Солнце ласкало меня своими тёплыми лучами. Госпиталь для ветеранов труда и участников боевых действий открыл передо мною двери полмесяца тому назад. Одноместный номер со всеми удобствами и стандартными вещами быта, принадлежал мне безвозмездно.
Честно говоря, я себя чувствовал уже вполне нормально. Гирю в тридцать два килограмма я подбрасывал с лёгкостью. Да, и за обслуживающим женским персоналом, стал глядеть вожделенными глазами. Прелюбодействовать у меня ещё не было сил, но я смотрел на женский пол, как на цветы в наших садах и оранжереях.
Бездействие просто угнетало меня. В голову пришло решение, пора освобождать место. Оно вполне может пригодиться человеку действительно больному.
Мой лечащий врач, заведующий отделением, был большой специалист по контузиям. Он имел воинское звание и боевой опыт. Из его бесед со мной я понял, что у меня общее поражение организма. Происшедшее при действии взрывной волны. И сознание моё от этого помутилось, если совсем не пропало. С тем же ухудшением психической деятельности. По его словам мне требуется полный покой и умеренный климат в средней полосе России. Таскать на себе оружие и тяжелое обмундирование тоже не желательно.
Я его слушал, а сам себя видел опять в окопе на рубеже боевых действий. А вот вырваться из госпиталя хотелось. Тем более я понимал, что врач меня так быстро не отпустит. Тогда я его попросил отправить меня лечиться в город Новосибирск. Он первое время решительно не соглашался.
Со временем видимо подумал и решил, что сибирский климат быстрее меня поставит на ноги. Нарушая медицинские инструкции, он дал мне направление в Новосибирский госпиталь. Только запретил лететь самолётом. Шум моторов авиалайнера мог привести к нежелательным последствиям.
И вот я в поезде номер один «Москва - Владивосток». Я купил отдельное купе. Чувство одиночества у меня преобладало. Денег у меня было достаточно, и я мог себе позволить это удовольствие. Ведь откупали же в царские времена целые театры, и в одиночестве смотрели представления.
За окнами мелькали города, леса, реки и озёра. Первые двое суток я провёл в лежачем положении. Мой покой иногда нарушала красивая проводница, в форменной одежде железнодорожников. Чай с лимоном и с сахаром рафинадом, довольно приятное занятие. Ещё красавица предупреждала о длительных остановках на больших станциях.
Не прошло и трое суток и вот я на перроне Главного вокзала города Новосибирска. Сердце моё ёкнуло, может быть, я вступил на родную землю. Вещами я обременён не был. Серый элегантный костюм и кепи было всё моё богатство. Поэтому, не теряя времени в поисках такси, я отправился на станцию метро имени «Гарина Михайловского».
Пройдя до места остановки поезда, я почувствовал некоторую усталость и приземлился на деревянной лавочке. Я сразу вспомнил своего врача, а ведь он был прав. И только моя гордыня влекла меня в свет в поисках приключений и новизны жизни. Столичные электропоезда ходили через одну минуту. Ну а в родной провинции - это было слишком большой роскошью. И только через пять минут прибыл следующий поезд.
На станции «Речной вокзал» эскалатор работал только на подъём, опять двадцать пять. Видимо в целях экономии, а может просто обманывают пассажиров. Пришлось пройтись по благородному граниту вниз. И мои штиблеты, из крокодильей кожи, чётко отбивали каждый шаг. Больше, похоже, проблем не было.
Река Обь, сибирская громадина, встретила меня свежестью и чистотой воды. Не - то, что западные реки. Набережную привели в должный порядок и поставили комфортные скамейки. Часа два я сидел и вдыхал родной сибирский воздух. Окопная пыль, больничные палаты с запахом лекарств остались позади. Тут я родился в роддоме номер один, тут прошла вся моя сознательная жизнь. И даже прожил на одной улице и под одним номером в частном доме 1906 года постройки.
Что меня удивляло, то отсутствие теплоходов. Не было буксиров, гонящих на берег крупную волну. Грузовые суда не возили нужные грузы на Север и в сторону города Барнаула. Комфортабельные лайнеры не возили туристов. Полное забвение и неиспользование природной речной дороги.
Вот я и приехал, и по дороге, по которой я бегал на реку пошёл к себе домой. Магазинов около станции было явно с избытком. Сумку, как челноков, я забил до отказа. Свернув на свою улицу, я заметил свою собаку по кличке «Шарик». Он спокойно разгуливал по улице, обнюхивая по привычке углы, столбы и деревья. Заметив постороннего человека, он напрягся. Затем узнал меня и весело побежал в мою сторону. Дома меня встретили на высшем уровне.
