Вера Котелянец родилась без рук, мать отказалась от нее в роддоме. Но мужественная Вера смогла не только закончить школу и получить профессию, она одна подняла двоих детей, а сегодня нянчит внуков.
Суровое детство
Едва взглянув на безрукую малышку в роддоме, мать сразу написала отказ. Что могло ждать ребенка дальше? Унылая череда казенных учреждений: дом малютки, специнтернат для малолетних инвалидов, а потом — дом престарелых под Челябинском. Туда Вера попала подростком.
И едва перешагнув порог учреждения, увидела труп в коридоре.
«Можете представить, какое это на меня оказало впечатление? Куда ни глянь, смерть. Старики умирали очень часто. Это было гнетуще. Поначалу я плакала не переставая», — вспоминала потом Вера.
В доме престарелых, подолгу глядя в окно, юная девушка начала понимать: единственный шанс вырваться из унылых стен – закончить образование и получить хоть какую-то специальность. Иначе так навсегда и останешься среди прикованных к кроватям несчастных стариков. Среди запаха хлорки и ветоши, который, кажется, намертво въелся под кожу.
Девушке пришлось доучиваться в обычной школе.
В интернате все дети были с особенностями: они учились в меру своих сил, каждый писал медленно, кто как мог. Вера выводила буквы, зажав ручку между плечом и подбородком. Теперь же впервые Вера оказалась среди обычных детей, которые смотрели на нее с брезгливым недоумением. Каждую перемену в дверь класса заглядывали десятки любопытных, чтобы в голос поудивляться на «убогую». Девушка впервые столкнулась с неприкрытой бестактностью, впервые по-настоящему почувствовала, насколько сильно отличается от «нормальных» людей.
В юности любое замечание, любой косой взгляд воспринимаются очень болезненно. Вера держалась из последних сил и каждый день заставляла себя идти в школу, навстречу любопытным взглядам. Брала ручку в зубы, чтобы быстрее конспектировать, и потихоньку обрастала крепкой броней.
Конечно, ей хотелось быть, как все. На выпускной она, как многие девочки, мечтала о красивом наряде. А где его взять одинокому ребенку? Одноклассницы, у которых были папы и мамы, пришли на выпускной вечер наряженные, с изящными прическами, сделанными в парикмахерских. А у нее было только простое белое платье в желтую полоску и на ногах тапочки, вроде тех, в которых хоронили стариков. Только светлого цвета.
Сложная юность
«Всю жизнь как будто в цирке выступаю, – говорит Вера Петровна о себе. Но несчастной себя не считает: «Это я по молодости обижалась, когда меня убогой называли, а теперь, когда мне за 60, даже горжусь. Ведь убогая, значит, у Бога я за пазухой. Да я на судьбу никогда жаловалась, разве что, когда маленькая была и ничего не понимала. А теперь-то я точно знаю, зачем такой на свет родилась: чтобы люди смотрели на меня и сравнивали свои болячки да проблемы с моими. Может, добрее станут».
Действительно, узнавая о таких людях, как Вера, становится стыдно за вечное нытье: денег мало, начальство не любит, ногу в автобусе отдавили... Юную Веру ожидали гораздо большие трудности. И они только начинались.
По совету директора дома престарелых, она поступила в сельхозтехникум. Там опять-таки поблажек безрукой студентке никто не делал, зато хватало желающий ткнуть в нее пальцем. И все же она не сдавалась. Окончив учебу, пошла работать в колхоз учетчицей. Не отказывалась ни от какой работы. Надо было – бралась за лопату (зажав между плечом и подбородком), и шла раскидывать навоз, копать ямы, доделывала за другими брошенные на середине дела.
Старательную работницу хвалили. А потом директор техникума, помня прилежную ученицу, пригласил ее воспитателем в общежитие. Там за Верой начал ухаживать парень из местных студентов. Он очень ей нравился, но когда узнал о беременности, посоветовал сделать аборт («Ты сама подумай, как ты станешь нянчить ребенка, стирать пеленки, кормить? Ты не справишься»). И тихо исчез. А Вера собралась рожать одна.
