- Что-то ты, Зина, похудела, - заметила, Таня, обеспокоенно глядя на подругу.
- Сглазили меня, - пошутила Зина, делано рассмеявшись.
- Ты у врача давно последний раз была? - спросила Таня, пропустив Зинину шутку мимо ушей.
- Танечкаааа, - вдруг заголосила Зина и бухнулась на колени, - виновата я перед тобой, виноватааа, кругом виноватааа, грех у меня на душе, большой грех, - она оттягивала на сухой груди халат. - Недолго мне осталось.
- Зина, что ты такое говоришь? - спросила Таня, немного придя в себя от такого бурного проявления чувств. "Уж не повредилась ли Зинка умом?" - Подумала Таня.
- Я знаю, Таня, знаю. Не перебивай, - она нетерпеливо махнула рукой, заметив, что Таня собирается возразить. - Всё, всё, как на духу расскажу, только пообещай сначала, что не бросишь наших девочек и, - она сделала паузу, словно собираясь духом перед затяжным прыжком. - И моего... нашего Сергея.
- Зина, - начала Таня, предпринимая ещё одну попытку образумить подругу. - Прекрати, а? Мы найдём лучших врачей...
- Обещай, - перебила Зина, - обещай мне.
- Ну, конечно, я обещаю, - нетерпеливо ответила Таня. - Только я уверена, что до этого не дойдёт. Тебе же ещё и сорока нет.
- Ты пообещала, Таня, - замогильным голосом произнесла Зина, словно не слыша, что ей пытается сказать Таня. - Слушай, слушай внимательно и не перебивай, - начала она.
Таня была девка рослая, ладная, лицом пригожая, про таких говорят: "Кровь с молоком". Мужики шеи сворачивали. Только и Таня себе цену знала, видела, как на мужской пол её женские чары действуют. Проплывет мимо, лишь плечиком поведёт, да косу тяжёлую со спины на спелую грудь перекинет, а мужики слюной исходят, все мужские разговоры у них вмиг прекращаются, лишь одни инстинкты наружу лезут.
- Ты, смотри, девка, нос-то не задирай, знай, чей хлеб ешь, - говорила мать, - да, хвостом сильно-то не виляй, а то вертихвосткой прослывешь, замуж никто из местных не возьмёт.
- Больно надо, - высокомерно отвечала Таня. - Я в город уеду, подальше от этой деревни.
- Но, но, коней-то попридержи, кому ты там в городе нужна-то будешь? Да и денег где взять? И так еле концы с концами сводим. Иди вон, лучше, поросенка покорми, да в коровнике прибери, отец скоро с работы придёт, стряпать мне надо. - Таня лишь фыркала, но послушно шла помогать. Мать если что на красоту-то не посмотрит, всыплет по первое число.
Таня убирала в коровнике, а сама мечтала о городской жизни, да нарядах красивых. Недавно картина новая появилась, "Москва слезам не верит" называется, так Таня с Зиной, подругой лучшей и единственной в клуб на сеанс бегали. Потом долго обсуждали.
- Тебе кино-то понравилось, Тань? - пытала подругу Зина.
- Понравилось, - буркнула Таня, - только дура эта Катька.
- Это почему? - удивилась Зина.
- Да потому, - передразнила Таня, - что с этим Рудольфом переспала, да ещё и родила.
- Катя красивая такая, - мечтательно произнесла Зина.
- Угу, - согласилась Таня. Только её больше Катина квартира и машина впечатлили. А у профессора Тихомирова какие хоромы! Таня в жизни такой роскоши не видела. Вот о такой жизни она мечтала, а не прозябать тут, в деревне, да коровам хвосты крутить. Только Таня никому об этом не сказала, даже Зине, пусть это будет её маленький секрет.
- Тань, ты домашку сделала? - Зина просунула голову в окно с улицы. Таня молча протянула ей тетрадки.
- Потом верну, - пообещала Зина, её физиономия исчезла из проема, раздался стук захлопнувшейся калитки.
Училась Зина, в отличие от отличницы Тани неважно, все предметы давались ей с большим трудом, вернее сказать, совсем не давались. Да и не любила Зина это дело. Ни к чему у неё душа не лежала, ни к наукам, ни к хозяйству, ни к рукоделию. За что не возьмётся, всё мимо. Лицом и фигурой Зина тоже не вышла. Маленькая, чернявенькая, вертлявая, со смуглой кожей и длинным остреньким носиком, но больше всего её портило косоглазие. Косила Зина на один глаз, вот и получила прозвище "Зинка Косая". Иной раз смотришь и не поймёшь, в какую сторону смотрит, на тебя или еще куда. Люди поговаривали, это от того, что родила её мать поздно, заскребыш она. Матери-то уже за сорок было, когда Зиной понесла. Была у Зины сестра старшая, взрослая уже, в городе давно жила и двое племяшей.
Спустя час Зинкина остренькая мордочка снова нарисовалась в окне.
- Тань, держи, - она протянула тетради. - Завтра суббота, может, на танцы?
- Не знаю, - протяжно ответила Таня. - А вдруг там Зуб будет?
- А мы тихонечко, может, проскочим, - заискивающе произнесла Зина.
Клуб, где каждую субботу проводились танцы, находился в соседнем, более крупном селе, за несколько километров от их. Девчонки и ребята стекались туда из окрестных сел. А Зуб был тамошним, местным хулиганом, грозой всех сел. Спуску пришлым не давал, ребят грозился поколотить, чтоб к их девчонкам не совались, а соседних девчонок мог и облапить, коли защитить некому.
Таня с Зиной уже однажды чуть не попались, еле ноги унесли. Все лето на танцы не совались, но молодо-зелено, кто ж в молодости не совершает глупости, на то и молодость.
Лето в тот год задержалось и хоть на календаре был сентябрь, было по-летнему тепло, но без летнего изнуряющего зноя.
- Готова? - громким шёпотом спросила Зина, снова заглядывая в Танино окно.
- Готова, - так же шёпотом ответила подруга, взбираясь на подоконник. Спустя минуту две заговорщицы были у калитки, - Тихо, калиткой не стукни, а то отец услышит, нам несдобровать, - предостерегла Таня Зину.
Танин отец, Тихон Ильич, служил в колхозе трактористом, слыл человеком тяжёлым, вспыльчивым и скорым на расправу. В колхозе его уважали ещё и потому, что прошёл он всю войну, был дважды ранен, после второго ранения - демобилизован. Танин папа злоупотреблял алкоголем, на работе это пока не сказалось, чего нельзя сказать о характере. Будучи в подпитии, становился Тихон Ильич злым, как черт. Мог поколотить мамку, Таньку пока не трогал, но смотрел недобро, Таня боялась, что не сегодня-завтра дойдёт очередь и до неё.
Дорогие читатели, спасибо за вашу теплоту, ваши комментарии и оценки! Очень вам всем благодарна! Обнимаю! Всегда ваша Анна
Напоминаю, что приобрести мои книги можно по ссылке!