На мосту
1
Парк встретил меня тревожной тишиной. Или я была напугана, поэтому тишина показалась мне тревожной? Что и кому я стремилась доказать?
В тот момент я рассуждала как самая настоящая избалованная малолетняя дурочк@.
Когда Денис узнает, где я была, он, конечно же, разозлится и начнёт выяснять отношения. Как это кто-то — пусть и кто-то бывший, — посмел ослушаться его. А я скажу: отвали от меня, тебя это уже не касается. Воспитывай свою Жанну.
Ну, или Алису.
Ну… или кого-нибудь ещё.
В тот момент я не думала о родителях. Только о Денисе. Только о том, как сделать ему больнее. Мне и в голову не пришло, что Денису должно быть плевать на мои поступки в свете последних событий. Рисковать всем ради пустоты в его глазах, ради равнодушия…
Обида и злость — в основе наших самых глупых и безрассудных поступков лежат именно эти чувства.
Обида, злость и желание доказать кому-то что-то.
Очищенные от листьев дорожки парка были освещены оранжевыми фонарями. Их тусклый свет не разгонял темноту, наоборот, делал её более плотной и непроницаемой. Я рассчитывала встретить тут хоть кого-нибудь — спортсмены на беговых дорожках, влюбленные парочки, которые как я наплевали на распоряжение на выходить из дома после восьми… — но парк был пуст. Не было даже белок. Ветер шелестел остатками сухих листьев.
Дениса, конечно, расстроит моя смерть, — со злостью подумала я, — стало легче? Алиса будет с ним. Будет держать его за руку и плакать. Стало легче?
Я резко остановилась у горбатого мостика через широкий ручей.
Сейчас ручей обмелел настолько, что его можно было просто перешагнуть — природа готовилась к зиме.
Посередине моста стоял человек.
2
Какова была вероятность того, что передо мной стоял убийца? Никакой, конечно же. Ноль целых одна сотая процента из ста.
Так я успокаивала себя.
— Что ты здесь делаешь? — спросил мужчина.
— Я не одна, — ответила я, холодея от ужаса.
— Вот тут ты сейчас одна.
Он не пытался приблизиться, а я лихорадочно соображала, стоит ли бежать или благоразумнее будет посмотреть, что произойдёт дальше. А вдруг моя реакция разозлит этого мужчину, и он побежит за мной?
— Ты не слышала про комендантский час?
— Слышала.
— Я тебя знаю.
На всякий случай я сделала шаг назад. Мужчина положил руку на перила, не сводя с меня глаз. Не знаю, почему, но я вдруг подумала о кукле… мёртвой кукле на полу беседки. Что с ней стало? Может быть, она заняла место среди игрушек какой-нибудь девочки? Вымытая, с чистым и расчесанным волосом, в чистом и отглаженном платье.
— Смелая, да? Или безрассудная?
— Я не одна.
— Ну-ну. Не одна.
Этот человек знал, что я вру.
— Ты знаешь, что много лет назад в этом парке были убиты две девочки? — продолжал мужчина. Я пыталась разглядеть его, но сделать это мешала темнота. В какой-то момент я даже начала думать, что у этого человека нет лица. Успокаивало то, что он не пытался приблизиться ко мне. Я сделала ещё шаг назад.
— Девочек нашли не в парке, — зачем я говорила ему об этом? На что надеялась? Что он просто уйдёт, поговорив со мной?
— Нашли не в парке, убили в парке. Там, где 31 августа нашли тело ещё одной девушки. Ты же понимаешь, о чём я, да? Я видел тебя там.
Я молча смотрела на мужчину. То, что я испытывала в тот момент нельзя описать каким-то одним словом. Это был не страх, не паника, не шок. Это был абсолютный и чистейший, всепоглощающий ужас, который лишил возможности думать, говорить, действовать… даже просто дышать. Я вдруг осознала, что умру, и с этим уже ничего нельзя сделать. Только надеяться, что шок избавит от боли и лишит рассудка, чтобы не понимать… не осознавать происходящего. Я не могла пошевелиться. Его глаза, которых я не видела, держали меня.
— У небольших городков хорошая память, но про те убийства решили сознательно забыть, настолько всё было ужасно. Подробности скрыли ото всех. Максимально скрыли. Слухов и догадок было очень много, но никто ничего не смог доказать.
