- А ты докажи, что жила в нашей квартире! – отчим погибшего мужа почти кричал, вынудив судью постучать по столу. – Вы и медовый месяц наполовину провели у тетки, и после роддома ты сюда не возвращалась с ребенком.
На попытки Анжелы пояснить, что она не могла принести новорожденную дочку туда, где долгое время находился смертельно больной человек, а ребенок еще не был привит, что, кроме них, в двух комнатах уже жили четыре человека – фактически две семьи – и собака со щенками, суд не отреагировал и в расчет это не принял.
Александр был красив. Говоря о таких мужчинах, обычно добавляют – как бог. Но характер у парня был не подарок – взрывался на ровном месте, психовал подолгу. Мать указывала Анжеле на его недостатки, однако влюбленная девушка не замечала и не слышала ничего.
- Я бросилась в эту любовь, как в омут, – рассказывала мне после суда. – И поплатилась.
Попытку развестись предприняла еще до рождения дочери. Но Саша сумел уговорить, обещал исправиться. Когда родилась Кристинка, он решил отправиться на заработки – 90-е годы, денег катастрофически не хватало.
Кто-то подсказал, что лучше всего ехать в Румынию, и он собрался, ничего толком не зная о том, где и кем придется работать, жить и т.д. А вскоре пришло известие, что Александр погиб. Что произошло в дальнем зарубежье, родные так и не узнали. Через неполных полтора года отчим в пылу гнева в его смерти обвинит именно ее, Анжелу.
После гибели мужа молодая вдова с ребенком на руках вернулась к родителям. Конечно, было тесно – в двухкомнатной квартире, кроме матери с отчимом, проживал и взрослый брат. Правда, к их случаю подходила поговорка «В тесноте, да не в обиде». Брат перебрался в кухню, а потом вообще съехал к другу, уступив комнату сестре с племянницей.
А родные погибшего мужа развернули против нее второй фронт и спустя полтора года подали иск в суд о выселении Анжелы из Сашиной квартиры, той самой, где ответственным квартиросъемщиком до своей смерти была его мать. У суда, как мне показалось, была цель доказать недействительность прописки снохи в квартире свекрови (судьбе было угодно, чтобы дата прописки – тогда была прописка – совпала с днем смерти матери Александра) и тот факт, будто в квартире она не проживала.
Первое было, что называется, делом техники – экспертиза установила, что отчим не давал согласия на прописку, а его подпись на бумагах оказалась поддельной. Анжела ничего не могла сказать по этому поводу – в тот момент она была беременной и ухаживала за умирающей свекровью, а все хлопоты по прописке взял на себя Саша.
Но вот что касается факта проживания... Против молодой женщины, которая пришла на суд одна, единым фронтом выступили пятеро – золовка с мужем и отчимом, дедушкой и адвокатом.
- Ты докажи, что жила в нашей квартире! – почти кричал отчим, вынудив судью постучать по столу. – Вы и медовый месяц наполовину провели у тетки, и после роддома ты сюда не возвращалась с ребенком.
На попытки Анжелы пояснить, что она не могла принести новорожденную дочку туда, где долгое время находился смертельно больной человек, а ребенок еще не был привит, что, кроме них, в двух комнатах уже жили четыре человека – фактически две семьи – и собака со щенками, суд не отреагировал и в расчет это не принял.
Вообще в действиях суда было несколько моментов, которые и мне, приглашенной на заседание, и Анжеле показались странными. Ссылки, например, на то, что золовка сирота, а у ответчицы, то есть Анжелы, есть мать, на помощь которой она могла рассчитывать. Но почему-то при этом все забыли, что у первой (совершеннолетней женщины, кстати!) был муж, а вторая в 22 года осталась вдовой с ребенком.
Путались истцы и в своих объяснениях по поводу того, почему квартирный вопрос стали решать не сразу после смерти Александра, а лишь спустя полтора года.
- Мы не знали, что Анжела прописана в квартире, – звучало из их уст несколько раз.
Но это было неправдой! Дедушка регулярно интересовался ходом прописки. На невестку получали карточку потребителя и продуктовые карточки (были тогда такие). По обоюдной договоренности даже давали объявление на размен квартиры, чтобы у всех было отдельное жилье. Так что же это, от незнания?!
Впрочем, суд не счел эти обстоятельства достойными внимания. Следуя букве закона (недействительность прописки) и не установив факта проживания Анжелы в спорной квартире, вынес решение – выселить. О ребенке речь даже не зашла. Хотя, согласитесь, в данном случае дело не только (вернее, не столько!) в маме, сколько в малышке.
Может, с юридической точки зрения такая постановка вопроса покажется непрофессиональной, но с точки зрения морали несправедливо, что полуторагодовалой Кристинке отказали в части квартиры, по праву принадлежавшей ее папе. Анжела после суда долго плакала – из-за несправедливости. Но жизнь взяла свое.
Ее брат, уйдя к другу, несколько раз приходил домой с ним. Владимиру очень понравилась Анжела, только она не спешила отвечать взаимностью. Обжегшись на молоке, как говорят, дула на воду. На этот раз мама была на стороне парня.
- Присмотрись к нему, – советовала дочери. – Мне кажется, неплохой человек, к Кристинке хорошо относится.
Это было правдой. Володя, бывая у них, всегда угощал малышку вкусненьким, играл с ней, и она тянулась к мужчине.
- Хитрец ты, – в шутку журила потом Анжела, – через дочку начал действовать, понимая, что это беспроигрышный вариант.
Когда Владимир с Анжелой сошлись, было понятно, что жилье в городе им не светит, поэтому вскоре уехали в деревню. Хозяйство выбрали крепкое, хотя в 90-е годы все переживали непростые времена. Им сразу предоставили дом, пусть и не новый, а главное – работу.
Володя устроился водителем. Анжела поначалу занялась домом, наводя уют и порядок. Обзавелись домашним скотом – работы никто из них двоих не боялся. А потом повезло – в местный садик понадобилась нянечка, и на это место взяли Анжелу. Она радовалась – и работа есть, и дочка под присмотром.
Их дом выделялся на деревенской улице – идеальные грядки и море цветов.
- Зачем так много сажаешь? – понарошку выговаривал муж. – Цветы ведь тоже требуют сил и времени.
- Зато красиво, согласись? – отвечала молодая женщина, про себя радуясь заботе любимого.
У них родилось еще двое детей – дочка и сын. Владимир никогда не разделял своих и чужих – Кристинку удочерил, и она была для него как родная. Теща, приезжая в гости, тихо радовалась за Анжелу, что, наконец, той повезло.
Сейчас дети уже взрослые. У Анжелы и Владимира трое внуков. Оба еще работают. Правда, детский сад закрыли, и Анжела устроилась социальным работником. Владимир по-прежнему за баранкой. Дом перестроили – с учетом того, что семья разрослась. Он теперь современный, двухэтажный и, как всегда, утопает в цветах.
Свое прошлое Анжела вспоминает крайне редко, ей вообще кажется, что все было не с ней. Первый муж, бывает, снится. На удивление, он во сне улыбается, что женщина расценивает по-своему, – значит, она все сделала правильно.
На родственников Александра обиды не держит, хотя они никогда больше не объявлялись в их жизни с Кристиной, – ведь отчасти благодаря им ее жизнь пошла совсем в другом направлении. Счастливом!
Спасибо за то, что прочитали, и за реакцию на статью.