Когда семь лет назад я услышала заветное предложение руки и сердца от мужчины своей мечты, то и помыслить не могла, что вскоре он без зазрения совести бросит меня одну с ребенком. Наша дочка родилась здоровой, но в четыре года переболела менингитом. Результат – глухота, дорогостоящая реабилитация и отец, растворившийся в воздухе. Ради лечения Вари мне пришлось поменять хороший частный дом на крохотную квартиру на окраине города. Новое жилище оставляло желать лучшего: выцветшие обои, отстающие от стен, скрипучий паркет, рассохшиеся оконные рамы, допотопная газовая плита. Радовала глаз только ванная комната, которую прежние хозяева перед продажей выложили современной кафельной плиткой.
По долгу службы я проводила много времени на ногах и к концу дня обычно изнемогала от усталости. Чтобы хоть как-то снять напряжение с ноющих мышц, я набирала горячую ванну, добавляла любимые ароматические масла и лечебные соли и хотя бы на час забывала о внешнем мире и его сложностях.
Так начинался и вечер, когда я впервые услышала крики. Вернувшись домой после особенно тяжелого трудового дня, я еще несколько часов хлопотала по хозяйству, а после уложила Варю спать и набрала ванну. Горячая вода постепенно снимала усталость с тела, но расслабиться все равно не получалось: в голове без остановки роились неприятные мысли. Вдруг начальник, недовольный моими частыми больничными, еще больше завалит меня работой? «В воспитательных целях», как он говорит. Я и так едва справлялась с нагрузкой. Или вообще уволит? Как мы с дочкой будем жить?
В надежде унять нарастающую тревогу я принялась делать дыхательные упражнения, которым научилась еще во время беременности, но все без толку. Мне вдруг вспомнились атмосферные сцены из голливудских фильмов, где героини в моменты душевного смятения с головой погружались под воду. Как знать, вдруг и мне это поможет успокоиться, обрести ясность? Я закрыла глаза и задержала дыхание, но едва мое лицо оказалось под водой, как пространство вокруг наполнил полный боли женский голос. Жуткие крики больше походили на стоны.
Я тотчас вынырнула. Тишину в ванной нарушали только мое тяжелое дыхание и плеск воды. Что это было? На голос Вари совсем не похоже. На всякий случай я пошла проверить дочку, которая, к моему облегчению, все так же мирно спала в своей кровати, как и полчаса тому назад. Наверное, я просто задремала в ванне, и мне привиделся такой странный сон. Что неудивительно, учитывая мои непомерные нагрузки. Я заварила себе ромашкового чая, чтобы расслабиться, но глаз в ту ночь так и не сомкнула: в ушах все еще звенел этот женский голос, побуждавший меня встать с постели и броситься на помощь неизвестно кому.
Я бы совсем позабыла об этом происшествии, если бы оно не повторилось. Когда мне в следующий раз пришла в голову идея набрать ванну и с головой погрузиться в воду, жуткие стоны вернулись, как по заказу. Вынырнув, я в растерянности уставилась на новенькую кафельную плитку, словно она могла дать мне ответы на мои вопросы. Что происходит? Я ущипнула себя за ногу, чтобы проверить, не сплю ли, а потом снова опасливо опустила лицо в воду и услышала те же самые женские крики.
Сомнений не осталось: в ванной комнате происходило нечто, выходящее за рамки моего понимания, но что именно? Нужно ли этого бояться? Ответов у меня не было, а спросить совета на такую тему я опасалась: вдруг еще сочтут сумасшедшей.
Вскоре мне представился удобный случай разобраться в ситуации, не вызывая лишних вопросов. У нас в подъезде меняли домофонное оборудование, и Алевтина Семеновна, самопровозглашенная «староста» подъезда и главная сплетница двора, взяла на себя обязанности по раздаче новых ключей.
– Ой, Мариночка, как хорошо, что я застала вас дома! – быстро протараторила соседка, стоило мне только открыть ей дверь. – Я боялась, что вы уже на работу убежали. Распишитесь, пожалуйста, за ключи. Как вам у нас живется? Мы с вами, к сожалению, нечасто видимся. Вы всегда в делах. Ремонт уже начали? Квартирка вам, конечно, досталась убитая. Вера с Витей в ней ничего не делали с тех самых пор, как вселились. Хорошо, хоть ванную их сын отделал. Ой, наверное, грешно так говорить.
Алевтина Семеновна резко замолчала.
– Почему грешно? – осторожно поинтересовалась я.
Соседка оглянулась, словно боялась, что нас могут подслушивать, а потом наклонилась ко мне поближе и продолжила заговорщицким тоном.
– Вы, должно быть, не знаете. Конечно, риэлторы всегда о подобном умалчивают. Вера умерла в этой квартире, утонула в ванной. Когда Витя ее увидел, то чуть с ума не сошел от горя. Он в тот день пришел с работы, поужинал и сел смотреть телевизор, как обычно, а Вера решила принять ванну. Как потом их сыну объяснили, у нее случилось кровоизлияние в мозг. Если она и пыталась позвать на помощь, то муж этого не услышал: телевизор слишком громко работал. Когда же решил проверить, почему Вера так долго купается, и зашел в ванную…
Алевтина Семеновна тяжело вздохнула. Я многозначительно на нее посмотрела, надеясь, что говорливая соседка еще не закончила свой рассказ.
– Витя сам врач по профессии и сразу попытался жену реанимировать, но без толку. Когда понял, что ее не вернуть, обезумел просто: разбил все стены, пол и зеркала в ванной разводным ключом, кричал, как дикий зверь, загнанный в угол. Сосед шум услышал и полицию вызвал. Витя после похорон замкнулся в себе, с работы ушел, умывался в раковине на кухне. Сын решил его к себе забрать, а квартиру продать. Только ванную комнату пришлось отремонтировать перед продажей. Такая вот история. Надеюсь, вы не соберетесь переезжать после моего рассказа, – соседка нервно хихикнула.
– Нет, меня подобные вещи не пугают.
– Вот и славно.
Закрывая за Алевтиной Семеновной дверь, я думала о том, что Вера действительно тогда звала на помощь. Жаль, что услышала ее только я, когда сделать уже ничего нельзя.