По многочисленным опросам и рейтингам на звание лучшего русского поэта (исключая из списка «наше всё» - Александра Сергеевича) первую строчку постоянно занимает Сергей Есенин.
И спустя столетие его поэзия остается самой популярной и самой читаемой.
Как написал в эссе «Свой» Сергей Гандлевский:
«Перед зеркалом в минуту трезвого отчаяния Сергей Есенин сказал о своем даровании, что оно «небольшой, но ухватистой силы». Эта беспощадная самооценка, вероятно, справедлива. Однако именно к Есенину вот уже семь десятилетий Россия питает особую слабость. Небольшой силы оказалось достаточно, чтобы взять за сердце целую страну»
Так он и продолжает держать «за сердце» большинство любителей поэзии.
Предлагаю сегодня, 3 октября, в день рождения Сергея Есенина посмотреть на него глазами его современников, как они его изображали в своих работах.
И конечно, вспомнить его стихи, за которые и любят поэта.
Как сказал Гандлевский: «Есенин народен не только за талант – талантливыми поэтами нас не удивишь, – а за то, что вернул заурядной жизни привкус драматизма, а значит, и право на самоуважение. Таких услуг люди не забывают».
Думаю, все знают, что Сергей Есенин родился в селе Константинове Рязанской губернии 3 октября (по новому стилю) 1895 года. Не буду пересказывать биографию Есенина, а перенесемся сразу в 1915 год, когда поэт приезжает в Петроград и знакомится с Александром Блоком.
Блок записал в своем дневнике:
«Днем у меня рязанский парень со стихами.
Крестьянин Рязанской губ... 19 лет. Стихи свежие, чистые, голосистые, многословные. Язык. Приходил ко мне 9 марта 1915»
А уже 11 марта по рекомендательной записке от Блока Есенин встречается с очень популярным в то время поэтом, Сергеем Митрофановичем Городецким. Он-то и ввел молодого Есенина в литературное общество, познакомил с нужными людьми и даже в своей поэтической брошюре на последней странице разместил анонс книги Есенина «Радуница».
В своих воспоминаниях Сергей Городецкий написал о первой встрече с Есениным: «Когда он показал мне свои стихи, а читал он мне без конца, я ему сказал: — Ты пишешь лучше меня! И нечего тебя учить, просто оставайся у меня, поживи, побудем вместе… Я одновременно и художник, я взял большой картон и нарисовал его. Вот я смотрю сейчас на репродукции — сидит мальчик на окошке, за окошком какие-то деревья, он задумчивый, с непричесанной головой. Вот таким я его и встретил».
Вот этот первый портрет Есенина мы и видим на фотографии: за спинами двух поэтов на стене висит работа Сергея Городецкого 1915 года.
Мы можем только догадываться, какие стихи читал в тот день своему старшему товарищу Есенин. Скорей всего что-то о своей малой родине.
***
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
По меже, на переметке,
Резеда и риза кашки.
И вызванивают в четки
Ивы - кроткие монашки.
Курит облаком болото,
Гарь в небесном коромысле.
С тихой тайной для кого-то
Затаил я в сердце мысли.
Все встречаю, все приемлю,
Рад и счастлив душу вынуть.
Я пришел на эту землю,
Чтоб скорей ее покинуть.
1914
Существует несколько прижизненных портретов Есенина, написанные в 1915-1925 годах. И следующий карандашный портрет, к которому мы обратимся, выполнен юристом по образованию Владимиром Александровичем Юнгером. Портрет датирован днем знакомства Юнгера с Есениным 7 октября 1915 года. Рисунок был сделан оранжевым карандашом на плотном листе картона.
Сохранились слова Анны Ахматовой с об этом портрете: «Именно таким приезжал Есенин ко мне в Царское Село в рождественские дни 1915 года. Немного застенчивый, беленький, кудрявый, голубоглазый и донельзя наивный. Володя Юнгер удивительно точно передал выражение его глаз. Да, таким я увидела его в первый раз»
Владимир Юнгер. Портрет Есенина. Петроград. 7.10.1915
Возможно, в то Рождество Сергей Есенин читал стихи из цикла «Больные думы»:
***
Я ль виноват, что я поэт
Тяжелых мук и горькой доли,
Не по своей же стал я воле -
Таким уж родился на свет.
