, на занимаемой советскими войсками территории без всяких ограничений работали все органы власти ЧСР, а границы страны охранялись чехословацкой армией и полицией.
21 июня 1945 года исполняющий обязаннсти министра иностранных дел Странский (национальный социалист) обратился к временному поверенному в делах США в Праге с нотой, в которой говорилось, что «фактическое разделение» ЧСР на две зоны оккупации осложняет процесс восстановления страны. Странский выразил «желание» чехословацкой стороны, чтобы на оккупируемой войсками США территории власть была все же передана чехословацким гсоударственным органам. Например, ЧСР хотела бы самостоятельно охранять свою западную границу, «как и в советской зоне»[405].
Нота правительства ЧСР объяснялась, в числе прочего, растущими слухами, что США могут присоединить оккупируемые ими Судеты к своей оккупационной зоне в Германии или Австрии. Благожелательное отношение Паттона к судетским немцам, казалось, это подтверждало.
В подготовленной госдепартаментом 23 июня 1945 года докладной записке для президента признавалось, что если советские войска находятся в ЧСР на основании двух советско-чехословацких договров (от 12 декабря 1943-го и 8 мая 1944 года), то никакой юридической основы для пребывания американской армии в ЧСР нет».
302
«В 20-е годы Стейнхардт познакомился с восходящей звездой Демократической партии Рузвельтом и в 1932-м активно финансировал его президентскую кампанию. Рузвельт отблагодарил спонсора традиционным для Америки образом: предоставил непыльную и хорошо оплачиваемую должность посла в Швеции».
308
«В Чехословакии Сталин, как уже упоминалось, требовал от коммунистов согласия с прогрессивной буржуазией и отказа от немедленной реализации социалитических лозунгов. Лидер компартии Чехословакии Клемент Готвальд также постоянно говорил об особом чехословацком пути к социализму.
Давая в марте 1947 года интервью европейскому корреспонденту американского издания «Фри Ворлд Мэгезин», на вопрос «Хочет ли коммуистическая партия перестроить Чехословакию в социалистическое государство на основе системы Советов?» Готвальд ответил: «Коммунистическая партия борется за достижение социализма, но мы считаем, что путь через систему Советов и диктатуру пролетариата не является единственным путем к нему. Борьба против гитлеровского фашизма и победа над ним, эти события великого революционного значения, создали в ряде стран, в том числе и в нашей, условия для спокойного развития завоеваний революции в направлении к социализму. Мы считаем в конечном итоге, что такой путь к социализму отличается от советского образца и что у нас он не только возможен, но мы уже вступили на этот путь и часть его прошли. Национализация промышленности и наша народная система общественного управления (национальные комитеты – Прим. автора.) – это первые вехи на этом пути». Готвальд подчеркнул также, что компартия будет бороться за закрепление в новой конституции ЧСР парламентской демократии[421]».
/! + стр. 252 (о национальных комитетах)!, 320 (о национальных комитетах как способе борьбы с бюрократией)!, 321 (о пассивном положении народа в так называемых демократических странах (странах парламентской демократии))!
308
«Как и многие люди в большинстве стран тогдашнего мира, чехи и словаки хотели ограничения власти капитала, национализации промышленнности, аграрной реформы и дружбы с победоносным Советским Союзом, который освободил всю Европу от коричневой чумы».
310
«В 1920-1921 гг. работал столяром и активно занимался самообразованием. Квартирная хозяйка Готвальда вспоминала: «После ужина он уходил на прогулку, а вернувшись, шел на собрание или занимался дома. Над книгами он сидел до двух часов ночи и учился… У него было много друзей, и, случалось, они засиживались у него до глубокой ночи»[423]».
310
«Сталин считал, что формой общественно-политического устройства в освобожденных Красной армией странах Восточной Европы должна стать народная демократия (а не социализм), которая, в отличие от советской модели, предусматривала многопартийность и существование мелких и средних частных предприятий. В чем-то эта модель была похожа на опыт республиканской Испании 1936-1939 гг.
Такая позиция была обусловлена объективной оценкой социально-классовой ситуации в европейских странах, где за коммунистами не шло большинство населения. К тому же исторические условия в Восточной Европе сильно отличались от российских традиций. Наконец, Сталин был всерьез настроен на сохранение стратегических союзнических отношений с США и Великобританией в послевоенное время, и этой цели подчинялись все стратегические установки мирового коммунистического движения. Именно «в угоду» США и Англии Сталин распорядился распустить Коминтерн в 1943 году, а годом позже была распущена компартия США, причем ее членам рекомендовали поддерживать демократическую партию Рузвельта, которого Сталин очень уважал».
/! + стр. 249 (такое же видение в отношении Чили на рубеже 1960-1970-х годов было у чилийских коммунистов)!, 441 (эффективная советская пропаганда в послевоенной Чехословакии, мягкий подход СССР в установлении социализма в Чехословакии)!, 442 (помощь чехословакам США vs помощь СССР (и др.))!
313
«Масарик считал, что весь чешский, а точнее, «чехословацкий» народ социально однороден, так как все эксплуататоры в Чехословакии – это немцы и венгры. Среди чехов же никаких распрей и классовой борьбы быть не может».
313
«...теоретически несостоятельное здание марксизма держится на практических потребностях рабочего движения».
Это меткие слова Масарика (как их привёл Троцкий). За неимением лучшего коммунистам в практике построения социализма и продвижения, как они считали, к коммунизму приходилось опираться на учение Маркса. При этом кто-то из коммунистов, как Сталин, видимо, понимал, что теория Маркса на практике не работает (или не очень работает), а кто-то искренне заблуждался, что работает.
314
«Готвальд писал по этому поводу: «Сила буржуазии заключается кроме полицейских дубинок в том, что она всегда выдавала себя за представителя всей нации, что свои классовые интересы осуществляла именем всей нации, а нас во многих случаях сумела поставить вне нации и изображать как агентов чужого государства (СССР – Прим. автора.)»[430]».
315
«Однако и сам Бенеш в годы войны осознал, что время абстрактной либеральной и индивидуалистической демократиии прошло. Поэтому он считал возможной конвергенцию советского социализма и парламентской демократии и, таким образом, выступал ничуть не менее значительным теоретиком народной демократии, чем Сталин».
315
«Бенеш признавал, что советские принципы экономической жизни – обобществление средств производства и научное планирование экономики – стали в мире популярным явлением. При этом коммунисты, как подчеркивал Бенеш, не против личной собственности, и на этой почве возможно их примирение с либеральной демократией».
316
«Таким образом, Бенеш сильно отошел от идейных либеральных концепций Масарика и фактически, так же как и КПЧ, выступал за построение социализма. Бенеш лишь полагал, что идти к социализму надо постепенно и демократическим образом, без быстрой насильственной революции (хотя он, явно намекая на СССР, признавал, что некоторым народам без этих революций было не обойтись) – и в этом с ним был полностью солидарен Сталин[435]».
319
«...только СССР выступил в 1938 году против мюнхенского диктата и был готов прийти на помощь Чехословакии (с этой целью в Советском Союзе даже была объявлена частичная мобилизация)».
/? Когда осенью 2022 года в России объявили частичную мобилизацию, то многие стали говорить, что юридически термина «частичная мобилизация» не существует. Но вот видим, что, по мнению автора, и в СССР в 1938 году объявлялась частичная мобилизация. Что под этим имеется в виду? В какой форме осуществлялась та советская частичная мобилизация (если она была)?
319
«Правительство Национального фронта работало на основании Кошицкой программы, принятой 5 апреля 1945 года. Ее основными пунктами были запрет всех коллаборационистских организаций, выселение немцев из Чехословакии, аграрная реформа и конфискация собственности всех лиц, сотрудничавших с оккупантами. Внешнеполитической программой правительства Национального фронта стал лозунг «С Советским Союзом на вечные времена!». Этот лозунг был очень популярен в народе, так как только СССР выступил в 1938 году против мюнхенского диктата и был готов прийти на помощь Чехословакии (с этой целью в Советском Союзе даже была объявлена частичная мобилизация). Даже те чехи и словаки, которые не были сторонниками социализма, после национальной катастрофы 1938 года считали Москву единственной надежной гарантией самостоятельности Чехословакии перед лицом многовековой германской угрозы. Ведь Франция и Англия, на которых ориентировалась Чехословакия в 1918-1938 гг., фактически предали ее, и это навсегда осталось в национальной памяти чехов и словаков.
По данным опроса общественного мнения, в мае 1946 года Кошицкую программу поддерживало полностью 62,9 % населения, с оговорками – 28,8 %».
320
«Фактически до осени 1945 года Бенеш и правительство управляли страной с помощью декретов президента, проекты которых обычно готовил кабинет министров. Еще 5 июня 1945 года Бенеш кокетливо говорил американскому повренному в делах, что все партии, включая коммунистов, хотят, чтобы он взял на себя диктаторские полномочия, но он видит «будущее Чехословакии в демократии»[441]».
/? Чем не способ управления страной - декретами, проекты которых для президента готовят министры? (При условии, если стиль управления страной - авторитарный.)
320
«Политический режим в послевоенной Чехословакии Готвальд 9 июля 1945 года характеризовал следующим образом: «У нас создается демократический режим нового типа. Наш режим – это режим не формальной парламентской демократии, а режим народной демократии: избранные народом представители не только принимают законы, но и проведение законов в жизнь находится в руках представителей, избранных и назначенных народом. Это значит, что государственное управление уже не в такой мере зависит от бюрократии, как это было в домюнхенской республике, а переходит в руки народных органов, в руки национальных комитетов…»[439]».
/! Чехословацкие коммунисты той поры видели в механизме национальных комитетов способ большей вовлечённости народа в управление страной, способ борьбы с бюрократией. + стр. 252 (о национальных комитетах)!, 308 (о национальных комитетах)! /Дополнение. /? Интересно, а как отнеслись бы Готвальд и чехословацкие коммунисты к механизму ответственности государственных деятелей - президента и парламентариев - перед народом? Механизм заключается в оценке народом президента и парламента и их поощрении или наказании (тюрьмой) по результатам оценки. Ведь этот механизм, вероятно, - наиболее действенный и эффективный в части вовлечения народа в управление страной или, точнее сказать, управления страной в интересах народа. + стр. 321 (о пассивном положении народа в политических системах так называемых демократических странах (странах парламентской демократии))!
321
«Временное Национальное собрание ЧСР было созвано 28 октября 1945 года, в годовщину образования Чехословацкой Республики. Депутатов выбирали на конференциях национальных комитетов».
321
«Видимо, Бенеш уверовал в свои выдающиеся политические и дипломатические способности. Ведь он добился от Сталина всего, чего хотел, и полагал, что советский лидер будет держать чехословацких коммунистов в узде и не разрешит им ссориться с ним, Бенешем. Однако президент, как и большинство политиков из некоммунистических партий, не понимал одного: широкие народные массы не хотели возвращаться к такому же пассивному положению в политической системе, какое они занимали до 1938 года. И именно в коммунистах они видели самых активных сторонников новой народной демократии. Бенеш же пребывал в уверенности, что, используя верхушки одних партий против других, он обеспечит себе непререкаемый авторитет как высший арбитр чехословацкой политики».
/!!! /V А ведь политическое устройство стран в современном (08.11.2023) мире как раз и предполагает именно пассивное положение широких народных масс в политической системе и во влиянии на принимаемые политиками решения. И то это в лучшем случае! В худшем - вообще, никакого участия. Поэтому сегодняшние политические системы в развитых странах не являются по-настоящему демократическими, там некая симуляция демократии. Чтобы развить в стране демократию, и нужны механизмы наподобие национальных комитетов, на которых настаивали чехословацкие коммунисты той поры. Ещё более действенным механизмом демократии был бы механизм ответственности государственных деятелей - президента и парламентариев - перед народом. В книге об этом нет, но есть в Интернете. Суть механизма в том, что избиратели ставят оценки президенту и парламенту за проделанную работу и по результатам оценок эти государственные деятели либо награждаются, либо садятся в тюрьму, либо ни то ни другое. + 252 (о национальных комитетах)!, 308 (о национальных комитетах)!, 320 (о национальных комитетах как способе борьбы с бюрократией)!
330
«Характерно, что чехословацкая компартия всегда была массовой. Уже на момент основания в мае 1921 года в ней состояло 350 тысяч членов. В 20-е – 30-е годы КПЧ являлась самой крупной компартией за пределами Советской России. Она до сих пор остается самой крупной по численности партией в истории Чехословакии».
339
«Заводские советы, образованные профсоюзами в 1945 году на всех крупных и средних предприятиях, стали играть важную роль в управлении, особенно на конфискованных и национализированных заводах и фабриках. Советы явочным порядком брали на себя управление конфискованными или брошенными бежавшими коллаборационистами предприятиями.
В Словакии заводские советы стали возникать еще в начале 1945-го. В них доминировали коммунисты. К октябрю 1945 года в Словакии было уже 950 заводских советов[467].
В чешских землях после мая 1945-го было создано более 12 тысяч заводских советов. Здесь между партиями развернулась острая борьба за преобладание в этих органах, которые фактически контролировали всю хозяйственную деятельность на большинстве предприятий страны. И все же коммунисты благодаря своей монолитной организации и большому количеству рабочих, членов партии, доминировали в большинстве заводских советов».
341
«Запотоцкий так описывал задачи заводских советов: «Мы боролись, боремся и будем бороться за то, чтобы капиталисты не были единственными хозяевами и владельцами на производстве и в экономике. Заводские советы для нас – это органы, которые не овладевают и не управляют производством, а контролируют его, чтобы оно отвечало экономическим интересам общества, чтобы в нем не господствовали исключительно частные предприниматели и чтобы оно не управлялось и не использовалось ими только во имя собственного процветания и прибылей»[469]».
/!
342
«Необходимо отметить, что идеи национализации и участия рабочих в управлении частными предприятими в то время владели умами не только чехов и словаков, но и французов, итальянцев, немцев и англичан. Например, лейбористское правительство Эттли в Англии осуществило после 1945 года масштабную национализацию в стране. Были переведены в собственность государства все угольные шахты (1947 г.), железные дороги (1948 г.) и вся черная металлургия (1949 г.).
Аналогичные процессы происходили в Италии и во Франции. В западных землях Германии только прямое вмешательство американских и бртанских оккупационных властей помешало национализации тяжелой промышленности в Северном Рейне – Вестфалии и Гессене».
344
«Национальные комитеты фактически уничтожили прежнюю систему управления в ЧСР, при которой местные административные органы назначались сверху, из Праги. Впервые в истории страны сложилась реальная система местного самоуправления населения».
345
«На 23 февраля 1946 года среди служащих КНБ насчитывалось 64 % бывших сотрудников полиции времен протектората и только 36 % были приняты после 9 мая 1945-го[478]».
/?
348
«...местным органам власти (национальным комитетам)».
355
«В Словакии с коллаборационистами высшего звена разбирались куда как более сурово, чем в Чехии. И это происходило под давлением Бенеша, который видел в деятелях словацкого марионеточного правительства 1939-1945 гг. не пособников нацистов, а главным образом сепаратистов. Жестокая расправа над ними призвана была раз и навсегда отучить словаков от мысли о создании собственного государства».
357
«Дурчанский был одним из главных идейных вдохновителей депортаций словацких евреев в нацистские лагеря уничтожения[492]. Он находился в списке военных преступников ООН, и ЦРУ, которое в 1951 году завело на него специальное досье, это прекрасно знало. Тем не менее, в 1959-м Дурчанский, открыто живший тогда в Мюнхене, без проблем получил американскую въездную визу, что вызвало возмущение Израиля, и выступил в США с курсом антикоммунистических лекций».
364
«Организация украинских националистов (ОУН) тесно сотрудничала на территории ЧСР с нацистским подпольем (организации Wehrwolf, Guttenberg, Zeppelin)».
366
«Бандеровцы пытались массированной агитацией организовать в Словакии антикоммунистическое партизанское движение с участием бывших членов фашистской партии Глинки.
УПА вновь апеллировала к словакам, распространяя листовки «за Бога, народ и доктора Тисо»[508], «против чешской оккупации» и организовывая деревенские собрания в словацких селах. Были листовки и на чешском языке: для солдат-чехов, которым «раскрывали глаза» на «коммунистический заговор в Праге»[509]. Примечательно, что масштабное нападение УПА на Чехословакию произошло в завершающий период предвыборной кампании (парламентские выборы в ЧСР были намечены на 25 мая 1946 года), и бандеровцы угрозами «убеждали» словаков не голосовать за компартию[510].
Кроме того, командование УПА решило сделать Словакию постоянной базой для отдыха своих сил, изрядно потрепанных советскими и польскими войсками. На сей раз части УПА не должны были уклоняться от боя с частями чехословацкой армии, которую бандеровцы теперь считали «коммунистической».
Командование УПА теперь требовало от сотенных командиров не затрагивать по собственной инициативе «еврейский вопрос», а если дискуссии о нем с местными жителями все же возникнут, объяснять, что ОУН осуждает преступления гитлеровцев против евреев. Не рекомендовалось даже «ликвидировать» коммунистов и советских граждан, их следовало лишь «блокировать» в населенных пунктах до отхода оттуда сотен УПА. Главный штаб УПА также приказал покупать продукты у населения и воздерживаться от любых «реквизиций». Несомненно, смена тактики была вызвана тем, что УПА начали помогать Соединенные Штаты, – отныне бандеровцам надо было выглядеть на Западе «демократами».
368
«...в начале 1947 года после провозглашения антисоветской доктрины Трумэна, что фактически ознаменовало старт холодной войны, УПА была уверена в скором и неминуемом начале вооруженного конфликта между США и СССР. В этом конфликте украинские националисты видели своей главной задачей удар по польской армии, в том числе и с территории Чехословакии».
371
«Сдавшись, «Бурлак» написал призыв ко всем бойцам УПА последовать его примеру и сложить оружие перед чехословацкой армией. В этом случае, обещал он, оуновцев не выдадут полякам (поляки с бандеровцами не церемонились и сразу их расстреливали)».
371
«Командир самой опасной сотни УПА в Словакии «Бурлак» (он же Владимир Щигельский, 1920 года рождения, уроженец Львовщины) был бойцом Украинского легиона вермахта, участвовал в ликвидации коммунистов, поляков и евреев на Западной Украине, а затем служил в немецкой полиции. Сотня УПА «Бурлак» возникла при отступлении немцев. По большей части ее составляли бывшие полицейские и каратели, которым было нечего терять».
372
«На допросах «Бурлак» показал, что бандеровцы рассчитывали на антикоммунистические настроения до 80 % населения Словакии – сторонников Демократической партии: «Я предполагал, что они с симпатией отнесутся к нашему движению и не будут совершать против нас враждебные действия… Я предполагал, что и в (чехословацкой) армии и в органах ГБ будут такие же настроения, как и у гражданского населения»[515]. «Бурлак» был потрясен, что все оказалось совсем не так».
377
«Оставалось неясным, как идею надпартийности можно воплотить в жизнь, если большинство солдат и офицеров являются членами или сторонниками тех или иных партий».
378
«...из всех партий Национального фронта только коммунистическая была в оппозиции весь период 1918-1938 гг., и критиковали коммунисты домюнхенскую республику именно потому, что она всем своим развитием привела страну к позорной капитуляции перед Гитлером. Однако лидеры всех остальных партий Национального фронта и президент Бенеш участвовали в довоенных правительствах и бесспорно разделяли ответственность за национальную катастрофу 1938 года. Они понимали всю силу моральной позиции КПЧ, единственной партии, «чистой» в этом отношении перед людьми, и поэтому стремились исключить тему Мюнхена из общественных дискуссий, особенно в армии. И Свобода был на их стороне, так как сам был в довоенной армии подполковником».
380
«Интересно, что если СССР подарил Чехословакии все самолеты чехословацкой смешанной авиадивизии, то англичане за свои самолеты потребовали денег. Свою помощь Чехословакии в военное время англичане в 1947 году оценили в 15,4 миллиона фунтов стерлингов и оформили эту сумму как долг ЧСР Великобритании[530]».
385
«После 1945 года все политические партии и президент Бенеш придерживались единой точки зрения на средства массовой информации. Считалось, что слишком либеральная политика государства по отношению к СМИ до 1938 года позволила судетским нацистам и сепаратистам свободно пропагандировать антигосударственные взгляды. Поэтому следовало извлечь уроки из истории и обеспечить государственный контроль над журналистикой. Бенеш выразил это следующим образом: «По моему мнению, журналистика – это служба общественная. Разнузданная вольность при издании газет не должна повториться… Это правда, ограничение личной свободы, но мы должны задать себе вопрос, до какой меры это необходимо и в чьих это интересах. Неограниченная свобода должна быть подчинена интересам общества»[539]».
/! /V /??? Философский вопрос. Можно сказать, все процессы управления государством должны быть подчинены интересам общества. Но в чём конкретно эти интересы? Кто и как их должен определять? На вопрос «кто?» ответ: общество. А как? В настоящее время решение видится в механизме ответственности государственной власти перед народом. Механизм разработал Ю. Мухин, суть в следующем. На выборах президента и депутатов парламента избиратели ставят им оценки за проделанную работу (деятелям с истёкшими полномочиями). По сумме оценок оцениваемые либо отправляются в тюрьму (на срок истёкших полномочий), либо, наоборот, награждаются, либо ни то, ни другое. + стр. 386!
386
«Для обеспечения государственного контроля в сфере печати в 1945 году возникло новое министерство информации во главе с коммунистом Вацлавом Копецким. Печать, как считали все партии Национального фронта, должна перестать быть зависимой от денежных интересов отдельных лиц, поскольку это, по словам Копецкого, уже не отвечает «моральной природе нынешней чехословацкой демократии».
/! /V /??? И это проблема всей демократии буржуазного типа: в этой системе удовлетворяются не интересы общества, не интересы большинства людей, а только интересы обладателей денег и только пропорционально количеству этих денег. И тогда опять встаёт вопрос: а что есть интересы общества? Кто и как их определяет? Ответы на эти вопросы смотри в предыдущем комментарии, на стр. 385. + стр. 385!
387
«На газеты были установлены максимальные государственные цены. Так, газета на шести страницах должна была стоить 1,5 кроны, на восьми – 2 кроны. Журналы с картинками объемом 12 страниц стоили 3,5 кроны. Эта мера, в числе прочего, обеспечивала конкуренцию всех партийных изданий на равных».
/?
394
«...страна сама должна как можно быстрее восстановить свою экономику. А для этого мощной и хорошо развитой чехословацкой промышленности требовались сырье и рынки сбыта. Бенеш прекрасно понимал это еще в 1943 году, когда на переговорах в Москве предлагал наладить тесные экономические связи с СССР. Американцы были не готовы закупать чехословацкие товары, так как сами стремились сбыть накопленные за войну запасы готовой продукции, прежде всего хлопка и угля.
Напротив, Советский Союз нуждался для восстановления своей экономики именно в промышленном оборудовании и мог в обмен предоставить для этого практически любое сырье.
Поэтому в меморандуме группы экспертов, разрабатывавших по заданию чехословацкого правительства экстренные меры по восстановлению экономики, говорилось: «Ввиду угрозы массовой безработицы любой ценой необходимо немедленно получить заказы. Их в настоящее время мы можем получить только из СССР. Поэтому нужно как можно быстрее восстановить с ним прежние связи и получить информацию НКВТ СССР (Народного комиссариата внешней торговли – Прим. автора.)»[549]».
/!
396
«КПЧ, ЧСДП и большая часть национальных социалистов видели решение острых экономических проблем в создании мощного госсектора и установлении государственного контроля над финансовой системой».
398
«Кардинальным было и перераспределение собственности в сельском хозяйстве. По декрету Бенеша у немцев и венгров было конфисковано 2946395 га земель, в том числе 1651016 га сельхозугодий. Более 40 % конфиската было передано малоземельным и безземельным чешским и словацким крестьянам, остальное отошло государству».
399
«Один из лидеров ЧНСП Давид говорил: «Ненасытный капитал должен быть устранен, необходимо создать такую экономическую организацию, при которой бы труд являлся не унижением, а радостью»[559]».
399
«В октябре 1945 года по инициативе ЧСДП, КПЧ и РПД президент Бенеш издал декреты о национализации банков, страховых компаний, металлургических заводов, объектов энергетики и пищевой промышленности, а также всех промышленных предприятий с числом работающих более 500 человек. В случае особо важных предприятий декрет разрешал национализацию, если на них работали более 150 человек».
400
«В поддержку национализации 25 октября 1945 года по всей Чехословакии прошли массовые митинги. В Праге на Вацлавской площади собрались более 250 тысяч человек[560].
К концу 1946 года в собственность государства перешло 2867 крупных предприятий, на которых работали 65 % всех занятых в промышленности. В госсектор вошла вся металлургическая и энергетическая промышленность, 74 % химической промышленности, 72 % металлообработки, 69 % производства сахара (по числу рабочих). Государству принадлежали также железные дороги, кино и радио.
Частный сектор сохранил сильные позиции в пищевой промышленности – 47 %, деревообрабатывающей – 42 %, ликеро-водочной – 46 %, пивоваренной – 26 %, бумажной – 63 %, строительной – 76 %. Частники господствовали в оптовой и розничной торговле – на них приходилось 83 % товарооборота, в то время как на госсектор – только 5 %, а на кооперативы – 12 %. Доля частного сектора в национальном доходе составляла примерно 20 %[561]».
402
«На селе компартия уже в июне 1945 года добилась принятия декрета о конфискации земель коллаборационистов. Под этот декрет попали земли всего немецкого населения ЧСР, активно поддержавшего в 1938-1939 гг. нацистов, – всего 2,9 млн га, в том числе 1,6 млн га сельскохозяйственных земель. Крестьяне получали участки 12-13 га, которые были должны обрабатывать сами. Новые собственники должны были выплатить государству в течение длительного срока небольшую плату за землю, не превышавшую стоимости двух урожаев. Декрет был очень популярен в стране, так как за счет выселенных из ЧСР немцев была фактически ликвидирована проблема малоземельности среди чешских и словацких крестьян».
405
«Большую экономическую помощь Чехословакии в 1945 году оказал СССР. В августе 1945-го из Советского Союза было получено 14 тысяч тонн железной руды, что предотвратило коллапс чехословацкой металлургии и машиностроения. До конца 1945 года из СССР прибыло 50 тысяч вагонов угля, 85 тысяч тонн железной и марганцевой руды, значительные количества нефти, хлопка, шерсти, льна.
С другой стороны, еще 23 ноября 1945 года было подписано соглашение между СССР и ЧСР о поставках в Советский Союз урановой руды из Яхимова (ЧСР), что сыграло большую роль в создании советского ядерного оружия».
405
«Так как предложение коммунистов о полной ликвидации замороженных банковских вкладов не прошло, то их постепенно под разными предлогами стали «размораживать» (причем деньги брали на свои нужды и политические партии). А это, в свою очередь, опять увеличивало количество денег в обращении и разгоняло только что укрощенную инфляцию».
Очевидно, тогдашняя банковская система Чехословакии работала и была устроена не так, как в сегодняшних (29.11.2023) капиталистических странах. Потому что в сегодняшнем мире, наоборот, чем меньше в банках депозитов (вкладов), тем меньше денег в обращении. Потому что в сегодняшней финансовой системе депозиты и счета в банках служат базой для кредитов: один вклад запускает в обращение примерно в 9-10 раз больше денег (выдаваемых в виде кредитов). Верно, соответственно, и обратное: уменьшение вкладов снижает количество кредитных денег в обращении (которые равноценны по своей платёжной силе обычным деньгам, но в отличие от обычных имеют безналичную форму).
405
«Размораживать» вклады предполагалось только по мере роста товарной наполняемости рынка».
406
«...(в Германии членами нацистской партии было 7,85 % населения)».
