Июль 16 [1936 г.] Встаём в 3-00. Тёплая пасмурная ночь. В 4-00 приводим знаменитого проводника Азередь Узденова - соседа базы, который за 160 рублей обещает доставить нас опять за 3 дня до Архыза.
Вьючим лошадь и осла. Но благополучно доезжаем только до столовой базы - начинается дождь. Узденов рассказывает*, как в 1934 г. он провожал через Клухорский перевал Ворошилова, Кирова и Будённого.
От столовой отъезжаем только в 5-30 и у санатория КСУ вновь попадаем на этот раз под основательный дождь. Останавливаемся во вновь строящемся доме, где во всяком случае есть крыша, пол и сено, хотя так же и избыток глины, на левом берегу Муху.
Одновременно выясняется, что осёл никуда не годен. Узденов уезжает домой, а мы засыпаем, уютно устроившись на сене.
В 10-00 облака залегли в долинах Теберды и Джемагата, на горах обнаружились островки свежевыпавшего снега.
В 11-00 - яркое солнце. Завтракаем, поговариваем об обеде, Узденова нет.
13-00 - яркое солнце. Появляется Узденов со спутником в чёрном: "Не могу заменить осла, а вот у моего родственника Сулеймена Абайханова - две лошади...". Виляет человек. Ну, с Абайхановым, так с Абайхановым...
Условливаемся тронуться завтра рано утром. Обедаем. И до ночи продолжается вечер самодеятельности - анекдоты, шарады, синонимы, рассказы... Начинаем на веранде, оканчиваем на своих нарах, впрочем, я мертвецки засыпаю до конца...
Июль 17. Утром - дождь. В 10-20 выходим при ярком солнце и синем небе с красивыми белыми облаками. Тропа поднимается вверх сначала по правому, потом по левому берегу Муху среди смешанного леса.
Поджидаем Иванова, решившего не вовремя сбегать на почту. По выходе из леса на зелёные бугристые склоны левого берега тропа ещё круче забирает вверх.
Вот напротив нас открылся вход в долину Азгека, склоны Хотинары (?). В долине Азгека - кош. Дождь из ясного неба.
13-10. Сыр завод. Просторная тропа переходит в едва заметную долинку, то и дело пересекающую Муху и горные потоки. Открываю в себе способность прекрасно перепрыгивать их по камням. Фёдор Яковлевич - мой антипод - он обязательно оступится там, где это только возможно.
Группа кошей. Чёрные тучи нависли над долиной Теберды, образуя прорыв над долиной Джемагата. Долина Джемагата и горы, окружающие её, залиты призрачным светом, как в Художественном театре при постановке "Синей птицы", а с обеих сторон сказочного коридора клубятся, отрываясь от туч, чёрные облака. Изумительная картина... Но увы, тучи перевалили через Хотинару (?) и Лысую, серым затянуло небо и снова пошёл дождь.
Слева открываются цирки с заснеженными горами - там Муху берёт своё начало. Мы штурмуем зелёный косогор, над которым нависло небо. Увы, за ним ещё зелёный поднимающийся склон.
А притихнувший дождь стал жарить с удвоенной силой и в 15-00, когда мы достигли перевала, трудно было понять - дождь ли это или град?
Крутой спуск в высокогорную зелёно-травянистую долину М. Марки со снежной вершиной у её* истоков, которая на юго-востоке даёт, очевидно, начало Ходжи-бею. На дне долины два коша.
На западе долина М. Марки круто спадает в долину Б. Марки. Этот спад зарос пихтовым лесом. Ещё дальше лесистые, и выше травянистые склоны хребта, отделяющего Б. Марку от Аксаута, а в прорезах его - травянистые склоны следующего хребта.
Промокли насквозь, заходим в кош. Осетины из Миколы-Шахара. Кош - видимость укрытия. В стенах среди щелей кой-где виднеются брёвна, за крышей просвечивает небо.
К счастью узнаём, что в 2-3 км имеется ферма. По лугу... Лес. Крутой очаровательный спуск среди старых пихт. По мосту переходим Б. Марку и попадаем как раз в Молочно-товарную ферму колхоза "Красный Карачай".
Новенький дощатый домик с верандой, вблизи - сарай, увешанный сырами, и около него костёр, на котором вскипает солидный чан. Это сыр завод № 20, которым руководит смазливенькая 20-летняя девушка-кубанка "мастер Горынзотреста" (?), видимо, тоскующая в глуши. По имени Дуся.
16-45. Дождь перестал, до "Красного Карачая" - километров 5-6, но решаем всё же просушиться здесь. Занимаем контору, постепенно вытесняем любопытных, а за ними и мрачного счетовода.
Располагаемся на полу, переодеваемся, закусываем и одновременно истребляем все запасы спирта - с чаем, сахаром, кто как. Ольга пьяна, сидит и благодушно хохочет. Фёдор Яковлевич возбуждённо суетлив, я как ни в чём не бывало.
Все альпенштоки, перила, камни, изгородь, окрестности костра заняты сушащимися вещами. Подхожу к костру проверить состояние своих носков. Николай Дмитриевич с улыбкой сообщает: "Вхожу в здание сыр завода, а там уже Иванов целует Дусю. Вот быстр".
Дома чуть подтруниваю над Ивановым. А он сразу: "А ловко ж ты её расцеловал". Опешил, разозлился... Что это? Страховка? Предупреждение? "Ты пьян, нехорошо, Иванов!" И вышел. Засыпаю замечательно.
---
* В дневнике написано по "старорежимному": "разсказывает" - А.К.
* В тексте: "ея" - А.К.
Продолжение следует