Исхак Абдулович Ахмеров (1901–1976) родился в Троицке Оренбургской губернии (ныне – Челябинская область). Его дедом по отцовской линии был потомственный купец и меценат А.А. Яушев – один из богатейших людей Южного Урала и России, владевший кожевенными и мыловаренными заводами, мельницами и магазинами.
В 1901 году отец Исхака – Абдулла Ахмеров скоропостижно умер, и мать с младенцем покинула Троицк, уехав к родным в Казань. Через много лет Исхак Абдулович вспоминал в автобиографии: «Я начал трудовую жизнь, будучи 11-летним мальчиком. Я работал мальчиком в галантерейном магазине, шлифовщиком и курьером в типографии, учеником электромонтера, три года мальчиком и батраком кулака-торговца в деревне и два года приказчиком в Казани. Мои юношеские годы прошли в тяжелой материальной нужде…»
С установлением Советской власти в Казани повзрослевший Исхак Ахмеров вступает в члены партии большевиков (1919) и, окончив бухгалтерские курсы, работает в губернском продовольственном комитете, проводя политику военного коммунизма как участник продотрядов, конфискуя зерно крестьянских хозяйств, владельцев мельниц и торговых лавок. Позже, до 1921 года, работает в Наркомпросе Татарии и Туркестана.
В 1921 году по путевке Казанского горкома РКП(б) Ахмеров отправляется на учебу в Петроград в Коммунистический университет им. Г.Е. Зиновьева, что располагался в Таврическом дворце. Перед слушателями выступали В.И. Ленин, Л.Д. Троцкий, Г.Е. Зиновьев, А.М. Горький.
После Питера у Ахмерова началась интенсивная учеба в Москве: в Коммунистическом университете трудящихся Востока, затем в Московском госуниверситете, где к 1925 году стал дипломированным специалистом. А в 1923 году он знакомится в Можайске, где выступал с лекциями, со своей будущей женой Валентиной Неугодовой. Через год в семье Ахмеровых появился первенец – сын Роберт, продолживший впоследствии дело своего отца во внешней разведке КГБ СССР.
Сразу после получения диплома о высшем образовании Исхак Абдулович был откомандирован в распоряжение Народного комиссариата иностранных дел (НКИД). Работа дипломата выполнялась наряду с заданиями Коминтерна и по линии Разведупра Наркомата обороны. Общаясь с советскими агентами местной резидентуры в Средней Азии и в Турции (Константинополь), Ахмеров в повседневной работе совершенствовал свои навыки оперуполномоченного ОГПУ, где с 1930 года работал в контрразведывательном отделе (КРО) секретно-оперативного управления, на который возлагалась борьба с бандитизмом, контрреволюцией, шпионажем и контрабандой.
Период работы Ахмерова в КРО укрепил в нем «волевые качества, присущие ему со времен тяжелого отрочества, подстегнул творческое начало в работе с людьми, пробудил вкус к специфике агентурной работы, выявив ключевые таланты, необходимые для вербовщика, – обаяние и умение войти в доверие при сохранении холодной трезвости ума, способность к перевоплощению, доходящую до полного самоотречения, умение выйти за пределы поведенческих шаблонов и быстро принять нестандартное решение» (М.А. Бодягин).
Участие в борьбе с басмачами в Бухаре – еще один этап становления Ахмерова-разведчика. В этот период его деятельность была замечена и оценена профессионалами Разведупра Я.Г. Минскером, С.М. Мирным, В.П. Потемкиным, что и определило в дальнейшем судьбу Ахмерова – в 1932 году ему предложили работу в иностранном отделе (ИНО) Объединенного государственного политического управления (ОГПУ) СССР. Именно этот отдел занимался научно-технической разведкой, начиная от выполнения планов индустриализации страны в годы первых пятилеток и продолжив координацию работ по атомному проекту в послевоенные годы.