406
«Еще в октябре 1943 года в Лондоне Бенеш заявил: «Немцам безжалостно отплатят за все, что они натворили у нас, начиная с 1938 года». В 1945 году 2,9 миллиона немцев были лишены чехословацкого гражданства и поставлены, по сути, в такие же условия, как евреи при гитлеровской оккупации. Немцы должны были носить белые повязки, им запрещалось посещать кинотеатры и общественные парки и т. д».
+ стр. 409, 420.
406
«...до войны в столице Моравии Брно проживали более 50 тысяч немцев. Примерно две трети из них сбежали с отступавшими немецкими войсками еще перед освобождением города Красной армией. Затем 30-31 мая 1945 года из города изгнали около 27 тысяч немцев, многие из которых погибли.
Решение о выселении немцев из города местный национальный комитет принял 29 мая 1945 года по просьбам горожан. Особенно активно за выселение выступали рабочие оборонного предпрития «Збройовка». Многие жители Брно поддерживали выселение, так как в городе не хватало жилья примерно для 30 тысяч человек, а немцы зачастую жили в хороших квартирах, выделенных им после депортации евреев в концлагеря. Выселяемые имели право взять с собой все, что могли унести, за исключением драгоценностей и сберкнижек.
31 мая 1945 года немцев собрали у одной из церквей и погнали к австрийской границе, которая находилась в 56 км от Брно. Колонна состояла в основном из женщин и детей, так как мужчины были призваны в вермахт и находились к тому времени в плену. Некоторые не выдерживали жары и физических нагрузок и умирали прямо на краю дороги. Однако, согласно чешским источникам, ничего подобного не было: за уставшими людьми, которые не могли двигаться были посланы конные подводы.
Всех немцев разместили на австрийской границе в бараках, которые власти рейха ранее построили для насильно угнанных польских рабочих. 1 июня были отобраны 10 тысяч человек, способных идти дальше, и их отправили в Австрию. Однако других местные австрийские власти пропускать не хотели. 3 июня в Брно вернули примерно 2500 человек чешской национальности, немецких антифашистов и евреев (их сначала согнали в колонну выселяемых, так как они говорили по-немецки). Остальных оставили в лагере, где вскоре вспыхнула дизентерия. От голода и болезней умерли 629 человек. Лагерь не охранялся, и многие немцы ушли в Австрию самостоятельно. 14 июня в Брно вернули еще примерно 2 тысячи человек.
От болезней и гибели оставшихся немцев спасли советские власти, открывшие дорогу в свою зону оккупации Австрии. Но и на австрийской территории, по немецких источникам, умерли еще около тысячи немцев из Брно.
При выселении немцев из Брно, по данным ФРГ (где это событие принято было называть «брненским маршем смерти»), погибли от 4 до 8 тысяч человек. Власти Чехии признают гибель нескольких сотен человек. Точно доказана смерть 2200 человек, но историки ФРГ считали, что на самом деле погибли как минимум 5200 немцев. Чешские источники подтверждают смерть 1629 немцев, только трое из которых погибли во время движения колонны из Брно к австрийской границе.
После выселения в Брно осталось не более полутора тысяч немцев. Освободившиеся квартиры – примерно 10 тысяч – быстро заняли чехи.
Коммунисты считали, что выселять надо только явных коллаборационистов, однако Бенешу еще в годы войны удалось убедить Сталина в необходимости выселения всего немецкого населения, и компартии пришлось с этим согласиться. США также поддержали Бенеша в стремлении «ликвидировать немецкую проблему». КПЧ удалось лишь настоять на своем требовании о предоставлении права остаться в ЧСР немецким антифашистам».
/Аналогия. Это изгнание немцев из Брно показалось мне похожим на насильное переселение камбоджийцев из Пномпеня в сельскую местность сразу после того, как красные кхмеры пришли там к власти в 1975 (кажется) году. В Камбодже при этом переселении погибло, как считается, множество людей. + стп. 419 (сколько погибло немцев при выселении из Чехословакии).
409
«Чехословацкие местные власти по указанию из центра создают для немцев и венгров особое материальное и правовое положение. Норма продовольствия для немцев и венгров значительно понижена. Выселение немцев из Судетской области производится неорганизованно. По распоряжению Министерства Транспорта немцы лишаются возможности пользоваться железнодорожным транспортом и городским трамваем… У немцев отобраны все радиоприемники, которые будут розданы чехам и словакам, вернувшимся из концлагерей. В некоторых областях (гг. Яблонец, Чешская Липа и др.) немцам запрещено появляться в театре и кино… В некоторых городах (г. Гайда) немцам запрещено появляться в парикмахерских и пользоваться медпомощью»[572]».
+ стр. 406, 420.
410
«Советское посольство (опять же опираясь на материалы СМИ ЧСР) информировало Москву и об эксцессах при «диком» выселении немцев из ЧСР: «Выселение немцев из Судетской области производится неорганизованно. Уже проведено за последние три месяца (в мае – июле 1945 г. – Прим. автора.) 3-4 выселения немцев из городов и поселков городского типа Судетской области. В первую очередь чехи выселяют немцев, которые поселились здесь после 1938 года, и немцев, которые проявляли активность во время оккупации.
Перед выселением местные власти предварительно не предупреждают. За один день перед выселением немцам, которые подлежат выселению, сообщают, что с собой можно взять 30 кг продуктов и вещей. Все остальное имущество остается на местах и конфискуется чешскими местными властями… Выселенных немцев собирают на площадях, долго держат под открытым небом, а после этого под чешским конвоем отправляют в лагеря в Германию. Такой лагерь имеется в районе г. Цитау. По дороге чешский конвой до нитки обирает немцев. Чехи создали свои концлагеря для немцев…»[574]».
419
«По данным комиссии немецких и чешских историков, при бегстве и выселении немцев из Чехословакии по разным причинам погибли от 19 до 30 тысяч человек. Судьба примерно 200 тысяч не выяснена. Много судетских немцев погибли или пропали без вести уже на территории Германии и Австрии. Некоторых вообще убили «немецкие» немцы, которые считали, что из-за их судетских собратьев и началась Вторая мировая война.
По данным западногерманских источников, в ходе выселения умерли от голода, покончили жизнь самоубийством или были убиты до 250 тысяч немцев. Чешские архивы подтверждают гибель 18 816 человек, из которых 5596 пали жертвами расправы со стороны чешского населения, 3411 покончили жизнь самоубийством, 6615 погибли от голода и болезней в лагерях, 1481 человек – во время транспортировки».
+ стр. 406 (чехословаки vs красные кхмеры).
420
«После выселения в ЧСР осталось примерно 250 тысяч немцев, гражданские права которых были сильно ограничены. Они должны были отмечаться в полиции, не имели избирательного права, им запрещались массовые демонстрации. По карточкам немцы получали столько же продуктов, что и евреи во время гитлеровской оккупации. Немцам было запрещено выходить из дома после 21:00. В некоторых местах им предписывали вставать по стойке смирно при виде чехословацких или советских офицеров. В других местам немцам запрещали ходить по тротуарам. В ряде мест запретили богослужения на немецком языке. У немцев отбирали автомобили, а зачастую и велосипеды. Было запрещено говорить по-немецки в общественных местах.
Советское посольство в Праге отмечало в июле 1945 года: «В Судетской области немцы-антифашисты на дверях имеют таблички от Министерства Внутренних Дел, которые охраняют их от выселения. Однако антифашистам местные власти работы не дают, и нормы продуктов им ниже, чем чехам»[584]».
+ стр. 406, 409.
423
«...в начале 1946 года Чехословакия была новым государством в социально-экономическом, политическом и даже национальным смысле. Но только для коммунистов и части социал-демократов политические и экономические реформы были реализацией их давней марксистской программы, первыми шагами на пути в новое социалистическое общество. Напротив, национальные социалисты и народники вместе со словацкой демократической партией считали национализацию и создание национальных комитетов данью послевоенным революционным настроениям народа. Бенеш, главный и самый авторитетный конкурент коммунистов, полагал, что вскоре революционные настроения людей улягутся, как было после Первой мировой войны. А это будет означать, что компартия потеряет сторонников и станет возможным вытеснить ее из правительства. В этой игре Бенеш рассчитывал не только на помощь Запада, но и на нейтралитет Сталина. Ведь терпели же в Москве некоммунистическое правительство Финляндии при условии военно-политического союза этой страны с СССР. Такой же Финляндией Бенеш хотел сделать и Чехословакию».
/!
425
«18 сентября 1945 года Комитет начальников штабов США (высший орган военного управления) принял Директиву номер 1496/2 «Основы формирования военной политики», а 9 октября – Стратегическую концепцию и план использования вооруженных сил США. В этих документах в качестве главного противника был четко обозначен Советский Союз. Война против СССР не исключала нанесения первого удара, должна была вестись вне территории США, ее целью было полное уничтожение всего военного потенциала Советского Союза. Причем это уничтожение должно было осуществиться с использованием ядерного оружия, которого на тот момент у Москвы не было, и как можно быстрее.
В концепции содержался следующий постулат: «Если станет ясно, что силы агрессии концентрируются вероятным противником против нас, то мы не можем позволить себе предаваться опасной иллюзии избежать его агрессии, позволив нанести ему удар по нам первым. Наше правительство в этих условиях должно активно пытаться достичь политического решения, в то же время, осуществляя необходимые приготовления, чтобы иметь возможность ударить первым»[588].
В ноябре 1945 года предшественник ЦРУ, Объединенный комитет по разведке США наметил 20 советских городов (включая Москву) для нанесения ядерного удара.
Сталин, напротив, рассчитывал на добрые отношения с Вашингтоном и на помощь США в восстановлении советской экономики. В сентябре 1945 года он принял делегацию сенаторов США, которые потребовали гарантий, что СССР вернет возможные американские кредиты».
426
«22 февраля 1946 года советник-посланник посольства США в СССР Джордж Кеннан[590] направил в Вашингтон из Москвы телеграмму № 511, получившую позднее назание «длинной», так как она состояла примерно из 5,5 тысяч слов. Считается, что этот документ послужил американскому руководству теоретическим обоснованием для перехода к открытой конфронтации с СССР.
Кеннан писал, что Сталин не верит в возможность мирного сосуществования с США и что американцам надо отказаться от партнерства с Москвой времен Рузвельта, так как русские понимают и уважают только силу. Он рассуждал о неком «природном экспансионизме» СССР («невротический взгляд Кремля на международные вопросы объясняется традиционным и инстинктивным чувством недостаточной безопасности») и предлагал активно противодействовать распространению коммунизма в мире. Текст телеграммы был направлен всем высшим военачальникам США, а госдепартамент разослал ее во все американские посольства».
429
«Вся республика была разделена на 28 избирательных округов (13 в Чехии, шесть – в Моравии и девять в Словакии). Количество избираемых депутатов от каждого округа было различным и зависело от численности населения. 150 мандатов выпало на Чехию, 81 – на Моравию и Силезию, 69 – на Словакию».
431
«25 марта 1946 года все партии Национального фронта подписали соглашение о принципах ведения предвыборной кампании. В частности, все партии обязались не допускать критики СССР, Национального фронта, Кошицкой правительственной программы и президента Бенеша. Заранее обусловили, что та партия, которая получит в том или ином городе больше всех голосов, будет иметь право на пост председателя местного национального комитета».
/! /V Я уже давно задумываюсь о том, что если допускать в социалистической стране многопартийность, то все партии должны действовать в определённых рамках, и главное правило - все они должны быть социалистическими (всё это прописывается в конституции, например). Хотя это очень размытый критерий - «должны быть социалистическими», но сейчас речь о сути механизма, а не его деталях. И вот примером таких рамок является Национальный фронт партий послевоенной Чехословакии и выработанные им единные для всех участников правила из выделенного фрагмента.
431
«Участие в выборах было обязательным – за неучастие полагалось тюремное заключение на срок до одного месяца или штраф (исключение из этого принципа сделали для людей старше 70 лет и инвалидов). Также могли не голосовать те, кто работал на удалении более чем 100 км от своего избирательного участка. Работодатели должны были обеспечить всем своим работникам возможность проголосовать в день выборов.
Те, кто не был согласен с линией Национального фронта, могли опустить в урны специальные «белые бюллетени» (пустые)».
432
«...главная опасность, по мнению Готвальда, состояла в том, что реакционные элементы могут проникнуть в партии Национального фронта, чтобы подорвать его изнутри».
433
«...в январе – марте 1946 года в компартию вступили 257 882 человека. Таким образом, из 5,79 миллиона избирателей Чехии миллион были коммунистами».
435
«Компартия обещала в случае победы добиться уже в 1946 году принятия двухлетнего плана развития народного хозяйства с целью как можно быстрее достичь и превзойти довоенный уровень производства. Для этого КПЧ хотела принять обширную инвестиционно-модернизационую программу развития отечественной промышленности, механизировать сельское хозяйство и решить жилищную проблему путем массового строительства новых современных квартир. Популярным было и требование КПЧ бороться с посредниками в торговле, чтобы снизить цены на важнейшие товары повседневного спроса. Коммунисты обещали также облегчить налоговое бремя и упростить налоговую систему. «Поэтому каждый, кто думает о благе народа и республики, о счастливом будущем своих близких, пусть отдаст свой голос 26 мая 1946 года Коммунистической партии Чехословакии»[605].
Ни о социализме, ни о марксизме в воззвании партии ничего не говорилось».
435
«Готвальд говорил, что Национальный фронт нужен партии как воздух.
В то же время партнеры коммунистов по Национальному фронту, особенно национальные социалисты, считали фронт смирительной рубашкой и временным образованием, которое не должно быть сохранено после выборов. После голосования партии должны были получать в органах власти не паритетное количество мест, а столько, сколько им положено на основе результатов голосования. При этом национальные социалисты надеялись, что именно они станут первой партией страны.
Один из деятелей ЧНСП Клатил позднее писал: «Было очевидно, что главное избирательное сражение разыграется между коммунистами и национальными социалистами…»[606]».
437
«...намекая: Вашингтон разделяет точку зрения «определенных американских кругов, что кредиты зарубежным странам надо давать только с целью борьбы с коммунизмом».
