Целое поколение россиян выросло на учебниках, отобранных фондом Сороса. Для тех, кто не знает: Джордж Сорос — американский миллиардер, очень любящий вмешиваться в политику. В основном не в США, конечно, а в тех странах, чье правительство готово практически на все ради пригоршни долларов.
Первые соросовские учебники поступили в российские школы в 1995 году. Наибольшие метаморфозы произошли в гуманитарных науках. Так из учебников литературы исчезли даже упоминания о Карамзине и Жуковском, зато Солженицыну было отведено места больше, чем Достоевскому и Толстому вместе взятым.
До неузнаваемости была изуродована история. Как сказал в свое время президент Всероссийского фонда образования, доктор наук Сергей Константинович Комков: «В 90-е годы мы получили новые учебники российской и мировой истории, в которых дана совершенно искаженная трактовка конкретных исторических событий. В частности, связанных с войнами, в которых участвовала наша страна. И это вполне понятно, потому что разрабатывались данные учебники под руководством и прямым присмотром со стороны фонда Сороса и других “гуманитарных” организаций, активно действующих сегодня на территории России».
Эти учебники несколько раз переиздавались огромными тиражами. Сейчас фонд Сороса признан Генеральной прокуратурой РФ нежелательной организацией на территории нашей страны. Ура, можно выдохнуть? Увы… нет. Совсем нет.
На уроках истории, например, мало что изменилось. Во-первых, многие нынешние учителя выучены на учебниках Сороса. Во-вторых, многие новые учебники написаны «соросовскими воспитанниками». В-третьих — и, пожалуй, в-главных — солидная, даже основная часть искажений вполне устраивает нынешнюю российскую власть.
Никуда не делась откровенное вранье в разделах учебников истории о Великой Отечественной войне или чествование фашиста Ильина на страницах учебника обществоведения… Что уж говорить о Великой октябрьской социалистической революции.
Все современные учебники истории навязчиво стараются сформировать в сознании подростков такую примерно картину: жила себе счастливо Российская Империя, и вдруг — бац! — большевики сделали революцию. И принесли с собой разруху. А заодно голод и террор. Ну, чтобы два раза не вставать. Такую, понимаешь, идиллию разрушили! Как там в песне: «Балы, красавицы, лакеи, юнкера. И вальсы Шуберта, и хруст французской булки…». Эх, красиво!
Прежде чем перейти к фактологии, позвольте напомнить одну прописную истину. Революции не делают. Революции приходят. Приходят, когда наступает их время. Если время не наступило — бесполезно пытаться делать революцию. Получится восстание, бунт, мятеж, возможно, дворцовый переворот. Но не революция, которая характеризуется сменой политического строя.
Зато если отмеренное Историей время пришло, столь же бессмысленно пытаться остановить революцию. Все равно, что ладошками удерживать ураган. Это относится ко всем революциям, коих за время существования человеческой цивилизации было немало. Революция приходит тогда, когда не может не прийти. И это никак не зависит от вашего к ней отношения. Нравится вам революция или не нравится, ей, простите, до лампочки.
Теперь нельзя не сказать пары слов про хруст французской булки. Вспомним сословный состав населения Российской Империи на момент свершения революции. Дворяне — 1%, духовенство — 0,5%, купечество — 0,5%... Вот эти два процента как раз булками и хрустели. Хотя, на самом деле, меньше, конечно. И среди дворян были разорившиеся, и купцы встречались неудачливые, да и низшие чины священников не больно-то шиковали. Так что не более одного процента ценителей французских булок наберется…
Остальное население, за вычетом небольшого количества мещан, — рабочие и крестьяне. Причем, крестьян подавляющее большинство — до 80%. Да, Россия того времени — отсталая аграрная страна, со средней продолжительностью жизни 33 года и удручающе низким уровнем здравоохранения. Вот для иллюстрации табличка из «Отчета о состоянии народного здравия и организации врачебной помощи в России за 1913 год».
Наглядно? Такие вот вальсы Шуберта…
Теперь чуть более подробно о том, как жили в России более 90% населения. В современных учебниках эту тему как-то очень расплывчато описывают. В стиле «ну, были, конечно, кое-какие проблемы…». Что ж, посмотрим. Начнем с рабочих. Воспользуемся для этого книгой того времени, причем не художественной, а документальной, исследованием К.А. Пажитнова «Положение рабочего класса в России», 1908 года, основанной на рапортах фабричных инспекторов. Заранее просим прощения, будет не очень приятное чтиво.