Молодая мама
Она всегда до дрожи, до слез мечтала о дочери. Представляла себе маленькую девочку, крошечный розовый комочек – и сердце заходилось от тоски. Неужели это простое человеческое счастье ей недоступно?
В роддоме на нее сбегались посмотреть роженицы и медсестры. Безрукая беременная. Кто-то сочувствовал. Кто-то осуждал. Роды были очень тяжелыми. Вера все удивлялась, почему…
«Я же крепкая. Всю беременность и на лыжах, и на коньках пробегала, шпагат по сто раз в день делала, голову ногой мыла... Вообще, я всегда упрямая была. Всему научилась еще в интернате: и шить, и вышивать. Хотелось не отставать от других детей. Только все руками работали, а я ногами приспособилась. Даже по деревьям лазила».
Вот только для врачей в роддоме это были не аргументы. Они отказались отдавать Вере ребенка.
Убеждали написать отказ: «Ты не сможешь ухаживать за девочкой, какая из тебя мать! Это, наконец, опасно! Мало ли что случится, чем ты сможешь помочь?».
Но вот удивительно, девочка, которая росла без матери, в отличие от многих сирот, не повторила жестокий путь – сдать ребенка в детдом. Она хотела стать настоящей мамой – той, которая не только родит, но и вырастит.
Важная встреча
А ведь и свою мать Вера нашла. Ей было тогда 22 года. Девушка очень волновалась перед встречей, фантазировала, как она пройдет. Но свидание с матерью оставило в душе тяжелый след. Та встретила сухо, объяснила, что у нее двое здоровых сыновей и налаженная жизнь, в которой Вере не место. От дочери в роддоме она отказалась сознательно, хотела вытравить плод, да не получилось, пришлось рожать...
Женщина дала понять, что беспокоить ее не нужно. Оставила в подарок отказнице платье и капроновые чулки. Вера долго хранила их как память о маме. То спокойствие, с которым она приняла новое предательство, было ложью самой себе. Девушка не желала осознавать до конца, какой тяжелый груз незаслуженно несет, что так, как у всех — с любящими родителями, братьями, поддержкой и любовью семьи – у нее никогда не будет.
А дочь свою она назвала в честь собственной матери — Ираидой, Иринкой.
Трудные годы
Вере нужно было самой поднимать дочь. Чтобы забрать ребенка из роддома, она нашла женщину, которая согласилась выполнять роль нянечки. Женщина эта вскоре выйдет замуж и уедет. Но свою главную роль она выполнит: врачи, увидев няню, сразу успокоились, и отдали Вере дочку.
Куда им было идти? От общежития Вере после рождения малышки отказали. Но добрые люди помогли найти комнатушку в домике без удобств, с печным отоплением. Вера стирала ногами в корыте. Воду от колодца носила ведрами — в зубах. Как сама смеялась, все зубы тогда испортила.
Девочка была крепенькой, с хорошим аппетитом, постоянно просила есть. У Веры пропало молоко, а искусственное вскармливание удалось наладить не сразу. На дровяной печи она не успевала вовремя простерилизовать и подогреть бутылочку. Ребенок надрывался от голода все громче, все требовательнее, и тогда соседка начинала стучать в стену кулаком и кричать «Сдай в детдом!». Вера съеживалась от страха.
Потихоньку она наловчилась готовить на ночь по три бутылочки смеси, заворачивать в теплое полотенце и подсовывать дочери по первому писку. Купала Иринку, держа в зубах: заворачивала в пеленку и зубами опускала кулечек в воду.
Как у нее хватало на все сил, сегодня Вера искренне не понимает. Почему тогда она не плакала, не выла от безысходности, безденежья, жалости к себе, а просто изо дня в день усердно выполняла свою работу?
