Жека старался не замечать то, что мыло вдруг стали продавать по специальным талонам, сахар
из магазинов исчез по причине сухого закона, так как все перешли на самогон.
Купить в магазине еду стало проблематично, то есть каши и мука в продаже были, но всё
остальное просто исчезло с прилавков.
Все были уверены, что это обычные перебои, такое бывает, но вот люди прошедшие военные
годы говорили Жеке, что в самый раз запасаться солью, спичками и другими товарами.
Жека был уверен, что все эти люди просто не могут отойти от военной травмы, так например
блокадники не могли спать после блокады, если в доме не было буханки хлеба.
Но реальность была суровой, и чтобы достать мясо для Дины, ему уже приходилось ехать за час
езды за город, и ходить по домам в деревне спрашивая у народа о том, кто собрался забить
корову овцу или козла.
Кормить Дину свининой было нельзя, это ведь не человек, собака должна быть в форме, тем
более Жека получил её в подарок, и Дина несколько раз спасла его жизнь.
Поэтому Жека решил, что если что, то он сам станет вегетарианцем, а Дину будет кормить
самым лучшим мясом.
Тем более, что овчарка должна получать всего лишь сто грамм мяса в день.
Деньги, которые достались от тёщи в наследство таяли несмотря на то, что Жека теперь тратил
их только на питание Дины.
Цены взлетели в высь и даже за большие деньги селяне не готовы были продавать свой товар.
Пропало даже бутылочное пиво, которым братва скрепляла свою дружбу по вечерам, и теперь
приходилось пить разливное, но после первого же раза Жека, как самый чувствительный
съездил после этого пива в «ригу».
Оказывается в пиво добавляли стиральный порошок, чтобы оно пенилось, и сухой спирт чтобы
било по шарам, так как пиво продавцы разводили ровно один к двум водой.
Пиво Жека пить перестал, и соглашался пить только бутылочное, а его просто не было в
продаже.
Жекина машина начала барахлить, так как бензин на заправках стали бодяжить, и ещё не старая
машина начала просто сыпаться.
Дороги тоже не радовали качеством, и ходовая также стала сдавать.
Бензин, можно было купить только по удостоверению участника боевых действий, или отстояв
много часовую очередь без гарантии, что бензин не кончиться.
Тут Жека заметил некоторую закономерность — в группе, которая состояла из детей
мясокомбината, начался экономический подъём, а в той группе, которую Жека набрал из
простого народа был заметен такой же резкий спад.
Из второй группы ученики часто не могли оплатить свои занятия, хотя стоили они всего три
рубля в месяц.
А вот в группе мясников ребята начали бросать занятия, так как они теперь в них не нуждались,
у них появились новые машины, модные тёлки и потеть в зале они больше не хотели, всё было
и так в шоколаде.
Жекины заработки в связи с изменениями в стране резко пошли в низ.
Больше не было мяса от родителей, которые раньше приносили его с мясокомбината, а деньги
уже не играли своей роли в обмене товарами между людьми и государством.
Несмотря на все трудности молодёжь продолжала веселиться, и надеяться на лучшие времена, а
старики стали загибаться, так как уровень жизни резко пошёл в низ.
Даже Жекина мать прошедшая войну, голод, холод и все испытания начала чувствовать себя
хуже.
На самом деле Жека понимал, что подорван боевой дух народа.
Правительство перестало проводить парады на праздники, и даже не устраивало шествий на 9
Мая.
Люди стоя в очередях обменивались плохими новостями, и самое плохое в новостях было то,
что они правдивые.
Жека понимал, что надо прекращать работу тренером и искать что то другое, но что?
Решил по примеру многих попробовать таксовать.
Но вот ведь странность, оказалось что даже такое простое занятие не для Жеки.
Жека не смог брать деньги с тех, кто в трудном положении, часто оставался с наваром от яиц и
шорохом орехов.
Настоящие бомбилы учили Жеку, что надо стоять возле ресторанов и вламывать в пятеро от
настоящей цены подвыпившим клиентам, а ещё лучше стоять у вокзала и опять таки
обманывать тех, кто не знает города и цен на такси.
Но оказалось, что Жека не может обманывать беззащитных людей, и работа на извозе отпала
сама собой, тем более, что машина сыпалась и требовала всё больше денег на ремонт.
Жека продолжал тренировать, но понимал, что это только отнимает его силы и время, но найти
новую работу он пока, что не мог.
Жека решил работать тренером до упора, тем более, что это был единственный его вид
деятельности в котором он был специалист.
Начать работать в области восточной медицины, в которой он так же стал мастером он не
решался, так как никогда не работал раньше, и у него не было не только клиентуры, но и опыта
работы за деньги.
Мало того, даже Гена гипнотизёр, который мог вылечить от рака, не получал за свои труды
нормального вознаграждения.
Гена так же как и Жека не имел опыта получения денег с клиентов.
Он так же как и Жека, привык получать зарплату в кассе, и совершенно не умел потребовать с
клиента договоренную заранее плату.
Поэтому ему давали столько, сколько было не жалко, а это и были те самые копейки, в десть раз
меньшие тех денег, которые Гене обещали пока были на пороге смерти.
Глядя на такие приключения Жека не хотел браться за лечение не только иглотерапией, но
особенно с помощью начертания схем по технологии книг полученной от Ёжки.
Началась повальная мода на экстрасенсов, Кашперовского крутили по центральным и вторым
каналам каждый день.
Жека при первом же взгляде на Кашперовского понял, что это хоть и профессиональный
психотерапевт, но всё, что он делает очень опасно для здоровья, и тут же выключил телевизор.
А вот когда все смеялись над тем, как смешно произносит «крэмы, мази» Чумак, Жека не
смеялся.
Дело в том, что несмотря на то, что Чумак не был реально сильным человеком, но телевидение
являлось мощнейшим усилителем его энергии.
А так как Чумак был человеком добрым, то и его зарядка «крэмов и мазей», была хоть и не очень
сильной, но и не вредила.
Жека прекрасно знал, что любой человек излучает энергию, и нет ничего смешного в том, что
Чумак делал это, хотя и с переменным успехом.
Сам Жека ни воду ни «крэмы» от телевизора е заряжал, но и смеяться над людьми, которые это
делали не считал нужным.
Сам же Жека в экстрасенсы податься не мог по причине скромности и понимания того, что от
него потребуют чуда, а чудес Жека совершать не умел, и изображать чудеса используя свои
тайные знания не собирался. Вот в таком положении Жека и завис на некоторое время.