Где жили рабочие? Часто — прямо на рабочем месте. Дело в том, что на многих предприятиях рабочим попросту запрещалось покидать фабрики. Да, именно так — даже в нерабочее время запрещалось. Жили прямо там. Если очень повезет — в специально оборудованных бараках. Как, например, в кирпичных заводах под Санкт-Петербургом.
Слово фабричным инспекторам:
«При всяком заводе имеются рабочие избы, состоящие из помещения для кухни и чердака. Этот последний и служит помещением для рабочих. По обеим сторонам его идут нары, или просто на полу положены доски, заменяющие нары, покрытые грязными рогожами с кое-какой одежонкой в головах… Полы в рабочих помещениях до того содержатся нечисто, что покрыты слоем грязи на несколько дюймов… Живя в такой грязи, рабочие распложают такое громадное количество блох, клопов и вшей, что, несмотря на большую усталость, иногда после 15—17 часов работы, не могут долго заснуть… Ни на одном кирпичном заводе нет помойной ямы, помои выливаются около рабочих жилищ, тут же сваливаются всевозможные нечистоты, тут же рабочие умываются...».
Что, вам не кажется, что работникам кирпичных заводов так уж повезло? Читайте дальше, и вы измените свое мнение. Ведь все познается в сравнении.
На большинстве фабрик для многих рабочих, по обыкновению, особых спален не делают. Это значит, что спят рабочие в тех же цехах, где и работают. Ткачи (ручные) спят на станках, столяры — на верстаках, несчастные рогожники — на тех же самых мочалах и рогожах, которые они изготавливают, в тех же сырых и удушливых помещениях. Учитывая, что у рогожников еще и самый длинный в России рабочий день — до 18 часов, то вся жизнь их проходит в этих темных душных цехах. А работают здесь в основном женщины и дети.
Хотите еще? Пожалуйста. Но слабонервным и особо брезгливым лучше следующий абзац все-таки пропустить. Опять цитата из рапорта фабричного инспектора:
«На перчаточной фабрике Простова пахнет не лучше, чем в общественных и при том никогда не дезинфицируемых писсуарах, потому что кожи на этой фабрике вымачиваются в открытых чанах, наполненных полусгнившей мочой. Мочу доставляют, конечно же, сами рабочие, для чего в помещении в нескольких углах находятся особые чаны, ничем не прикрытые. В небольших кожевенных заведениях люди спят и едят в тех же зловонных мастерских, где воздух не лучше, чем в плохом анатомическом театре…».
Как вы уже заметили, продолжительность рабочего дня доходило до 18 часов. Двенадцатичасовой рабочий день был за счастье, особенно если работа была устроена по схеме «12 работаешь — 12 отдыхаешь». Но так было редко. Чаще сутки делили на четыре части: 6 часов работа — 6 отдых — 6 работа — 6 отдых. Иногда использовали более затейливые схемы:
Вот какой порядок был заведен на суконных фабриках. Дневная смена работала 14 часов — с 4.30 утра до 8 вечера, с двумя перерывами: с 8 до 8.30 утра и с 12.30 до 1.30 дня. А ночная смена длилась 10 часов: с 8 вечера до 4.30 утра, и, кроме того, с 8 до 8.30 утра и с 12.30 до 1.30 дня — чтобы подменить рабочих дневной смены.
Коварные большевики коварно обещали рабочим восьмичасовой рабочий день, а потом еще более коварно выполнили свое обещание…
Несколько отрывков из рапортов, касающихся условий труда.