440
«Стейнхардт лично заставил MPPDA подписать с чехословацким министерством культуры при участии госдепартамента компромиссное соглашение, подчеркивая значение американского кино в Чехословакии: «Здесь есть политический аспект: Чехословакия сегодня на переднем фронте борьбы между коммунизмом и демократией. Если нам не удастся продвинуть наши фильмы в Чехословакию, и мы отдадим это на откуп русским, возможны политические последствия».
441
«СССР, несмотря на чудовищно большие затраты при восстановлении разрушенной войной экономики страны, переиграл американцев в войне за умы и сердца чехов и словаков. После мая 1945 года политотделы Красной армии и посольство СССР распространили в Чехословакии три миллиона книг и брошюр, миллион советских флажков и портретов Ленина и Сталина. Было организовано 250 лекций о Советском Союзе, Красной армии и славянском братстве. Советские танцевальные и песенные ансамбли активно участвовали во всех крупных фестивалях, проводимых в Чехословакии.
К ноябрю 1946 года в Союз друзей СССР в Чехословакии входило более 1100 местных отделений. За первые два года после освобождения союз провел 20 402 мероприятия, в которых приняли участие более 9 миллионов человек. О жизни в СССР чехословацких читателей информировал журнал «Свет Совьету» («Мир Советов»), выходивший тиражом 110 тысяч экземпляров. Союз также выпустил на чешском языке библиотеку романов советских писателей и серию брошюр о советской экономике. В 1945-1947 гг. в ЧСР вышло 19824650 экземпляров журнала «Свет Совьету» и 533 330 экземпляров книг и брошюр[614]. Издавался также журнал «Прага – Москва», посвященный различным сферам сотрудничества между СССР и ЧСР.
Тем не менее, отдел агитации и пропаганды ЦК ВКП(б) оценивал собственную деятельность в ЧСР очень самокритично и констатировал в апреле 1946 года: «Наша пропаганда в Чехословакии не отвечает политическим потребностям. Ни по размаху, ни по содержанию ей не удается конкурировать с англо-американской пропагандой»[615].
Однако результаты майских выборов в Конституционное национальное собрание говорили об обратном. Тем более, что американцы облегчали жизнь советским пропагандистам, постоянно требуя от Чехословакии скорейшей выплаты компенсации за национализированное имущество американских граждан».
/! По прочитанному в этой книге приходишь к выводу, что СССР желал установления в послевоенной Чехословакии не навязанного извне (из СССР) социализма, а основанного на искренней воле большинства жителей этой страны. Соответственно, СССР, взаимодействуя с Чехословакией, избегал политического, экономического и любого давления на чехословаков, действовал мягко и дружелюбно. Тем не менее, хотя прямым образом СССР не навязывал Чехословакии социализм и коммунистическую власть, косвенным образом это делал: мягко, умно, осторожно, - в том числе путём пропаганды, как показано в выделенном фрагменте. + стр. 249!, 310!, 442 (помощь чехословакам США vs помощь СССР (и др.))!
442
«В отличие от США, СССР не ставил при заключении соглашения никаких политических условий. Министр внешней торговли ЧСР Рипка (ЧНСП) так охарактеризовал подписанное в Москве соглашение: «Те, кто считает, что наша внешняя торговля находится в зависимости от СССР, ошибаются. Я был бы очень рад, если бы везде и всюду признавали независимость нашей внешней торговли так же, как в Москве»[617].
20 апреля 1946 года Стейнхардт сообщил в Вашингтон, что Рипка «конфиденциально» проинформировал его о результатах своей поездки в Москву и его сведения можно суммировать следующим образом:
– русские ни разу не попытались оказать на Рипку какое-либо давление;
– переговоры касались сугубо экономических вопросов, «политика» не обсуждалась;
– русские не выразили большого интереса в приобретении чехословацких товаров народного потребления, они хотят закупать в основном машиы и оборудование;
– русские особо заинтересованы в локомотивах и станках;
– сами они предлагают железную руду, марганец, алюминий, свинец, цинк соль и хлопок (при этом Рипка успокоил Стейнхардта, сообщив, что «русские» не смогут удовлетворить потребность Чехословакии в хлопке более чем на треть);
– Рипку обрадовало, что никаких обязательных объемов поставок с чехословацкой стороны зафиксировано не было, а расчеты по клирингу будут осуществляться в чехословацких кронах, а не в свободно конвертируемой валюте (которой у ЧСР было очень мало);
– Микоян спрашивал Рипку, не заключила ли ЧСР торговое соглашение с США, и, когда Рипка ответил отрицательно, Микоян удивился и сказал, что рекомендует это сделать, и что СССР будет приветствовать развитие американско-чехословацкого экоомического сотрудничества;
– СССР не стремился включить Чехословакию в свой пятилетний план;
– Рипка «успокоил» Стейнхардта, сообщив, что Лаушман не брал на себя во время поездки в Москву никаких обязательств[618].
Стейнхардт докладывал: «Рипка, кажется, очень доволен результатом своего визита в Москву и тем, что его не просили брать на себя никаких обязательств, которые могли бы отразиться на чехословацкой торговле с Западом, особенно с США. Он подчеркнул, что сырье, которое чехи получат от СССР, не может быть так же легко получено от США и что товары чехословацкого экспорта в СССР не могут быть легко реализованы в США».
Посол отметил, что Рипка «умеренный политик» и настроен прозападно. Добавим, что в ЧНСП Рипка котировался как восходящая политическая звезда и самый вероятный преемник Бенеша на посту президента.
Таким образом, если США сами не хотели развивать торгово-экономические и кредитные отношения с ЧСР по политическим мотивам, то СССР не только не ставил Праге никаких политических условий, но и не возражал против укрепления экономических связей ЧСР с Западом».
/! + стр. 249!, 310!, 441 (эффективная советская пропаганда в послевоенной Чехословакии, мягкий подход СССР в установлении социализма в Чехословакии)!
444
«Поскольку в Словакии Бенеш и его «чехословакизм» всегда были непопулярны, демпартия хитроумно выставляла словацких коммунистов как главных союзников Бенеша в Словакии и проводников чешской гегемонии по отношению к словацкому народу, тем более что, кроме коммунистов, никаких других «чехословацких» партий в Словакии просто не было».
446
«ЧСДП допускала оговорку, что социализм в Чехословакии должен быть каким-то самобытным, хотя и не объясняла, что конкретно это означает. Примером для подражания при строительстве социализма ЧСДП считала Советский Союз и… Великобританию.
В целом воззвание ЧСДП производило впечатление нерешительности и двойственности. Партия была за национальные комитеты, но указывала на их ошибки. Органы госбезопасности поддерживались, но с какими-то туманными оговорками. Звучало требование ограничения власти крупного капитала, но отсутствовал механизм такого ограничения. Свою программу в области сельского хозяйства партия считала лучшей, но выражала сожаление, что нельзя ее реализовать (!). Социал-демократы выступали за союз с СССР, но одновременно и за союз с Англией, США и Францией, что было абсолютно нереально в условиях формирующегося биполярного мира.
Партия как бы оказалась между двумя стульями: те, кто действительно был за социализм и обновление, голосовал за КПЧ, а те, кто был против, – за национальных социалистов, словацких демократов и народников. Места для ЧСДП в таком раскладе явно не просматривалось».
/! Краткий пересказ предвыборной программы одного из конкурентов коммунистов, участника народного фронта - ЧСДП.
447
«Народники в своей кампании подчеркивали христианские ценности, выступали за свободу вероисповедания и были против любой аграрной реформы на селе. В воззвании партии содержался явный резкий выпад против коммунистов: «На этих выборах решается вопрос, будут ли в нашем государстве гражданские свободы или тоталитарное подавление. Будет ли свобода собственности и предпринимательства, будет ли гармоничное сотрудничество между гражданами всех сословий или народ будет искусственно и насильно разделен на классы диктующие и на классы, подверженные диктату»[622].
ЧНП хотела «вырвать с корнем» остатки тоталитарного менталитета в народе, который якобы привили ему нацисты. Партия призывала в своем лице голосовать за «свободу мысли и предпринимательства, за правопорядок и правовую безопасность, за социальную справедливость и христианское братство в народе». Она была против любой дальнейшей национализации, так как считала, что это только осложнит экономическое положение страны. При этом прошедшую национализацию ЧНП как бы нехотя поддерживала, подчеркивая, однако, что капиталиста-эксплутатора не должно сменить государство-эксплуататор. Даже народники были за участие заводских советов в управлении производством.
Лидовцы ставили себе в заслугу заключение союзного договора с СССР в декабре 1943 года (лидер партии Шрамек тогда был главой эмигрантского правительства в Лондоне), который ЧНП считала «залогом… безопасности и спокойного развития на долгое будущее»[623]».
/! Краткий пересказ предвыборной программы одного из конкурентов коммунистов, участника Народного фронта - ЧНП.
449
«...словаков ЧНСП за равноправный с чехами народ не считала, а нынешнее автономное устройство Словакии официально провозгласила «временным». Словацкая самобытность, по мнению ЧНСП, в любом случае не должна была представлять угрозу для единого чехословацкого государства. Это означало, что национальные социалисты решительно против федеративного устройства страны.
В экономике партия поддержала проведенную национализацию, но требовала передать руководство государственными предприятиями из рук политических активистов (прозрачный намек на КПЧ) в руки неких «специалистов». Лозунг ЧНСП звучал так: «Зарекомендовавшие себя экономисты вместо честолюбивых самозванцев». ЧНСП выступала за равенство всех форм собственности и решительно отвергала любую коллективизацию на селе.
Примечательно, что в воззвании ЧНСП ничего не говорилось об СССР и о внешней политике вообще. Национальные социалисты считали эту тему единоличной прерогативой президента».
/! Краткий пересказ предвыборной программы одного из конкурентов коммунистов, участника Народного фронта - ЧНСП.
450
«...все партии Национального фронта в той или иной форме в своих программных документах критиковали коммунистов, не называя их прямо по имени. КПЧ, наоборот, от встречной критики воздержалась, что пошло ей на пользу. У избирателей складывалось впечатление, что именно коммунисты являются той партией, которая знает, чего хочет и способна претворить свои требования в жизнь. Критика же со стороны других партий наводила многих на мысль, что они все уже де-факто признали лидерство коммунистов в общественной жизни, так как сосредоточили свою предвыборную кампанию против них, а не против друг друга.
В какой-то мере ЧНСП, ЧНП и частично ЧСДП сами поставили компартию в положение крыловского слона, а себе отвели роль мосек.
Во многом именно благодаря такой нелепой линии партнеров КПЧ по Национальному фронту немало колеблющихся избирателей пришли к выводу, что за коммунистами будущее и поэтому выгоднее быть на стороне завтрашних победителей.
К тому же у коммунистов была самая развернутая и детальная программа на будущее, в которой содержались требования, приемлемые для всех слоев населения, включая мелких предпринимателей (снижение налогов)».
455
«...две рабочие партии – КПЧ и ЧСДП, – декларировавшие курс на построение социализма, имели более половины мандатов. В чешских землях коммунисты и социал-демократы собрали вместе 58 % голосов.
Успех КПЧ на выборах стал шоком для их партнеров по Национальному фронту, особенно для ЧНСП, которая сама рассчитывала на победу, опираясь на авторитет президента Бенеша. Результаты выборов отражали не только рост авторитета КПЧ, но и общемировую тенденцию роста популярности левых сил благодаря решающей роли, которую сыграл СССР в разгроме нацизма».
458
«После выборов кардинальным образом поменялось отношение всех некоммунистических партий к Национальному фронту. Раньше они считали его инструментом компартии для получения в госаппарате большого количества мест, не сответствовавших реальному влиянию КПЧ. Они считали, что компартия продавила паритетное представительство всех партий во временном Национальном собрании и национальных комитетах, хотя в реальности была слабее, например, ЧНСП. Однако, после выборов оказалось, что коммунистам в реальности причитается гораздо большее количество мест депутатов всех уровней, чем то, что им давал Национальный фронт.
Поэтому после мая 1946 года и ЧНСП, и ЧНП вдруг стали активно защищать Национальный фронт, выступая за продолжение осуществления принципа если не точной паритетности, то более или менее равного представительства всех партий в госаппарате».
460
«Именно президент отвечал за оборону и внешнюю политику страны».
461
«...большинство в словацком автономном правительстве – Корпусе уполномоченных – и после выборов 1946 года составляли представители ДПС. В парламенте Словакии – Словацком национальном совете – у демпартии было 63 места, у КПС – 31[635]. Председателем СНС был лидер демпартии Йозеф Леттрих.
Компартия была неприятно поражена результатами выборов в Словакии, так как предполагала получить там даже больший процент голосов, чем в Чехии. Если в словацких городах коммунисты выступили неплохо, то находившееся под сильным влиянием церкви сельское население активно голосовало за демпартию. Промышленных предприятий в Словакии было очень мало, и КПС не имела там такого же преданного рабочего электората, как КПЧ в Чехии и Моравии».
462
«...завершить аграрные преобразования на селе по принципу «земля тем, кто ее обрабатывает»…»
/? А ведь это означает запрет на земельную ренту. То есть, я полагаю, нельзя было владеть землёй и получать с неё доход, не работая на ней, а сдавая в аренду. Но вот вопрос: а допустимо ли было собственнику не работать на своей земле самому, но нанимать для работы наёмных работников и получать от их наёмного труда прибыль?
463
«Что касается аграрной реформы, то Готвальд просто предложил провести ревизию первой арграрной реформы 1919-1920 гг. с тем, чтобы устранить чересполосицу. Никакой коллективизации премьер не предлагал».
466
«Американцы решили полностью прекратить помощь ЧСР сразу после майских парламентских выборов в надежде, что возникшие экономические трудности страны негативно отразятся на популярности коммунистов, которые теперь возглавляли правительство».
+ стр. 468!
468
«Естественно, США устраивал только первый вариант развития событий. Вывод был очевиден – только экономические трудности смогут помешать коммунистам окончательно прийти к власти, поэтому эти трудности надо создавать или усиливать».
/! Почерк США. Похожим образом, но, полагаю, жёстче США действовали, например, в отношении Чили Сальвадора Альенде (законно избранного президента-социалиста Чили) и Венесуэлы Уго Чавеса (законно избранного президента Венесуэлы). + стр. 466.
