Виктор Иванович очнулся в больничной палате.
Сознание медленно возвращалось к нему. Как только оно стало ясным, первым делом всплыл вопрос: он же лёг фалангу мизинца удалять.
Почему лежит голый, и, по всей видимости, в реанимации?
На это указывала какая-то стерильность этого помещения.
Наливной пол ровно зеленел и поблёскивал, как затёкшая вода. Белый кафель на стенах и монитор с трубочками добавляли тоски.
«А я помню, как мы строили эту больницу, а потом ещё внутри отделывали» – подумал он, и понял – как ему повезло.
В этих стенах есть тепло его рук.
Получается, для себя строил.
Виктор Иванович не мог считать себя здесь посторонним. Он был причастен к строительству и его прекрасно знали врачи и медсёстры.
Хирурга Константина Львовича он запомнил ещё со дня основания больницы, когда он, долговязый и вихрастый, впервые переступил порог лечебного учреждения, да так и остался здесь работать.
Виктор Иванович лично был на церемонии открытия своего детища, кусок ленточки до сих пор где-то дома валяется...
А теперь Константин Львович уже заведует отделением.
Все медики в этой больнице работают здесь давно, она хорошая. Текучки кадров нет.
Вот так и получилось, что Виктора Ивановича здесь знают и уважают.
Когда больница только начинала строиться, Виктор Иванович говорил всем, кто интересуется:
«Любая возводимая конструкция на земле должна на что-то опираться, чтобы не провалиться в чрево земли.
Первым делом, как в старину, так и в наши дни, рассчитывают фундамент под будущее строительство. Следующая важная часть – это прочность несущих частей конструкции. Раньше-то как было? Многие решения принимались опытным путём. А сейчас мы на то и инженеры-строители, чтобы знания помножить на результат».
На каждом этапе строительства в нём жила уверенность, что именно этот этап – самый важный. Сделает он на совесть фундамент, потом и говорит:
«Вы что думаете, стенку к фундаменту приляпали, и всё? Строительные нормы – это Библия строителей. Учитывается всё. Где мы живем, снеговые и ветровые нагрузки, сейсмичность. И уже с учетом этих характеристик, создаётся проект здания. От грунтов зависит выбор типа фундамента. Размер фундамента рассчитывается исходя из нагрузки вышестоящих конструктивных элементов: стен, плит перекрытия, кровли и даже снега, который на этой крыше будет лежать, и ветра, который будет дуть!
Плиты перекрытия считаются тоже по нагрузкам, поэтому первые этажи по несущей способности больше, а верхние меньше, путём армирования плит.
Толщина стен и их утепление также зависят от климатического пояса проживания. Даже окна нужно правильно поставить, чтобы они не замерзали (на это есть такое понятие – точка росы, и делается специальный теплотехнический расчет в зависимости от климатических условий).»
Вы уже поняли, дорогие читатели, что про строительство зданий Виктор Иванович мог разговаривать сутками.
Он был полностью растворён в своей профессии.
Многие объекты города прошли через руки Виктора Ивановича. Его присутствие становилось визитной карточкой. Если на объекте работал он, – это автоматически означало, что всё будет сделано на совесть.
Сейчас Виктор Иванович лежал в больнице, построенной своими руками и был совершенно спокоен.
Она ладная и крепкая, в своей работе он уверен.
*********************************
... Больной снова провалился в сонное состояние и вспомнил разговор с дочерью, накануне госпитализации.
… – Папа, ну почему ты у меня такой упрямый? – взывала Нина. – И давно ты палец прищемил?
– Дней десять как.
– Была бы мама жива, давно бы заставила тебя к хирургу идти…. А теперь чего ты добился? Гангрена, похоже, пошла…
– Да ну тебя… какая гангрена? Просто, палец посинел.
– Да уже почернел, папа! Ты наплевательски относишься к здоровью, – продолжала Нина. – Ты так и ходишь с бандажом на животе? Два года уже мучаешься с грыжей.
– Ой, она всё в одну кучу решила собрать… Я же не молодею.
– Папа. Я же вижу, как ты втихушку за живот хватаешься! Надорвался на стройке, грыжа образовалась, это всё понятно. Но ведь её нужно оперировать.
– Нин… меня, если честно, палец больше беспокоит, – вдруг признался он.