— Слухов? — повторила я, чувствуя, как меня колотит от ужаса и холода, но едва ли осознавая это. Исчезло всё — звук ветра, шелест листьев, ночной холод, пробирающей до костей. Исчез даже сам парк. Он как будто растворился в небытие, куда я должна была в скором времени отправиться. Происходящее было нереальным, зыбким и каким-то почти прозрачным, но в то же время чётким до рези в глазах, до тошноты. Я подумала, что так обычно и бывает перед смертью. Очень чёткое и очень зыбкое забвение.
— Зачем вы говорите мне о девочках? — услышала я собственный голос и удивилась тому, как спокойно он звучал. Без страха. Без паники.
— Ты ведь и сама знаешь. Иначе бы не пришла сюда.
— Что случилось с девочками?
— Их убили здесь. А тела сбросили в колодец.
— За что их убили?
— Какая любопытная, но безрассудная девушка. Зачем вы провоцируете его?
Я попыталась стряхнуть с себя это странное оцепенение, но сделать это оказалось невероятно сложно. Всё, что я могла делать, это смотреть, как мужчина убрал руку с перил и занёс ногу для того, чтобы сделать шаг и стать ближе ко мне, но в этот момент откуда-то из темноты послышался голос Дениса. Тревога и страх в его голосе граничили с паникой.
— Денис, — прошептала я, потом ещё раз повторила шёпотом его имя, потом закричала.
— Денис! Я у моста! Денис… — я резко замолчала. Человек, с которым я разговаривала ещё каких-то пятнадцать секунд назад, исчез. Но я чувствовала, что он был где-то рядом.
Я развернулась и пошла в ту сторону, откуда доносился голос Дениса.
3
Сказать, что он был в ярости, это ничего не сказать. Денис так злился, что вообще не заметил моего состояния.
— Зачем ты это сделала? — орал он, тряся меня за плечи. В какой-то момент я подумала, что он ударит меня, но сейчас это не имело абсолютно никакого значения. Главное, он был здесь. Рядом.
— Зачем ты это сделала?
— Я не знаю.
— Как так? Что это значит? Что значит, ты не знаешь?
— Я не знаю.
— А что ты вообще знаешь! В городе убивают девушек! Одну из них нашли здесь! Что ты вообще знаешь!
— Я ничего не знаю.
— Чем всё это могло закончиться, знаешь?
Да. Это я знала. Медленно, как будто была пьяной или находилась под действием каких-то очень сильных успокоительных, я оглянулась на мост.
Никого.
— Денис… — пробормотала я и расплакалась, — Денис…
Он сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться, обнял меня, прижал к себе и начал гладить по голове.
— О себе не думаешь, подумай о тех, кому ты дорога, кто заботится о тебе и переживает. Что за непонятное стремление к саморазрушению? Зачем ты это делаешь, солнышко? Зачем? Какого… ты попёрлась одна в этот парк ночью?
Я знала, что человек наблюдает за нами, но не могла сказать об этом Денису. Слёзы душили и перехватывали горло спазмом.
— Зачем? — повторил Денис. Он не знал о человеке, поэтому не спешил уходить отсюда, — объясни. Я чуть с ума не сошел, когда понял, где ты можешь быть. Я расскажу твоим родителям, где ты была, поняла?
— Нет!
— Да. Не хочешь по-хорошему, будем по-плохому. Твоя жизнь мне дороже. Злись, игнорируй меня, как делаешь это всегда… что хочешь, мне всё равно. Лишь бы с тобой всё было в порядке.
— Нет.
Я снова расплакалась.
Денис взял меня за руку и молча повёл к выходу из парка. Я хотела оглянуться, чтобы посмотреть на мост, но не стала этого делать.
Испуганная, сбитая с толку, я даже не смогла ответить на поцелуй Дениса, когда он вдруг резко остановился и притянул меня к себе.
А он — этот странный человек, который рассказал про девочек, — продолжал наблюдать за нами. Я чувствовала это.
(продолжение👇)
_______________________________________
Ссылка на подборку «Наша пятнадцатая осень»
Ссылка на подборку «Молчание»
Ссылка на подборку «1998»
Ссылка на подборку «Холод»
Ссылка на подборку «Начало семестра»