471
«Осенью 1946 года коммунисты предложили несколько законопроектов ревизии аграрной реформы 1919 года. Согласно этим инициативам, предусматривались предоставление государственной помощи крестьянам и ликвидация чересполосицы за счет помещичьих земель. Принципиально предалагалось ограничить частную собственность на землю 50 гектарами. Аграрные законопроекты вызвали фактический раскол в Национальном фронте – правые партии (демократы и ЧНП) высказались против их обсуждения в парламенте.
Во многом оппозиция аграрным декретам была вызвана конъюнктурными соображениями – все партнеры КПЧ по Национальному фронту стремились не допустить дальнейшего роста популярности КПЧ, особенно в деревне (среди рабочих влияние коммунистов и так уже было доминирующим).
Однако КПЧ обратилась напрямую к крестьянским массам. 4 апреля 1947 года Дюриш (словак по национальности) на массовом митинге в городе Градец-Кралове обнародовал новую аграрную программу, получившую название «Градецкая программа». Она предусматривала раздел всех угодий свыше 50 га между безземельными и малоземельными крестьянами (государство должно было выкупить излишки у их нынешних владельцев). Согласно программе, можно было конфисковать наделы и менее 50 га, если собственник их не обрабатывал (так называемая спекулятивная земля)».
/!
473
«Прогресс Двухлетнего плана позволил правительству в начале 1947 года приступить к снижению цен. В первой половине 1946 года цены на продукты превоходили уровень 1937-го в среднем в 3,4 раза[648]. Но в 1947-м в стране производилось гораздо больше товаров, чем год назад, и к тому же снизилась их себестоимость. Партийные организации КПЧ на местах получали много писем и наказов трудящихся, требовавших снижения цен. На некоторых предприятиях даже произошли предупредительные забастовки.
Реакция партии была оперативной и финансово просчитанной. Министерство финансов и министерство внутренней торговли (оба ведомства возглавляли коммунисты) проанализировали структуру розничных цен на продукты и выяснили, что на еде зарабатывают отнюдь не крестьяне, а в основном переработчики и торговцы-посредники. Например, пятилитровая банка консервированных томатов (овощей в ней было 3,29 кг) стоила для потребителей 59 крон, из которых только 7 приходилось на долю того, кто эти томаты вырастил[649].
С 1 апреля 1947 года были на 5-20 % снижены цены на товары первой необходимости, что принесло населению материальную выгоду в размере 6 млрд крон. На говядину (в зависимости от сортности) цены упали на 12-20 % (на 4,7 – 8,7 кроны за килограмм), на свинину – на 5-12 % (на 2,5 – 5,5 кроны за кг), на копчености – на 5-20 %, на яйца – на 14-18 % (на 0,5 кроны за штуку), на молоко – на 15-17 %, масло – 10-15 %[650]. Продававшийся без карточек сыр подешевел на 15-30 % (на 10-15 крон за килограмм).
В мае 1947 года максимально разрешенные государством розничные цены на отечественные овощи и фрукты были такими: кочан цветной капусты – от 17 до 22,6 кроны в зависимости от веса, 10 морковок – 5,8, килограмм огурцов – 35,4 кроны, ранняя черешня – 20,4 кроны за килограмм, килограмм крыжовника – 10,4 кроны.
Снижение государственных цен на продукты привело к снижению цен и на черном рынке. Если в конце 1945 года килограмм пшеничной муки стоил там 16,4 кроны, то в первом квартале 1947-го – 12,5. Говядина за тот же период упала в цене с 122 до 72 крон за килограмм[651].
Общий индекс цен на продукты в первой половине 1947 года составлял 308 % (если принять уровень 1937 года за 100 %)[652].
Чтобы уменьшить повседневные расходы трудового населения и многодетных семей, были также снижены цены на рабочую одежду и обувь (на 20-25 %), равно как и на детскую одежду и обувь. Например, рабочий костюм вместо 310 крон стал стоить 190, детская обувь вместо 160 крон – 110. Подешевел и керосин.
Почти одновременно были снижены налоги на заработную плату и увеличена денежная помощь на воспитание детей. Экономия женатого и имеющего двух детей рабочего госсектора или служащего с ежемесячной заработной платой в 3000 крон составила 203 кроны в месяц[653]. Тем, кто получал в год менее 60 тысяч крон, подоходный налог был снижен наполовину.
Ко второй годовщине майского восстания в Праге каждый мужчина получил в виде надбавки к карточной норме 140 чехословацких сигарет марки «Партизанские» (вместо них можно было взять только что появившиеся в продаже «Моравские»). Женщины имели право на 20 дополнительных сигарет. Американские, английские и югославские сигареты продавались без карточек[654].
В Словакии было проведено снижение цен в столовых и ресторанах. Суп теперь стоил 2 – 2,5 кроны, второе блюдо без мяса – 10-11 крон, мясное блюдо – не более 15,5 кроны.
Все меры повышения жизненного уровня были просчитаны министром финансов коммунистом Доланским так, чтобы не вызвать инфляции или дефицита товаров по карточкам[655]. Стоит отметить, что национальные социалисты сразу же начали критиковать в своих газетах коммунистов за недостаточную, по их словам, радикальность снижения цен.
Таким образом, несмотря на фактический экономический бойкот США, компартия Чехословакии в 1946-го – начале 1947 года добилась серьезного экономического роста, позволявшего надеяться на полное выполнение Созидательной программы и двухлетнего плана. Люди почувствовали улучшение жизни на своих желудках и кошельках.
К моменту освобождения страны от нацистов в мае 1945 года житель Чехии старше 18 лет получал по карточкам в месяц 6880 г хлебобулочных изделий, 750 г мяса, 625 г жиров, 1,75 л молока, 1200 г сахара, 80 г мармелада, 125 г кофейных веществ (натурального кофе в Германии практически не было) и 8 кг картофеля. Дети до шести лет получали по 4 кг хлебобулочных изделий, 400 г мяса, 500 г масла и четыре яйца. Даже эти «оккупационные» нормы были гораздо лучше того, что мог себе в то время позволить средний житель разоренного войной СССР. Но к марту 1947-го месячные нормы отпуска продуктов по карточкам в Чехии выросли и составляли для взрослого (старше 20 лет) 13 кг хлебобулочных изделий, 2 кг мяса, 705 г жиров, четыре яйца и 3,5 л молока. Дети до шести лет имели право на 6 кг хлебобулочных изделий, 1200 г мяса, 600 г масла, восемь яиц и 21 л молока[656].
Редко кто в Европе того времени так хорошо питался – впроголодь жили и победители, и побежденные. В Чехословакии же начала 1947 года еда была полноценной, позволявшей забыть о недоедании военного времени».
/!
473
«Мелких и средних крестьян поддерживала политика дифференциации закупочных цен на сельхозпродукцию: те, кто имел земли менее 20 га, получали от государства за свои продукты на 77 % больше, чем крупные сельхозпроизводители. Обязательные госпоставки государству по твердым ценам продуктов были также дифференцированы в зависимости от площади земельного надела. Например, согласно плану госпоставок на 1948 год те крестьяне, кто имел менее 1 га земли, должны были сдать государству 250 яиц, владельцы 2-5 га – 390, а те, у кого было более 80 гектаров, – 3600[647].
Особенностью чехословацкого сельского хозяйства являлось и то, что животноводством занимались именно мелкие крестьяне (с наделами до 10 га), которых по-прежнему было 80 % всех сельхозпроизводителей.
Под давлением массового крестьянского движения парламент 11 июля 1947 года утвердил закон об аграрной реформе, согласно которой у владельцев принудительно выкупалась вся земля площадью свыше 150 га пахотной и 250 га всей земли. Всего отчуждению подлежало 1 027 529 га земли, из которой 127 тысяч гектаров получили 100 тысяч крестьян, 60 тысяч га было оставлено прежним владельцам, а 839 тысяч га перешло в госсобственность (в основном леса).
Частичная реализация Градецкой программы существенно укрепила авторитет коммунистов среди крестьян. В полном объеме Градецкую программу удалось осуществить лишь после февраля 1948 года».
/!
478
«Пользуясь ситуацией, США предложили Чехословакии принять участие в плане Маршалла, обусловив выделение европейским странам кредитов выводом компартии из правительств этих стран (как и произошло во Франции, Италии и Бельгии).
Сам план Маршалла первоначально имел только одну цель – предоставить кредиты западноевропейским странам (прежде всего, Италии и Франции) при условии удаления коммунистов из правительств этих государств. В США были серьезные опасения, что компартии Италии и Франции, возглавляемые популярными деятелями Тольятти и Торезом, могут выиграть следующие выборы».
/!
479
«…коммунисты используют в своих целях европейский (экономический) кризис, и дальнейшие их успехи могут создать угрозу американской безопасности»[664]».
Угроза безопасности государства - важный мотив действий США (да и любого государства) на мировой арене.
480
«12 марта 1947 года Трумэн обратился к конгрессу США с предложением выделить до июня 1948-го 400 миллионов долларов на экстренную помощь Греции и Турции, которым якобы угрожал мировой коммунизм. Это выступление, ставшее впоследствие известным как доктрина Трумэна, являлось по сути дела официальным объявлением холодной войны Советскому Союзу.
Президент США действительно объявил мировому коммунизму священную войну: «В настоящий момент мировой истории каждая нация должна выбрать между альтернативными формами существования. Только выбор этот часто не является свободным. Одна форма жизни основана на воле большинства и характеризуется свободными общественными институтами, представительной формой правления, свободными выборами, гарантиями личной свободы от политического угнетения. Другая форма существования основана на воле меньшинства, которая навязана большинству силой. Она опирается на террор и подавление, цензуру печати и радио, на манипулирование с выборами и лишение людей личных свобод. Я думаю, что политика Соединенных Штатов должна заключаться в помощи свободным народам, которые сопротивляются господству со стороны вооруженного меньшинства или внешнего давления. Я думаю, что мы должны помочь всем свободным народам, чтобы они сами могли определять ход своей истории».
С этого момента отношение США к СССР формально приняло враждебный характер».
483
«...во время действия плана Маршалла, в 1947-1952 гг., европейские страны получили в общей сложности 13 млрд долларов кредитов (менее 3 % от национального дохода 16 стран – участниц программы помощи), которые они должны были потратить на закупку в США товаров по завышенным ценам. На Великобританию пришлось 3,4 млрд долларов, на Францию – 2,8, на ФРГ–1,4. С помощью плана Маршалла США смогли сбыть хранившиеся у них на случай длительной войны с Японией неликвидные товары. В качестве условия предоставления помощи США потребовали удаления коммунистов из правительств всех стран – участниц программы».
487
«Заметим, что присоединить к Польше немецкие территории предложил в Тегеране в 1943 году Черчилль, и Сталин с ним согласился».
491
«Среди торговых партнеров ЧСР Советский Союз переместился со второго на шестое место. Главной причиной этой тенденции по-прежнему было нежелание частных чехословацких фирм торговать по клирингу».
491
«7 мая 1947 года Бенеш подчеркнул в интервью «Нью-Йорк Таймс», что «самыми важными торговыми связями для Чехословакии остаются связи с западным миром – Европой, Англией, Америкой – и таковыми останутся и в дальнейшем»[677]. СССР Бенеш отводил лишь роль военного гаранта независимости ЧСР».
492
«СССР логично настаивал на том, чтобы в первоочередном порядке кредиты получали страны – жертвы гитлеровской агрессии, а не Германия, которой тогда юридически вообще не существововало. Молотов раскритиковал западные страны за то, что они препятствуют выплате репараций из своих зон оккупации Германии странам, пострадавшим от нацистской агрессии, в том числе и Чехословакии. Тем самым советский министр выступил против сердцевины плана Маршалла, основная цель которого заключалась в быстром экономическом восстановлении страны-агрессора – Западной Германии (которую США к тому времени уже решили создать, расколов единое немецкое государство)».
493
«В Париже Молотов прямо сказал, что план Маршалла в его нынешнем виде имеет своей целью разделение Европы на два полярных лагеря и «использование одних европейских стран против других во имя выгоды некоторых стремящихся к господству сильных держав»[681].
После этого Молотов покинул совещание, чего и ожидали американцы. Советник главкома американских оккупационных войск в Германии Мэрфи писал в мемуарах: «Если бы он (Молотов) выразил к плану хотя бы вежливый интерес, то Вашингтон попал бы в неприятное положение: ибо американский конгресс, скорее всего, воспротивился бы выделению денег коммунистическим странам»[682]».
/? Интересный получился бы ход. Рассматривал ли СССР такой вариант развития событий и умышленно от него отказался или не рассматривал?
494
«КПЧ отнюдь не возражала против американских кредитов, но, как и СССР, была против наднациональных органов, которые их распределяли бы. Коммунисты выдвинули компромиссный вариант – выделение кредитов должна была контролировать ООН».
495
«Масарик, в частности, заявил: «По многим соображениям мы жизненно заинтересованы в сотрудничестве с Западом, как в смысле экспорта, так и импорта сырья. Но при этом все должны четко понимать, что мы не предпримем ничего такого, что могло бы быть интерпретировано как резкое расхождение с Советским Союзом. Это главное условие нашей внешней политики…»[685]
Масарик тем самым блестяще раскрыл самую цель плана Маршалла – внесение раскола между СССР и его союзниками в Восточной Европе».
499
«...в Москве уже сформулировали позицию относительно плана Маршалла. Срочно приглашенная официальная правительственная делегация ЧСР, в которую входили Готвальд, Масарик и министр юстиции Дртина, прибыла в советскую столицу 9 июля 1947 года. На 4-5 июля был заранее запланирован визит чехословацкой экономической делегации, возглавляемой министром внешней торговли Рипкой, с целью обсуждения нового долгосрочного двустороннего торгового соглашения. Теперь эксперты чехословацких экономических ведомств сопровождали премьера.