– Папа. В общем, я тебя записываю к хирургу. Не хочу потом всем говорить, что папа умер от того, что палец дверью прищемил...
************************************
… В палату зашёл Константин Львович.
Он внимательно посмотрел на пожилого пациента и сказал:
– Ну, как вы, Виктор Иванович?
– Я что-то не понял, – ответил тот пересохшим ртом. – Почему у меня всё болит? Почему я здесь? Речь была о том, что мне удалят одну фалангу пальца… под местным наркозом…
Вы рассказывали, что это займёт около 1-2 часов, что вы всё обработаете, зашьёте, понаблюдаете…. А после операции мне только останется дома следить за состоянием раны.
– Всё, конечно, так и есть. Но… мы заметили у вас бандаж. И решили, на свой страх и риск, удалить грыжу. Судя по состоянию, она вас мучила и доставляла неудобства.
– Да? – не поверил Виктор Иванович. – Это Нинка вам сказала?
– Виктор Иванович, – ответил хирург, – причём здесь Нинка? Не знаю я никакую Нинку, но за много лет прекрасно знаю вас. Вы – человек скромный и непритязательный, из тех, для кого все вокруг важнее его самого.
Вы можете подать на меня в суд за самовольность, и за то, что я сам же подписал согласие на операцию от вашего лица. Но, поймите меня правильно: по медицинским показаниям я посчитал нужным взять на себя такую ответственность.
Вот вы же не станете лить из плохого цемента стены? Будет ощущение, что заранее делаете плохую работу. Ведь так?
– Так, – согласился больной.
– Это всё равно, что… что... – врач задумался, подбирая аналогию, – штукатурить стену в доме, в котором фундамент уже развалился на куски! Понимаете?
– Понимаю, бессмысленно, – проникся Виктор Иванович на понятных примерах.
– Вот так и я. Не смог устранить маленькую проблему, оставив без внимания большую.
Константин Львович возвышался над пожилым строителем. Его глаза излучали внутренний свет, тёплый и любящий.
Удивительно, но в этой больнице все травматологи, анестезиологи-реаниматологи и хирурги были какие-то огромные, метра под два ростом, с крупными волосатыми руками. Словно, их отбирали не по медицинскому диплому, а по ростовым меркам и доброте, которая присуща большим людям…
– Спасибо вам… – растрогался пациент. – Не ожидал я, что кто-то ещё так же к делу относится… как я сам. Наконец-то избавлюсь от бандажа… А то, как пройдусь немного, всё у меня тянет. Не поднять ничего, не нагнуться…. Ощущение такое, что ливер выпадает...
– Вечером переведём вас в послеоперационную палату. Состояние удовлетворительное.
Мы укрепили вам стенку брюшины, больше ничего выпадать не будет. Но, придётся в стационаре полежать....
*********************************
… Вечером к папе пришла Нина, принесла мягкий плед и овощной супчик. Во втором контейнере лежал омлет.
– Ну, как ты? Бледный такой…. Мне сказали, тебе заодно грыжу сделали? – спросила дочь, когда поцеловала папу.
– Сделали. Вот, Константин Львович меня узнал, и по старой памяти наладил твоему старому, развалившемуся отцу, полный техосмотр… – пошутил он.
– Всё болит у тебя?
– А, пустое. Заживёт, – отмахнулся он. Виктор Иванович никогда не любил к себе повышенного внимания.
Нина сидела рядом, разговаривала. Поила компотом.
Омлет скормила отцу маленькими кусочками, хоть он и отказывался. Всё уговорами, как маленького.
Потом поняла, как он вымотался, и распрощалась.
Она завтра снова придёт.
В коридоре Нина встретила Константина Львовича.
Он ей заговорщически подмигнул.
А Нина подумала:
«Как хорошо, что есть на свете такие люди, как папа и Константин Львович, которые делают всё возможное для людей».
Весь контент на канале "Всякие россказни"– моя собственность.
Копирование материалов без указания авторства и ссылки на мой канал запрещено.
****************************
Интересный рассказ здесь.
Друзья, спасибо за то, что Вы со мной. Кто не успел подписаться, приглашаю Вас на канал "Всякие россказни".
Пишите отзывы, ставьте лайки!
У нас тут душевно.