«Работа на заводе продолжается 12 часов в день, праздников не имеют и работают 30 дней в месяц. Почти во всем заводе температура воздуха страшно высокая. Работают голышом, только покрывают голову бумажным колпаком да вокруг пояса носят короткий фартук. В некоторых отделениях, например, в камерах, куда приходится вкатывать тележки, нагруженные металлическими формами, наполненными сахаром, температура доходит до 70 градусов…
Работа в паточной (на сахарных заводах) положительно вызывает особую, чисто профессиональную болезнь, именно нарывы на ногах. В паточном отделении рабочий все время стоит в патоке босиком, при чем малейшая ссадина или царапина разъедается, и дело доходит до флегмонозных воспалений. Высокая температура и господствующие сквозняки вызывают ревматические заболевания…
В квасильне, где более всего работают дети от 7 лет, у здорового, но непривыкшего человека через четверть часа разболится до обморока голова от невыносимой вони и сырости, которую издает квасящийся уголь…
В костопальне дети от 7 лет (которые работают также 12 часов) ходят и распластывают горячую крупку, от которой пыль буквально покрывает их с головы до ног…
К числу наиболее вредных работ на сахарных заводах следует отнести работы с известью, которые состоят в гашении, переноске и разбалтывании извести с водою. Мельчайшие частицы ее носятся в воздухе, покрывают платье и тело рабочих, действуют разрушающим образом на то и другое, разъедают глаза и, несмотря на повязки, проникают в легкие и вызывают разного рода легочные страдания…».
Как, хруст французской булки стал чуть тише? Да, разумеется, платили рабочим копейки, до 40% зарплаты уходило на самые разнообразные штрафы. И платили вовсе не ежемесячно. Существовала практика выплачивать зарплату дважды в год. Это очень удобно (для хозяина), так как, если рабочий увольнялся, половина зарплаты у него удерживалась. А чтобы рабочий не умер с голоду, при фабриках содержались специальные магазины, где продукты выдавались под зарплату. С двадцатипятипроцентной наценкой. Слезы умиления наворачиваются от такой трогательной заботы!
И один эпизод в качестве, так сказать, резюме:
«23 января хлудовская мануфактура загорелась, и от громадного пятиэтажного корпуса остались одни каменные стены. Впрочем, Хлудов не оказался в большом убытке — он получил 1 миллион 700 тысяч руб. одной страховочной суммы, а потерпевшими оказались те же рабочие. После пожара остались семь возов трупов. По распоряжению директора Миленча, рабочие были заперты в горевшем здании, чтобы не разбежались и лучше тушили пожар, а сторожа снаружи даже отгоняли желавших помочь горевшим…».
Стоит ли упоминать, что уволить рабочего хозяин мог в любой момент. Даже причину придумывать было необязательно. Формулировка «за дерзость», например, устраивала всех. Кроме рабочего, но его мнение не интересовало абсолютно никого.
Но как же увольнять, удивитесь вы. Кто же будет работать в таких условиях? Желающие находились. В том числе из сбежавших в город крестьян. Потому что, если рабочий, пусть живя в аду, все же имел кусок хлеба, у крестьянина часто не было и того. Беспросветный безнадежный голод. Тут уж либо в город в поисках лучшей доли, либо… бунтовать.
Но называть то, что происходило в русской деревне в 1902-1917 годах бунтом – все равно что именовать костром грандиозный лесной пожар. Бунтовали крестьяне в России и сто, и двести лет назад. Так как голод случался регулярно, а доведенный до отчаяния человек способен на многое. Но в начале ХХ века произошли колоссальные изменения.
Во-первых, массовость. Подобного раньше не бывало. Например, за 1905-1907 гг. в европейской части страны крестьянами было сожжено до 10% дворянских усадеб.
Во-вторых, организованность. Крестьяне объединялись в общины, обсуждали требования и предъявляли их помещикам.
В-третьих, крестьяне перешли к политическим требованиям. Отмена частной собственности на землю, передача ее крестьянским общинам, отмена наемного труда на селе. А это уже определяет заключительный, решающий признак революционной ситуации.
По сути, к осени 1917 крестьянская революция в России была в самом разгаре. Крестьянские общины повсеместно брали власть в свои руки на селе. Заметим, без руководства большевиков. И независимо от событий в столице.
Официально признав уже существующую власть общин, издав декрет «О земле» и затем закон «О социализации земли», большевики сумели снять изрядную часть накала стихийной войны на селе и спасли тем самым сотни тысяч, а может, и миллионы жизней. Хотя до достижения полного взаимопонимания с крестьянскими общинами новой советской власти потребовался еще не один год… Но это слишком обширная тема для этой небольшой статьи.
Мне хотелось лишь прояснить тот момент, что в современных учебниках истории все, касающееся Октябрьской революции, намеренно вывернуто наизнанку и поставлено с ног на голову. Не разруха, голод и террор наступили в результате революции, а революция произошла как следствие разрухи, голода и террора. И это есть факт, как бы кто к революции не относился.