Фонтаны били прозрачной водой прямо вверх, и брызги рассыпались на тысячи солнечных зайчиков, ослепляя глаза маленькой Ники. Ника бегала вокруг фонтанов, палочками, найденными неподалеку, пыталась выудить из чаш фонтанов рыбку, а когда ветерок неожиданно менял направление и капельки воды летели на Нику, визжала от неожиданности и удовольствия. Солнечное весеннее питерское утро радовалось тому, что Ника была в нем, и радость эта передавалась обычно угрюмым прохожим, вызывая на их лицах широкие улыбки.
Ника подбежала к маме, кончиком палки ткнула в мамины руки, отдав ей таким образом пойманную рыбку, и вновь умчалась в облако из брызг за очередным уловом.
Дети вокруг боялись холодных брызг фонтанов, сторонились, играли чуть поотдаль. Ника же вбегала и выбегала в мокрый круговорот, образованный ветром с Невы вокруг фонтана, и козырек ее кепки был уже мокрым, а щёчки блестели мелкими капельками на солнце.
Ника, пойдем дальше? Ника, хочешь кушать? Ника, будешь пить? Ника, тебе не жарко? Не холодно?
Мама окликала ее, когда та появлялась на доли секунд в радиусе слышимости, но Ника не обращала на эти вопросы никакого внимания.
Но вот Ника увидела вторую палку, такую же длинную и тонкую, как и была у нее в руках, и, схватив ее, побежала прямиком к маме.
Держи, мама, и пойдем ловить рыбку вместе!
Мама улыбнулась. Конечно пойдем!
Мама намочила палку и ткнула в никин маленький сжатый кулачок.
Держи, Ника, рыбку.
Ника подняла голубые глаза на маму и расплылась в улыбке: ух ты!
Никин прадедушка был рыбаком. Никина мама знает и помнит его очень хорошо, а вот Ника с ним не знакома: его не стало за 10 лет до появления Ники на свет.
Он бы точно научил Нику рыбачить, показал бы удочки, дал бы подержать в руках пойманных рыбок. Никиной маме он приносил с рыбалки и маленьких карасиков, и усатых раков, и крошечных черепашек.
Мама улыбнулась про себя. Смотри, дедушка, какая у Ники рыбка.
- Ух ты!