Турция – Европа – Китай – этапы начального пути разведчика-нелегала Ахмерова в 1933 году. А весной 1934 года он уже находился в Нью-Йорке (оперативный псевдоним «Юнг»), поступив в распоряжение резидента советской разведки в США Б.Я. Базарова, за плечами которого был значительный опыт разведывательной деятельности (работал на Балканах, в Австрии, в Германии), что не помешало его расстрелять в 1939 году (как и других разведчиков)…
Те годы работы советской внешней разведки в США по праву считаются наиболее плодотворными. Именно тогда шло формирование агентурной сети, которая во многом определит успех Ахмерова-разведчика в годы Второй мировой войны, ставшего к тому времени резидентом в Америке.
В Америке агент Юнг знакомится с Хелен Лоури (родственницей Генерального секретаря Компартии США, которая насчитывала 100 тысяч человек). Она с симпатией отнеслась к новому другу, который не только завербовал ее (в переписке она проходила под именем «Таня»), но и связал с ней свою дальнейшую жизнь. За связь с Еленой Джоновной (Ивановной), как стали позднее называть на русский манер Хелен, Ахмеров пострадал, получив разнос от наркома НКВД Л.П. Берии, который вызвал его в Москву, понизив в должности, но не тронул, т.к. получил прямое указание «сверху» (от Сталина) не трогать зятя лидера американских коммунистов…
А между тем война была на пороге, о чем информировала своевременно советская разведка, начиная с легендарного Рихарда Зорге («Рамзая»).
Один из ключевых моментов, который должна была осветить агентурная сеть, состоял в установлении намерений стран оси в отношении Советского Союза. Эта военно-политическая коалиция, начавшаяся с подписания германо-японо-итало-испанского антикоминтерновского пакта, полностью оформилась 27 сентября 1940 года подписанием между Германией, Италией и Японией так называемого Тройственного пакта. Позднее к нему присоединятся Румыния, Венгрия, Болгария, Таиланд, Финляндия, Норвегия и целый ряд марионеточных режимов, созданных на оккупированных территориях. В Кремле и Генеральном штабе РККА отдавали себе отчет в том, что наихудшим сценарием будущей агрессии против СССР станет война на два фронта, когда армии и флоту придется отражать вторжение и на западе, и на востоке. Такого варианта начала войны страна могла не вынести. Это отлично понимали и на Лубянке.
Сегодня существует две версии начала событий, в которых Исхак Абдулович Ахмеров принял непосредственное участие. По одной из них, приказ разработать специальную операцию по отвлечению Японии от нападения на СССР поступил из Кремля, по другой – операция разрабатывалась по инициативе разведчиков и позднее была поддержана высшим политическим руководством страны. Наверное, это не столь важно, кому первому в голову пришла эта идея. Важнее другое – операция была разработана и проведена блестяще.
Следует оговориться, по данным официальных источников СВР РФ, никаких документальных свидетельств проведения операции «Снег», таким было ее кодовое название, не сохранилось. По словам непосредственного участника операции В.Г. Павлова, после ее завершения нарком Л.П. Берия лично распорядился уничтожить все документы.
Учитывая все эти обстоятельства, И.А. Ахмеров разработал план операции «Снег», предусматривающий использование агентурных возможностей внешней разведки в доведении до высшего политического руководства США информации о расширении агрессии Японии в Тихоокеанском регионе и связанного с этим ущерба американским стратегическим интересам. Конечно, президент Ф. Рузвельт и его правительство знали об этом немало, но было необходимо преподнести информацию в таком виде, чтобы в Вашингтоне поняли – политика умиротворения в отношении Японии не действует, а только разогревает захватнические аппетиты агрессора.
Об этих планах было доложено Л.П. Берии. Он одобрил операцию, но потребовал, чтобы за океан выехал не Ахмеров, как планировалось изначально, а кто-то другой. Наркомовский «карантин» продолжался…
Безусловно, результативность советской разведки в предвоенный период могла быть еще выше, если бы не широкомасштабные чистки, которые буквально обескровили разведки НКВД и Разведупра РККА. В то время, когда мировая война уже шла, в СССР методично уничтожались разведчики экстра-класса, которые могли сделать для безопасности страны очень многое.
