(Дети Замолксиса. Часть 7. Эпизод 2)
В истории существования «позднескифских» городищ выделяют несколько этапов. На первом этапе (III-II вв. до н.э.) не удается обнаружить погребальных комплексов. Лишь в середине I в. до н.э. появляются катакомбные грунтовые могильники, но тем же временем датируются слои разрушений на городищах. Археолог Н.Е. Берлизов выдвинул предположение, что катакомбы оставили те, кто разрушил городища. Уже на рубеже эр начинается повторное использование городищ, но «позднескифскими», очевидно, они быть уже перестали. Впрочем, культура предшествующего периода также обнаруживает мало скифского. Археологи утверждают, что в классической культуре Скифии IV в. до н.э. она корней не находит. Забегая вперед, следует отметить, что и в Крыму основы в более ранних скифских древностях также не находится. Варварское население Крыма в это время было преимущественно земледельческим. Что же это за «скифы» такие?
Оказалось, что культура Нижнеднепровских городищ и Крыма, в том числе такие базовые элементы как архитектура и, особенно, керамический комплекс, демонстрируют большое влияние гетских строительных традиций, керамических форм и орнаментальных мотивов. Те элементы культуры, которые оказываются не гетскими, также не являются скифскими. Аналогии им находят в культуре Поянешть-Лукашевка (специфические миски с подграненными венчиками), которая формируется в покинутых лесостепными гетами землях Молдовы и Бессарабии в конце III – начале II вв. до н.э. Это была культура латенского круга, поэтому на более ранних нижнеднепровских городищах появление такой керамики логично связывать с появлением какой-то «кельтской» группы. Итак, некая значительная часть гетского населения оказалась в Нижнем Поднепровье, ориентировочно на рубеже IV – III вв. до н.э. До выхода часто цитируемой нами монографии А.Н. Левинского финал гетской культуры датировали III в. до н.э., но даже при такой датировке отмечался разрыв в несколько десятилетий между их исходом и появлением новой культуры латенского облика. Культура Нижнеднепровских городищ как раз заполняла, по мысли молдавского археолога М.Е. Ткачука этот хронологический разрыв. Но, все оказалось еще сложнее. Украинский археолог А.В. Симоненко в статье 2016 г. приводит результаты последующих исследований этой культуры. Оказалось, что собственно слоев III в. до н.э. там не обнаружено. Все памятники укладываются в датировки II-I вв. до н.э. Более того, раскопки 1995-2012 гг. выявили в степном Поднестровье скифскую субкультуру т.н. «Тираспольских курганов» (Тираспольскую группу). Материалы этого комплекса памятников показали очень интересную картину. Во-первых, ее датируют второй половиной III – третьей четвертью II вв. до н.э. (Следовательно, появиться в этих краях те, кого потом похоронили в курганах, должны были раньше). Во-вторых, в Тираспольской группе прослеживается несколько этнокультурных компонентов: собственно, скифский, гетский, латенский, и савромато-меотский. Последнюю группу Симоненко считает господствующей. Учитывая бардак, который творился в Северном Причерноморье в то время, нет ничего удивительного в том, что какая-то группа савроматов возглавила объединение, возникшее из осколков разных племен. Однако, эту проблему мы оставим в стороне, так как прямого отношения к нашей теме она не имеет. Гораздо важнее, что сам Симоненко склонен отождествлять «тираспольцев» с «саями» «декрета Протогена», датируемого III в. до н.э. А как мы помним, «саи» могут быть самоназванием орды «басилидов», которая господствовала в Скифии накануне катастрофы. Гетские элементы культуры «тираспольцев» можно объяснить тем, что скифы подчинили своей власти какие-то остатки местного населения Молдовы, которые могли сохраняться в Восточных Карпатах, в Запрутье. В последствии, когда «тираспольцы» во II в. до н.э. ушли в Нижнее Поднепровье и далее в Крым, они унесли с собой эти традиции. Не исключено, что по сравнению с потомками кочевников «гетский» элемент стал наиболее многочисленным в новом этнополитическом формировании, что нашло отражение в материальной культуре. Латенские элементы культуры Тираспольских курганов и позднее культуры Нижнеднепровских городищ скорее всего необходимо связывать с бастарнами, кельто-германским народом, который появился в прежних владениях лесостепных гетов в конце III в. до н.э. Вероятно, что именно усиление бастарнов могло заставить «тираспольцев» переселиться обратно в Поднепровье. Впрочем, еще ранее здесь отмечена активность родственных бастарнам скиров и галатов. О последних нам рассказывает уже упоминаемый декрет в честь Протогена, изданный в Ольвии. Из декрета, которые по палеографическим особенностям датируется III в. до н.