Мы познакомились в маленькой тусклой комнатке – кафе у дома моды, где я стажировался. Мы с баристой болтали, когда она вихрем подлетела к стойке и кинула на нее дребезжащую чашку. Ее волосы были спрятаны в горчичный платок – ненадежное укрытие для непослушных прядей, что выглядывали из-под бантика. Этот колхозный головной убор отлично дополняла хлопковая рубашка с игривыми рукавами-фонариками. Но низ… – элемент городской дамы – асимметричная юбка, что реагировала на каждое дуновение из-за неплотно мною закрытой двери. Странная смесь Ulla Johnson и Alexander McQueen. И я бы прошёл мимо крикливой дилетантки, если бы не взгляд, которым она пронзила бедного парня, не спокойный и настойчивый голос, что приказывал попробовать «этот напиток», не вежливые обороты, полные ее отвращения к их заведению: «Вас не затруднит еще раз попробовать сварить арабику?». Выдохнув, она убрала пряди с лица и отошла от стойки, бросив мне: «Извините». Медово-чайные глаза, похожие на имбирные пряники, были полны усталости, курносый нос приподнимался в конце каждой фразы как-то невесело, и уголки маленького тонкого рта так и хотели сползти вниз. Их удерживало лишь упрямство. Тогда я понял, это ее стиль, сельско-дворянский. Что-то мешало ему стать элегантно-полевым, поэтому я угостил ее кофе.
