Великая Отечественная война оставила нам в наследство не только радости Победы, но во многом горести и печали. Цена доставшейся нам Победы исчисляется миллионами изломанных человеческих судеб. И у нас, как потомков Победителей, нет права забывать о всех тех, кто остался на этом пути. Влад Богов, историк, старший научный сотрудник Псковского музея-заповедника, специально для «Псковской правды» рассказал про один небольшой, но важный эпизод борьбы с несправедливостью, насилием и жестокостью нацизма в море трагедий и горя.
Накануне трагедии
Уже в третий раз 22 октября мы отмечаем региональную дату – День сожженных деревень. Ключевым моментом для определения этой даты стала трагедия на Псковской земле. Ланёва Гора – деревня неподалеку от Пскова, которая была сожжена вместе с жителями 22 октября 1943 года эстонскими карателями в отместку за нападение на них партизан. Подобная трагедия, к сожалению, не единичный случай. Согласно исследованиям, за годы нацистской оккупации на территории Псковщины было убито более 70 тыс. мирных жителей, уничтожено более пяти тысяч деревень. Каждую пятую из них так и не возродили…
Если разбираться до самой сути, то начало этой трагедии будет сокрыто еще в том самом моменте, когда громогласно было объявлено о превосходстве одного человека над другим лишь только по его этническому признаку. В годы гитлеровской Германии этот постулат в Европе был возведен в абсолют и стал примером для подражания. С 1933 года началось его совершенствование и скорое воплощение в жизнь путем физического устранения неугодных.
После нападения Германии на СССР нацисты с удвоенной силой начали реализацию своего плана по уничтожению населения на захваченных землях. Это находило воплощение во всем: в экономическом грабеже населения и организацией голода, максимальное обезлюживание территорий путем истребления, уничтожение культурно-исторического наследия и пр. Деревня Ланёва Гора в этой череде изуверств стояла в графе «Истребление», поскольку все работоспособное население предполагалось вывезти на рабские работы на Запад, где оно впоследствии и должно было быть уничтожено. Население Ланёвой Горы подлежало угону в рабство в рамках нацистской карательной операции «Roboter».
Из показаний Марии Петровны Бариновой, уроженки деревни Ланёвой Горы: «21 октября в нашу деревню приехали каратели, которые стояли в тот период в деревне Зайцево. Каратели приказали людям деревни готовиться к эвакуации из нашей местности. О том, что они приказали готовиться к эвакуации, деревенским жителям сказал староста деревни Клочков Александр».
Об этой акции уничтожения стало известно партизанам, и они, согласно приказу, предприняли попытку воспрепятствовать этому. Известный в Псковских краях партизан Иван Егорович Воробьев выдвинулся с немногочисленным отрядом в 15-17 человек в деревню Ланёву Гору для предотвращения угона населения. За несколько дней перед началом угона партизаны разобрали мост, соединяющий две деревни…
Из показаний Хитровой Евдокии Алексеевны: «Случилось это осенью 1943 года, в религиозный праздник Покрова Богородицы. На второй день этого праздника, партизаны разобрали мост через ручей, протекающий между нашей деревней и деревней Корзули. На следующий день в деревню приехали каратели из д. Зайцево, которые дали приказ восстановить мост. В тот же день мост был собран. Рано утром следующего дня, что есть на четвертый день «Покрова», в нашу деревню пришли партизаны, командиром которых был Иван Воробьев».
День трагедии
Утром 22 октября партизаны выставили по периметру деревни несколько наблюдательных пунктов в ожидании прихода карателей. При удачном стечении обстоятельств позиции позволяли уничтожить довольно большое количество нападающих, поскольку в партизанском отряде был пулемет и опытный пулеметчик. Вскоре, ближе к полудню, к деревне подъехала машина с эстонскими карателями из Зайцево. Местные жители, зная, что в деревне находятся партизаны, готовые встретить боем карателей, решили спрятаться по домам или заранее вырытым окопам.
Несмотря на своевременное и удачное выставление дозорных, момент подхода карателей из соседней деревни партизанами был упущен. Завязался бой в невыгодных для партизан условиях, что стоило жизни нескольким бойцам. Пулеметчики, открывшие огонь по машине, быстро нанесли основной удар по эстонцам, но это им обошлось ценой собственной жизни…
В деревне произошел короткий бой, в ходе которого каратели потеряли машину и 12 человек: одного офицера и 11 солдат. Со стороны партизан невозвратных было двое и ещё столько же раненых. Для отряда Воробьева бой вышел относительно удачным. После его окончания партизаны в спешке по подготовленному пути эвакуации покинули деревню. Поскольку отряд Воробьева не смог уничтожить весь личный состав машины карателей, несколько эстонцев сумели быстро добежать до деревни Зайцево и попросить о помощи. Личный состав первой и третьей роты 37-го эстонского батальона, находившийся в Зайцево, Рашнево и других близлежащих местах соединился и выдвинулся в деревню...
