18 февраля 1943 года здание мюнхенского Университета Людвига-Максимилиана было оцеплено солдатами. Полчаса назад в местное гестапо позвонил уборщик университета Якоб Шмидт и доложил, как видел, что только что с главной университетской лестницы какая-то девушка разбрасывала листовки.
Гестаповцы отреагировали моментально. Они уже полгода охотились за неизвестной организацией, распространяющей антинацистские листовки по всей Германии. Были перекрыты все выходы и все, находившиеся внутри здания, были подвергнуты тщательному досмотру. В сумке одного из студентов гестаповцы нашли нужное: черновик одной из листовок.
Студент и девушка, бывшая с ним, были арестованы. Так прекратила существование студенческая антифашистская организация «Белая роза». Студента звали Ганс Шолль, он был студентом медицинского факультета и организатором «Белой розы». Девушка училась на философском факультете и являлась сестрой Ганса, её звали Софи Шолль.
Она была также активным участником «Белой розы» и именно её видел уборщик, когда она разбрасывала с лестницы оставшиеся экземпляры листовок.
Становление
В отличие от множества движений сопротивления фашизму в других странах, в самой Германии подпольщики редко были коммунистами или как-то связаны с советской идеологией.
Все зачатки такой идеологии были подавлены на корню ещё в тридцатые годы, с приходом к власти Гитлера. Поэтому протест внутри Германии основывался на принципах немецкой культуры и общечеловеческих ценностях и прежде всего, ценностях христианской морали. Именно так обстояло и с «Белой розой».
Родители Ганса и Софи были глубоко религиозными лютеранами и воспитывали своих пятерых детей в соответствующей атмосфере веры и преданности библейским заповедям. Отец не боялся прямо говорить с детьми о пагубности политики властей, а в 1942 году даже отсидел какое-то время в тюрьме за то, что негативно отзывался о Гитлере в разговорах с сослуживцем. Тем не менее, сам Ганс в юности испытал влияние национал-социалистической пропаганды и одно время даже был командиром отряда в гитлерюгенде. Старшая сестра Инга впоследствии так вспоминала этот период:
«В то время много говорилось об отечестве, товариществе, едином немецком народе и любви к родине. Это нам нравилось. Мы с восхищением прислушивались к таким речам в школе и на улице. Гитлер говорил, что хочет послужить славе и благополучию отечества. Кому же это могло не понравиться?»
Но очень скоро всё встало на свои места, юный Ганс быстро уяснил, что за красивыми лозунгами нацистов кроется зловещая суть. Его несогласия закончились разбирательствами и изгнанием из рядов гитлерюгенда, отныне Ганс стал непримиримым противником фашистского режима.
Из его письма к отцу:
«Скажи, отец, а Фюрер знает о существовании концентрационных лагерей? Он знает, как в молодежных отрядах следят за партийной дисциплиной? Знает ли он, что душевнобольных детей увозят из клиник в неизвестном направлении? Почему тем, кто освобождается из лагерей, запрещено под страхом смертной казни рассказывать, что они пережили? Почему и как такое правительство и такой лидер смогли укрепиться в нашей стране?»
Примерно такой же путь становления прошла и его сестра Софи, только чуть позже, поскольку была на три года младше Ганса. Она также была активистом девичьего подразделения гитлерюгенда, но очень быстро разочаровалась в нацистских идеях. И нельзя сказать, что это было слепым подражанием брату: в отличие от Ганса, избравшего своим будущим медицину, Софи с детства тяготела к творческому пути, была художественно одарена и неплохо рисовала, а в итоге выбрала для дальнейшего обучения философский факультет университета.
Белая роза
Ещё до начала войны с СССР Ганс по призыву был на западном фронте, а в 1942 году, уже будучи студентом медицинского факультета, вместе со своим другом Александром Шморелем, также студентом-медиком и будущим организатором «Белой розы», был призван на восточный фронт, под Смоленск. Именно там, в районе Гжатска, увидев воочию ужасы, творящиеся не только эсесовцами, но и вообще вермахтом в этой страшной войне, Ганс окончательно укрепился в мысли, что должен противодействовать бесчеловечному режиму.
Вернувшись в Мюнхен летом 1942 года, Ганс Шолль и Александр Шморель составляют и печатают вручную первую листовку, в количестве ста экземпляров. Содержание прокламации носит общекультурный характер, включает в себя отрывок из поэмы девятнадцатого века поэта Готфрида Келлера и взывает к совести нации. По странной иронии, текст печатается на «ремингтоне», одолженном у приятеля Александра, отпетого гитлеровца.
Первых адресатов листовок выбирают из обычной телефонной книги, случайным образом, просто написав адрес на конверте и отправив по почте. Как ни наивна была идея и организация этой акции, она прошла успешно, так родилась «Белая роза». Название «Белая роза» исследователи интерпретируют по-разному, мотив этого названия находят в отрывке из «Братьев Карамазовых», у Гёте и даже у Данте, но основная версия названия восходит к названию романа Бруно Травена.
Помимо Ганса, Софи и Александра, в организацию входят другие студенты, их товарищи по университету, а также один из преподавателей: профессор философии Курт Хубер. Следующие листовки организация печатает уже с помощью копировальных аппаратов. Всего за полгода ими было напечатано шесть текстов воззваний и распространялось по всей Германии, а также в Австрии. Можно утверждать, что под их влиянием позже возникли Саарбрюккенская группа, «Дядя Эмиль» в Берлине, а также Ульмская группа.
В начале февраля 1943 года активисты «Белой розы» нанесли чёрной краской множество антифашистских граффити на городских зданиях и на здании мюнхенского университета. Надписи гласили: «Долой Гитлера!», «Свобода». А 18 февраля наступила развязка, с которой мы начали этот рассказ.
Конец
Ганс и Софи были схвачены гестаповцами. Дальнейшие события развивались стремительно. Уже через три дня после их ареста состоялось судилище, которое трудно назвать настоящим судом. Это был так называемый «Народный трибунал», отдельный чрезвычайный орган, занимавшийся делами о государственной измене, шпионаже и других политических преступлениях. Из Берлина на заседание трибунала прибыл председатель суда Роланд Фрайслер, на счету которого были уже сотни невинно приговорённых людей.
22 февраля 1943 года Ганс и Софи Шолль, а также Кристоф Пробст были приговорены к смерти. И в то же вечер, 22 февраля 1943 года они были казнены — в совершенно средневековом духе, их обезглавили с помощью гильотины.
Надо заметить, что Гитлер ещё в тридцать третьем году, сразу придя к власти, приказал закупить двадцать гильотин из высокопрочной стали.
И за двенадцать лет правления режима посредством этого механизма было казнено около сорока тысяч человек. А конкретно эта гильотина, на которой нацисты казнили Ганса и Софи Шолль, сохранилась и поныне, и выставлена в экспозиции Баварского Национального Музея.
Гансу Шолль на момент казни было двадцать три года, Софи — двадцать один. Их именами названа площадь перед мюнхенским университетом. Также там установлен памятник в виде разбросанных листовок в память о деятельности студенческого антифашистского движения «Белая роза».