Солдат , солдат, вернее голова солдата. Мне было не интересно ни знамя на плече, ни барельефы сзади, я не могла оторвать свой взгляд от этого лица. От лица и от глаз. Я знаю, что этот памятник создавался трудно и загадочно, я знаю, что внутри монумент полый. Да я вообще знаю, что это просто цемент. Что же меня так заколдовало, как эти глаза, смогли вывернуть мне наизнанку душу? Я же не девочка, я взрослая тетя, которую на понял не возьмёшь. А я стою здесь и понимаю, что для меня то что я вижу, это не цементная голова, а солдат, реальный русский солдат, который прикрыл собой нас и землю нашу, русскую. И не могу я остаться равнодушной, я чувствую его призыв, я чувствую его боль.
А победив притяжение глаз, мы попадаем к Холмским воротам. Здесь все , как в средние века. Арка, башенки и замок. И хоть на кирпичных стенах видны следы снарядов и пуль, они выстояли, мы до сих пор смотрим на них, и понимаем, что здесь немцы шли на прорыв, а наши оборонялись. Из последних сил, закрывая грудью родину. Какие же мужчины стояли здесь насмерть, не ожидая наград и почестей. А мы сегодня все поняли про их подвиг, и сотни, тысячи людей приходят сюда ежедневно, чтобы почтить их память, чтобы поблагодарить их за подвиг. Потому что разумные люди понимают, чего нам стоила эта победа.
А кругом тишина, и больше восьмидесяти лет не гремят здесь взрывы. Туристы ходят почти шепотом, как будто боятся нарушить покой тех, кто принял здесь смерть тогда, в сорок первом. Я не слышала здесь громких слов и смеха. Громко говорят только гиды, рассказывая об истории обороны. А сколько было той истории обороны? Неделя, две? Сейчас столько информации о той обороне в сети, что честное слово, мозг закипает. Но я реалистка и очень люблю циферки, поэтому буду писать об этом то, что думаю. И для меня, все те, кто встретил здесь войну, по умолчанию герои.
А я поняла, что здесь в тот момент было 8000 человек. Но у каждого свое понимание количества. Надо понимать, все находившиеся в этой крепости понимали, что рано, или поздно, но им придется умереть, они же видели, что творится вокруг. Это рано или поздно тогда было очень коротенькое. Немцы утюжили из артиллерии этот клочок земли. А еще не забывайте, что на дворе стоял июнь жаркий, как никогда. Водопровод был разрушен, вода недоступна. Вот такая красивая ситуация. А ведь здесь кроме военнослужащих были женщины и дети. И это слабое звено. Поэтому смотрим на ситуацию реально. Сколько могла продержаться крепость? Неделю, или чуть больше. Так пишут современные историки.
Немецкая пропаганда тоже не спала. Ведь крепость планировали захватить за несколько часов , а она ощетинилась и оборонялась. Листовки, брошюрки, которые летели с самолётов работали на немцев. Многие сдались в плен. Не осуждаю. Каждый человек хочет жить. Но плен пережили только двадцать процентов. Кто то вырывался из окружения и уходил к партизанам. Но На мой взгляд все эти восемь тысяч должны быть перечислены здесь поименно. Они приняли это все на себя. Я даже представить не могу их состояние! Это нечеловеческое напряжение, это страх за близких, это растерянность и отсутствие информации. Все они герои!
Я ухожу отсюда, посетив еще один музей, еще один раз окунувшись в тот день, 22 июня, когда все началось. Ведь это здесь на стенах оставляли надписи "умираю, но не сдаюсь", "отдаю жизнь за тебя, Родина". Я иду по земле, которая пропитана кровью тех солдат, которые волей судьбы оказались именно здесь. И немецкая армия , наверное, именно здесь осознала, что победного шествия до Москвы не будет. А советские солдаты именно тогда осознали, что имеют дело с особым сортом людей. Это были люди без сердца, без жалости и сострадания. Они шли в атаку, прикрываясь раненными и пленными.
Все, уходим. Все пережили, все поняли. Про советского солдата, про его силу и душу. Конечно все это я запомню, и, наверное, переоценю. Потому что получилась совсем другая кровавая картинка. И на ней, кроме героизма есть много чего просто человеческого. Слезы, боль, разочарование. Простреленные каски у реки, и рвущие душу глаза.
На вокзал я ехала уже на Яндекс такси, которое обошлось мне в два раза дешевле. У меня было время походить по вокзалу. И билет мне теперь дали в купе, нижний. Никто не будет занимать мое место, потому что оно не предполагает, как боковушка, присутствие посторонних. Впереди опять путь длиной четыре часа и ночная прогулка до дома.