Бойня в Ланёвой Горе
После отступления небольшого отряда партизан события начали развиваться по нарастающей. Выжившие в ходе боя нацисты согнали местных жителей в центр деревни. Когда эстонцы собрали уже достаточное количество мирных жителей, начался допрос. Даже несмотря на то, что большинство населения деревни состояло из женщин и детей, полицаи не гнушались избивать всех.
Из показаний Даниловой Анны Ивановны: «Во время этих допросов, каратели били некоторых жителей прикладом оружия. Так был избит мой отец, Манцеров Сергей, Нефедова Дарья и её мальчик Алексей. Был карателями избит и Ваня, сын Ивана Фишкина. Каратель спрашивал у Вани: Ты же знал, что в деревне партизаны! Почему не сказал нам об этом, когда мы тебя спрашивали?» Ваню ударили в лицо прикладом оружия, кровь залила лицо мальчика. Мальчик заплакал. Сначала я удивлялась, откуда каратель знает Ваню, почему именно у него он спрашивал о партизанах? Уже потом, после этого страшного дня, я узнала, что когда каратели въехали в деревню, то на улице играл Ваня. Они остановили машину и спросили у Вани, есть ли в деревне партизаны. Ваня, хотя и знал, что партизаны в деревне, ответил, что партизан нет».
В рамках этого допроса были избиты не только мужчины, которые могли иметь какую-то связь с партизанами, но и женщины, и дети. Избиты с особой жестокостью: прикладами, ногами, по голове до крови. Целью было не узнать, где партизаны, а запугать и просто покалечить людей. После избиения каратели стали думать, что делать с деревней? Все это время жители стояли под дулами винтовок и пулемета и не могли себе представить, что будет дальше…
Из показаний Ивченковой Тамары Дмитриевны: «Среди собранных людей пошел разговор, что каратели хотят всех собранных людей бросить в колодец. И без того напуганные происходящим, мы испугались ещё больше».
Но жители деревни не угадали – каратели решили устроить им более мучительную расправу. И чтобы ее провести, был дан приказ местным расходиться по домам. Не все понимали, что сейчас произойдет, и кто-то даже решил, что сейчас их освободят.
Из показаний Комаровой Елены Филипповны: «Стояли мы возле дома Нефедова минут 30-40. Дети плакали. В толпе прошел слух, что каратели хотят расстрелять нас из пулемёта, а тела бросить в колодец. Все были испуганы. Я тоже была испугана, боялась смотреть на карателей, поэтому опознать никого из них не могу. Переводчик сказал нам: «Можете идти по своим домам!» Отдельные женщины стали кланяться ему в знак благодарности».
Но благодарить эстонцев было не за что, разве что за предстоящую быструю смерть, так как солдатам уже были отданы два коротких приказа: жителей убить, а дома сжечь. После того, как лейтенант Вахтре отдал этот приказ, солдаты начали разводить людей по домам. Причем не всегда по своим – бойцы батальона силой загоняли в первый попавшийся. Завершив разведение жителей, началась самая ужасающая и кровопролитная часть приказа: расстрел и сожжение…
Спустя несколько часов каратели уничтожили 55 жителей деревни Ланёвой Горы. 25 из них были несовершеннолетними. Некоторым детям не было и года…
Фрагмент допроса свидетеля Хитровой Евдокии Алексеевны: «...Около колодца нас охраняло много карателей. Думаю, человек 20. Помню, что у пулемета стояло два картеля. Другие были вокруг нас. Никого из них я не запомнила, опознать никого не смогу. Однако запомнила одного из карателей, у него на груди висела металлическая пластина с какими-то цифровыми знаками, а на голове была фуражка. Он был в шинели серого цвета, на ногах черные хромовые сапоги, на ремне висела кобура с пистолетом. Он был высокого роста, лицо широкое. Вскоре этот каратель подошел к другим, стоящим у колодца, и о чем-то с ними переговорил.
