Не так давно инструктор по труду школы № 12 Владимир Федотов вернулся из зоны специальной военной операции. Туда он пошел добровольцем. На передовой, в окопах и блиндажах, провел более полугода. В Ноябрьске защитника Отечества встречали родные и коллеги. Чуть позже с ним пообщался и наш корреспондент.
Я хотел понять, что побудило этого в общем-то не молодого человека добровольно уйти воевать. Его семья, дети и внуки живут здесь – в безопасности. На Украине и в Донбассе у него нет родственников, которых необходимо защищать. Материальный аспект тоже напрочь отпадает: в школе Федотов получал вполне достойную зарплату. И все же мужчина, как и сотни тысяч других русских мужчин, которые сегодня сражаются в окопах под Марьинкой и Белогоровкой, под Работино и Угледаром, бился с мировым злом.
Десантная закалка
Герой нашего рассказа родом из Воронежской области. В Ноябрьск приехал ребенком – еще в 1980 году, вместе с родителями. Окончил здесь вторую школу, был призван в армию. Служил в разведывательно-десантном батальоне 31-й танковой дивизии, дислоцировавшейся в Чехословакии – элита Вооруженных сил СССР. Отслужив срочную, поступил в школу прапорщиков, а по окончании вернулся в родную часть старшиной роты. Имел отличную боевую подготовку, 141 прыжок с парашютом.
В общей сложности Владимир отдал армии семь лет. Потом Советский Союз начал рушиться, элитную воинскую часть вывели из Чехословакии и разместили в чистом поле под Нижним Новгородом. Военнослужащие и их семьи жили в палатках и не имели никаких перспектив. Федотову, планировавшему надолго связать свою жизнь с армией, пришлось уволиться и вернуться в Ноябрьск: нужно было кормить семью и получить хоть какую-то крышу, которая была бы прочнее палаточного брезента.
Был 1990-й год. СССР доживал последние месяцы. В магазинах зияли пустые полки, по телевизору воодушевленно хаяли Советскую армию, «тоталитарный режим» и восхваляли долгожданную «демократию». А семья Федотовых, как и миллионы других семей, просто пыталась выжить. Кем только не довелось поработать в те годы – и дворником, и плотником, и мотористом, и трактористом. Потом судьба свела Владимира Васильевича с его бывшим учителем Игорем Гусаровым. Он уже был директором 12-й школы и позвал Федотова к себе учителем труда.
– Да я с детьми как-то не…
– Вот и попробуй. А мы поможем, научим.
Гусаров и правда многому научил своего подопечного, открыл секреты педагогического мастерства. Позже Федотов получил и профильное образование. Когда в 12-й школе начали создавать кадетские классы под эгидой городского военкомата, всю их работу курировал Владимир Васильевич.
– Учил детей военному делу, ездил с ними в лагерь на базе курганского училища ФСБ, возил в Москву, Санкт-Петербург. Всего у меня было шесть выпусков кадет, – с грустью вспоминает собеседник.
Я должен быть там
Когда началась СВО, на фронт ушли и бывшие воспитанники Федотова, выпускники кадетских классов. Кто-то добровольцем, кто-то был мобилизован. Многих он провожал лично. И все время сам ждал повестку. Но она так и не пришла. Видимо, сказался возраст: герою нашего рассказа все-таки уже под 60. Сидеть дома в то время, когда на фронте гибнут твои воспитанники, ребята, которых сам учил защищать Родину до последнего вздоха, у гвардии прапорщика ВДВ не было никаких сил.
– Прости, я не могу. Я должен быть там, – сказал он жене и подал документы в военкомат.
Медкомиссия признала Федотова годным, и в ноябре 2022 года он был направлен в легендарную 76-ю Псковскую гвардейскую десантно-штурмовую дивизию. А в декабре уже оказался в районе города Счастье ЛНР. Там, прямо в лесополосе, формировали новые батальоны, и новоиспеченный старшина роты гвардии прапорщик Федотов практически с нуля занялся комплектацией своего подразделения: набирал личный состав, получал вооружение, продовольствие, инвентарь. В роте только командир был кадровым военным. Остальные – либо мобилизованные, либо добровольцы. Некоторые до этого вообще оружия не держали. Как когда-то своих кадетов, Федотов терпеливо и настойчиво обучал их военному делу.
