2-го марта 1917-го года на станции «Дно» Николай II подписал отречение от престола, 3-го марта отрёкся Михаил, и правление Романовых прекратилось. Возник вакуум власти.
С одной стороны, Петроград был в эйфории: кто-то был в ужасе, но большая часть людей была осчастливлена. На улицах начались демонстрации под красными знамёнами, объятия, поцелуи и песни – одним словом, наступила самая свободная эпоха в истории нашей страны, но, к сожалению, очень короткая.
В это же время рухнула власть, существовавшая много веков, и было непонятно, чем её заменить. Конечно, множество людей рассуждало о появление демократической республики или конституционной монархии. Главная идея была в свержении царя, а остальное, как думали многие, решится по ходу. Однако, по ходу ничего не решилось.
28-го февраля Временный комитет взял власть в свои руки, и сформировалось правительство, во главе которого встал беспартийный толстовец князь Георгий Львов, в результате чего первым решение нового правительства стала отмена смертной казни. Министром юстиции был назначен Керенский, бывший член исполкома Совета, который воспринимал себя выходцем из народа, следящим за всеми этими либералами.
Параллельно с этим в полках Петроградского гарнизона шли выборы в Петроградский совет. При этом из левых партий был создан исполком Совета, которому и отводилась главная роль.
Большевики в это время были раскиданы по ссылкам, тюрьмам и эмиграциям. Влияние их было очень мало, потому что они представлялись крайне радикальной группировкой, желающей создать общественное хозяйство. Кроме того, большевики шокировали всех своей позицией во время войны. Как только она началась, Ленин написал текст «Война и российская социал-демократия», в котором он начал с того, что эта война империалистическая и захватническая. Конечно, были социалисты и пацифисты, которые думали примерно также, но к началу войны они оказались в явном меньшинстве.
Помимо этого, Ленин выдвинул предложение желать поражения собственному правительству и бороться за переход империалистической войны в гражданскую. Это было очень необычно, особенно в обстановке повсеместного патриотического угара.
При этом, если Ленина спросили, то он бы уточнил, что российский пролетариат должен желать поражения российскому правительства, германский – германскому, французский – французскому, и так далее. После этого, по его замыслу, должна произойти мировая революция, и всё станет отлично.
В любом случаи, это звучало жутковато. Ленин был интернирован австрийскими властями как российский гражданин, но его выцарапали, и он переехал в Швейцарию, не отступив от свои целей. Несколько раз Владимир Ильич пытался созвать съезд представителей разных левых партий, что ему так и не удалось. Тем не менее, он всё-таки провёл две конференции, на которых пробивал свои мысли, но всё равно оставался в меньшинстве. После этого Ильич мог только сидеть в швейцарских кафе и ждать, что будет дальше. При этом, всё казалось настолько тихим, что Ленин в свои 47 лет написал:
«Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции. Но я могу, думается мне, высказать с большой уверенностью надежду, что молодежь, которая работает так прекрасно в социалистическом движении Швейцарии и всего мира, что она будет иметь счастье не только бороться, но и победить в грядущей пролетарской революции».
Важнейшие люди в России 17-го года – это меньшевики, тоже следующие идеям марксизма, но не настолько радикальные, как Ленин. При этом важным вопросом, разделяющим меньшевиков и большевиков, был план дальнейших действий. Ленин считал, что нужно свергнуть царя, совершив буржуазно-демократическую революцию, а затем сразу же начать бороться за социалистическую революцию. Меньшевики же, начиная с патриарха русского марксизма Плеханова и друга Ленина Юлия Мартова, считали, что социализм невозможно построить в стране, в которой так мало рабочих и нет никаких традиций политической борьбы или демократических процедур. Поэтому, с точки зрения меньшевиков, надо было свергнуть царя, соединившись с либералами, и установить демократическую республику.
Конечно, Ленин не хотел объединяться с буржуазными партиями: он хотел, чтобы за ним шли только самые преданные, и пусть их было бы мало. Тем не менее, в начале 17-го года его мнение никого не интересовало.
В Петрограде все важные решения в это время принимало Временное правительство, на которое всё время давил Совет. Оно, конечно, вполне обошлось бы без него, однако он уже был создан и не спрашивал ни у кого разрешения. Так выглядел дефицит власти, который заполняли все, кто мог. В конце концов, Милюков, будучи министром иностранных дел Временного правительство, на вопрос о том, кто их выбрал, ответил: «Нас выбрала русская революция».