Я ль виноват, что жизнь мне не мила,
И что я всех люблю и вместе ненавижу,
И знаю о себе, чего еще не вижу,
Ведь этот дар мне муза принесла.
Я знаю - в жизни счастья нет,
Она есть бред, мечта души больной,
И знаю - скучен всем напев унылый мой,
Но я не виноват - такой уж я поэт.
1915
В 1916 году Есенина призвали в армию, но он отправился служить не на фронт, а в Царское Село в госпиталь военным санитаром. Здесь вместе с ним нес службу и художник-символист Павел Семенович Наумов. Он изобразил поэта в гимнастерке болотного цвета с яркими губами и голубыми глазами – ведь портрет был выполнен цветными карандашами.
Алексей Кручёных в своей работе «Гибель Есенина» так описывает этот рисунок: «С портрета смотрит совсем юношеское, несколько женственное лицо. Овал его удлинен и мягок. Угол челюсти почти не заметен, на лоб нависают мягкие кудрявые волосы. И даже военный защитный костюм не делает его мужественным и грубым. Портрет сделан цветными карандашами. Благодаря этому он много теряет в воспроизведении, так, например, нежно-красные губы на снимке кажутся густо накрашенными, слишком темными».
А мы можем сравнить эту работу с фотографией Есенина, сделанной во время его службы в 1916 году.
Полковник Дмитрий Ломан, оставляя Есенина в тылу, хотел сделать из него придворного поэта, но стихи, написанные в Царском селе, не только разрушили эти ожидания, но и вызвали откровенное недовольство властей. Вот одно из таких стихотворений:
***
Синее небо, цветная дуга,
Тихо степные бегут берега,
Тянется дым, у малиновых сел
Свадьба ворон облегла частокол.
Снова я вижу знакомый обрыв
С красною глиной и сучьями ив,
Грезит над озером рыжий овес,
Пахнет ромашкой и медом от ос.
Край мой! Любимая Русь и Мордва!
Притчею мглы ты, как прежде, жива.
Нежно под трепетом ангельских крыл
Звонят кресты безымянных могил.
Многих ты, родина, ликом своим
Жгла и томила по шахтам сырым.
Много мечтает их, сильных и злых,
Выкусить ягоды персей твоих.
Только я верю: не выжить тому,
Кто разлюбил твой острог и тюрьму...
Вечная правда и гомон лесов
Радуют душу под звон кандалов.
1916
С художником Георгием Якуловым поэт познакомился в Москве в кафе «Красный петух», интерьер которого создал сам Якулов и где художник был хозяином. В этом кафе в атмосфере дружеского общения собирались поэты, литераторы, художники.
Георгий Якулов создал несколько рисунков с изображением Сергея Есенина. Один из них – это акварельный портрет, который находится музейных фондах Государственного литературного музея. На нем есть подпись «Лик Сергея Есенина» и дарственная надпись художника: «Жене друга своего Есенина подносит Георгий». Рисунок был подарен уже после смерти Есенина Софье Андреевне Толстой-Есениной для будущего музея поэта.
Считается, что работа была создана Якуловым после выступления Есенина, которое называлось «Отелившийся бог» и проходило 3 апреля 1919 года в Политехническом музее. Искусствоведы гадают, кого поэт держит на руках: щенка или теленка. Но то, что над головой поэта художник изобразил нимб, а за плечом – крыло, они не сомневаются.
Предположим, что на этом выступлении Есенин читал «Акростих Рюрику Ивневу», написанный в январе 1919 года.
Радость, как плотвица быстрая,
Юрко светит и в воде.
Руки могут церковь выстроить
И кукушке и звезде.
Кайся нивам и черемухам,–
У живущих нет грехов.
Из удачи зыбы промаха
Воют только на коров.
Не зови себя разбойником,
Если ж чист, так падай в грязь.
Верь – теленку из подойника
Улыбается карась.
Утро, 21 января 1919
Ну а как выглядел поэт в это время мы можем понять по фотографии 1919 года.
Художник Борис Григорьев так описывал свою встречу с поэтом: «Сергея Александровича Есенина я никогда не встречал раньше; в марте месяце 1923 года я услыхал, что поэт со своей женой Айсадорой Дункан прибыл в Париж из поездки по Америке».