На переговорах Сталин расценил план Маршалла как попытку США изолировать СССР (перед ним на столе лежали соответствующие вырезки из западных газет). Участие некоторых славянских государств в Парижской конференции означало бы подрыв их единого внешнеполитического фронта, в том числе и в германском вопросе. Поэтому СССР считал, что ни ЧСР, ни Польше, ни Югославии ехать в Париж не стоит, тем более что Польша и Югославия и так уже отказались от участия в конференции. Если Чехословакия все же примет участие в парижской встрече, то она, по словам Сталина, станет орудием в борьбе империалистической реакции против СССР, что неприемлемо ни для советской общественности, ни для советского правительства.
Тем самым Сталин очень точно обозначил свое виденье сути плана Маршалла, которую практическим теми же словами ранее сформулировал его разработчик Кеннан.
Однако, как отмечают некоторые современные западные авторы, было бы неверно говорить о сталинском диктате при решении этого вопроса. Напротив, сама чехословацкая сторона опасалась частичной потери части национального суверенитета в случае принятия плана Маршалла[691]. Масарик сказал Сталину, что ЧСР откажется от участия в Парижской конференции, так как ставит дружбу с СССР превыше всего. То же самое подчеркнул и Дртина. Чтобы скомпенсировать возможные экономические потери, Сталин немедленно предложил активизировать закупки продукции чехословацкой промышленности и поставить ЧСР 200 тысяч тонн зерна.
В советско-чехословацком коммюнике по итогам визита говорилось, что СССР в 1948 году поставит Чехословакии 200 тысяч тонн фуражной пшеницы и кукурузы, 60 тысяч тонн калийных и 5 тысяч тонн азотных удобрений, 20 тысяч тонн хлопка, горох, чечевицу, шерсть, железную, марганцевую и хромовую руду, ферросплавы, фенол, фосфаты[692]».
/!
500
«Ситуация в Праге осложнялась еще и тем, что Бенеша 10 июля неожиданно постиг апоплексический удар, и он на несколько недель выбыл из процесса принятия политических решений».
502
«Бенеш, в отличие от своих единомышленников из ЧНСП, не сомневался, что союз с СССР гораздо важнее неких туманных посулов со стороны Запада. Понимал президент ЧСР и антикоммунистическую направленность плана Маршалла. В беседе с британским дипломатом Локкартом он сказал: «Условие кредита одно: государство, которое его получает, должно вывести из состава правительства всех министров-коммунистов, в такой стране, как Чехословакия, где равновесие так неустойчиво, это сделать невозможно. Если бы американцы были немного мудрее, они бы поняли, что победить коммунизм можно лишь в том случае, если предоставить кредит таким правительствам, как чехословацкое, где коммунисты хотя и имеют сильные позиции, но в то же время не обладают абсолютным большинством. С этим кредитом Чехословакия продвинулась бы быстро вперед, и через два года коммунисты были бы парализованы»[696]».
/!
502
«Министр иностранных дел ЧСР Масарик так оценивал в то время советско-чехословацкие отношения: «Советский Союз далек от того, чтобы превращать нас в сателлита. Советский Союз дальновиден и поэтому знает, что наши постоянные и искренние симпатии к нему, которые разделяет весь наш народ, гораздо ценнее, долговечнее и сильнее, чем конъюнктурная и временная привязанность. Чехи и словаки любят Россию издавна, теперь даже больше прежнего»[698]».
506
«Масарик, выступая в сентябре 1947 года на второй сессии Генеральной Ассамблеи ООН, отметил тогдашнюю общемировую тенденцию, которой с помощью плана Маршалла пытались противостоять американцы: «Европа определенно повернула влево. Национализация наиболее важных отраслей стала неизбежной программой в Европе сегодняшнего дня. Многие люди в странах, где процветает экономический индивидуализм, могут содрогнуться от того, что я сказал, но я лишь констатирую факт, основанный на историческом развитии и экономических нуждах… С другой стороны, мы не в состоянии понять, как можно предоставлять Германии приоритет в оказании помощи по сравнению со странами, разоренными ею»[703]».
506
«...американцы не только не смогли с помощью плана Маршалла разобщить СССР и восточноевропейские страны, но, наоборот, еще теснее сплотили их. Как бы ни тяготели ментально чехословацкие национальные социалисты к Западу, и они, и Бенеш помнили 1938 год, когда Запад сдал Чехословакию Гитлеру.
К тому же Бенеш понимал, что ЧСР все равно не получит никаких американских кредитов, пока в правительстве участвуют коммунисты. А удалить их оттуда не представлялось возможным – КПЧ набрала на свободных выборах наибольшее количество голосов.
Советская печать придерживалась тех же взглядов на план Маршалла, что и Бенеш. 1 января 1948 года в статье в «Правде» «Мы и они» Илья Эренбург писал: «План Маршалла был подан разоренным народам Европы как волшебная сказка: добрый дядя Сэм решил накормить и пригреть европейцев. Трудно сказать, чего больше в планах дядюшки – беззастенчивой жадности или животного страха. Я нашел в парижских газетах забавный анекдот. Представитель игрушечной республики Сан-Марино явился к г. Маршаллу с просьбой о помощи. Г-н Маршалл спросил: «А у вас есть коммунисты? Если нет, нечего занимать место – Вы видите, какая большая очередь»… Бедный санмаринец пошел к г. Де Гаспери (премьер-министру Италии – Прим. автора.), потом к г. Бидо (премьеру Франции – Прим. автора.): «Одолжите мне немного ваших коммунистов – иначе «они» не дают ни цента»… Так подноготная американской помощи уже стала достоянием заурядных остряков»[705]».
508
«План Маршалла критиковали и в самой Америке. Бывший вице-президент США при Рузвельте Уоллес высказался о нем крайне нелицеприятно: «Я абсолютно не питаю доверия к любому плану Маршалла, который восстанавливает Западную Европу против Восточной Европы. В политическом отношении мы ничего не приобретаем, за исключением ненависти за то, что мы тратим наши миллиарды для оказания давления на правительства и народы. Реакционеры, стоящие наверху, будут любить нас, так как они думают, что мы их спасаем. Рабочие будут нас ненавидеть, ибо они думают, что мы стремимся поддерживать или создавать реакционные правительства и оказывать влияние на экономическую систему Западной Европы в интересах Уолл-стрита»[707]».
/! Примечательно, что Уоллес в указанной цитате говорит, что действия правительства США осуществлялись в интересах финансистов и банкиров Уолл-Стрита. Тем самым, я считаю, Уоллис дал понять, кто является истинной властью и закулисным правительством в США и в мире. Также зафиксирую следующее. Уоллес не посторонний для политической кухни США человек, вице-президент у предыдущего президента всё-таки.
509
«Чехословакия – единственная экономически развитая страна среди «советских сателлитов»…»
510
«Чехословацкие коммунисты, в свою очередь, решили скомпенсировать экономическое и политическое давление Запада обращением за помощью к СССР. Собственно, другого выхода у них и не было. В июле 1947 года, как уже упоминалось, Готвальд посетил Москву, и Сталин, несмотря на тяжелейшую засуху в самом СССР, согласился выделить Чехословакии 200 тысяч тонн пшеницы, 200 тысяч тонн кормов и 60 тысяч тонн удобрений. Поставки предполагалось на условиях бартера оплатить изделиями чехословацкой металлургической и машиностроительной продукции, то есть СССР от ЧСР долларов не требовал. Советские поставки зерна должны были начаться с 1 января 1948 года.
В сентябре 1947 года 25 тысяч вагонов кукурузы согласилась предоставить Румыния, 30 тысяч тонн кукурузы была готова продать Венгрия.
Тем не менее, засуха в ЧСР была такой сильной, что этой помощи СССР явно не хватало. Во многих городах из продажи исчезли картофель и овощи.
Для того чтобы избежать серьезных трудностей в традиционно любимые чехами и словаками рождественские праздники, правительство 22 октября 1947 года приняло решение снизить с 1 ноября нормы отпуска продуктов по карточкам».
513
«Центральный орган КПЧ газета «Руде право» напечатала сообщение о помощи СССР аршинным заголовком в красном цвете, а потом регулярно сообщала читателям о прибытии поездов с советским зерном в Чехословакию.
2 декабря 1947 года «Руде право» опубликовала на первой полосе телеграмму Готвальда Сталину, единогласно утвержденную правительством ЧСР:
«Председателю Совета Министров СССР, генералиссимусу Сталину Господин генералиссимус, Правительство Чехословацкой Республики заслушало сообщение своего председателя Клемента Готвальда о том, что Вы согласились на его просьбу и обещали поставить дополнительно 200000 тонн зерна Чехословакии: а именно Советский Союз таким образом поставит нам в целом 600 000 тонн зерна, в том числе 400 000 тонн хлебного зерна и 200 000 тонн фуражного зерна и из этого количества до конца 1947 года будет поставлено 50 000 тонн хлебного и 50 000 тонн фуражного зерна, а оставшееся зерно последовательно будет поставлено до конца апреля 1948 года…
Чехословацкое правительство, проникнутое чувствами глубокой благодарности, выражает Вам за эту помощь самую искреннюю благодарность от своего имени и от имени чехословацкого народа. Этот Ваш поистине благородный поступок решил значительную часть трудностей со снабжением, которые грозили Чехословакии вследствие большого неурожая этого года. Тем самым Вы вписали великолепную страницу в историю чехословацко-советских отношений. У нас есть пословица: «Друг познается в беде!» Ну вот Чехословацкая республика и узнала в свои тяжкие минуты, что у нее есть один верный, бескорыстный и могучий друг – Советский Союз.
Верьте, что чехословацкий народ, который снова убеждается в этой истине сегодня, никогда не забудет этого Советскому Союзу и Вам лично, что чувства его благодарности к Вам и Вашей стране только углубятся, что на верность мы ответим верностью, а на любовь – любовью…
Желаем Вам долгого здоровья на благо Советского Союза и на благо мировой демократии и мира.
От имени правительства
Клемент Готвальд»[718]».
517
«Потребление сахара, картофеля, мяса, обуви превысило довоенный уровень, хотя продукты еще распределялись по карточкам. Но даже с учетом снижения норм в ноябре 1947 года большинство населения питалось лучше, чем до войны. Это произошло потому, что реальная зарплата трудящихся выросла по сравнению с 1939 годом на 397 %».
522
«...руководство ЧНСП сразу же после съезда на совещании в Карловых Варах в июле 1947 года тайно приняло совсем другую линию. Член руководства ЧНСП и министр юстиции Дртина так вспоминал об этом: «Сущность и главный смысл нашего карловарского решения заключался в том, что мы попытаемся привлечь на свою сторону и убедить решающих политиков народной партии и партии словацких демократов, а также правонастроенных вождей социал-демократов, что нельзя больше уступать коммунистической партии… и что мы должны объединиться и договориться о целенаправленных действиях в правительстве и в нижестоящих органах управления по всей стране»[741].
Таким образом, уже летом 1947 года национальные социалисты решили сколотить антикоммунистический блок внутри Национального фронта и дать коммунистам открытый бой в правительстве».
525
«Хотя решение помочь крестьянам приняли в правительстве единогласно, разгорелся жесткий и принципиальный спор, откуда взять для этого деньги. Ведь только доплата за зерно должна была обойтись бюджету в 1,6 миллиарда крон, за картофель – 475 миллионов, за молоко и масло – 700 миллионов. 500 миллионов крон было решено потратить на помощь конкретным хозяйствам, особенно пострадавшим от засухи.
Все партии согласились ввести новый налог на роскошь и спиртные напитки, но этого было явно недостаточно.
Для финансирования новых мер помощи селу КПЧ предложила ввести единовременный чрезвычайный налог на всех, чье состояние превышало один миллион крон («налог на миллионеров»). В ЧСР, по оценкам министра финансов Доланского, было примерно 35 тысяч миллионеров (из них 16 тысяч помещиков и 14 тысяч предпринимателей в сфере промышленности, 6000 крупных экспортеров), имущество которых оценивалось суммарно в 50 млрд крон. 20 тысяч человек официально задекларировали имущества более чем на миллион крон.
Именно «налог на миллионеров» фактически привел к краху Национального фронта, так как против коммунистов сплотились все остальные партии. Даже Фирлингер назвал налог «ребячеством». Против налога проголосовали все министры от ЧНСП, ЧНП и демпартии. От социал-демократов присутствовал только министр Лаушман, но он не голосовал. Национальные социалисты утверждали, что миллионеров в ЧСР всего 8300 и все свое имущество они накопили тяжким трудом и многолетней экономией. Антикоммунистический блок в правительстве стал реальностью».
527
«...активно муссировался обычный в таких случаях аргумент, что богатые, мол, все равно уйдут от налогов. Коммунисты сочли его абсурдным и аморальным – получалось, что налоги должны платить только честные люди[747].
Однако лозунг КПЧ «Пусть платят богатые!» пользовался широкой популярностью в стране и был поддержан в ходе массовых митингов, организованных профсоюзами и самой компартией».
528
«Перед лицом возможной потери остатков авторитета среди рабочих налог на миллионеров 12 сентября 1947 года все же поддержали социал-демократы».
529
«ЧНСП начала устами своих лидеров говорить о необходимости срочно погасить кризис и достичь договоренности по «налогу на миллионеров». Автор идеи антикоммунистического блока Дртина публично провозгласил в Брно в конце сентября 1947 года: «Нам ясно, что все партии должны идти вместе в духе Национального фронта, ибо только так мы добьемся успокоения общественной жизни и облегчим правительству выполнение тяжелых и важных задач… Весь Национальный фронт признал, что надо дать земледельцам такие цены за их продукцию, чтобы была обеспечена рентабельность земледельческого предпринимательства». Конфликт возник при поиске средств, а их, с точки зрения Дртины, следовало изыскать путем «налогообложения высоких доходов и излишней прибыли»[751]. Получалось, что национальные социалисты полностью, хотя и вынужденно, признали правоту компартии».
532
«...кризис вокруг «налога на миллионеров» ознаменовал собой фактический распад Национального фронта. ЧНСП, ЧНП и демократы, временно приглушив публичные нападки на КПЧ со стороны своих лидеров, практически заключили между собой неформальное коалиционное соглашение против компартии. Социал-демократы оказались в состоянии перманентного раскола – левое крыло партии (открыто) выступало за прочный союз с коммунистами, правое (тайно) – за союз с буржуазными партиями фронта».