Временное правительство хорошо ощущало, что оно всё-таки временное и не имеет никакой легитимности. Несмотря на это, они вышли из Думы, которая была избрана, поэтому хотя бы на чуть-чуть могли ощущать себя народными избранниками, но, конечно, не настолько, чтобы решать принципиально важные вопросы. Но перед Россией в это время стояли серьёзные проблемы.
Во-первых, всех волновал вопрос о власти. С одной стороны, он уже был решён – царя-батюшку свергли, ввели политическую свободу и амнистию. Однако, это ещё не всё. Начались беспрерывные митинги, демонстрации, и стало не понятно, какой государственный строй нужно ставить. Если свергли царя, то нужно ли было отказываться от монархии? Всё-таки и Милюков, и Гучков хотели сохранить ограниченную конституционную монархию. Совет же при этом хотел установить демократическую республику. И кто это будет решать? Должно было быть учредительное собрание, где собрались бы представители всего народа и решили этот вопрос. Однако, с его созданием Временное правительство слишком сильно затянуло, что и стало его главной ошибкой.
Параллельно с этим возник вопрос о земле. Крестьяне, освобождённые по реформе 1861-го года получили определённое количество земли, но не в частную собственность: земля передавалась крестьянским общинам. Предполагалось, что это более привычная для крестьян форма землепользования, и так будет проще их контролировать. Эти общины делили землю в соответствии со своими представлениями о справедливости, что нравилось как революционерам, которые считали, что крестьяне – это стихийные социалисты, так и правительству, которое видело в крестьянах, любящих с какого-то момента царя, основу власти. Делили землю либо по едокам, либо по количеству свободных рук. Понятно, что со временем происходил передел, когда кто-то умирал или уезжал, что казалось вполне справедливым, но сильно усложняло ведение сельского хозяйства, потому что крестьяне не воспринимали эти кусочки, как свои: через несколько лет они вполне могли перейти какому-нибудь соседу, и вкладываться в неё не было никакого стимула.
Так, крестьяне получили землю в соответствии с количеством людей и хозяйств в общине. Однако, прошло двадцать лет, и количество крестьян в деревнях резко возросло. Если бы не было общины, то начались бы естественные эмиграции: кто-нибудь разорился, продал свою землю более удачливому соседу и нанялся к нему батраков или уехал в город. Так в любой деревне всегда сохранялось бы достаточное количество людей для того, чтобы обрабатывать землю.
Однако, просто так уйти из общины было нельзя. Для того, чтобы крестьянину уехать в город, община должна была дать разрешение, что происходило далеко не всегда. К тому же, крестьяне были связаны по рукам и ногам выкупными платежами, которые они выплачивали в течение многих лет и никак не могли рассчитаться за полученную землю.
Таким образом, к концу 19-го века произошло аграрное перенаселение. В деревне становилось всё больше людей, а площадь земли оставалась прежней, поэтому приходилось делить участки на более мелкие части. При этом, конечно, можно было арендовать землю у помещиков, которые взвинчивали цены до невероятных высот, но такой возможности не было почти ни у кого.
Когда историки говорят, что в 17-м году крестьяне бросились грабить и сжигать помещичьи усадьбы, и это было следствием многовековой ненависти и воспоминаний о крепостном праве, может быть и так. Но мне кажется, что ситуация предыдущих десятилетий, когда все видели, сколько земли у помещиков и насколько она дорогая, больше всего накалила страсти в деревне.
После революции 1905-го года этот вопрос попытался решить Пётр Аркадиевич Столыпин. Он провёл аграрную реформу, разрешил выход из общины, чем и воспользовалась часть крестьян и что стало основной работящего русского крестьянства, ощутившего прелести свободного труда. Однако, большое количество крестьян не захотело этого делать и по-прежнему страдало от безземелья. При том помещичья земля всё равно волновала даже тех крестьян, у которых было не мало и своей. Это стало видно весной 17-го года, потому что крестьяне рассчитывали на новую власть и брали свою свободу. В результате, начались волнения и столкновения – необходимо было решать аграрный вопрос, для которого тоже требовалось созвать Учредительное собрание.
В это же время начался развал империи. Конечно, к этому всё шло, и смешно говорить, что началось это с революции. Национальное самосознание усиливалось в течение всего 19-го века, и мысль о том, что каждый народ имеет право на своё национальное государство, всё сильнее захватывала умы. (Сегодня, конечно, очень сомнительным представляется существование страны одного народа.) В империи создавались разные национальные партии и движения, несмотря на то, что при Александре III всё это очень сильно ограничивалось, проводилась политика русификации и навязывалось православие. Всё это сводилось к тому, что люди из еврейских местечек, Царства Польского, Кавказских регионов и прочих национальных мест активно стремились к революции.