э., мы узнаем, что окрестности Ольвии населяли «миксэллины», вероятно потомки геродотовых каллипидов. Также узнаем, что периодически к стенам Ольвии прикочевывала орда саев, которыми правит царь Сайтафарн. Это доставляло определенные неудобства, так как царь требовал дары по случаю своего проезда. Если дары не устраивали, то саи могли объявить Ольвии войну. Однажды случилось совсем несчастливое событие. Едва окончилась война с Сайтафарном (подробности неизвестны, так как эта часть надписи не сохранилась), как перебежчики известили, что «галаты и скиры составили союз и собрали большие силы, которые и явятся зимою, а сверх того еще, что фисаматы, скифы и савдараты ищут укрепленного места, точно так же боясь жестокости галатов и когда вследствие этого многие впали в отчаяние и приготовились покинуть город». «Галаты и скиры» доставили не мало хлопот историкам. Дело в том, что скиры вновь появятся в письменных источниках уже в I в. н.э., как обитатели Восточной Европы (чтобы вновь исчезнуть вплоть до гуннского времени). Галатов отождествляли с создателями Кельтского царства во Фракии (прекратило существование в 218 г. до н.э.). Не ясно, правда, где они пересеклись со скирами. Их отождествляли с бастарнами, которых письменные источники фиксируют в Карпато-Дунайском регионе не ранее 216 г. до н.э. П.О. Карышковский отождествлял их с бритолагами, которых в устье Дуная помещал Клавдий Птолемей во II в. н.э. В общем, с этими галатами ясно только то, что с ними ничего не ясно. Однако, «декрет Протогена» определенно фиксирует подвижки варварского населения, бегущего от пришельцев. Вероятно, именно эти беглецы (фисаматы, скифы и савдараты) и были создателями «позднескифских» Нижнеднепровских городищ. На основании сложных вычислений и изучения просопографии ольвийских должностных лиц и аристократов V-I вв. до н.э. украинский исследователь Н. Николаев пришел к выводу, что строительство новых и ремонт старых стен Протогеном следует датировать ок. 250-240 гг. до н.э., следовательно, к этому же времени следует относить и известия о галатах (при этом, сами слухи о появлении галатов в окрестностях Ольвии Николаев почему-то относит к периоду 270-260 гг. до н.э.,) тогда как сам «декрет Протогена» он датирует ок. 230 г. до н.э. Есть и другие датировки, но кажется большинство исследователей соглашаются, что события, описанные в декрете, имели место во 2й половине III в. до н.э. Откуда началась и чем закончилась очередная волна кельтского нашествия на восток – не понятно. Судя по Плинию, скиры в итоге ушли куда-то в леса Восточной Европы. Причем так основательно там спрятались, что даже сверх информированный Клавдий Птолемей их не заметил (очевидно, они скрываются на его карте Европейской Сарматии под каким-то другим именем). А вот следы галатов теряются. Вроде бы латенское влияние хорошо фиксируется в Северном Причерноморье этого времени, а вот какой-то их концентрации, подобной памятникам бастарнов культуры Поянешь-Лукашевка, археологам пока обнаружить не удалось. Нельзя исключать, что этих галатов поглотили бастарны, двигавшиеся вслед за ними и скирами. П.О. Карышковский связывал с загадочными галатами события, имевшие место на севере Добруджи примерно в те же годы, что и описанные в «декрете Протогена». В этих событиях были прямо замешаны геты, поэтому мы не можем пройти мимо них. Главными источниками в данном случае также будут являться декреты, но на этот раз изданные в Истрии. Дополняет их нумизматика. Чем дальше мы будем продвигаться, тем большее значение будет приобретать последняя. К интересующему нас периоду времени обычно относят фразу Страбона о том, что скифы из «Малой Скифии» (по его словам, изначально так называлась часть Крыма и Нижнего Поднепровья) переходили в большом количестве реки Тирас (Днестр) и Истр (Дунай), оседая во Фракии, часть которой также получила название «Малой Скифии». При этом «фракийцы уступили пришельцам, отчасти подчиняясь силе, отчасти из-за плохой земли, так как большая часть страны болотиста» (Strabo. VII. IV, 5). К сожалению, многие подобные указания Страбона не поддаются точной датировке. Но, с учетом других данных можно предположить, что это все-таки III в. до н.э. В это время скифское население достоверно фиксируется в Добрудже. Сложнее вопрос о том, когда именно скифы начинают проникать в эти традиционно гетские земли.