534
«Накал политического противостояния в Чехословакии летом – осенью 1947 года явно набирал обороты. Полюсами этого противостояния были самые большие партии Национального фронта – КПЧ и ЧНСП, – и исход их борьбы за лидерство во многом зависел от позиции других партий».
534
«Между коммунистами и национальными социалистами развернулась активная борьба за привлечение социал-демократов на свою сторону».
536
«...к началу 1948-го численность партии превысила 1,48 миллиона человек (в том числе 200 тысяч в Словакии) и была больше, чем численность всех других партий Национального фронта вместе взятых.
С 1 по 9 сентября, в первые дни обсуждения в обществе налога на миллионеров, в партию вступили более 8,3 тысячи человек.
В октябре 1947 года в ходе кампании вокруг «налога на миллионеров» в КПЧ вступили 35 тысяч новых членов (больше, чем было во всей партии в мае 1945-го)».
537
«Осенью 1947 года 42,6 % членов КПЧ были рабочими, 7,6 % – крестьянами и сельхозрабочими, 16,2 % – служащими, 4,2 % – ремесленниками и мелкими торговцами, 1,1 % – военными, 1,4 % – лицами свободных профессий и студентами, 19,1 % – домашними хозяйками, 3,8 % – пенсионерами. Особенно резко выросло количество женщин-коммунисток – на 32,2 %[766]. Коммунисты вели среди женщин активную агитацию, далеко превзойдя в этом отношении все другие партии страны.
17,4 % членов КПЧ составляли лица моложе 25 лет, более половины (51,6 %) были моложе 45».
541
«Антикоммунист и критик КПЧ депутат паламента Ота Гора (ЧНСП) вспоминал позднее о своем разговоре с Бенешем 2 июня 1947 года. Президент тогда ясно сказал, что не верит ни в какой коммунистический путч в ЧСР, поскольку его не допустит советский лидер: «Сталин предложил мне сообщить ему, если у меня возникнут трудности с руководством чехословацких коммунистов, пусть даже с Готвальдом, Сланским или другими, и он эти вещи урегулирует»[771].
Однако летом 1947 года после американской провокации с планом Маршалла внешняя политика СССР в Европе изменилась. Сталин решил предпринять усилия по достижению большей координации действий дружественных СССР восточноевропейских стран. Ведь если США с помощью социалистов жестко выдавили коммунистов из коалиционных правительств Франции, Италии и Бельгии, то почему Москва должна была терпеть единомышленников США в коалиционных правительствах восточноевропейских стран?»
/! Как несколько раз ранее упоминалось в книге: условием оказания помощи (в основном в виде кредитов, об этом в книге тоже говорилось) по плану Маршалла было исключение из правительств коммунистов.
541
«...депутат парламента от ЧНСП Земинова сформулировала суть такой двурушнической политики прямо: «Пока мы должны говорить по-русски, но мыслить можно и по-американски»[772]. Сам Бенеш, выступая в мае 1947 года, заявил: «Если речь идет об отношении к немцам и о нашей безопасности, пойдем с Советским Союзом… если речь идет о культурной жизни, мы европейцы…»[773]».
542
«В конце сентября 1947-го на конференции в Польше было создано неформальное объединение правящих коммунистических партий СССР и стран народной демократии (Чехословакии, Польши, Югославии, Албании, Болгарии, Венгрии и Румынии), а также сильнейших компартий Франции и Италии – Коммунистическое информационное бюро (Коминформ, Коминформбюро). Член Политбюро ЦК ВКП(б) А. Жданов сделал на совещании главный доклад, в котором констатировал разделение мира и Европы на два лагеря – стран империализма и стран народной демократии. Второй раздел доклада так и назывался: «Новая расстановка политических сил после войны и образование двух лагерей – лагеря империалистического и антидемократического, с одной стороны, и лагеря антиимпериалистического и демократического – с другой».
При этом один из представителей ВКП(б), будущий преемник Сталина Маленков в своем выступлении подчеркнул, что СССР не хочет конфронтации: «Мы исходим из факта неизбежности сосуществования на длительный период двух систем: капитализма и социализма, и придерживаемся курса поддержки лояльных добрососедских отношений со всеми теми государствами, которые проявляют желание к дружественному сотрудничеству при условии соблюдения принципов взаимности и выполнения взятых на себя обязательств». Советский Союз лишь боролся «против попыток враждебных империалистических кругов применить к СССР и странам новой демократии политику дискриминации, умалить их значение или обойти при решении важнейших вопросов международной политики, плести интриги против СССР и стран новой демократии, создавать враждебные блоки и группировки»[774]».
/! Если вдуматься, то эти слова Жданова - правда: не СССР, а США со своими сателлитами затеяли и начали реализовывать формирование противостоящих друг другу блоков-лагерей, иными словами - Холодную войну (это, в частности, подтверждают известные речь Черчилля в Фултоне и доктрина Трумэна). Это США с союзниками не могли примириться с положением сосуществования и сотрудничества с СССР и странами социализма, поэтому Запад затеял Холодную войну, намереваясь устранить социалистические страны. СССР же был готов сотрудничать с США и Западом на вполне дружеских началах (и ранее в книге это несколько раз подчёркивалось), но нагнетание давления со стороны Запада помешало этому.
545
«Сланский не сомневался, что если противники коммунистов решатся на открытое противоборство, у КПЧ будет «достаточно сил, чтобы одержать победу».
Забегая вперед, скажем, что КПЧ блестяще реализовала этот сценарий уже в феврале 1948 года».
547
«Арест группы Райхля в городе Мост (примерно 40 бывших и действующих военнослужащих) разоблачил антикоммунизм лидеров ЧНСП. Они постоянно говорили о готовящемся вооруженном коммунистическом путче, который коммунисты, мол, проведут через подконтрольные им органы госбезопасности, но сами же этот путч и готовили. Примечательно, что после ареста Райхль заявил полковнику госбезопасности коммунисту Рейсину, с которым вместе учился в офицерской школе: «Ну да, я доигрался, но если бы выиграли мы, доигрался бы ты».
Из предшествующего выделенному фрагменту текста не следует сделанный в выделенном фрагменте вывод, что руководство ЧНСП готовило переворот. Из описания этой истории следует, что переворот готовила группа Райхля, образование которой спровоцировали органы госбезопасности во главе с коммунистами в целях выявления желающих устроить переворот (Райхля и К).
550
«Среди захваченных органами МВД документов были обнаружены указания Дурчанского словацкому подполью из 29 пунктов, составленные в Париже 24 июня 1946 года[784]. Дурчанский нацеливал словацких сепаратистов на войну между СССР и западными державами, которая начнется в ближайшем будущем и неминуемо приведет к распаду Чехословакии. Чтобы встретить войска западных союзников, словацким сепаратистам надо было уже сейчас организовать в горах партизанские отряды «словацких крестоносцев». «Крестоносцы» должны были установить контакт с подпольными организациями Польши и Украины (УПА) и действовать совместно. Также сепаратистам предписывалось привлечь на свою сторону словацкие части армии, чтобы они в нужный момент примкнули к восстанию».
554
«Компартия продолжала политику индустриализации Словакии, в том числе и за счет перевода туда промышленных предприятий из Чехии. До февраля 1948 года в Словакию перебазировали 337 таких предприятий, чем создали 24 тысячи рабочих мест[793]».
555
«Временный поверенный в делах США в ЧСР Бруинс сообщал в Вашингтон 28 января 1948 года: «Коммунисты начали кампанию с тем, чтобы получить на предстоящих выборах большинство в 51 % голосов… Уверен, что 80 % чешского народа предпочитает западную демократию коммунизму, но их трусость не позволяет им открыто выразить эту точку зрения. Мы должны немедленно: 1) заключить (с Чехословакией) торговый договор; 2) заключить соглашение о сотрудничестве в сфере культуры; 3) опубликовать американские документы, свидетельствующие о том, как на самом деле была освобождена Прага» (США считали, что могли бы занять Прагу первыми, но по политическим соображениям приостановили свое наступление в Западной Чехии, чтобы отдать пальму первенства Красной армии)[795]. «Нашим друзьям» в Чехословакии, писал временный поверенный, срочно нужна моральная поддержка. «Они не хотят чувстсвовать себя покинутыми».
/? А как на самом деле? Специально американцы уступили Красной армии освобождение Праги или нет? Наверно, в книге ранее было об этом, но сейчас я не помню...
560
«Уже в сентябре 1947 года профсоюзы совместно с министерством финансов представили свой проект, также предусматривавший повышение зарплаты служащим (хотя и не такое значительное – в размере примерно 3 миллиардов крон). Но при этом проект коммунистов и РПД был социально значимее: чиновникам предполагалось установить одинаковые социальные выплаты независимо от величины заработной платы, то есть выигрывали от этой меры, прежде всего, лица с низкими доходами».
564
«С осени 1947 года компартия сосредоточила основные усилия на борьбе со спекуляцией, так как население было очень недовольно обилием товаров на черном рынке, где они стоили непомерно дорого, и их отсутвием в магазинах по твердым государственным ценам».
565
«Коммунисты считали основной причиной дефицита спекуляцию. Частные торговцы покупали у текстильных фабрик продукцию по ценам как минимум на 10 % выше государственных, а затем перепродавали потребителям на черном рынке с наценкой уже до 200 %. Например, словацкие спекулянты покупали в Чехии платки по 28 крон за штуку, а затем перепродавали их за 110 крон.
На пленуме ЦК КПЧ в конце ноября 1947 года компартия решила принять меры по ужесточению как административных, так и экономических мер против спекулянтов. Руководство партии понимало, что от успехов в насыщении прилавков по твердым государственнным ценам будет зависеть и результат КПЧ на предстоящих парламентских выборах. Особенно волновала ситуация в магазинах женщин, на которых партия делала основную ставку в борьбе за завоевание большинства народа».
/! /V Пример того, как политическая конкуренция между партиями положительно влияет на действия этих партий, мотивирует их действовать в интересах общества. В СССР у коммунистической партии не было конкурентов и, в том числе, поэтому со временем она одряхлела, обленилась, развалилась. Однако допущение конкуренции между партиями в социалистических странах (как было в Чехословакии в описываемый в этой части книги период) чревато сменой курса страны с социализма на капитализм, отсутствием стабильности в развитии и преемственности в руководстве страной, шатаниями вправо-влево. Поэтому конкуренция между партиями должна быть умеренной, ограниченной. Каким образом? Например, для этого ввести требование соответствия всех допущенных к политике партий в стране определённым главным критериям; например, социалистическим критериям, как то: программа партии должна предусматривать государственную собственность на средства производства в ряде стратегических отраслей, базовые социальные гарантии, определённую социальную однородность общества (отсутствие расслоения на богатых и бедных) и т.д. Ещё более действенный путь мотивировать партии, находящиеся у власти, а заодно президента, если таковой играет ключевую роль в политике страны, на благие для общества дела - механизм ответственности парламента и президента перед народом. Для реализации механизма надо принять закон, согласно которому избиратели на очередных выборах будут ставить оценку парламенту и отдельно - президенту. По сумме оценок все депутаты и президент либо награждаются, либо садятся в тюрьму на срок истёкших полномочий, либо ни то ни другое. Такой механизм мотивировал бы на благие для народа-общества дела даже монопольно (без конкуренции) властвующую партию, какой была КПСС в СССР! + стр. 567 (критерии послевоенного чехословацкого социализма)!
566
«В декабре 1947 года Чепичка предложил национализировать 1085 оптовых частных фирм, торговавших текстилем. Эти фирмы придерживали товар в надежде на повышение цен, что стало приводить к перебоям со снабжением населения текстильными товарами. Поставку текстильных товаров в розничную сеть должна была взять на себя единая государственная снабженческая организация. Национальные социалисты и народники выступили решительно против таких мер. Но в январе 1948 года под давлением собственных членов к коммунистам в этом вопросе присоединились социал-демократы, и проект Чепички стал законом[815].
Коммунисты, ликвидировав крупных посредников-оптовиков, одновременно добились увеличения доходов мелких розничных торговцев. По предложению Чепички разрешенная государством торговая надбавка для розничной торговли даже была увеличена – с 19,5 до 23 %[816]. При этом цены на текстильные товары для потребителей снизились.
После этого национальные социалисты призвали ремесленников и торговцев провести забастовки протеста. Тем не менее, прилавки быстро наполнились текстильными товарами, что резко повысило и так достойный предвыборный рейтинг коммунистов».
/!
567
«Компартия требовала зафиксировать в основном законе все завоевания послевоенного развития (национальные комитеты, национализацию, заводские советы)…»
/! Завоевания послевоенной Чехословакии. Эти элементы можно отнести к критериям социализма (к части критериев), по крайней мере чехословацкого образца 1947 года. + стр. 565 (мои размышления о критериях социализма и их важности для деятельности легитимных политических партий в социалистической стране)!
567
«Президент также считал нужным отразить в конституции все проведенные социально-экономические реформы, чем гарантировалась их необратимость».
567
«Предложение КПЧ прописать в конституции ограничение земельной собственности 50 гектарами на человека отвергалось национальными социалистами как излишне «механическое», не учитывающее разницы в качестве земель в различных районах страны.
Никакого компромисса по этим вопросам достичь не удавалось».
569
«9 февраля 1948 года Президиум ЦК КПЧ одобрил тексты законопроектов о национализации внешней и внутренней оптовой торговли с целью улучшения снабжения населения. Предлагалось также провести национализацию оставшихся в частном секторе крупных и средних предприятий. Для обсуждения этого вопроса профсоюзы решили созвать на 22 февраля 1948 года в Прагу съезд заводских советов.
Правые партии понимали, что профсоюзы поддержат национализацию, идея которой была популярна среди рабочих. Не смогут выступить против национализации и социал-демократы. Это означало прохождение соответствующих законопроектов в правительстве, что, в свою очередь, резко усилило бы и без того набиравшую обороты предвыборную кампанию КПЧ».