Утром я сбегал в военкомат и встал на временный учёт. После встреч с друзьями и знакомыми я решил отправиться на природу. Точнее говоря, собрался на дачу.
Перрон для посадки в вагон был чуть выше земли. Поэтому, имея спортивный разряд, я легко взлетел на кручу ступенек. С людьми пожилыми было сложнее. Они с большим трудом преодолевали это «горное» препятствие. Третий город в стране по численности населения в этом отношении был в запущенном состоянии. Столичные города имели высокие перроны и люди свободно входили в вагон. Шумная электричка подхватила меня. За окном знакомые пейзажи, красота и покой одним словом.
На станции Новосибирск Южный стояло много платформ с металлом свёрнутым в рулоны. Заводы работают и это очень хорошо и примечательно.
Инской разъезд полон различных вагонов специального назначения. Жёлтые японские экскаваторы, как жирафы выделяются на общем фоне. Тут и воинские эшелоны с военной техникой и с теплушками для личного состава.
Наша электричка остановилась на станции «Первомайская», как раз напротив трёх открытых железнодорожных платформ. На них стояли лёгкие боевые машины пехоты на гусеничном ходу и один средний танк. За платформами стоял грузовой вагон с широко открытыми дверями.
При виде зрителей целой электрички ребята начали закрывать двери. Один из солдат читал книжку. Спокойствия в их поведении не наблюдалось. В вагоне видны были самодельные нары и печь буржуйка. Солдаты были одеты в тельняшки и в военные брюки х /б.
Глаза одного из солдат мне особо запомнились, я такие видел второй раз в жизни. Когда мы возили щебень на Ленинск - Кузнецкую трассу. Один из самосвалов врезался в бортовой Камаз с прицепом. Мы достали раненого водителя самосвала и повезли в деревню Владимировка в фельдшерский пункт. И вот когда мы перекладывали парня на носилки, я взглянул ему в глаза. Они меня поразили отсутствием блеска жизни. На другой день мы узнали, что раненый парень умер в больнице города Тогучина. Я после этого известия целый месяц проходил по больницам, нервы не выдержали.
Электричка тронулась с места, и военные ребята остались на том же месте.
Дача меня встретила зеленью растений. Больше всего меня интересовал виноград. Чёрный виноград с косточками и чёрный без косточек. Он уже начал чернеть и набирать сахар. Виноград, который мы покупаем в магазине и на базаре зачастую не сладкий. Его обычно везут ещё зелёным, не набравшим сахара из солнечных лучей. А наш сибирский в удачное лето поспевает, и тогда я больше одной кисточки не могу съесть. Он очень сладкий и вкусный.
Виноград мне напомнил историю, из - за которой я попал в госпиталь. Чтобы успокоить нервы я махнул рукой соседу, приглашая его выпить. Коньяк неплохое снадобье успокаивает и приводит в миролюбивое состояние.
Моей сибирской душе захотелось и вкусно покушать. А собственно мужику в этом отношении мясо самый раз. Уже в сумерках я посматривал на угли в моём мраморном барбекю. В голову нахлынули воспоминания. Я начал сопоставлять факты и выводить формулу, что меня двинуло идти на войну. Первое самое главное обиду за своего отца.
Он родился перед самой войной в Ровенской области. Шли годы довольно кровавые. Народонаселение Европы значительно уменьшалось. Прошли спокойные тридцатые годы. В 1936 году началась война в Испании. 1937 год ознаменовался так называемой чисткой в СССР. Разгорелась война Финляндиии СССР. Бывшая губерния Российской империи стала предъявлять непомерные счёты бывшим хозяевам. Затем Германия вторглась в Польшу, нарушая пакт о ненападении. В ответ Англия начала военные действия против Германии в Норвегии. Предотвращая поставки полезных ископаемых и редких металлов, нужных для производства брони и военной техники.
В той кровавой европейской мясорубке погиб мой дед на одном из фронтов мировой войны. Моя бабушка осталась с четырьмя детьми на руках. Она была красивая и привлекательная женщина, нозамуж идти не хотела. Мотивируя тем, что человек, вошедший в семью, разрушит мир и спокойствие нашей небольшой ячейки общества. Дети ей потом были весьма признательны и благодарны. Когда моему отцу исполнилось восемнадцать лет, то его забрали в Советскую армию.
Наша семья провожала меня со слезами. Бабушка узнала, что команду моего отца отправляютв Сибирь. Для нас жителей Украины это было страшное место. Потому что многие семьи были отправлены в сибирские края на поселение. А повод был довольно простой. Приходят бандеровцы в дом и говорят, - у вас выросла к забою свинья. Отведите её по такому - то адресу. Если не сделаете это, мы вас всех повесим. Вот и остались мои родные без мяса на зиму. Голодали и только картошка да хлеб выручали.