…Ранним утром 7 декабря 1941 года Япония нанесла сокрушительный удар по военной базе США в гавани Перл-Харбор. Так Соединенные Штаты вступили в войну.
Уже в наши дни журналисты в погоне за громкими заголовками напишут: «Исхак Ахмеров – татарин, который устроил Перл-Харбор» и «Человек, спланировавший нападение на Перл-Харбор». Конечно, этого не было. Но стремление втянуть США в мировую войну, длившуюся уже два года, было. И не только у советской разведки…
В 1995 году влиятельная японская газета «Майнити симбун» напишет на своих страницах: «Операция “Снег” – один из шедевров советской разведки. Ультиматум Вашингтона перечеркнул даже теоретическую вероятность японской агрессии на советский Дальний Восток. По мнению многих японских исследователей, он спас Москву, позволив перебросить на Западный фронт сибирские дивизии».
Еще в конце 1930-х годов из различных резидентур поступило немало сведений о научно-технических разработках за рубежом. Были среди них и шифровки, так или иначе связанные с ураном. Руководитель советской внешней разведки П.М. Фитин, в очередной раз взявший на себя всю ответственность, разослал во все резидентуры указание продолжить сбор информации по атомным разработкам. Хотя глава НКВД Л.П. Берия расценивал разведданные как дезинформацию, делая очередную ошибку в своем ведомстве…
И все же, когда под давлением фактов стало известно о «Манхэттенском проекте» (американской программы по разработке атомной промышленности), в СССР была создана «лаборатория № 2» под руководством И.В. Курчатова, которой предстояло в кратчайшие сроки ликвидировать отставание в атомной гонке и перейти к практическим разработкам.
В Москве приняли решение о проведении секретной операции «Энормоз», направленной на обеспечение советских физиков информацией о результатах атомных разработок за рубежом.
В процессе многосложной работы советских ученых-атомщиков, подкрепленной сведениями, полученными советской разведкой (в частности, Ахмеровым и его сотоварищами), в 1945 году станут решения правительства СССР о создании атомных промышленных объектов. Их было немало, в том числе и на территории Челябинской области, где должны были появиться уран-графитовый реактор на природном уране (завод А), радиохимическое производство плутония-239 (завод Б) и производство чистого металлического плутония (завод В).
В годы службы И.А. Ахмерова в управлении нелегальной разведки за рубеж для работы с нелегальных позиций было командировано немало разведчиков, которых уже в наши дни будут относить к золотой плеяде советских нелегалов, но, пожалуй, самым известным среди них был Вильям Генрихович Фишер, «полковник Абель», резидент-нелегал в США, сподвижник Ахмерова.
В 1955 году полковник И.А. Ахмеров вышел в отставку за выслугу лет. К тому времени он был отцом четырех детей, но продолжал работать во Втором главном управлении КГБ «на живой работе».
В 1976 году Исхак Абдулович ушел из жизни, похоронен в Москве на Химкинском кладбище рядом с сыном Мишей. Через пять лет не стало Елены Ивановны (Хелен). Их дочь Елена Исхаковна скажет о своих родителях: «В них был стержень железной дисциплины и одно слово “надо”».
Первая жена Ахмерова – лейтенант госбезопасности Валентина Михайловна – скончалась в том же 1976 году, похоронена в родном Можайске.
Все семейство Ахмеровых, включая детей, прожило под девизом «Без права на славу, во славу Державы».
В память о великом разведчике на его малой родине в Троицке в 2011 году была открыта мемориальная доска, а в 2015 году в Челябинске возвели ему памятник (автор – народный художник РФ скульптор А.Н. Ковальчук).
Author: Казаков Алексей Источник: Газета «Танкоград», г. Челябинск, главный редактор Сергей Алабжин
Книга "Купола Кремля" здесь Книга "Три власти" здесь и здесь Книга "Встреча с жизнью" здесь