На протяжении своей жизни я имел возможность тренироваться у разных тренеров и даже в различных видах спорта. Мне хотелось развиваться разносторонне. И удалось, как мне представляется. Но был в моей жизни один Тренер (без преувеличения пишу с большой буквы), который являлся по совместительству и моим отцом. Можно сказать и наоборот, смысл от этого не меняется. Я буду иногда именовать его отцом, а иногда тренером. Для меня это стало единым понятием. Прошу не судить за это совмещение терминов строго.
Он обучил меня всему тому, что я знаю и умею по линии физического развития.
В память о нем, ушедшем от нас уже более 10 лет назад, я хочу рассказать про некоторые особенности проводимых им тренировок. Не рискну утверждать, что подобного не было ни у кого, но то, что присутствовало ранее и встречается сейчас это далеко не у всех – точно. Буду признателен, если кто-то из нынешних практикующих специалистов по тренерскому ремеслу что-то для себя возьмёт из моего рассказа.
Данная статья посвящается памяти моего отца.
Становление его как тренера имеет предысторию, расскажу, как всё было. Заниматься Карате он начал в секции подпольного типа (других подобных в СССР в то время не существовало) примерно в возрасте 20 лет. До этого он прошел неплохую школу советского бокса. Мне он рассказывал, что когда его тренер начал рассказывать ученикам про идеологию карате, то он был просто ею заворожен. Увлечение было настолько серьезным, что до последних своих дней он с большим уважением говорил про своего первого и единственного Тренера по Карате.
К слову сказать, отцу не нравилось привычное многим слово "каратист", он считал его не правильным, предпочитал употреблять термин "каратеист" или "каратека". Вот откуда тогда, при отсутствии интернета и информации по теме, как таковых, он это знал!? Как выясняется сейчас все эти термины (даже "каратист", как наименее верное) имеют право на жизнь и являются допустимыми, однако именно "каратека", согласно данных из статей и обращения к словарям является наиболее верным. Каждый пусть называет так, как ему удобно, суть от этого не изменится.
В отличие от многих «тренеров» тех лет, начинавших «преподавать» своё «мастерство» другим едва сами только чему-то научились, он получил в свое время профильное образование (окончил техникум физкультуры с красным дипломом и имел право официально работать преподавателем по направлению «бокс/вольная борьба»). Особенностью тех лет было то, что официальное обучение Карате не приветствовалось и это мягко говоря. Отец разработал своё направление тренировок, не имеющее аналогов на тот момент, и назвал его просто и не замысловато - «кикбоксинг» (не придумал сам термин, нет, просто дал такое название, для того, чтобы как-то можно было называть). Полагаю, что он пытался отвести от себя лишние вопросы, ведь Карате было под запретом, а не непонятный «кикбоксинг» (для туповатых тогдашних функционеров: в названии присутствовало легальное и понятное слово бокс, что не вызывало особого желания разбираться в сути термина). Вопросов и не возникло, расчет оказался правильным. Очень выгодным на тот момент оказалось наличие доступа в один из подвальных спортзалов нашего города, где впоследствии и развернулась его тренерская деятельность по кикбоксингу длинной почти в четверть века. Так почему же именно кикбоксинг? Всё предельно просто: этот стиль единоборства наиболее удовлетворял его пониманию того, что нужно людям, чему он способен реально, а не для показа обучить. Он создал некий «микс» из единоборств (карате, бокс, кикбоксинг, самбо, тайский бокс, приемы различных видов борьбы, возможно и еще что-то). Всему этому требовалось дать название. Таковым стало - «кикбоксинг». Начало его тренерской деятельности пришлось на начало 80-х годов (для тех, кто не в курсе - это еще СССР). В те годы, да и по сей день, не малый интерес вызывал «уровень», которого достиг тренер (речь регалии: Дан, цвет пояса). Как-то я спросил отца про то, а какой у него уровень и как он оценивает его в сравнении с уровнем его тренера. Отцу тогда было ровно 40 лет, и он без раздумий ответил мне, что никогда не гнался за регалиями и дипломами, но если уж я задал вопрос, то сейчас, через 20 лет тренировок, он примерно достиг уровня своего тренера и это не меньше, чем черный пояс. На счет дана он не уточнил, а я и не стал пытать его далее подобными вопросами.
Со мной он занимался индивидуально, несколько раз в неделю, в удобное для обоих время. Он неоднократно приглашал меня на свои занятия, но я всегда отказывался. Я понимаю, что мог бы без проблем стать тренером, как он, имея все необходимые для этого физические и интеллектуальные задатки. Отец неоднократно подходил ко мне с прямым предложением воспитать из меня тренера, но на определенном этапе обучения я понял, что единоборства любого вида – это не мое и ограничился изучением базовых навыков в этой области. Соблазн стать тренером был велик, но я не захотел заниматься не особенно интересным для меня делом, пусть и достаточно перспективным как в те годы, так и сейчас. Я выбрал для себя медицинское направление, о чем не жалею по сей день. Для выявления отличий в преподавании по просьбе отца я посетил ряд тренировок в нескольких секциях, подобных нашей, расположенных в районе нашего проживания. Я очень подробно рассказывал отцу обо всём происходящем в ходе тех тренировок. На этом основании могу делать некоторые выводы сравнительного характера по уровню и качеству работы тренеров, что, в том числе, и легло в основу создания данной статьи.
Посещение тренировок не предполагало особенных требований по спортивной форме, кимоно не требовалось в обязательном порядке (но приветствовалось). В те годы мало кто мог похвастаться наличием спортивной формы такого типа. Тренировки проводились в вечернее время. Обычно тренировочный процесс строился стандартно (сначала разминка, потом упражнения, ката, обязательная игровая часть, в конце некое подобие «медитации»). Периодически устраивались полностью игровые дни, а иногда «боевые». Значимая часть обучающихся отсеивалась на первых днях, неделях и месяцах тренировок, оставшиеся же впоследствии составили остов секции и служили живым примером того, к чему можно прийти в обучении за достаточно короткое время. А теперь кратко о некоторых особенностях (отличиях) тренировочного процесса, которых я не встречал никогда у его «коллег». Про нынешние секции говорить не буду, т.к. не имею достаточной информации, но полагаю, что принципиально ничего не изменилось в этом вопросе.
1. Дома перед каждой без исключений тренировкой примерно 30 минут выделялось для написания конспекта будущего занятия (этот лист ВСЕГДА лежал на определенном месте в спортивном зале, а ход тренировки периодически сверялся с этим планом). Это правило было неизменным изо дня в день, из года в год, без исключений. В дни свободные от тренировок отец устраивался перед телевизором и раз за разом просматривал записанные на видеокассеты бои, вызвавшие у него профессиональный интерес, часто ставил «на паузу» и делал заметки на бумаге, рисовал схемы будущих упражнений. Отвлекать от этого процесса тренера было не желательно.
2. Тренировка не отменялась, ни при каких обстоятельствах (несколько раз за два десятка лет были коммунальные аварии в подвале, но это реально был форсмажор). Даже болея и не имея возможности дойти до спортзала лично, тренер составлял конспект тренировки, давал его мне с ключами от спортивного зала, а я передавал его лучшим ученикам просьбу провести тренировку по конспекту. Ни в дни рождений, ни в новогодние или иные праздники тренировки не отменялись, эта позиция была принципиальной. Сейчас в спортивных секциях такое встретишь не часто.
3. Перед входом (и уходя) в спортзал обязательным был поклон залу в знак уважения к месту проведения тренировки. Вы часто видите такое, а видели ли вообще где-либо? Да, в секциях борьбы такое встречается, а еще?
4. Дисциплина требовалась со всех: не разговаривать на тренировке, занятия не пропускать, опоздание не приветствовалось – но если уж опоздал, то отожмись «сто» от пола и вставай в строй, о спорах с тренером в подобных ситуациях и речи быть не могло. Он оставлял за собой право лишить навсегда возможности посещения занятий даже за однократное грубое или регулярное мелкое нарушение установленных в спортзале правил поведения. За систематические пропуски тренировок – исключение из секции.
5. В летнее время тренировки часто проводились на свежем воздухе, где кроме обычных спаррингов и упражнений, сопряженных с падением на землю (траву) были и упражнения с наработкой ударов по деревьям (ни одно дерево не пострадало). Удобным был тот факт, что «загород» был не так далеко от района нашего проживания и от места расположения спортивного зала.
6. Кроме общей физической подготовки, обучения технике ударов и защиты, философии единоборств и т.п., одним из основных критериев эффективности тренировки новичка было научить его практически с нуля и за 2-3 месяца эффективному противостоянию (хотя бы какое-то время) атакующей группе из нескольких человек. Не на атакующие действия, а на эффективную самооборону делался ключевой акцент в его тренировках. Это было своеобразной «фишкой» моего отца, как тренера. Он весьма уверенно утверждал, что научит такому любого, кто не будет пропускать занятия и целиком вникнет в тренировочный процесс. Взять и обучить воспитанника «с нуля», тренер считал менее сложным и более перспективным, чем переучить человека, пришедшего уже в какой-то степени подготовленным. Вид боевого искусства, изучаемого ранее и достигнутый уровень, так же не имели особого значения. Я только через годы осознал, что он этим хотел сказать, а тогда не понимал этого в полной мере.
7. Теоретическим аспектам так же уделялось существенное время: от изучения азов философской составляющей боевых искусств, до общечеловеческих качеств и ценностей таких, как не выставлять напоказ приобретенные специальные навыки (при наличии возможности избегать драк, а не ввязываться в них). Отец призывал учеников быть скромными, уважать старших и т.п. – все это не было пустыми словами и с первых дней доводилось до каждого вошедшего в спортивный зал ученика. Трепетным было отношение и к самому помещению спортивного клуба, часто различного уровня ремонтные работы проводились силами и средствами самих занимающихся совместно с тренером. Я с удовольствием участвовал в подобных ремонтных работах.
8. В ходе занятий в спортзале не отличавшимся своими большими габаритами иногда применялась работа (под термином «работа» следует понимать - упражнение) «стенка на стенку». Как вариант: «стенка на стенку» при выключенном свете (совсем), а также «стенка на стенку» в уличной одежде и обуви. Это было реальное «побоище», пол в конце или даже в процессе тренировки был залит кровью и потом, но такова была методика и она давала превосходные результаты. Кстати, жалоб от учеников не поступало. Даже после посещения травматологического пункта.
9. Удары ногами выше пояса хоть и изучались наравне с остальными приемами, но не особо приветствовались. Поясню: наиболее эффективными и чаще достигающими цели считались удары в область голени, колена, бедра и не выше уровня живота. Этого вполне хватало, что бы «вырубить» или нанести существенный вред противнику. Отец не понимал к чему эти красивые, но не особо результативные удары ногами в голову? Для всевозможных ударов в голову достаточным было применение рук (кулаком, ладонью, ребром ладони, тыльной поверхностью кисти, локтем…), что считаю вполне логичным и целесообразным.
10. В ударной технике рук работе локтями уделялась значимая роль. Коленями тоже работали, но в меньшей степени. Подобного рода дары он называл «сокрушительной техникой».
11. Регулярно разрешался бой в полный контакт. После таких тренировок часто была необходимость ехать в травматологический пункт, но никто, ни разу не жаловался впоследствии. Я об этом уже говорил чуть ранее, но упоминаю еще раз, делая на этом акцент. Ни в одной другой секции я подобного не видел и даже не слышал ни от кого.
12. С завидной периодичностью поступали предложения присоединиться к действующей Федерации единоборств, а конкретно к Киокушинкай (их представители занимались в этом же зале, но в другое время) с последующим возможным финансированием с их стороны. Обязательным условием было выступление воспитанников отца на профильных соревнованиях. Предложение было весьма заманчивым, но от отца всегда следовал категорический отказ. Я спросил его как-то о причине отказа. Отец пояснил, что в нашем спортзале параллельно с нами, но в другие часы идут тренировки по данному стилю, и он не однократно предлагал их тренеру самому провести рекламный показательный бой с любым из лучших своих учеников по системе «без ограничений контакта». Отец хотел показать возможность стиля, преподаваемого им, посмотреть на возможности их стиля в реальном бою, но их тренер каждый раз отказывался под разными предлогами. Отец пояснил, что в случае согласия на поединок шансов у него не было. Он жестко и быстро был бы бит, ибо его открытая голова была бы лакомым местом для ребят, обучавшихся по системе отца. Тренеру/отцу было всегда смешно смотреть на их стойку с открытой, не защищенной головой, с почти прямой спиной и опущенными руками, когда в тренировочном спарринге у них имеется куча ограничений, например руками по правилам бить в голову было нельзя, а ногами можно. Еще и сломали бы их тренеру что-то, например, челюсть – переживал отец. Мне кажется, что и сейчас в 2021 году ничего не поменялось в их стойках и принципах ведения единоборства. Смотрю иногда по телевизору соревнования, вспоминаю дельные и профессиональные замечания тренера по этому поводу и улыбаюсь, что еще остается. И еще: выставлять своих учеников для выступления по их правилам на соревнованиях тренер категорически не желал. Он не мог позволить себе учить людей тем навыкам, что могут стать вредными на улице. То, чему учил он, пусть и не совсем спортивно было, но в разы эффективнее. Ставилась задача уложить противника за максимально короткое время (не более минуты) или защитить себя и близких от агрессора, а не заработать очки и аплодисменты за проведенный прием.
Я не имею права критиковать представителей той школы единоборств (да и никакой другой тоже), поскольку не обладаю ни знаниями, ни навыками, достаточными для этого, но он мог и имел на то полное право. Делал он это четко, с аргументами и очень доходчиво. А я лишь передаю его мнение сквозь годы и не более, не судите строго за это.
В его жизни был момент, когда поступило предложение от «братков» тренировать их бойцов на регулярной основе, обещали заманчивую и весьма реальную зарплату, говорили, что «купишь машину, квартиру и дачу не позднее, чем через несколько месяцев». И не было сомнений, что так оно и было бы. Предложение не было принято, без особых раздумий. Я его тогда полностью поддержал в этом решении. Это был билет в один конец и секретом для него этот факт не был. Я уверен в правоте принятого им решения и сейчас, без сомнений.
Примерно в то же время поступило к нему подобное предложение о возможном сотрудничестве и от представителей городских силовых структур, но что-то и там не срослось. Точных обстоятельств я не знаю. Пояснил он мне очень коротко – «заманчиво, но желают много, а предложить ничего толком не могут».
Мы имели информацию о том, что в наш спортзал для тренировок «именно у этого тренера» приезжали люди из отдаленных районов нашего большого города (краевой центр), где были подобные секции в ассортименте, но ехали именно в нашу секцию, именно к нему. Наш спортзал был в то время известен в определенных кругах. Я после озвучивания названия нашего спортзала порой видел уважительное кивание головой. Это было приятно.
Порой количество тренирующихся учеников превышало разумные пределы (просто всем не хватало места). А так как просто так даже «намекнуть на выход» было нельзя, то устраивались так называемые «чистки-прореживания», когда тренер разрешал лучшим из своих учеников полный контакт. И в спаррингах против новичков смотрел кто и на что способен, кто придет на следующую тренировку после этого, тех и стоит учить дальше. Получалось, что из многих единовременно желающих оставались только самые лучшие. В лучших тренер видел результат своей работы, а молодые ученики видели то, к чему стоит стремиться каждому из них, что потенциально каждый может достигнуть.
Со временем годы брали свое, да и спортзал постепенно «отжали» «коллеги» из параллельной секции. Тренерскую деятельность отцу пришлось прекратить, но до последних дней он старался держать себя в форме, смотрел записи поединков, поддерживал связь с некоторыми своими учениками. А дома даже в 60-летнем возрасте, уже давно никого не тренеруя, он смотрел бои на видеокассетах, регулярно «работал» по мешку, продолжал отрабатывать любимые приемы...
Ушёл он от нас в возрасте 62-х лет...
Сейчас, когда моего отца (и тренера для многих) уже нет с нами, его ещё помнят и чтят. Люди, которым он передал свои знания и умения с частичкой себя, с гордостью несут эту его часть по жизни, а значит он и его дело живо спустя годы, не смотря ни на что. Некоторые из его учеников сейчас сами тренируют и признаются, что используют многое из того, чему учил их Он. Это очень приятно.
Для меня он был и остается образцом Тренера с большой буквы, отдававшим всего себя любимому ремеслу, разработавшим с нуля свою методику тренировок с гарантированным результатом, воплощенным на протяжении лет в сотнях воспитанников.
Со временем я понял, что настоящий Тренер не умирает, он в один миг переходит на новый уровень...
Хотя легче от этого людям, потерявшим его, не становится. И даже время тут не самый лучший доктор.
Если статья понравилась, то ставьте «палец вверх», подписывайтесь на мой канал.
Призываю делиться ссылкой на мой канал в интернете.
Буду рад ответить на любые ваши вопросы. Пишите комментарии под статьёй, делитесь опытом по теме.
Всем здравия, ровных жизненных дорог и мудрого учителя рядом!