А узнает НКВД о передаче свиньи бандеровцам, то отправляется вся семья в холодную неизвестность. Клеймо пособников врагов народа и бандитов вешалось довольно быстро.
Отслужил мой отец три года и прибыл домой. Встреча, как и полагается, была на высоком уровне. Сто литров самогона, мясо и прочие вкусные вещи лежали на столе. Гнали самогон из сахарной свеклы (буряков).
Образование у отца кроме военного было восемь классов в русско - украинской школе. Не густо по тому времени, но поступить в техникум или училище вполне хватало. Тут как всегда была проблема для нашей местности. Надо было дать на лапу, то есть по современным понятиям дать взятку должностному лицу. У мамы моего отца денег не было, а у него тем более. Зато у него был номер одного сибиряка из Новосибирска.
Знакомый договорился и отцу разрешили сдать документы в один из техникумов. Таким образом, мой отец стал сибиряком. Обосновался в Сибири вполне сознательно и добровольно. К тому же сибирский народ отличался добродушием и честностью.
Вот и я такой же сибирский житель не чувствую страха, что придут бандеровцы и начнут меня грабить. За эту свободу личности я смело иду в бой. И мы не допустим, чтобы повторилась «волынская резня». Не дадим Польше прислать «осадников». Сохраним наши храмы и православную веру.
Виноградная лоза, посаженная мною, разрослась и зелёным листом покрыла шпалеру. Под листом были видны гроздья винограда. Красиво и на удивление радостно. «Жизнь продолжается, надо жить». Так говорил мой старший товарищ Евгений Александрович.
Отпуск мой, точнее запланированное лечение, прошло быстро и незаметно. В госпитале я не появлялся. Сделал открепительную отметку в военкомате и уже собрался покупать билет на самолёт. Но тут пришло не очень хорошее известие. Умер друг отца, родом из Западной Украины. Я решил отложить отъезд и проводить Александра Лукича в последний путь.
Кладбище располагалось в Октябрьском районе города. Процесс похорон мне понравился. Красивый зал, где мы прощались с другом нашей семьи. Воспитанный и корректный обслуживающий персонал давал в тишине и спокойствии проститься с покойным. Подошло время, и мы поехали на место захоронения. Жёлтая глина навивала некоторые ассоциации. Развороченная земля как после бомбёжки. В ушах внезапно возник звук летящей мины. Но это только показалось. Я услышал звук мотора автомобиля «Газель».
Я оглянулся на звук и увидел страшную картину. Ровными рядами стояли деревянные кресты, как в армии солдаты. Православный крест, табличка и венок, вот и конец славного пути воина. Хоронили вновь прибывших покойных. Не было видно родственников и знакомых, я понял, что это бойцы частной военной компании «Вагнер».
На глазах невольно навернулись слёзы. После контузии я стал немного сентиментален. Героические мужики лежали рядом в сырой земле. Боевые подвиги вагнеровцев известны по всем фронтам и направлениям наших войск.
Мне вспомнились разговоры между нами воинами - добровольцами. Пригожин Евгений Викторович обладая незаурядным талантом организатора, сумел собрать по местам заключения более сорока тысяч человек. Видимо он обладал силой убеждения и доказывал человеку, что он нужен Родине и люди не забудут его героизм.
Мне удалось быть рядом с Пригожиным. Нас тогда отличившихся воинов собрали для вручения наград. Моего генерала я знал очень хорошо. А рядом стоящего в воинском обмундировании человека видел впервые. Я спросил у соседа в строю, - а это кто такой.- Сосед мой посмотрел на меня и снисходительно ответил, - это Евгений Викторович, стыдно не знать командира «Вагнера». - Я не обиделся, действительно таких командиров надо знать.
Потом уже по прибытии в свой взвод я узнал некоторые подробности о Пригожине. Он оказывается, ещё в Сирию набирал добровольцев. Имелсостояние более 15 миллиардов рублей. И за свою деятельность получил орден «За заслуги перед Отечеством».
А теперь я смотрю на могилы моих соратников по борьбе против бандеровщины и национализма. В душе горит огонь мщения, за людей, которые положили свои жизни на поле боя.
И вот международный аэропорт города Новосибирска. Я опять налегке. Жду объявления своего рейса. В руках сумка с сибирским виноградом. Своих однополчан трудно, чем удивить. А виноград из суровой Сибири наверно обрадует многих. Сладкий и вкусный. Лоза виноградная будет жить, и давать жизнь.