Уже в марте Временное правительство признало конституцию Финляндии, которая и до этого жила на особых правах, поэтому это было не так болезненно. В апреле была признана автономия Эстонии, что было уже неожиданно, потому что ещё при Петре I Эстляндия была присоединена. И в это же время была признана независимость Польши, что не привело ни к каким принципиальным последствиям, потому что польские земли, входившие до этого в состав Российской Империи, были заняты немцами: признавай или не признавай, ничего особо не менялось. Однако, про всё это слышали другие народы, снова начинались волнения, и опять возникал вопрос о том, насколько Временное правительство имеет право раздавать каждому народу по кусочку земли
Ещё один важный вопрос, возникший в это время, - что делать дальше? Обычно, любое правительство, которое приходит к власти в бурной обстановке, заявляет о том, что берёт на себя обязательства прошлого правительства. К тому же, в 15-м году немецкая армия совершила невероятный прорыв на российском фронте и заняла огромные территории Российской Империи. Исходя из этого, просто так выйти из войны уже было нельзя, несмотря на то, что немцы были бы очень рады заключению перемирия с Временным правительством: это дало бы им возможность перебросить все силы на Западный фронт и попытаться добиться какого-нибудь перелома там. Однако, у России были обязательства перед союзниками, да и часть её территорий, к тому же, была занята. Конечно, Временное правительство очень сильно хотело закончить войну, но сделать это на своих условиях.
Таким образом, это привело к тому, что 18-го апреля 17-го года Милюков, как министр иностранных дел, отправил союзникам ноту, в которой сообщил, что Временное правительство будет выполнять все обязательства, ранее взятые на себя, то есть будет продолжать воевать. Как только об этом стало известно, в Петрограде начались протесты и демонстрации с требованием отставки Временного правительства, в результате чего Милюкову и Гучкову пришлось. Далее начался торг с Петроградским Советом, и в начале мая было создано новое правительство, коалиционное, в которое ввели шесть министров социалистов. Так, оно стало либерально-социалистическим.
В этой ситуации, когда каждый вопрос с каждым днём становился всё более острым, наконец была создана комиссия, которая начала подготавливать создание Учредительного собрания.
Между тем, в Швейцарии взволнованные эмигранты жаждали вернуться в Россию и думали, как это сделать. С одной стороны, можно было доплыть через море, но вначале его надо было найти – в Швейцарии с морями сложновато. С другой стороны, можно было поехать через Францию, но пропустили бы их или нет? Тогда возникла неожиданная мысль – проехать через Германию, которая воюет с Россией. Казалось, что это невозможно: граждан враждебной державы интернировали, потому что ехали они явно не просто так – кто сунется во время войны во вражескую страну? Однако, германское правительство пришло к выводу о том, что возвращение этих людей на родину сыграет ему только на руку, в результате чего им разрешили проехать через Германию. Тот факт, что Ленин и другие революционеры пробрались через враждебное государство в пломбированном вагоне, было одним из доводов людей, которые обвиняли их в шпионаже с июля 17-го года (в качестве второго довода приводились сомнительные документы, согласно которым Ленин получал деньги от немецкого генштаба).
Конечно, Ленин не был шпион. Однако в том, что деньги он действительно брал, сегодня нет никаких сомнений – всё уже доказано и опубликовано. Но брал он их не для того, чтобы служить немецкому генштабу, а для того, чтобы ускорить ход революции, которая, по мнению Германии, была ей на пользу.
3-го апреля Ленин приехал в Петроград. Это событие, я думаю, не соответствовало всем картинам и восторженным описаниям: вряд Ленин в этот момент рассказывал что-то огромной толпе со своего броневичка. Кто-то его встречал, но сомневаюсь, что это были толпы – никто толком ещё не знал про него. Однако, с этого момента началась удивительная история о том, как малоизвестный политик, все последние годы проведший в эмиграции, за пол год встал во главе государства. Что же произошло?
Во-первых, Ленин всегда хорошо ориентировался в ситуации, и понимал, что нужно делать, чтобы прийти к власти. В данном случаи он немедленно составил программу «О задачах пролетариата в грядущей революции», которую чуть позже назвали «Апрельскими тезисами». Эту программу он рассказал братьям по партии, большинство из которых в этот момент разевало рот и не понимало, как можно такое предлагать. Вскоре Ленин убедил их в необходимости этих действий, и продолжил развивать свои идеи в народе.