Григорьев написал два портрета Есенина: живописный «Портрет С. Есенина» и «Детство Есенина», выполненный гуашью. Для портрета поэт позировал в халате, выйдя из ванной: «под глазами были синяки – он был сильно пьян, и ванна не помогла…». Но Григорьев отмечал, что внешний вид поэта для него был неважен, он хотел изобразить Есенина таким, «каким я его чувствовал, и не таким, каким был он предо мной».
К сожалению портрет был продан с выставки и сейчас мы можем увидеть его лишь черно-белым. Как позже сообщил Давид Бурлюк в письме С.А. Толстой-Есениной: «Портрет Есенина ...куплен миллионером за 1000 долларов в Нью-Йорке. Размер 10x12 аршин. Фон – синий, рубашка красная, волосы цвета соломы, а лицо – ржаного хлеба».
Также цветовую гамму этой работы мы можем представить, основываясь на воспоминаниях Бориса Григорьева: «Я написал Есенина — хлебным, ржаным. Как спелый колос под истомленным поздним летним небом, в котором где-то уже заломила свои руки жуткая гроза... Волосы я С. А. Есенину написал цвета светлой соломы, такие они у него и на самом деле были. <…> Во время сеансов С. А. много говорил, читал стихи».
Интересно, конечно, что читал Есенин художнику во время сеансов. Может быть, это стихотворение 1923 года:
***
Ты прохладой меня не мучай
И не спрашивай, сколько мне лет,
Одержимый тяжелой падучей,
Я душой стал, как желтый скелет.
Было время, когда из предместья
Я мечтал по-мальчишески – в дым,
Что я буду богат и известен
И что всеми я буду любим.
Да! Богат я, богат с излишком.
Был цилиндр, а теперь его нет.
Лишь осталась одна манишка
С модной парой избитых штиблет.
И известность моя не хуже, –
От Москвы по парижскую рвань
Мое имя наводит ужас,
Как заборная, громкая брань.
И любовь, не забавное ль дело?
Ты целуешь, а губы как жесть.
Знаю, чувство мое перезрело,
А твое не сумеет расцвесть.
Мне пока горевать еще рано,
Ну, а если есть грусть – не беда!
Золотей твоих кос по курганам
Молодая шумит лебеда.
Я хотел бы опять в ту местность,
Чтоб под шум молодой лебеды
Утонуть навсегда в неизвестность
И мечтать по-мальчишески – в дым.
Но мечтать о другом, о новом,
Непонятном земле и траве,
Что не выразить сердцу словом
И не знает назвать человек.
1923
Это далеко не все прижизненные изображения гениального поэта. Существуют ещё портреты Юрия Анненкова, Константина Аладжалова, зарисовки к скульптурным работам Сергея Тимофеевича Конёнкова, силуэтные портреты Елизаветы Кругликовой и других современников Есенина.
Но надеюсь эти несколько работ, которые мы сегодня посмотрели, помогли нам вспомнить и самого Сергея Есенина, и его творчество. Он прожил очень сложную противоречивую жизнь, и очень короткую. Поэтому со всех портретов и фотографий на нас смотрит молодой человек, при этом в его стихах подчас столько боли и надрыва, словно он уже всё в жизни перевидал.
Очень трагичны его отношения с женщинами. Об этом я писала, рассказывая о спектакле МХАТа им. М. Горького «Женщины Есенина».
А суть проблемы заключалась в его обиде на мать. Поэтому и закончить сегодняшнее повествование я хочу стихотворением «Письмо к матери»:
Ты жива еще, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет.
Пишут мне, что ты, тая тревогу,
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто ходишь на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.
И тебе в вечернем синем мраке
Часто видится одно и то ж:
Будто кто-то мне в кабацкой драке
Саданул под сердце финский нож.
Ничего, родная! Успокойся.
Это только тягостная бредь.
Не такой уж горький я пропойца,
Чтоб, тебя не видя, умереть.
Я по-прежнему такой же нежный
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в низенький наш дом.
Я вернусь, когда раскинет ветви
По-весеннему наш белый сад.
Только ты меня уж на рассвете
Не буди, как восемь лет назад.
Не буди того, что отмечталось,
Не волнуй того, что не сбылось, -
Слишком раннюю утрату и усталость
Испытать мне в жизни привелось.
И молиться не учи меня. Не надо!
К старому возврата больше нет.
Ты одна мне помощь и отрада,
Ты одна мне несказанный свет.
Так забудь же про свою тревогу,
Не грусти так шибко обо мне.
Не ходи так часто на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.
1924