569
«Компартия опять просила своих партнеров по Национальному фронту принять законы об ограничении максимального землевладения площадью в 50 га и об общем социальном страховании для крестьян (то есть утвердить Градецкую программу)».
572
«...премьер сказал, что некоммунистические партии фактически блокировали деятельность кабинета и хотят заменить его технократическим правительством специалистов. Бенеш эту идею отверг и подчеркнул, что в правительстве должны быть, по его мнению, представлены все парламентские партии (то есть, в числе прочих, и коммунисты)».
573
«...первым к Бенешу вечером 17 февраля пришел Майер, который вместо заранее запланированной темы встречи (повышение зарплаты госслужащим) обвинил коммунистов не только в засилье в органах госбезопасности, но и в том, что КПЧ незаконно передает на заводы оружие. Бенеш якобы поддержал Майера в том, что нельзя больше уступать коммунистам.
ЦК КПЧ, в свою очередь, призвал своих сторонников к повышенной бдительности. В воззвании говорилось: «В настоящий момент необходимо, чтобы все трудящиеся, рабочие, крестьяне, ремесленники, интеллигенты, все демократические и прогрессивные люди без различия партийной принадлежности, все чехи и словаки были готовы всеми силами в самом зародыше уничтожить все подрывные замыслы реакции и защитить интересы государства и нации».
КПЧ решила немедленно создать постоянные штабы в районных комитетах партии и на крупных предприятиях, чтобы быстро информировать всех членов партии о развитии ситуации в стране. Сказалась хорошая организация коммунистов, так называемая система десяток. «Десятниками» становились наиболее идеологически подготовленные коммунисты, которые должны были держать в курсе всех решений партийного руководства восемь-десять членов партии, знакомых им лично. Таким образом, в КПЧ сложился актив из 120 тысяч членов, который можно было с помощью отлично налаженной телефонной и курьерской связи быстро мобилизовать на разъяснительную работу среди населения или на подготовку массовых демонстраций в поддержку партии».
577
«Бенеш не был идейным сторонником коммунистов, но лучше своих единомышленников из ЧНСП понимал их реальную силу в народе, особенно среди рабочих и крестьян. Поэтому он сознавал, что в случае открытого политического противостояния КПЧ переиграет ЧНСП. Рассчитывая на поддержку Сталина, Бенеш знал, что даже после прихода к власти более левого правительства все равно останется президентом, так как Готвальд не сможет сместить его без санкции Кремля. Как и министр иностранных дел Масарик, Бенеш хотел только одного – остаться на своем посту».
578
«Рипка сказал, что напряженность между США и СССР растет и это благоприятный момент для правительственного кризиса. Он считал, что отставку министров-некоммунистов необходимо осуществить до 22 февраля: в этот день съезд заводских профсоюзных комитетов наверняка примет программу углубления национализации, и правительству придется с ней считаться».
Катализатором обострения политической борьбы между некоммунистами и коммунистами в Чехословакии в те дни 1948 года послужило намерение коммунистов провести съезд профсоюзных комитетов (они же заводские советы) и утвердить на нём углублённую национализацию, чего некоммунисты не желали допустить. Как было показано в книге чуть ранее, некоммунисты, чтобы сорвать эту углублённую национализацию, решили развалить кабинет министров, объявив об отставке своих министров. (Негативные последствиях такой отставки для коммунистов, по плану их противников, автор показал ранее.)
579
«...коммунисты тщетно пытались уговорить колеблющихся социал-демократов образовать двухпартийное левое правительство (формально имевшее большинство в парламенте, правда, всего в один голос)».
/! Расклад сил в парламенте.
580
«Стейнхардт обещал ЧСР американский кредит в размере 25 миллионов долларов, если коммунисты будут вытеснены из правительства».
Это вмешательство в дела иностранного государства, подкуп. Таким же подкупом, по сути, являлся и план Маршалла для Европы.
580
«Положив трубку, он в сердцах произнес: «Идиоты! О таких важных вещах они сообщают по телефону!».
/:-)
581
«Лидеры ЧНСП, ЧНП и демпартии условились воздерживаться от любых демонстраций, чтобы правительственный кризис «решался не на улице». Но на самом деле они просто понимали, что не смогут вывести на демонстрации в свою поддержку много людей».
О важности народной поддержки и организации выражения этой поддержки в форме уличных демонстраций.
581
«Зенкл, по сообщениям агента V-101, считал, что в течение самое большее двух дней после отставки коммунисты сдадутся и примут все требования национальных социалистов. Решение коммунистов прибегнуть к массовым демонстрациям ввергло заговорщиков в панику – на это они не рассчитывали. Но все же оставалась надежда на Бенеша – своих ближайших соратников Дртину и Рипку президент, дескать, «сдать» не может».
582
«Примечательно, что, согласовав собственную отставку, ЧНСП, ЧНП и демпартия не проинформировали о своем намерении министров от ЧСДП и беспартийных министров, которых известие застало врасплох. Постфактум лидеры ЧСНП пытались убедить социал-демократов последовать их примеру, но безуспешно. Министр иностранных дел Масарик прямо отказался уйти в отставку и публично выразил свое возмущение, хотя и продолжал за закрытыми дверями двойную игру.
Таким образом, получалось, что кабинет покинули только 12 министров из 26, то есть меньшинство. Это давало Готвальду право просить президента принять отставку министров и поручить ему сформировать новый кабинет. Премьер немедленно (в 15:40 20 февраля) посетил президента вместе с министрами обороны и внутренних дел, предложил ему принять отставку 12 министров и доверить ему пополнить состав правительства новыми членами».
585
«ЧНСП ограничилась выступлениями лидеров партии на активах местных организаций. Многие члены партии по-прежнему не понимали, почему вдруг их министры ушли из кабинета. Ведь о «засилье» коммунистов в МВД партия твердила уже целый год. Реальную же причину отставки – боязнь новой волны национализации и съезда заводских советов – лидеры ЧНСП своим партийцам не разгласили».
587
«22 февраля в Праге открылся запланированный заранее съезд заводских советов, на котором присутствовали 7914 делегатов со всей страны. Готвальд под овацию закончил свое выступление словами: «Вперед, ни шагу назад!» Съезд не только поддержал позицию КПЧ (против голосовали лишь 10 делегатов), но и потребовал скорейшего принятия новой конституции и национализации всех предприятий с количеством занятых более 50 человек».
591
«Вечером 23 февраля организованная национальными социалистами 10-тысячная демонстрация студентов и школьников дошла до резиденции президента в Пражском Граде. Президент принял пять делегатов от демонстрантов, но отказался, как они того требовали, публично поддержать некоммунистические партии и высказаться против коммунистов. Студенты были шокированы безволием Бенеша. Один из них позднее сказал, что демократия умерла в градском кабинете у них на глазах.
Однако на самом деле Бенеш проявил политическую мудрость – ведь делегация студентов еще и просила президента призвать армию выступить против организованных коммунистами демонстраций[838]. Но Бенеш не дал ввергнуть страну в гражданскую войну».
592
«Как вспоминал Рипка, президент опять обещал, что не примет отставку министров и в крайнем случае подаст в отставку сам. То же услышали от Бенеша и представители ЧНП, которых президент принял сразу после национальных социалистов. На самом деле Бенеш в отставку не собирался…»
596
«Уже утром Бенеш дал указание своему личному секретарю подготовить документ о принятии отставки 12 министров. После этого, в 11:00 Бенеш принял Готвальда, который передал ему новый список состава правительства, попросив не откладывать решение в долгий ящик. Примечательно, что Бенеш заявил, что ни в коем случае не грозит своей отставкой. Готвальд закончил беседу фразой: «Результаты нашего предложения могут быть только хорошими».
КПЧ готовила мощную демонстрацию на главной площади Праги – Вацлавской. В случае отказа Бенеша утвердить новый состав правительства демонстранты были готовы идти к Пражскому Граду. В 16:30 Бенеш принял Готвальда и сообщил, что согласен с отставкой 12 министров и одобряет предложенный премьером список нового кабинета. Готвальд сообщил о победе ликующим манифестантам на Вацлавской площади. Все, что правые партии сумели сделать, чтобы противостоять КПЧ, – организовать пятитысячную демонстрацию студентов, учителей и журналистов. Демонстранты пришли к Граду, но Бенеш отказался их принять.
Позднее Дртина писал: «Нас победили легче, быстрее и неожиданнее, чем я мог бы представить себе в самых черных своих мыслях. И самым трагичным моментом было то, что, вопреки своим обещаниям, это поражение закрепил сам президент республики доктор Бенеш. Этого я вообще никогда не предполагал, даже не мог себе этого представить… Я учитывал возможность нашего поражения, но всегда думал, что доктор Бенеш честно его с нами разделит…»[843]».
598
«США, Великобритания и Франция 26 февраля 1948 года осудили события в Чехословакии как государственный переворот и установление «замаскированной однопартийной диктатуры».
/? На чём базируется этот вывод о государственном перевороте коммунистов в Чехословакии? Я так понимаю, это дезинформация, которую ведущие мировые СМИ до сих пор усиленно выдают за правду в интересах мировой олигархии и мирового империализма. Ведь из данной книги никак не следует, что коммунисты устроили государственный переворот; наоборот, из книги следует, что это антикоммунисты собирались устроить в Чехословакии то ли переворот, то ли просто отстранение коммунистов от власти в Чехословакии в 1948 году. + стр. 599 (чистая, образцовая победа коммунистов в борьбе за государственную власть мирным путём с реальной опорой на народные массы)!
599
«9 мая, в годовщину освобождения страны от нацизма, парламент одобрил новую конституцию, провозглашавшую ЧСР страной народной демократии. На парламентских выборах 30 мая 1948 года партии Национального фронта выступили с единым списком, за который проголосовали 89,2 % избирателей. Абсолютное большинство мест в парламенте получили коммунисты и социал-демократы. 2 июня 1948 года Бенеш подал в отставку, и его пост занял Готвальд.
Таким образом, коммунисты одержали победу с реальной опорой на народные массы (прежде всего рабочих) и при полном соблюдении тогдашнего чехословацкого законодательства. После февральских событий 1948 года Чехословакия стала на путь построения социализма».
+ стр. 598.
834
«231
Линия Керзона (названа так в честь министра иностранных дел Англии, от имени Антанты предложившего установить ее) – граница этнографического и территориального размежевания между Польшей и Россией, которая была рекомендована 8 декабря 1919 Верховным советом Антанты в качестве восточной границы Польши. В ходе захватнической войны против России в 1919-1920 гг. польская армия оккупировала территории Украины и Белоруссии гораздо восточнее линии Керзона. Именно территории вплоть до этой линии и заняла в сентябре 1939 года Красная армия после развала польского государства».
/!
981
«378
Сергей Кузьмич Буняченко родился в 1902 году в Курской губернии в бедной семье. С 1918 года служил в рядах Красной армии, в 1919-м вступил в коммунистическую партию. С 1924 года участвовал в борьбе против басмачей в Средней Азии, за что был награжден именными часами и нагрудным знаком «За боевые заслуги» Таджикистана. В 1932-1935 гг. учился в военной академии имени Фрунзе. В 1937 году был исключен из партии за критику коллективизации, однако затем исключение заменили строгим выговором. В 1938 году участвовал в боях против японцев на озере Хасан. В 1940-1942 гг. был начальником штаба 26-го корпуса. С марта 1942 года – командиром 389-й стрелковой дивзии. 2 сентября 1942-го за неумелое командование дивизией был приговорен к расстрелу, но приговор заменили 10-летним заключением с отбыванием его после войны. В октябре 1942 года стал командиром 59-й отдельной стрелковой бригады. В ноябре 1942-го бригада была разгромлена, и Буняченко угрожал новый арест. В декабре 1942 года он сдался в плен румынскому разведотряду неподалеку от Орджоникидзе (современный Владикавказ). В мае 1943 года добровольно вступил в РОА. 10 ноября был назначен командиром 1-й дивизии РОА. После войны был приговорен советским судом к смертной казни за измену родине и 1 мая 1946 года повешен».
Любопытная и показательная история...
988
«385
Акт был подписан 7 мая 1945 года в штаб-квартире командующего англо-американскими союзными войсками в Европе Эйзенхауэра в 2:41 по среднеевропейскому времени. От советской стороны его подписал представитель Красной армии при штабе Эйзенхауэра генерал-майор Суслопаров. Сталин был возмущен этим документом и потребовал подписать безоговорочную капитуляцию в Берлине Новый акт был подписан в Берлине 8 мая в 22:43 и подтверждал время прекращения огня согласно акту в Реймсе – 8 мая 1945 года с 23:01 по среднеевропейскому времени (с 1:01 9 мая по московскому времени)».
/? Даже для меня довольно очевидно, что так делать, как сделал Суслопаров, нелепо. Интересно, был ли как-то наказан Суслопаров за эти действия?
1164
«561
Центрально-Восточная Европа во второй половине XX века. Том первый. Становление «реального социализма». 1945-1965 гг. М., 2000. С. 471».
/Книга.
1176
«573
Для сравнения: в свое время нацисты предписали лужицким сорбам (славянскому населению Восточной Германии) сменить славянские имена на немецкие».
Интересно, что в Германии есть такая народность - лужицкие сорбы.
1199
«596
VIII съезд КПЧ прошел 28-31 марта 1946 года. В его работе участвовали 1038 делегатов, представлявших 1 081 544 члена партии, из которых 58 % были рабочими и 13 % – крестьянами».
Интересен состав чехословацкой компартии того времени. Это была действительно рабочая партия, так как рабочих в ней было больше половины.
1270
«667
Леонтьев А. Империализм доллара в Западной Европе. М., 1949. С. 186».
/Книга.
1362
«759
Менявший любовниц-актрис как перчатки Геббельс влюбился в «Лидушку» настолько, что официально попросил у Гитлера об отставке и разрешении уехать с Бааровой за границу. Но Гитлер запретил этот брак по расовым мотивам – Баарова была чешкой, а значит, «неполноценной». Баарову в 1938 году выслали из Германии в Чехословакию, где она после 1945-го получила полтора года тюрьмы за коллаборационизм. В 1948 году эмигрировала в Австрию».
/Интересно.
Автор статьи: Иван К.