«Апрельские тезисы» — это действительно интересно продуманный текст, потому что Ленин очень точно понял главную болевую точку: то, что казалось смешным в 14-м году – призывы к окончанию войны – в 17-м ложилось прекрасно. Поэтому первый тезис – это требование немедленного выхода из войны.
К этому моменту Временное правительство существовало уже месяц, за который произошли существенные изменения в армии. Петроградский Совет, который если и мог на что-то указывать, то только в своём городе, издал знаменитый «Приказ №1», изменивший в армии практически всё. Во-первых, он разрешил создание выборных солдатских комитетов. Во-вторых, обращаясь к гарнизону, Совет заявил, что какие-либо приказания Временного правительства могут выполнятся им только в том случаи, если они одобрены Советом. В-третьих, всё оружие Петроградского гарнизона было переведено под контроль Совета.
Сразу после этого примеру Петроградского Совета последовали другие города, и солдатские комитеты возникли даже во фронтовых частях, а офицеры начали терять свою власть.
Параллельно с этим, Гучков, пока ещё был министром, отменил титулование (ваше превосходительство, выше благородие и т.д.), а Керенский в мае разрешил партийную борьбу внутри армии.
В этой ситуации, когда солдатские комитеты начали решать всё больше и больше, Ленин выдвинул свой лозунг об окончании войны, который понравился всем. Интересно, что очень много сказано о том, как разлагалась российская армия в 17-м году: какой удар нанёс им «Приказ №1», солдатские комитеты, исчезновение дисциплины и субординации. При этом понятно, что все воюющие страны находились на пределе возможностей, а у немцев, французов и англичан вообще за плечами к этому времени были два диких сражения 16-го года – Верден и Сомма, где полегли сотни тысяч человек. Кроме того, в апреле 17-го года, когда французское правительство запланировало новое наступление, которое основывалось на стратегии «вперёд любой ценой», начались солдатские бунты – целые дивизии отказывались идти в наступление. Тогда на эти территории перебросили популярнейшего генерала, «Верденского льва» - Филиппа Петена, который в это время ещё не был маршал и коллаборационист – чуть позже он пошёл на сговор с фашистами, но это произошло через много лет. В 17-м же году он был невероятно популярным генералом, известным своим бережливым отношением к солдатам: Петен всегда вызывал насмешки других командиров тем, что мог остановить успешное наступление, если считал, что будет слишком много жертв.
Так, Петена перебросили к бунтующим, он наказал зачинщиков, после чего убедил солдат своим авторитетом в необходимости продолжения наступления. Кроме того, Петен улучшил условия солдат, в частности, он резко увеличил количество отпусков, которые давали солдатам в военных частях, и порекомендовал командирам отправить в отпуск тех, кто участвовал в выступлениях. Всё это подействовало, и солдаты пошли в бой.
Но в России такое было, к сожалению, невозможно. Почему? С одной стороны, можно сказать, что старая власть рухнула, а новая не пользовалась таким влиянием. Но, с другой стороны, ведь были генералы, которые пользовались уважением у солдат.
В конце июня, когда всё-таки началось провальное наступление на российском фронте, была одна армия – генерала Корнилова, – которая могла наступать, невзирая на нежелание солдат, но такого, как во Франции, не было и подавно. Что же это за жизнь такая, когда надо брать пример с будущего коллаборациониста и главы вишистского правительства во Время Второй Мировой войны?..
Чего ещё хотел Ленин в «Апрельских тезисах»? Понятно, что ему надо было свергнуть Временное правительство. При этом он понимал, что вряд ли это получится. Когда 18-го апреля после ноты Милюкова начались демонстрации в Петрограде с требованием его ухода, почти никто не требовал отставки Временного правительства, потому что оно пользовалось уважением. Тогда Ленин разработал хитрый план. Он видел, что людей, поддерживающих его, всё больше, но при этом у них не было большинства в Советах – везде главенствовали меньшевики и эсеры, а влияния на Временное правительство у них и не было и подавно. Говорить в такой момент о мирном захвате власти было довольно смешно. Однако, Ленин решил сагитировать членов Совета разговорами о войне, о будущей власти Советам без всяких парламентов и дум. Когда же у большевиков оказалось большинство, то Советы перестали поддерживать Временное правительство, и оно пало.
Ещё в апреле это казалось смешным, но прошло немного времени, и оказалось, что Совет может влиять на состав Правительства. Далее, прошла ещё пара месяцев, и осенью Временное правительство пало, лишившись поддержки самых главных Советов – Московского и Петроградского. Таким образом, Ленин продумал очень хитрый план, хотя в моменты своего зарождения он казался глупым и невозможным.
