К концу беременности я поняла, что за каждой историей естественных родов после кесарева стоит борьба. Борьба эмоциональная, физическая и даже юридическая. Каждая из женщин, которая прошла этот путь обладала неимоверной силой духа, упрямством и стойкостью.
Смогу ли я так? Стоять на своем. Писать отказ за отказом?
Смогу ли я за 3 оставшиеся недели найти врача, который поддержит меня в желании родить самостоятельно?
Предыдущая часть:
Врач нашлась. В Питере. И я даже всерьез думала сесть на Сапсан, чтобы уехать на встречу своей судьбе.
Вот только у судьбы были другие планы. Буквально через сутки после поездки в модный перинатальный центр, я проснулась с высоченной температурой и лающим кашлем.
Следующие две недели прошли в борьбе за цифры сатурации. Болела я тяжело.
Боль в горле притуплялась только во сне. Я ненавидела мгновения, когда надо было проснуться, чтобы попить или сменить положение. Ведь именно в эти минуты горло рефлекторно делало глотательное движение за которым неизменно следовала резкая боль. Никакой из современных препаратов не облегчал ситуацию более чем на 10 минут. Чуть дольше был эффект у смеси молока, меда и соды. Если не спала, то пила его литрами.
Кашель мешал не только нормально спать, дышать и даже думать. Во время затяжных приступов меня неизменно рвало. После них я закутывалась в зимний тулуп, выползала на террасу вместе с пульсометром, заваливалась на лавку и медленно дышала, прикрыв глаза. До момента пока цифры на дисплее не придут в норму.
Сколько дней держалась температура уже не помню. Зато прекрасно запомнила как одним днем во рту появились болезненные язвы, которые кровили и добавили новую волну мучений. Вместе с ними пришел насморк — как финальный аккорд страшной болезни.
В середине первой недели мир разделился на приторно сладкое и соленое. Вкусовые оттенки стерлись одним днем и окончательно вернулись только месяц спустя. Я еще удивилась такому проявлению: год назад мир просто был пресным.
С Еленой Юрьевной я общалась по телефону. Отчитывалась ей о своем самочувствии. Примерно раз в 3 дня к нам приезжала местная акушерка и следила за динамикой. Обе дамы сначала радели за госпитализацию в ковидный госпиталь. Но потом, наступив на горло своим страхам, сошлись на том, что лучше для нас с малышкой оставаться дома. Огромную роль сыграло то, что я быстро поднимала уровень сатурации и динамика выздоровления была положительной, несмотря на тяжесть проявления симптомов.
Вместе со мной, с небольшим промежутком, заболели муж и дети. Так прошли 2 из 3 отведенных мне недель.
39 недель. О Питере уже и речи быть не могло. Сил и времени на поиск другого врача уже не осталось. Я была настолько измотана прошедшей болезнью, переживаниями за семью и малышку, что решила: «будь что будет!». К страху перед родами присоединился еще один: боязнь госпитализации в обсервацию. У меня еще остаточный кашель и небольшой насморк. Суеверный страх перед домашними родами с рубцом погнал меня в ближайший открытый перинатальный центр. Там было всего два врача, которые могли пустить меня в роды.
Но это уже был следующий виток моей истории. Всю мораль и выводы напишу в конце, а пока хочу поблагодарить всех, кто следит за развитием сюжета 🤗
****
Далее: