Фрида, певица, солистка группы «Полиция нравов»
Человек рождается на свет с каким-то посылом. Как родилась идея создать такую нестандартную группу?
Прежде чем появилась группа, был пройден огромный жизненный путь. Не просто так - приехали в Москву и стали звездами. Мы и сейчас продолжаем зажигать, но уже вылезли из всего красивого, блестящего, кожаного и надели камуфляж, потому что сейчас такое время.
Возвращаясь к тому, как мы появились. С самого детства я пою, танцую, играю, человек-оркестр, в 16 лет я попала в профессиональный коллектив, заслуженный ансамбль песни и пляски «Донбасс» в Донецке. После этого меня выдернуло в Донецкую филармонию. Пришли приглашать на новый русско-кубинский проект.
Я подумала — вау, вот он, шанс, чтобы тебя увидели, потому что тут 20 лет до пенсии придется танцевать, чтобы с последней линии попасть в первую. И мы ушли в Донецкую филармонию.
Потом были тяжелые времена на Украине, все развалилось, нас выперли из филармонии. И тут появился дуэтик из двух девочек, которые выжили в этих тяжелых условиях. Спасибо нашему музыкальному продюсеру Вадиму Пташинскому, мы до сих пор с ним работаем, дружим все эти годы. Он сказал: «Девчонки, надо делать что-то такое, чтобы люди не просто смотрели и потом забыли, а увидели, вздрогнули и вспоминали». Одним из этих направлений был выход - на сцену и делать именно то, что никто не ожидает. Собственно, из-за этого нас выгнали из филармонии, потому что мы не стояли, как все женщины на сцене, а еще вытворяли некое. Этим составом мы еще долгих 5 лет изо дня в день репетировали, занимались, танцевали, качались и ждали, когда же мы сможем чего-то добиться.
Однажды на съемках телепрограммы «Что? Где? Когда?» нас заметили музыканты. Подружились, нашли автора. Мальчик оказался из Москвы, Александр Алов. И я помню эти смешные поездки на вокзал, когда ты отвозишь кассету с музыкой и потом ждешь, когда же придет этот поезд, чтобы тебе текст прислали. На тот момент он работал с Пугачевой, много песен ей написал. А с Пугачевой был еще Аркадий Укупник. Ему показали фотографию двух прекрасных девушек, блондинки и брюнетки, и Аркадий показал это своему директору Сергею Белоусу. Сергей Витальевич говорит: «Так это же что-то невероятное, это же просто бомба, надо звать их в Москву». И мы примчались, съемки клипа. Как же их назвать? А были мы группой «Леди Стайл». Аркадий говорит: «Такие девочки, давайте, вы будете группой «Деликатес»». Мы психанули и назвались «Полиция нравов» и сбрили волосы.
Такого еще не было, не было ни «Полиции нравов», ни лысых женщин в СССР. Мы решили, что должны быть такими.
Настоящее имя не раскрываем?
А никто его даже не знает. Так случилось, что даже родители не помнят, как меня зовут. Почему Фрида? Потому что свободная.
Группа существовала до 1997 года?
Дуэт. В 1993 выступили на первом фестивале «Звездный дождь». Нас оттуда выперли на втором туре «за профессионализм». Потом был еще один конкурс «Поколение 93», мы тоже прошли один тур и с такой же формулировкой «за высокий профессионализм» были отстранены от конкурсной программы.
Открою маленький секрет, вместе с нами соревновались те ребята, которых мы все сейчас хорошо знаем. Не буду называть имена, но это все те громкие группы и сольные исполнители, которые сейчас есть. А нас тогда просто выгнали.
Но что же было замечательного? Пресса. Они нас фотографировали. На следующий день выходит «Московский комсомолец», там две лысые красивые дивы в сетках и с поводком, и мы стали знаменитыми. Нас прекрасно объявили: «Сейчас выступит лесбийско-садомазохистский дуэт», — и на следующий день мы стали гастролерами.
На самом деле лесбийский или это просто сценический образ?
Ну кто ж вам сейчас расскажет. Залезьте в Википедию и посмотрите, какого числа у меня день рождения. Там написано 23 — а я родилась 3 мая, там написано, что меня зовут Анна, но меня не зовут Анна. Написано, что я замужем за своим продюсером — мы работаем 30 лет вместе. Люди вольны говорить все что угодно, мы ничего не отрицаем, хотите так — пожалуйста, это ваша фантазия.
У тебя есть любимые песни? Возможно, когда гости приезжали, родственники и были посиделки?
Я из Луганска. Это было когда-то Украиной, и мы всегда пели украинские песни. Я знаю очень хорошо только украинские песни, но сейчас не хочу их исполнять, язык не поворачивается, хотя эти песни безумно красивые.
Куда ты «пропала из творчества» на столь долгое время?
Это не совсем так. В 2006 или 2007 году я действительно ушла со сцены, потому что в 2008 году у меня появилась дочь, Катерина. Я сознательно сделала этот шаг. Нужно было остановиться, потому что если бы я не остановилась, не было бы этой прекрасной девочки с рыжими волосами.
Но в тот период, когда я ушла быть просто женщиной, я все-таки осталась музыкальным продюсером коллектива, с которым работала с 2000 года. В свое время ко мне и к Белоусу Сергею обратились Александр Букреев и Андрей Летягин, хозяева группы «Мираж», с просьбой создать нечто новое на нашей сцене. И мы придумали такой проект, как «Мираж Junior», четыре потрясающие девчонки. Потом их было трое, девчонки постоянно менялись. Проходило четыре года, мы их отпускали в жизнь, потому что каждая девочка хотела дальше развиваться, и брали новых. Я постоянно в этом варилась, делала шоу, выступала как студийный продюсер, сидела на студии, мы все это записывали, раскладывали на прекрасные голоса. У нас три сольных альбома с молодым «Миражом», я уж не беру то, что мы пели ранее, золотые хиты «Миража».
Когда Катюша чуть-чуть подросла, и я поняла, что ее уже можно оставить с кем-то, я начала выезжать на маршруты как человек, который возит артистов. При этом я всегда стояла за пультом и рулила звуком.
Было очень много смешных ситуаций, когда прибегают дядьки, крутые музыканты: «Блин, у них за пультом девчонка. Вы посмотрите, как все звучит, как это круто! Боже мой, девчонка, как такое может быть?» Этой девчонкой была я.
Обожаю эту работу, и скажу больше, если артист всю жизнь просто стоит на сцене, он не развивается. Очень просто — вышел, спел песню, отработал, тебе цветочки подарили, поклонился и ушел. А здесь музыкальное развитие — найти материал, записать, услышать, как это звучит.
Один из ярких проектов, с которым я тоже работала, ВИА «Сливки», и еще были проекты, но я не люблю об этом говорить. Как говорят, кому-то деньги, а кому-то слава.
Сейчас непростая ситуация в мире. Ты часто бываешь в Донецке, Луганске? Чем ты занимаешься? Я знаю, что ты помогаешь, и не просто даешь концерты, а еще делаешь что-то более весомое.
В этой теме я с 2014 года. Как только случилось на Майдане светопреставление, я четко понимала, что у нас происходит. В момент я пришла к продюсеру и говорю: «Отпусти на войну. — С ума сошла?» Мои луганские балетные девчонки воевали. Можете себе представить - эти хрупкие девочки моего возраста взяли оружие и пошли воевать. Меня продюсер не отпустил и сказал: «Хочешь воевать? Воюй у компьютера». И я получилась «диванным войском», но ко мне обращались очень многие люди из Днепропетровска, Запорожья, Киева - то самое подполье, которое не могло светить себя по определенным причинам. Мы создавали группы, вели просветительскую работу, я находила потрясающие материалы благодаря этим ребятам, и мы распространяли информацию. Многих своих соотечественников мне удалось вернуть на путь истины.
Главное — не потеряла себя
Я себя нашла. Когда приключилось все то, что сейчас происходит, продюсер, а он киевлянин, но уже лет 40 живет в Москве, говорит: «Мы должны сейчас петь совершенно другие песни. Хватит вилять задницами и петь о любви. Вылазь из своих красивых шмоток, надевай камуфляж, и давай будем петь песни, написанные для СВО». В нашей интернациональной команде люди отовсюду, один из авторов песен Тайлер Эванс живет в Израиле, он бывший одессит, парень, который не писал лет 20, а тут вставило. Белоус Сергей, который никогда не писал песен, вдруг начинает писать музыку, тексты.
Только и видишь, что человек пишет, а ты потом это все расшифровываешь, отсылаешь аранжировщику, получается прекрасное произведение. И далее наша команда, совместно, делаем замечательный проект «RUсские ракеты». Я первый раз в жизни стою на сцене и понимаю, что меня пробирает всю, у меня мураши до кончиков пальцев. Ты поешь, смотришь в эти глаза, и если у мужчин скупая мужская слеза, это нечто.
Это не напускное, это не ради шоу-бизнеса. У меня были комменты под нашими фотографиями, где мы надели камуфляж: «Вау, не ожидал от вас такого». Какого такого? Очень сложно принять то, что две хулиганистые дамы могут спеть так проникновенно о своей Родине, о любви к солдату.
С той же солисткой?
С Алиночкой. Мы с ней больше 10 лет работаем вместе. А начинала я с другими девочками. Мы общаемся раз в год, вместе не выступаем. Ангел со мной проработала 8 месяцев, захотела сольной карьеры и ушла. Джина со мной проработала около 4 лет, захотела личного счастья, потому что очень сложно находиться на вершине и не иметь своего женского счастья. Это и есть цена успеха. Для кого-то это потеря себя, потеря своего личного счастья. Каждый из артистов выбирает свой путь.
Я нашла себя, для меня сцена — это самое главное в жизни, только там я живу. Но я и хорошая мама. Первым делом я не отдала дочку в музыкальную школу, потому что то, через что прошла я с моими родителями, я не хотела повторить.
Для своей дочери я хочу лишь одного — чтобы она нашла себя сама. Мы нашли себя, я знаю, кем она хочет быть, и это совершенно не связано с шоу-бизнесом.
Что бы ты пожелала молодежи?
Больше читать, потому что дети сейчас ничего не знают. Я бы посоветовала молодежи смотреть фильмы о войне, для того чтобы знать и помнить, а не так, как случилось в моей любимой Украине, когда дети даже не знали, им не преподавали. Новую историю тихонечко через этих деток 25-30 лет пропихивали. Очень хочу пожелать нашей молодежи все-таки посмотреть фильмы о войне, понять, как это было страшно. И не требовать от своих родителей «хочу то, хочу это», а когда им говорят: «Ты видишь, что происходит в мире? — А что происходит в мире?»
Мне бы очень хотелось, чтобы в школе дети получали образование, а не услугу. Это очень больной вопрос, потому что мне очень жаль учителей. Я хожу на школьные собрания и вижу этих прекрасных женщин, которые бьются за то, чтобы наши дети получали образование. Но у этих учителей нет права подойти и указкой стукнуть по башке или по пальцам, как делали нам. Я за такой метод, мы не писали, не снимали, не жаловались.
Я очень переживаю за то, что будет дальше, потому что мы все смертны, но то, что должно быть в нашем продолжении, должно быть в том же ключе, в каком сейчас идем мы. То есть знать, что мы на светлой стороне, что Россия — это светлое государство. И все будет хорошо, мы победим.