Просто Вера Петровна привыкла к трудностям. И новые заботы приняла на себя естественно, словно ничего из ряда вон выходящего не происходит.
Новый удар
В семидесятые годы Вера вдруг стала знаменитой, о безрукой работнице и молодой маме написали в газете. И к ней рекой потекли письма… Храброй маленькой женщине писали многие, она даже не успевала всем отвечать. Но одно особенное письмо Вера запомнила. Такое трогательное, нежное… Она сразу даже не обратило внимание, откуда оно пришло.
Забегая вперед, скажем — из МЛС. Павел Котелянец отбывал 15-летний срок, но письма писал теплые, душевные. Завязалась переписка, и вскоре Вера поехала на свидание. Молодые люди сразу оформили отношения официально. Вера забеременела вторым...
И тут ей вновь предстояло узнать, что такое предательство. Когда муж понял, что станет отцом, написал, чтоб Вера не ждала. У него есть гражданская жена. К ней он вернется, когда осовбодится.
Как поняла Вера, Павел надеялся, что его выпустят раньше из-за женитьбы на женщине-инвалиде, ей же нужны помощь, уход. Но срок не сократили. Тогда и сам Павел, и его родители, которые в письмах называли Веру чуть ли не Жанной Д’Арк, почувствовали отчуждение, раздражение к ней — за свои рухнувшие надежды. Помогать с ребенком они отказались, намекнув, что она знала, за кого замуж выходила.
Это был удар.
Письма так называемого мужа стали сухими. Когда Вера предложила развестись, он обрадовался. Ему, видите ли, было стыдно первым предлагать беременной женщине развод…
Так и осталась она одна с двумя детьми, дочкой и сыном.
Она все смогла
…Выкормила, вынянчила, вырастила. С квартирой помогла Валентина Терешкова. Вера решилась, поехала к ней «на поклон», и знаменитость откликнулась: выбила Вере с детьми трешку со всеми удобствами.
Конечно, было трудно. Денег не хватало, особенно тяжелые годы пришлись на перестройку. Дочка Иринка иногда падала в голодные обмороки. Чтобы помогать семье, с 11 лет работала почтальоном.
«Когда Иринка выросла, иногда обижалась на меня, говорила, что детства не видела. И тогда я думаю, что мы слишком балуем своих детей. Мы ведь тоже постоянно работали, еще тяжелее, и все же я считаю, что детство у меня было веселое…»
Сын Сережа рос очень озорным, непослушным – за него Вере пришлось поволноваться. Но когда парень вернулся из армии, завел собственную семью, то начал с особенной нежностью относиться к Вере: «Ты, мамочка, подвиг совершила, когда вырастила нас одна. Как ты только справлялась?»
Счастливое умение во всем видеть хорошее поддерживает храбрую женщину всю ее жизнь. За мужество и доброту ее всегда любили окружающие, а руководство весело говорило: «Была бы ты, Вера Петровна, с руками, точно полетела бы в космос».
Вера Петровна давно простила всех своих обидчиков и благодарна собственной матери за то, что та бросила ее. Ведь иначе из Веры ничего бы не получилось, она не стала бы той, кем стала.
Сегодня чудесная женщина уверена: жизнь удалась. А на вопрос, что бы вы сделали, если бы у вас появились руки, отвечает: «Сразу прижала бы к сердцу детей и внуков».
«Ваша дочь умерла от голода и тоски». Ирина была недостойна быть дочерью Цветаевой
Предательство Боткина, ссылка и паралич. Тяжелая судьба Софьи Крамской с портрета «Неизвестная»
Я ждала конкретных обязанностей и элементарного уважения. Откровения
Когда я слышу, что в сорок пять лет жизнь только начинается, мне смешно
Вышла замуж первый раз в 60. Это прекрасно.
Такие разные «12 стульев». Кто кого переиграл
Женщина и представить не могла, кто окажется ее соседкой по купе
Голая правда про зрелую чувственность… Что меняется в женщине после 40-50