Далее май и половина июня прошли более-менее спокойно. При этом самые главные вопросы, разрешения которых ждали с конца февраля, до сих пор остались нерешёнными – Учредительное собрание созвано не было, и власть оставалась неопределённой. Князь Львов, в соответствии с толстовскими взглядами, старался передать на места всё большую автономию. Так, Временное правительство быстро распустило полицию, заменив её выборной милицией, упразднило посты губернаторов и передала власть земствам (т.е. народу). Если бы Временное правительство продержалось дольше, то это привело бы к прекрасным последствиям для нашей страны, однако оно, к сожалению, не продержалось. Крестьяне волновались за землю – её никто не делил. Народы волновались за национализацию, и особенную опасность для центральной власти начала представлять Украина. Особых военных действий не было, но царило напряжение, и миллионы людей по-прежнему сидели в окопах.
В начале июня собрался съезд Советов – к этому моменту они существовали буквально по всей стране. Состав съезда показывал всё то же распределение сил: большинство – у меньшевиков и эсеров (умеренных социалистов, готовых на контакт с властями), а меньшинство – у большевиков (хотя их было значительно больше, чем раньше). На этом съезде известный меньшевик Ираклий Церетели отчитывался о произошедшем и говорил о необходимости поддержки Советами Временного правительства, потому что нет ни одной партии, которая могла бы взять на себя ответственность в стране. После этих слов Владимир Ильич закричал из зала, что такая партия есть, вышел на трибуну и заявил о том, что большевики готовы взять власть и ответственность. Конечно, после этого все посмеялись: очень легко, находясь в оппозиции, говорить, что мы всё можем и готовы чуть ли не горы свернуть. Тем не менее, Ленин удачно воспользовался возможностью развить свои идеи, их услышали и разнесли по всей стране.
В это же время, пока проходил съезд Советов, стала видна расстановка сил. Большевики хотели провести демонстрацию против Временного правительство, но съезд отказался, поскольку собирался провести свою антивоенную демонстрацию, мирную по отношению к властям. Прошла эта демонстрация 18-го июня, но огромное количество людей пришло на неё с лозунгом «Долой Временной правительство!».
Далее разразился кризис, очень характерный для нашей истории. 2-го июля Временное правительство голосами левых членов одобрило решение об автономии Украины. Кадеты, в чьей программе всегда было сохранение империи, но хорошая национальная политика (культурная автономия, образование на родном языке и т.д.), просто вышли из правительства. Керенский, который к этому моменту стал главой правительства, оказался на пустом месте – правительства больше не было. При этом в эти же дни разворачивались трагические события на фронте, потому что с конца июня было решено всё-таки попытаться провести наступление. Керенский приложил невероятные усилия для того, чтобы наступление увенчалось успехом: он приезжал в часть, которая отказывалась наступать, и произносил там речь, после чего солдаты, в слезах пожимая ему руку, уверенно шли в атаку. Несмотря на это, наступление шло очень плохо и в конце концов захлебнулось, после чего немцы перешли в контрнаступление и совершили прорыв. Так, правительственный кризис внутри страны шёл параллельно с наступлением немцев на фронте.
В этот же момент начались новые волнения в Петрограде. 3-го июля солдаты нескольких полков, в которых были очень сильны большевистские идеи, начали громить город, что продолжалось в течение двух с половиной дней. После этого многие вспоминали, что все действия этих солдат были спровоцированы большевиками. Конечно, они участвовали в этом, но похоже на то, что ЦК большевиков не был к этому готов – они не организовывали июльский мятеж. В какой-то момент большевики, конечно, думали о том, чтобы воспользоваться этим для захвата власти, но потом поняли, что это нереально, и Ленин призвал всех к умиротворению, чем удивил многих. Однако, напор солдат не снижался, и Временному правительству пришлось силой разгонять демонстрантов. 5-го июля установился порядок.
После этого были опубликованы сведения о сотрудничестве Ленина с немецкой разведкой, был издан приказ о его аресте, и Ленину пришлось бежать в Разлив. Так, ситуация совершенно изменилась – большевики пусть и не были поставлены вне закона, но стало понятно, что они не вписываются в схему, в которой уже есть правительство с поддержкой левых сил. В этот момент все окончательно поняли, что большевики – это радикалы, которые действительно хотят захватить власть.
С этого начался переломный момент в истории 17-го года.