После этого нам дали команду расходиться по домам. Все, кто находился у колодца, семьями пошли по своим домам. За каждой семьей шло по два конвоира. Когда мы пошли домой, я увидела, что один из карателей вырвал у Анны портфель, вытряхнул содержимое на землю и затоптал ногами. В портфеле у Анны были её шелковые платья. Портфель он бросил на землю.
По пути домой моя свекровь пригласила нас к себе домой, но я отказалась, и сказала, что если и умру, то у себя дома. Когда я зашла к себе домой, стрельбы по деревне еще не было. Я встала около окна и думала, что мне делать, куда прятаться. Вдруг я увидела, что один из карателей стволом своего оружия разбил стекло в окне и намеревается стрелять в меня и детей. Я быстро спряталась за простенок между окнами. Каратель выругался словами «курат» и побежал к двери. Я же в то время села на диван, что стоял в красном углу комнаты, вдоль стены. Слева от меня села старшая дочь Галя, Миша был на руках и сосал грудь, а Тамара стала у меня между ног. Дверь в комнату оказалась с правой стороны от меня. Каратель открыл дверь, поставил одну ногу на порог и выстрелил в нас из своего оружия. После этого сразу же вышел.
Я не знаю, какое у него было оружие, но помню, что на стволе у него было что-то круглое, вроде сковородки. Видела, как из ствола оружия вспыхнул огонь. Тамара, стоящая у меня между ног, захрипела и упала на пол. Миша как-то сразу замер, зубами крепко схватился за грудь, так что я с трудом отняла его от себя. Он был уже мертв. Сама я была ранена в правую руку, правую ногу и в подбородок. Одна из пуль поцарапала мне грудь. Старшая дочь Галя оказалась жива.
Я сидела молча на диване и смотрела на своих детей. Галя затормошила меня и спросила, «жива ли ты, мама?». Я ей ответила, что жива, а вот Тамара и Миша убиты. Я подняла голову и увидела, что горит дом. Огонь и дым были видны через окно. Я решила спрятаться с Галей в подвале, открыла крышку и залезла туда. Но скоро сидеть в подвале стало невозможно из-за дыма. Нечем было дышать. С большим трудом я вылезла из подвала и вытащила Галю. В это время в доме уже горел пол, из-за дыма не было видно потолок, не было видно окон и дверей.
Я не знала, что мне делать и куда идти, готова была остаться в доме и сгореть со своими детьми. Однако Галя стала кричать и просила меня бежать из дома. Пока я стояла и думала, что мне делать, на нас загорелись платья. Мы сбросили их с себя, и остались голыми, «в чём мать родила»...
Меч правосудия
Долгие послевоенные годы меч правосудия искал виновных в данной трагедии. И только спустя 30 лет он все же обрушился на головы некоторых палачей. В конце 60-х годов были установлены личности нескольких полицаев, участвовавших в уничтожении деревни. 13 июня 1973 года в Пскове состоялся открытый судебный процесс, на котором вина всех обвиняемых была полностью доказана. Конечно, этот приговор не помог жертвам трагедии вернуть дом и воскресить ушедших родных, но установил торжество справедливости и воздал карателям по заслугам. Из шестерых осужденных четверо были приговорены к высшей мере наказания, двоим из них дали 10 и 15 лет лишения свободы.
Память и вечность
В один момент 55 жизней шагнули в вечность по прихоти мерзавцев и предателей. Сегодня прошло 80 лет с момента трагедии, но боль от нее ощущается с той же остротой и горьким бессилием невозможности ее предотвратить. В наших силах оставить навсегда в своих сердцах память о них и еще тысячах и тысячах таких же мучеников, погибших от рук нацистских палачей на территории нашей Родины в годы Великой Отечественной войны.
Этот текст стал возможен труду молодого историка Никиты Юрьевича Алексеева, который работал в российских архивах, в том числе и архиве УФСБ по Псковской области. Сегодня автор набрал материала на добротную книгу, которую вскоре надеется издать и представить общественности. Книга содержит подробный исторический разбор событий середины октября 1943 года в Ланёвой Горе по сведениям из допросов свидетелей и обвиняемых. Текст проиллюстрирован множеством фотодокументов. Это та самая история, которую мы все должны знать и помнить. Пожелаем удачи автору в издании этого своевременного и общественно важного исторического труда. Ждем книгу.
А нам пока остается еще раз почтить память всех погибших на пути к нашей Победе. «Вспомним всех поименно, горем вспомним своим»…