– Нас расквартировали в лесу, под открытым небом. Сами рыли окопы, строили блиндажи, землянки. В них и жили. Поначалу многого не хватало. Что-то покупали за свои деньги, но больше дарили добрые люди, – вспоминает собеседник.
Очень помогали земляки: знакомые, семья, коллектив 12-й школы. Регулярно присылали продукты, теплую одежду, инструменты, лекарства. Федотов постоянно был на связи с директором школы Ириной Ращупкиной. Председатель регионального Союза десантников Юрий Хлюстов сам приезжал в их подразделение с грузами гуманитарки. Родная сестра закупила комплект раций, которые враг не мог прослушать. Самый ценный подарок – походная баня с настоящей парилкой. Его по достоинству оценил не только личный состав роты, но и военнослужащие из соседних подразделений.
Директор, он же – Батя
Между тем в конце декабря десантно-штурмовая рота, в которой служил гвардии прапорщик Федотов, уже вела ожесточенные бои под Кременной. Подразделению доставались самые горячие участки фронта. Задачей десантников было выбить врага с позиции, закрепиться там и после короткой передышки идти вперед. Часто это удавалось с большим трудом и ценой немалых потерь. Неделями бойцы могли держать оборону. За ротой закреплялся участок фронта шириной 100 метров. Для врага, что бы он там не предпринимал, этот клочок земли всегда оставался неприступным.
У Федотова был позывной Директор, но чаще бойцы называли его Батя или дядя Вова. В роте он был самый старший по возрасту. Однополчане своего старшину уважали и, как могли, берегли. А он перед боем отдавал ребятам свои магазины с патронами.
– Моя задача как старшины роты была обеспечить личный состав всем необходимым: вооружением, боеприпасами, продовольствием, экипировкой, обустроить их быт, – рассказывает собеседник. – В принципе, то же, что я делал, когда служил в Чехословакии. Правда, там не нужно было эвакуировать раненых и забирать погибших. А здесь это сразу вошло в мои обязанности.
От передовой до «точки сброса» – места, куда могла подъехать санитарная машина, было не менее полукилометра. Все это расстояние Батя, взяв в помощь еще одного бойца, тащил на носилках пораженных осколками сослуживцев. Вкалывали им обезболивающее, иногда жгутами останавливали кровь и – вперед, по разбитому полю, под постоянными обстрелами врага.
– Самые коварные мины были польского производства – «польки». Когда она летит, ее вообще не слышно. Только когда взрывается, – поясняет гвардии прапорщик.
Иногда, чтобы забрать убитых товарищей, приходилось копать траншеи в земле. По-другому добраться до них было невозможно из-за непрекращающихся обстрелов.
В роте, помимо Федотова, было еще двое парней из Ноябрьска. Один из них – Тимур Гатиятуллин – геройски погиб в феврале. Второй – Александр – был тяжело ранен, но по-прежнему в строю.
Фото с телефона
В конце мая этого года у гвардии прапорщика Федотова закончился контракт, и, переслужив около месяца сверх указанного срока, он убыл в расположение 76-й дивизии в Псков. Там был уволен в запас по возрасту и снова стал гражданским. В сентябре, отдохнув и восстановившись после контузии, Федотов прибыл в Ноябрьск.
– Вот, как и обещал, вернулся живым и здоровым, – доложил он встречавшим его родным, градоначальнику Алексею Романову, председателю Городской Думы и по совместительству директору 12-й школы Ирине Ращупкиной.
– Вы не представляете, как мы ждали Владимира Васильевича, как переживали за него, – поделилась со мной Ирина Владимировна.
Сейчас Фомин уже вышел на работу в родную школу, чувствует себя хорошо, только после контузии оглох на одно ухо. Участник спецоперации часто вспоминает своих сослуживцев. С особым уважением – ротного («вот такой вот мужик, настоящий русский офицер!»), с особой болью – тех, кто погиб. В свободное время пересматривает на телефоне немногочисленные фронтовые кадры. На них – улыбающиеся парни в касках и бронежилетах. И он сам – в десантной тельняшке, с окладистой седой бородой. Когда Фомин показывал мне эти фото, в его глазах стояли слезы. И я понял, почему старый солдат не мог не пойти воевать. И пошел бы еще раз, если бы Родина позвала.
Евгений Демьянюк